— А, понимаю. — Человек, казалось, обрадовался возможности заговорить на родном языке. — Мне уже докладывали, что вы владеете пулаойским. Большая честь для всех нас, что вы взяли на себя труд изучить…
— Ну что вы. Никакого труда. — Флэндри пожал плечами. — Все здесь, в голове. Нейронный учебник. Мне вживил эту штуку один торговец на Орме, уже давно.
Музыкальный язык, на котором они сейчас говорили, развился в конечном счете из малайского, но за долгие годы претерпел чудовищные изменения. В свое время прапредки этих людей отправились колонизировать Новую Яву, но после ужасной войны с горзуни, триста с лишком лет назад, ретировались на Юнан Бизар и оказались отрезанными от всего человечества. В итоге их язык развивался по одним им ведомым законам.
Флэндри особенно интересовала реакция на его слова бритого человека. Тот поджал губы, пальцы на одной руке хищно скрючились, и он поспешно втянул ее в широкий рукав хитона. Остальные никак не проявляли своего отношения, оставаясь абсолютно бесстрастными, но и не сводили с Флэндри глаз. Дождь ручьями лил rib их плечам.
— Но что вы там делали? — воскликнул человек в хитоне. — Орма ведь не входит в вашу Империю! Мы за границами любой империи!
— Ну, это как посмотреть, — постарался как можно беспечнее ответить Флэндри. — Земля и впрямь далековато отсюда — в паре парсеков. Но разве вы не знаете, как неопределенны межзвездные границы, особенно при таком интенсивном взаимопроникновении цивилизаций? Ну а что касается Ормы… А почему, собственно, я не мог здесь оказаться? В конце концов, торгуют же туг бетельгейзиане, а мы с ними вроде не враги.
— Вопрос в другом, — услышал Флэндри заглушаемый дождем голос, — в том, почему именно вы оказались здесь.
Но тут же последовала дежурная улыбка — мол, все в порядке, парень.
— Впрочем, это не важно. В любом случае мы рады вас приветствовать. Позвольте представиться: Ниас Вароу — начальник Охранных Войск Планетарного Биоконтроля.
«Или полиции, — перевел про себя Флэндри. — А может, военной разведки? В противном случае трудно понять, с какой стати меня, представителя Империи (а у них нет пока повода думать иначе), встречает охранка вместо правительства. Если, конечно, у них Охранные Войска и правительство не одно и то же», — тут же добавил он про себя.
Внезапно — Флэндри даже вздрогнул — Вароу сказал быстро по?английски:
— Можете звать меня доктором.
Флэндри решил не забивать голову и принимать вещи такими» какие они есть, как советовал тот турист, попавший в султанский гарем. Чего ждать от этой публики — триста лет без присмотра. Еще и не такие странности возникнут.
— А что, всегда у вас так поливает? — Он плотнее запахнулся В плащ (что, впрочем, не спасало воротник, поникший от сырости) и с тоской вспомнил о Терре. Музыка, благоухание воздуха коктейли с блондинками в Эверест?Хаузе… И какого черта его занесло в эту дыру?.. Насильно ведь никто не гнал.
— Да, полуночные дожди у нас — вещь вполне заурядная, — ответил Вароу.
«Так?так. Сутки Юнан Бизар составляют десять часов — прикидывал Флэндри. — Вполне могли бы подождать еще пяток, пока не рассветет. Уж я этому был бы только рад, учитывая то, сколько вообще времени проторчал на орбите по их милости. Нет, на тебе. Вдруг, с бухты?барахты, извольте садиться. В ночь. В ливень. А так, за эти пять часов, приготовил бы себе королевский ужин, и проглотил бы его с подобающей скоростью, а не давился бы сандвичами. Ну и как это называется? Определенно им хотелось, чтобы я сел в ночь и в ливень. Но зачем?»
Тут, пока он так размышлял, Вароу извлек из?под хитона какой?то пузырек с крупными синими пилюлями.
— Вы что?нибудь слышали о здешней биохимической обстановке? — спросил он.
— Мне рассказывали что?то бетельгейзиане, но я не помню. То ли я не понял тогда, то ли они невнятно объясняли.
— Немудрено. У них ведь не человеческая иммунная система. Их не волнуют наши проблемы, и, естественно, им не интересно в этом разбираться. А вот нам пришлось. Для нас, как и для вас, самый воздух здесь — яд. Вы уже надышались тут, пока стояли, на всю оставшуюся жизнь, а осталось ее вам — дня на три.
Вароу осклабился.
— У нас, конечно, есть противоядие, — продолжал он. — Вам нужно лишь принимать по одной вот такой таблетке один раз в тридцать наших дней, пока вы гостите у нас.
От неожиданности Флэндри поперхнулся и инстинктивно потянулся к пузырьку, но Вароу вежливо отстранил его руку.
— Пожалуйста, капитан, — промурлыкал он. — Буду бесконечно рад подарить вам одну сейчас. Но только одну. И по одной каждый раз, как подойдет срок. Увы, таков закон. Учет и контроль. Не позволяем себе быть небрежными в этих вопросах. Я думаю, вы поймете.
Можно было подумать, что терранин застыл навсегда. Но нет. Он усмехнулся, без особой, впрочем, радости, и сказал:
— Ладно. Надеюсь, что пойму.
Единственный космодром располагался на холме среди непролазных джунглей в сотне километров от главного города планеты — столицы, так сказать. Причиной тому были бетельгейзиане. Там еще сохранилось несколько древних и теперь не используемых пулаойских кораблей.
— Скит отшельников, скажу я вам, — прорычал в ухо Флэндри шкипер с совершенно синим лицом в таверне на Орме.
— Скит отшельников, скажу я вам, — прорычал в ухо Флэндри шкипер с совершенно синим лицом в таверне на Орме. — Мы их не очень?то жалуем посещениями. Может, раз или два в год заходим к ним, не чаще.