— Немного позже, — кивнул Серый. — Итак, мои условиях: пришелец против шкатулки. Валентин улыбнулся:.
— Не слишком ли много за одного человека?
— За одного Избранного, — сказал Серый, глядя Валентину в глаза. Голос его звучал так уверенно, что Валентин засомневался: а что, если Мануэль и в самом деле… того?
— За одного Избранного — согласен, — ответил он дипломатично, но уже толком не осознавая, что именно говорит, — но я не уверен, что Мануэль — Избранный.
Серый пожал плечами:
— Я не верю, что вы пришли бы сюда за простым пришельцем.
Валентин сжал губы. Все верно. Для тальменов люди — расходный материал. Как эти девушки, например — Серый ни на одну из них даже не посмотрел. И раз я явился сюда со Шкатулкой Пандоры наперевес… Не верит и не поверит, разве что притворится.
Валентин покосился на Хаяма. Девушка в черном сидела рядом с ним, Хаям обнимал ее одной рукой за талию, кафтан его давно распахнулся вместе с рубашкой. Вторую руку сказитель положил девушке на колено и потихоньку задирал юбку. Валентин поморщился — таль-эллангрил висел у Хаяма под мышкой, выставленный теперь на всеобщее обозрение. Было ясно, что Хаям вряд ли успеет пустить его в ход. «Перчаткой» выдернуть? Слишком поздно, Серый наверняка видит то же, что и я…
Валентин перевел взгляд на Талиона. Увы — эльф, поддавшись общему настроению, пялился в сторону шезлонга, из-за которого теперь выставлялась уже не рука, а пара босых ножек и прядь черных волос.
Увы — эльф, поддавшись общему настроению, пялился в сторону шезлонга, из-за которого теперь выставлялась уже не рука, а пара босых ножек и прядь черных волос. Эротическое шоу «после нас хоть потоп».
На Бранбо, пыхтящего где-то в зарослях тренажеров, Валентин и смотреть не стал. Ему стало ясно, что соратники Великого Черного попались в расставленную Серым ловушку: поверили, что здесь идут переговоры. Придется действовать в одиночку.
— У нас, землян двадцатого века, — произнес Валентин задумчиво, надеясь, что это хоть немного отвлечет Серого от того, что он сделает в следующий момент, — странные представления о чести. Мануэль нужен мне независимо от того, Избранный он или нет. Впрочем, в данном случае это не имеет особого значения…
Валентин не смог отказать себе в удовольствии поставить эту замаскированную точку. Еще произнося последние слова, он согнул указательный палец левой руки в крючок и потянулся магическим захватом к лежащему за пазухой у Хаяма таль-эллангрилу. Он почти зацепил его, когда внезапно осознал, что таль-эллангрила, который он видел все это время, больше нет.
В сузившемся внезапно поле зрения Валентин явственно увидел лицо Серого, который должен был находиться совсем в другом месте! Обнажив зубы в хищной улыбке, Серый указал пальцем на стол перед Валентином.
Валентин машинально — а может быть, под влиянием все той же гипнотической магии, — посмотрел вниз. Таль-эллангрил, до которого Валентин так и не смог дотянуться, оказался вдруг прямо перед его глазами, вместе с подносом, уставленным тарелочками с закусками и рюмками с разноцветными напитками. Внутри таль-эллангрила клубился притягательный белый туман, из которого выстреливали маленькие электрические искры.
Что же там такое, подумал Валентин, наклоняясь к таль-эллангрилу, забыв обо всем на свете. Пятиугольное отверстие в талисмане устремилось ему навстречу, распахнувшись от горизонта до горизонта; Валентин увидел далеко внизу светло-зеленые квадраты полей, расчерканные коричневыми нитками дорог, висящие над ними мощные кучевые облака, которых не увидишь на Панге, и синее, чисто земное небо — как мог я забыть его цвет?!
Валентин вцепился в подлокотник кресла и раскрыв глаза уставился в иллюминатор. Самолет закладывал вираж над Демидовском, Валентин узнал знакомый изгиб реки Тойвы, петлями уходящей к горизонту, и бесформенное пятно разросшегося на ее берегах родного города.
Земля, подумал Валентин, невольно вцепляясь одной рукой в запястье второй. Земля, я не сплю!
Таль-эллангрил возвращает на Землю!
Он откинулся в кресле самолета, вдохнул полной грудью и тут же закашлялся, борясь с мгновенно подступившей тошнотой. Воняющий синтетикой воздух самолета показался Валентину отравляющим газом. Десять лет в райских садах Эбо сделали свое дело; Валентин сжал кулаки, чихнул и прикрыл глаза.
Земля!
У Валентина засвербило в носу; изо рта его вырвались странные звуки — то ли смех, то ли приглушенные рыдания. Он и сам не знал, что именно.
Земля. Значит, на Панге я уже умер.
Валентин обхватил голову руками и тихо застонал.
Глава 14.
Научи нас видеть Тебя
за каждой бедой!
Боль огненной иглой вонзилась в запястье.
Опасность, рефлекторно подумал Валентин. Какого черта, я же умер!
Боль вторично пронзила руку, побежала вверх по предплечью — острая, бросающая в пот, обессиливающая. Валентин зажмурился, пережидая приступ.
Боль отпустила, чтобы секунду спустя вернуться — теперь она докатилась до сердца.
Максим, едва не взвыл Валентин. Убью гада! Он дернулся всем телом, устраиваясь в кресле поудобней. В кресле?! Какое там!
Валентин оттолкнулся руками от грязного холодного пола и сел, с трудом разлепляя веки.