— Пойди и поищи ее, — сказал я сердито.
Он взглянул на меня понимающе, я кивнул. Через несколько минут он вернулся.
— Уже вывезли мусор, — доложил он. — Кукла исчезла. Но я нашел вот что.
Он держал в руке связку миниатюрных книжек на ремешке. Он спросил:
— Это не те книжки, которые в твоем сне уронила кукла, Молли?
Она вздрогнула и отпрянула в сторону.
— Да, — прошептала она. — Убери их, Дан. Я не хочу их видеть!
Она посмотрела на меня.
— Думаю, что я все-таки был прав, когда выбросил куклу, доктор.
Я взял ее холодные руки в свои.
— Теперь слушайте меня, миссис Джилмор. Вы должны запаковать вещи, необходимые вам с Молли на неделю, и немедленно уехать отсюда. Я думаю о вашем положении, о маленькой жизни, которая скоро появится на свет. Я займусь необходимыми формальностями. Вы можете взять себе в помощь Мак-Кенна. Но вы должны немедленно уехать.
К моему облегчению, она охотно согласилась. Последовали быстрые сборы, затем тяжелый момент прощания с телом. Наконец, все было готово. Девочка хотела забрать своих кукол, но я запретил, несмотря на опасность снова возбудить подозрения Молли.
Я не хотел, чтобы хоть что-то от Мадам Менделип сопровождало их в пути. Они уехали к родственникам в деревню. Мак-Кенн поддержал меня, и куклы остались в квартире.
Я пригласил по телефону знакомого гробовщика. Вскрытия я не опасался, так как в моем заключении никто не стал бы сомневаться, а крошечный укол невозможно было бы обнаружить. Гробовщику я сказал, что у жены умершего начались родовые схватки и ее отправили в больницу. В диагнозе я написал, что смерть наступила в результате тромбоза и мрачно подумал при этом, что такой же диагноз поставил врач банкира.
Разделавшись с гробовщиком, я сидел и ждал Мак-Кенна. Я старался разобраться во всей этой фантасмагории, которую мой мозг упорно отказывался принимать. Я начинал понимать, что мадам Менделип обладает каким-то знанием, неизвестным современной науке. Я отказывался называть это колдовством. Это слово веками применялось к самым естественным явлениям, причины которых разъяснялись много позже.
Еще недавно зажженная спичка была волшебством для дикаря. Нет, мастерица не была «ведьмой», как считал Рикори. Просто она знала неизвестные никому какие-то законы, а мы, будучи на положении дикарей, не знали, что заставляет гореть спичку. Что-то от этих законов, от техники, если можно так выразиться, этой женщины, мне казалось, я уже уловил. Веревочка с узелками — «лестница ведьмы», была необходима для оживления кукол.
Одну такую положили в карман Рикори перед первым покушением на него… Вторую я нашел у его кровати прошлой ночью. Я заснул, держась за нее рукой, и попытался его убить. Третья веревочка помогла убить Джона. Значит ясно, что веревочка была частью механизма управления и контроля за куклами. Правда, пьяный бродяга, на которого напала кукла Питерса, не мог иметь при себе «лестницы». Может быть, она только приводит кукол в действие, а потом они живут какой-то длительный период? И вообще существовала какая-то формула. Во-первых, предполагаемая жертва должна была позировать по доброй воле для своей копии; во-вторых, необходимо было ранить жертву и ввести ей в кровь какое-то снадобье, вызывающее неизвестную смерть; в-третьих, кукла должна быть точной копией жертвы. Но связаны ли все эти смерти с оживлением кукол? Являются ли они необходимой частью операции?
Мастерица кукол считает, без сомнения, что да, я — нет.
То, что кукла, проткнувшая Рикори, была копией Питерса, кукла-сиделка
— копией Уолтерс, а кукла, убившая Джилмора, возможно копией Аниты, двенадцатилетней школьницы, — это я признавал. Но что-то от жизненности, ума, души Питерса, Уолтерс, Аниты было изъято и перемещено как эссенция всего злого в куколок с проволочными скелетами, что это «что-то» оживляло кукол после смерти этих людей… против этого возмущалось все мое думающее «я». Я не мог даже заставить свой мозг принять такое предположение.
Мой анализ прервал Мак-Кенн. Он сказал коротко:
— Ну, с этим кончено.
Я спросил:
— Мак-Кенн, ты случайно не сказал правду, что выбросил куклу?
— Нет, док, она сбежала.
— А где ты взял книжечки?
— Как раз там, где по словам Молли, кукла уронила их — на туалетном столике. Я спрятал их в карман после ее рассказа. Она и не заметила. Я ее обманул. Здорово получилось, не правда ли?
— А что бы мы сказали, если бы она спросила о веревочке?
— Веревочка произвела на нее большое впечатление, но знаете, док, по-моему, она и на самом деле означает чертовски много. И я думаю, что если бы я не увез ее на прогулку и Молли бы открыла коробку вместо Джона, она лежала бы сейчас на его месте.
— Ты предполагаешь?..
— Я думаю, куклы охотятся за теми, у кого веревочка, — сказал он угрюмо.
Ну что же, эта мысль приходила и мне в голову.
— Но зачем ей понадобилось убивать Молли?
— Может быть, она слишком много знает. Да, док, я хотел сказать вам. Менделип прекрасно знает, что за ней следят.
— Ну что ж, ее слуги лучше моих, — вспомнил я слова Рикори, и рассказал Мак-Кенну о том, что было ночью и зачем я искал его.
— А это доказывает, что ведьма Менделип прекрасно знает, кто следит за ней, — сказал он, выслушав меня. — Она старается убрать обоих — босса и Молли. Она и за вами охотится, док.