Послушай меня: сейчас, когда ты читаешь эту страницу, закрой глаза! Я осушу твои слезы поцелуями!
Теперь ты знаешь, что я рядом с тобой, и что я все еще жива!? Не бойся, мой мальчик, что сама моя смерть может причинить мне страдания! Я так люблю реку, что она ничего мне не сделает, когда я вверю ей свое тело.
Ах. если бы только я могла быть похоронена возле нашей скамейки! Я не хочу просить Бога об этом, но, быть может, он угадает мое наивное детское желание и совершит чудо! Ведь он и так уже совершил множество еще больших чудес!
И еще одно, мой мальчик! Если это возможно, когда ты станешь взрослым человеком, сильным и мужественным, пожалуйста, помоги моему бедному отчиму!
Но нет! Не беспокойся об этом. Я сама буду рядом с ним и помогу ему. Это также будет тебе знаком, что моя душа может больше, чем могло в свое время мое тело.
А теперь, мой любимый, мой верный, мой славный мальчик, тебя тысячи и сотни тысяч раз целует твоя счастливая Офелия!»
Я больше не знаю, мои ли это руки держат, а затем медленно складывают письмо?
Я больше не знаю, я ли это трогаю свои веки, лицо, грудь?
Но почему эти глаза не плачут?
Губы из царства мертвых поцелуем осушили в них слезы; до сих пор я чувствую их ласковое прикосновение.
И однако мне кажется, что бесконечно много времени прошло с тех пор. А может, это только воспоминание о нашей прогулке на лодке, когда Офелия поцелуем осушила мои слезы?
Быть может, покойники умеют пробуждать нашу память, когда хотят, чтобы мы ощутили их присутствие в настоящем? А может быть, они движутся вспять в потоке времени, чтобы добраться до нас и остановить наши внутренние часы?
Вся моя душа замерла; странно, что моя кровь еще течет и пульсирует!
А может быть, это пульс какого?то другого, постороннего существа?
Я смотрю вниз — неужели это мои ноги так механически, шаг за шагом движутся к дому? А вот сейчас они идут по ступенькам? Если бы они принадлежали мне, они бы дрожали и подгибались от боли!
Ужасная боль, как раскаленное копье, на мгновение пронзает меня с головы до пят, так, что я почти падаю на ступени. Я пытаюсь найти источник этой боли, но не могу. Боль молниеносно сгорела во мне, поглотив саму себя.
Может быть, я умер? Может быть, мое раздробленное тело уже лежит там, внизу, у лестничного пролета? Быть может, это лишь мой призрак сейчас открывает дверь и входит в комнату?
Нет, это не призрак! Это я сам. На столе стоит обед, и мой отец идет мне навстречу и целует меня в лоб.
Я пытаюсь есть, но я не могу глотать. Каждый кусок застревает у меня в горле.
Значит, мое тело страдает, но сам я ничего не чувс- твую! Офелия держит мое сердце в своей руке — я чувствую холод ее пальцев — поэтому сердце не разрывается на части! Да, только поэтому! Иначе бы я закричал от горя!
Я хотел было обрадоваться, что она снова со мной, но я забыл, как это делается.
Радость исходит из тела, а у меня над ним более нет власти! Что же, я должен теперь бродить по земле живым трупом? Старая служанка безмолвно убирает еду. Я встаю и иду в свою комнату. Мой взгляд падает на стенные часы. Три? Ведь сейчас должен быть час, самое позднее! Почему они остановились?
Мне становится ясно: в три часа ночи Офелия умерла!
Да, да, во мне снова проснулись воспоминания: сегодня ночью я видел ее во сне. Она стояла у моей кровати и смеялась от счастья. « Я иду к тебе, мой мальчик! Река услышала мою просьбу… Не забудь свое обещание, не забудь свое обещание!» — говорит она. Все слова отдаются во мне эхом.
«Не забудь свое обещание, не забудь свое обещание!» — повторяют непрерывно мои губы, как бы пытаясь разбудить мозг к пониманию тайного смысла этой фразы.
Беспокойство овладевает моим телом. Как?будто оно ждет от меня какого?то приказа, который я должен ему дать.
Я пытаюсь собраться с мыслями, но мой мозг омертвел. «Я иду к тебе. Река услышала мою просьбу!» Что же это значит? Что же это значит?
Я должен сдержать свое обещание? Какое обещание я давал ей? Внезапно как будто кто?то встряхнул меня: это же обещание, которое я дал Офелии во время нашей лодочной прогулки! Теперь я знаю: я должен спуститься к реке! Я перепрыгиваю через четыре?пять ступенек за раз, мои руки скользят по перилам. В дикой спешке я одолеваю один лестничный пролет за дру- гим.
Вдруг я снова оживаю; мои мысли бешено скачут. «Этого не может быть, — говорю я себе, — это всего лишь безумный сон!» Я хочу остановиться и повернуть назад, но тело мое рвется вперед.
Я бегу по узкому проходу к воде. На берегу лежит лодка.
Два каких?то человека стоят рядом.
«Как долго плывет бревно из столицы до нашего города?» — хочу я их спросить.
Я стою перед ними и смотрю на них. Они удивленно уставились на меня, но я не могу произнести ни слова, потому что в глубине моего сердца звучит голос Офелии:
«Разве ты сам не знаешь лучше всех остальных, когда я приду? Разве я заставляла тебя когда?нибудь ждать, мой мальчик? « И тут во мне появляется уверенность, твердая, как скала и ясная, как солнце, развеивающая все сомнения, как будто сама природа во мне ожила и кричит мне:
«Сегодня ночью, в одиннадцать часов!» Одиннадцать! Этого часа я с таким нетерпением ждал каждый вечер когда?то.
Как и в тот раз, лунный свет отражается в реке. Я сижу на садовой скамейке, но теперь я больше не жду, как раньше, потому что теперь я слился с потоком самого времени. Зачем мне теперь желать, чтобы оно шло быстрее или медленнее!