Росс решил, что повелитель замка передал пленников фоаннам. Это означает, что Эш переходит в другое место. Землянин сразу вскочил и устремился назад, торопясь вернуться в пещеру и как можно скорее выступить вслед за Эшем.
— Ты нашел Гордона! — воскликнула, увидев его, Карара.
— Грабители захватили его. А теперь отдали фоаннам…
— Что они с ним сделают? — спросила девушка у Локета.
Как обычно, последовала цепочка передач, и туземец прощелкал ответ в диск анализатора.
— Фоанны потребовали выживших в кораблекрушении в качестве дани. Ваш товарищ послужит им ведьминым мясом.
— Ведьминым мясом? — не понимая, повторил Росс.
Карара с ужасом перевела дыхание.
— Жертвоприношение! Росс, он, наверное, имеет в виду, что Гордона принесут в жертву.
Росс так и застыл, потом повернулся и схватил Локета за плечи. Теперь его особенно раздражала невозможность задать туземцу прямой вопрос.
— Куда они увели его? Куда? — яростно начал он, но потом овладел собой.
Карара прикрыла глаза и откинула голову назад: она передавала вопрос дельфинам, которые должны были дальше передать его Локету.
На экране анализатора вспыхнули символы.
— У фоанн есть своя крепость. В нее лучше пробраться с моря. Есть лодка… я покажу вам, это моя тайна.
— Скажи ему — да, и как можно скорее! — прервал девушку Росс. Его охватило предчувствие, что время истекает. Ведьмино мясо… ведьмино мясо… эти слова стегали его словно хлыстом.
Глава 8
ВОЛЬНЫЕ ПИРАТЫ
В сгустившихся сумерках трудно было разглядеть, где встречаются море и земля, море и небо. К тому же окружившая их дымка опустилась еще до наступления сумерек.
Росс балансировал в центре скифа, который тихо покачивался на волнах внутри барьерного рифа. Ему казалось, что утлое суденышко слишком хрупко для трех пассажиров и всех их запасов. Но Карара, размеренно работавшая веслом на носу, и Локет — на корме, оставались спокойны, и Росс из гордости не хотел показывать свою тревогу.
Но Карара, размеренно работавшая веслом на носу, и Локет — на корме, оставались спокойны, и Росс из гордости не хотел показывать свою тревогу. Он успокаивал себя тем, что ни один агент не может усвоить всего, а народ Карары покорил весь Тихий океан в легких каноэ, вряд ли более надежных, чем их нынешнее судно.
Пытаясь подавить ощущение беспомощности и гнева, землянин занялся работой. Большую часть дня они провели в пещере, прежде чем Локет согласился выйти из укрытия и двинуться на юг. Тем временем Росс с помощью анализатора и Локета овладевал местным языком.
Теперь он обладал небольшим словарем щелкающих слов и мог понимать Локета, лишь в сложных случаях приходилось обращаться к помощи дельфинов.
К тому же он получил более подробные сведения о нынешней ситуации на Гавайке.
Получил вполне достаточно, чтобы понять, что они участвуют в безумном предприятии. Крепость фоанн — явно запретная территория, причем не только для народа Локета, но и для подданных фоанн, которые живут и работают за ее стенами. Росс решил, что эти туземцы — наследственные слуги и воины, родившиеся в этом статусе, а не набираемые из местного населения. И они вооружены «волшебством» своих хозяев.
— Если фоанны так могущественны, почему ты идешь против них? спросил Росс Локета. Его беспокоило, что приходится во всем полагаться на аборигена.
Гавайкиец взглянул на Карару. Подняв руку, он сделал пальцами знак.
— С морской девой и ее волшебством я не боюсь, — он чуть помолчал, потом добавил:
— Всегда говорилось обо мне — и мне самому, — что я бесполезный, могу исполнять только женские дела. Никогда ткач слов не воспоет мои воинские подвиги в большом зале Захура. Я — родной сын Захура, но не могу владеть мечом своего повелителя. А теперь вы предложили мне участие в поиске, о котором всегда будут помнить. И я докажу, что я мужчина, даже если и хромаю на ходу. Фоанны не могут сделать мне хуже, чем уже сделала Тьма. Следуя за вами, я смогу встать перед Захуром в его зале и доказать, что кровь нашего рода течет и в моих венах, хоть я и хромаю!
Яростный огонь горел не только в словах Локета, но и в его глазах, в лице, в сухом изгибе губ, и Росс поверил ему. Землянин больше не сомневался, что пария замка готов идти навстречу неведомым ужасам крепости фоанн, и не только, чтобы помочь Россу, которому поклялся быть верным, но и чтобы завоевать себе место в воинственной культуре своего народа.
Отрезанный от нормальной жизни своих соплеменников, Локет рано обратился к морю. В воде искалеченная нога не служила ему препятствием, и он с гордостью рассказывал, что стал лучшим пловцом в замке. Впрочем, подданные его отца редко выходили в море, они его рассматривали только как способ приманить к себе подлинных морских пиратов.
Риф, на котором разбивались корабли, служил чем-то вроде ловушки вначале капризом природы, когда ветры и течения тащили сюда корабли. Но Росс изрядно подивился, когда Локет рассказал о дальнейшем усовершенствовании этой ловушки.
— …и вот Захур вернулся с этой встречи и установил в скалах волшебство, которому его научили. Теперь множество кораблей притягивается к рифу, и Захур стал великим повелителем, и многие принесли ему клятву верности на мече.