Ш. После вашего исчезновения из Мюнхена один из сотрудников «Свободной Европы» спросил: «Какие секреты искал Чехович? Ведь у нас нет никаких секретов…»
Ч. Секреты есть. Я знаю, кого вы имеете в виду. Это Пешановский. Это он заявил, что двери радиостанции открыты для всех. Так вот, в первой комнате департамента анализа и исследований, в той, где я отбирал вырезки из польских газет, действительно никаких секретов нет. Но Пешановский искажает истину, говоря, что любой может войти в здание радиостанции.
Чтобы попасть туда по какому-либо делу, необходимо иметь специальный пропуск, который выдается по распоряжению руководителей одного из департаментов. Этот пропуск проверяют два полицейских. Пройти в помещения департамента, руководитель которого выдал пропуск, можно лишь в сопровождении одного из сотрудников. Что же касается департамента анализа и исследований, то посторонний человек, как и любой сотрудник радиостанции, мог войти туда, мог сколько угодно времени рассматривать комплекты вырезок из периодической печати, но без специального разрешения Заморского или его шефов не смел заглядывать в картотеку. Картотека, над которой я провел многие часы, подразделяется на тематическую и персональную. В ней содержатся сведения обо всех наиболее видных партийных деятелях Польши, начиная от секретарей районных комитетов партии и кончая Первым секретарем Центрального Комитета ПОРП, а также сведения обо всех политических, хозяйственных и общественных деятелях, артистах и инженерах, военнослужащих и моряках. Так называемая тематическая картотека включает данные о заводах, шахтах, войсковых частях, о польском радио и телевидении, о государственных учреждениях и общественных организациях. Эти сведения ничего общего не имеют с тематикой радиопрограмм «Свободной Европы». Они поступают из официальных источников, например, из польской печати, а также из неофициальных источников, то есть из донесений, которые присылают так называемые бюро «Свободной Европы», находящиеся во всех крупнейших европейских городах. В кабинете Заморского и в соседней с ним комнате стоят шкафы, где хранятся личные дела всех сотрудников департамента анализа и исследовании, а также корреспонденция, поступающая из Нью-Йорка (большинство этих материалов имеет гриф «Для служебного пользования» или «Секретно»), внутренняя переписка между Заморским и Новаком, отчеты Заморского о его служебных командировках в подчиненные ему учреждения, которые официально называются бюро «Свободной Европы». В действительности же это разведывательные организации. Отчеты корреспондентов радиостанции «Свободная Европа» из Вены, Лондона и Копенгагена также не имели ничего общего с репортажами корреспондентов о текущих событиях дня, а были донесениями шпионского типа, содержащими информацию, которую получали от лиц, приезжающих из Польши. К персональной и тематической картотекам, к донесениям и корреспонденции Заморского никто не имел доступа без специального разрешения американских властей или самого шефа. Так что и здесь господин Пешановский противоречит истине, безответственно заявляя, что любой человек, если он захочет посетить здание «Энглишер Гартен», может все осмотреть и прочитать. Это самая настоящая ложь.
Информаторы
Ш. Итак, вы уже сотрудник одного из секретных департаментов «Свободной Европы», сохраняющего лишь для видимости связь с вещательной программой радиостанции. Имели ли вы доступ к собранной там картотеке, донесениям и корреспонденции Заморского или же вам надо было искать иные пути к сейфам своих шефов?
Ч. К некоторым материалам я имел доступ, выполняя свои служебные обязанности. К большинству же материалов, скрытых в стальных шкафах шефа, я вынужден был искать более сложные пути. Но, во всяком случае, все документы и материалы, проходящие через отдел Заморского, мною, то есть нашей разведкой, контролировались.
Ш. Некоторые из них уже публиковались в печати и передавались по телевидению. Вы привезли и другие материалы?
Ч. Конечно.
Ш. Вы, видимо, сумели завоевать такое огромное доверие своих шефов, что не только стали ответственным сотрудником департамента, но и получили доступ к наиболее секретным делам в «Свободной Европе»?
Ч. Действительно, я завоевал доверие и даже, стыдно признаться, симпатию Заморского и Новака. Кроме того, у нас были и другие способы, позволяющие добраться до секретных документов на определенном участке их прохождения.
Ш. Вы говорите: «у нас»…
Ч. Давайте договоримся, что я был тем, кто добывал материалы. Что было дальше… об этом я уже могу говорить во множественном числе. Что же касается доверия, расположения ко мне такого опасного и подозрительного человека, как шеф, то расскажу об одном забавном случае.
Заморского, бывшего агента второго отдела генерального штаба буржуазной Польши, судьба не раз впутывала в различные истории, и хотя он стремится создать о себе мнение умудренного жизнью специалиста, на самом деле у него образ мышления обыкновенного полицейского. Говоря по правде, он не пользуется уважением даже у своих ближайших подчиненных, К тому же судьба одарила его жилкой азартного картежного игрока. Его приводит в азарт даже невинный дружеский бридж, не говоря уже о рулетке. Игорных домов очень много вокруг Мюнхена, и Заморский регулярно отправляется туда в выходные дни, а иногда и в будни. Поскольку ему не всегда везло, мой шеф постоянно был в долгах. К тому же он тратил уйму денег на любовниц. Отсюда финансовые затруднения, растущие долги. Я долгое время был единственным человеком, у которого он не занимал денег. Однако настала и моя очередь.