— Таяна, хватит говорить загадками. Скажите, что нам угрожает?
Она невесело усмехнулась.
— Ничего. Ровным счетом ничего. Я ведь только и умею, что лгать, вы сами говорили об этом.
Женщина замолчала, и тогда Хаммонд услышал, что свист в небе стал громче.
— Приближаются ваши новые друзья, — устало сказала Таяна, опустив голову. — Бегите им навстречу, Кирк, кричите «Ура». Конечно же, они помогут вам в борьбе с ненавистными враменами.
Хаммонд вновь взглянул на небо и увидел четыре длинные тени, быстро пролетевшие над ними.
Свист стал пронзительным до боли в ушах, а затем утих немного, когда флайеры замедлили скорость. Один из них вскоре спустился за ближайшим холмом, а остальные продолжали кружить в воздухе.
Хоомены напряженно ожидали, сжимая в руках шокеры. Долгое время ничего не происходило, только флайеры со свистом кружили в мерцающем небе.
Хаммонд подошел к Вильсону и произнес:
— Не нравится мне это, Дон. Пока мы будем стоять и ждать, нас могут окружить.
— Аборигены не будут нападать на нас, кто бы они ни были, — убежденно ответил Вильсон. Выждав несколько минут, он пошел в сторону холма, и его голос глухим эхом отразился от гигантских лишайников, нависающих высоко над землей: — Мы ваши друзья! Друзья!
Долгое время не было слышно ничего, кроме свиста кружащих в небе флайеров. Наконец из?за гряды донесся высокий голос:
— Друзья?
— Мы хоомены, — громко произнес Дон Вильсон. — Мы не знаем, кто вы, но готовы вступить с вами в союз, если вы, конечно, не врамены.
— Мы не знаем, кто вы, но готовы вступить с вами в союз, если вы, конечно, не врамены.
На этот раз ответ пришел быстрее. Абориген ответил на галакто, и в его холодном голосе Хаммонду почудилась легкая ирония:
— Мы не врамены, нет! Врамены никогда не были нашими друзьями.
— И нашими тоже, — поспешил заверить Вильсон. — Они пытались помешать нам попасть на Алтар, а теперь охотятся за нами. Только что они разрушили наш корабль. Одного из них мы сумели захватить в качестве заложника.
— Врамен — пленник? — В голосе аборигена прозвучало удивление. — Я Мар Канн, один из Третьих людей, готов встретиться с вами. Я приду без оружия. Враги враменов — мои друзья!
Из?за гряды появилась высокая, не меньше семи футов, фигура. Это был мощный, ладно скроенный мужчина, одетый в облегающую темную тунику. Его совершенно лишенная волос голова мерцала под светом ночного неба. Широкими шагами абориген приближался к хооменам. Ива издала тихий возглас ужаса, как и остальные женщины, и спряталась за спиной Хаммонда. Сам он тоже ощущал нарастающий страх.
Трудно было поначалу понять, чем вызвана эта болезненная реакция. Абориген напоминал человека, только неприятно поражало полное отсутствие волос, в том числе и на бровях. Глаза его отталкивали — ледяные, начисто лишенные тепла и сострадания.
Абориген остановился в нескольких ярдах от них и стал пристально рассматривать — нет, не самих хооменов, а груду машин и агрегатов, снятых с корабля. Внимательно изучив их, он повернулся к гостям, и Хаммонд вздрогнул от его взгляда, словно от удара.
— Сначала я хочу увидеть пленного врамена, — спокойно сказал Мар Канн.
Вильсон повернулся и кивнул в сторону Таяны Марден, которая стояла среди хооменов. Глаза туземца впились в пленную женщину.
— Не знаю ее, — произнес он. — Я надеялся, что она может быть из тех враменов, кто дорог мне.
— По счастью, этот срам не лежит на моей совести, — ответила Таяна.
Хаммонд не понял, что она имела в виду, но отчетливо ощутил ненависть и отвращение в ее голосе.
— Вот вам еще одно доказательство несправедливости враменов, — почти добродушно сказал Мар Канн. — Многие века они беспричинно ненавидят нас, хотя должны были бы любить.
Дон Вильсон насторожился.
— Многие века?.. Выходит, вы, Третьи люди, также бессмертны?
— Разумеется, — ответил Мар Канн. — Это очень огорчает враменов, но так или иначе все, кто живет под этим солнцем, обрели вечную жизнь.
— Включая ваших горячо любимых детей, — едко заметила Таяна.
Хаммонд вновь ничего не понял, однако в глазах Мара Канна блеснула неприкрытая ненависть.
— Послушайте, значит и мы, хоомены, можем теперь стать долгожителями? — задал Дон Вильсон давно мучивший всех вопрос.
Выражение гнева сразу же исчезло с лица Мара Канна. Он пристально посмотрел на хооменов, которые с волнением ждали его ответа.
— Так вот почему вы прибыли на Алтар… Что ж, вы прилетели не напрасно. После нескольких недель облучения лучами нашего солнца каждая клетка в ваших телах претерпит изменения, процесс старения почти остановится, и болезни навсегда покинут вас. Но лучше мы побеседуем об этом в Бонне, нашей столице.
Таяна заговорила прежде, чем кто?нибудь из хооменов успел открыть рот.
— Не доверяйте Третьим людям! — воскликнула она. — На самом деле они хотят…
— Замолчи, женщина, — угрожающе прошипел Мар Канн, шагнув ей навстречу со сжатыми кулаками.
Хаммонд с изумлением увидел, как лицо Таяны сразу же изменилось, словно застыло в окаменевшей маске: глаза потускнели, плечи бессильно поникли.
Женщина превратилась в жалкую марионетку, не способную ни самостоятельно двигаться, ни говорить.
Он возмущенно спросил: