На лице Дилана Мак-Брайда выступила краска.
— Уверяю вас, юная леди, тут вовсе не до смеха. Я более чем серьезен. Двести тысяч лучшей кавалерии на всем Анноне едва сдерживают своих коней по ту сторону Ледового моря, готовые опустошить северные провинции и, в конечном счете, весь Авалон.
— И вы рассказывали об этом людям? Неудивительно, что над вами смеялись.
— За этот смех им придется заплатить слезами, когда неизбежное произойдет, — мрачно предрек Дилан.
Привлеченные громким голосом молодого человека, вокруг Дилана и Элис начали собираться гости.
— Скажите, юный джентльмен, почему вы думаете, что джоги собираются вторгнуться в империю? — спросил седовласый господин с воинственно торчащей клинообразной бородкой. — Даже если допустить, что они способны на это?
— Надеюсь, вы слышали, как я говорил принцу, что их король. Кэр Кабалла, провозгласил переселение, и в лагерях по всей бескрайней тундре развеваются боевые знамена. Наверное, вы помните, что переселения уже объявлялись ранее в тысяча двухсотом и тысяча пятьсот пятьдесят пятом годах. В тысяча двухсотом захватчики сожгли Эбейдос и Каэр-Сиди и через пограничные графства прорвались к самым воротам Авалона. И город непременно пал бы, не подоспей на помощь армии герцогов Вейнландского и Эманианского, которые, объединившись с Южными легионами, совместными усилиями разгромили врага.
— Мне довелось слышать эти рассказы, — ответил собеседник Дилана, но я осведомлен также и о том, что некоторые авторитеты считают их всего лишь мифами.
— Мифами? — с интересом воскликнула леди Элис, запоздало сожалея, что в школе для девочек, которой руководила мисс Стоили, уделяла недостаточно внимания изучению истории, предпочитая этому предмету более легкомысленные занятия.
— Мифами? — с интересом воскликнула леди Элис, запоздало сожалея, что в школе для девочек, которой руководила мисс Стоили, уделяла недостаточно внимания изучению истории, предпочитая этому предмету более легкомысленные занятия.
— Позвольте представиться, — сказал джентльмен. — Я профессор Тобиас Смоттл и имею честь состоять консультантом Бэшемской компании, а также чем-то вроде эксперта по географии этого континента и расам, его населяющим.
Группа слушателей разрасталась, и Элис заметила своего старшего брата Ноэля, стоявшего неподалеку. Он с улыбкой смотрел на нее. На нем был новенький, с иголочки, мундир капитан-лейтенанта императорского Военно-Морского флота. «А этот мундир ему очень к лицу», — подумала она.
— Так вы что-то говорили о мифах? — напомнил Дилан профессору.
— Ах, да. Суть проблемы здесь вот в чем: было ли в действительности вторжение в тысяча двухсотом году.
— Разумеется, в этом не может быть никаких сомнений, — уверенно заявил Дилан. — Я сам видел Равнину Битвы и древние памятники павшим, и то же самое, я полагаю, видел каждым из присутствующих здесь.
— Не стану пока оспаривать этого. Действительно, в пяти милях к северу от города лежит Равнина Битвы, и памятники на ней были воздвигнуты примерно в тысяча двухсотом году. Но многие ученые придерживаются мнения, что это была не битва с джогами, а одно из сражений между королем Годриком Амхарским и претендентом на трон Артура, неким Дуло из Динанта, в их долгой династической борьбе.
— Не сомневаюсь, теперь вы будете утверждать, что вторжения тысяча пятьсот пятьдесят пятого года тоже не было, — усмехнулся Дилан.
— Примите во внимание то обстоятельство, что упомянутый вами год был годом великой чумы, — поучающим тоном, словно читая лекцию, говорил профессор. — По всей империи умирали миллионы людей. Всюду сеялись панические слухи о том, что наступил конец света; войска, несшие охрану пограничных фортов, бросали свои посты. Вполне возможно, что несколько бродячих племен джогов или другого кочевого народа проникли, гонимые голодом, на юг до самой Великой Заставы. А там они были стерты с лица земли императорской армией, учинившей им самую настоящую бойню.
— Существуют, однако, и другие легенды о тысяча двухсотом годе, вклинился в разговор Ноэль Брэн ап Линн. — И некоторые из них касаются самой природы джогов.
— Как же, как же, — с готовностью отозвался Смоттл. Сквозь стекла очков в стальной оправе глаза его заблестели: чувствовалось, что это любимый конек профессора. — Ведь это же самый любопытный момент во всей нашей истории. Вы имеете в виду те легенды, в которых утверждается, что джоги были не людьми, а фантомами, слугами Сайтрола, и что они были посланы против Авалона для того, чтобы осуществить некий зловещий замысел этого мифического чудовища.
— Говорили даже, что Бэшем — это, собственно, и есть Сайтрол, а джоги — лишь паразиты на его теле, — добавил Дилан.
Леди Элис внезапно почувствовала озноб. Даже такие праведные христианки, как она, были знакомы с древними друидическими поверьями [друиды — жрецы древних кельтов; вместе с племенной знатью составляли господствующую общественную прослойку, ведали жертвоприношениями, были судьями, врачами, учителями, прорицателями; им приписывалось знание магии и связь с потусторонним миром] о Сайтроле, первозданном зле, олицетворении хаоса, из которого, как утверждают, и произошел нынешний порядок вещей во Вселенной. Однажды с палубы корабля она видела зыбучие черные пески, протянувшиеся от южного берега Бэшема далеко в глубь Ледового моря. Эти засасывающие пески стали в прошлом могилой для сотен кораблей, и, согласно легенде, именно под ними обитал Сайтрол, с нетерпением ожидающий того часа, когда он воспрянет от вековечного сна и вернет Вселенную в тот первозданный Хаос, детищем которого он был.