— Графиня вскоре придет сюда, — сказала незнакомка. Лунный свет озарял ее прелестную фигурку, изящную и грациозную. — Тем временем я подробнее расскажу вам о том, какую жизнь она ведет. Бедняжка глубоко несчастна; судите сами, неравный брак, муж — ревнивый тиран, терзает супругу, чтобы вынудить ее продать бриллианты, которые…
— Стоят тридцать тысяч фунтов стерлингов. Мне рассказывал об этом друг. Могу ли я помочь графине? Только намекните; нет такой жертвы, на которую я не пошел бы ради нее. Все, что в моих силах…
— Если вы сумеете презреть опасность; впрочем, нет, тут дело не в риске. Если вы сумеете презреть незыблемые каноны светской морали, если, как истинный рыцарь, отдадите всего себя служению прекрасной даме, не ожидая иной награды, кроме слов благодарности, если у вас хватит на это мужества и сил, то тогда вы спасете графиню и завоюете не только ее признательность, но и сердечную дружбу.
При этих словах незнакомка в маске отвернулась и заплакала. Я с радостью дал обет стать почтительным и верным рабом графини.
— Однако, — напомнил я, — вы сказали, что графиня вскоре придет сюда.
— Да, если ничто не помешает. Граф де Сен-Алир строго следит за домом и садом; бедняжке трудно выбраться незамеченной.
— А она в самом деле желает видеть меня? — с трепетом спросил я.
— Сначала скажите, часто ли вы вспоминали ее после происшествия в «Прекрасной Звезде».
— Ни на минуту не переставал я думать о графине. Денно и нощно преследует меня взгляд ее чудных глаз, звучит в ушах дивный голос.
— Говорят, мой голос очень похож на ее, — заметила маска.
— Это так, — сказал я, — однако ее голос я не спутаю ни с чем.
— Да? Значит, мой лучше?
— Простите, мадемуазель, я этого не говорил. Ваш голос очень мелодичен, но звучит, по-моему, чуть выше.
— Вы хотели сказать, чуть пронзительнее, — откликнулась де ла Вальер, как мне показалось, с досадой.
— Отнюдь; ваш голос совсем не пронзителен, он нежен и мелодичен, однако ее голос все же сильнее волнует мою душу.
— Это не так, сударь; вами владеет предубеждение.
Мне нечем было возразить прелестной даме, и я поклонился.
— Вижу, сударь, вы надо мной смеетесь, считаете, что я из пустого тщеславия пытаюсь выказать себя равной графине де Сен-Алир.
Однако признайте же, по крайней мере, что рука моя ничем не хуже, чем у нее. — Она сняла перчатку и протянула белоснежную кисть. Незнакомка, казалось, уязвлена не на шутку. Это недостойное состязание выводило меня из терпения: в пустой болтовне уходили драгоценные минуты, а свидание мое пока что не принесло никаких плодов. — Вы не можете не признать, что рука моя столь же изящна, как у графини.
— Не могу согласиться с вами, мадемуазель, — возразил я, теряя самообладание. — Не хочу вдаваться в сравнения, однако графиня де Сен-Алир — самая прекрасная женщина, какую я встречал в жизни.
Незнакомка холодно рассмеялась, но затем, смягчившись, со вздохом произнесла:
— Я докажу, что я права.
При этих словах она сняла маску: на меня с улыбкой, прекрасная, как никогда, смущенно смотрела графиня де Сен-Алир!
— О небо! — воскликнул я. — До чего же я был глуп! И сейчас, и в салоне я, сам того не подозревая, долго беседовал с самой госпожой графиней! — Я лишился дара речи. Красавица сердечно рассмеялась и протянула мне руку. Я пылко поднес ее к губам.
— Нет, не надо, — тихо произнесла она. — Мы еще недостаточно близкие друзья. Вижу, вы, хоть и ошиблись во мне, все еще не забыли свою графиню из «Прекрасной Звезды» и готовы истово и бесстрашно защищать меня. Если бы вы уступили притязаниям моей соперницы и признали, что мадемуазель де ла Вальер красивее меня, графиня де Сен-Алир никогда не доверилась бы вам. Однако теперь я уверена в вашей верности, равно как и в храбрости. Как видите, я вас не забыла; и, раз вы готовы рисковать жизнью ради меня, я тоже сумею без содрогания взглянуть в лицо опасности. Мне совсем не хочется потерять друга навсегда. У меня осталось всего несколько минут. Не соблаговолите ли вы прийти сюда завтра ночью, в четверть двенадцатого? Я буду ждать вас на этом же месте. Молю вас, сударь, будьте как можно осторожнее, чтобы никто не заподозрил, что вы приходили сюда. Поклянитесь мне в этом, — с горячей мольбой произнесла она.
Я поклялся, что скорее умру, чем допущу, чтобы случайная оплошность разрушила тайну, составлявшую счастье и смысл моей жизни. С каждой минутой графиня казалась мне красивее и красивее. Меня сжигало желание помочь ей.
— Завтра вы должны пойти другой дорогой, — предупредила графиня. — По другую сторону замка лежит древнее кладбище с разрушенной часовней. Мимо проходит дорога, но она пустынна: местные жители боятся показываться там ночью. В ограде есть калитка; шагах в пятидесяти за ней вы найдете заросли густого кустарника.
Я пообещал в точности следовать ее указаниям.
— Более года я терзаюсь нерешительностью. Наконец я отважилась порвать с прошлым. Жизнь моя исполнена печали; даже монахини в монастыре не так удалены от мира, как я в замке графа. Мне некому довериться, не у кого спросить совета, не на кого положиться. В вашем лице я, наконец, обрела храброго и преданного друга. Смогу ли я забыть, как героически бросились вы на мою защиту в «Прекрасной Звезде»? Вы в самом деле сохранили розу, которую я дала вам на прощание? Да, конечно, вы же поклялись. Не стоило; я и без клятв верю вам. О Ричард, как часто я в затворничестве повторяла ваше имя — я узнала его у слуги! Ричард! Мой герой! Король моего сердца! Я люблю вас.