— На общем собрании большинство хооменов решило принять вас в нашу коммуну. Надеюсь, вы простите меня за некоторую недоверчивость.
Хаммонд с радостью пожал руку молодому ученому.
— Я вполне понимаю, — откровенно признался он. — Если кто?нибудь рассказал бы мне подобную историю, я тоже вряд ли поверил бы.
Дон Вильсон с удовольствием наблюдал за сценой примирения.
— Итак, отныне вы стали одним из нас, — сказал он, жестом приглашая вошедших сесть. — Я вижу в этом перст судьбы. Вы спаслись от смерти самым фантастическим способом, о котором я только слышал… Кто знает, быть может, вы сумеете помочь многим миллиардам других людей.
— Все это замечательно, Дон, однако наш новый друг должен понимать: он разделит отныне нашу судьбу, какой бы она ни была.
— Вы полагаете, врамены убьют нас, если сумеют поймать? — прямо спросил Хаммонд.
Ему ответил Дон Вильсон:
— Видите ли, врамены не занимают официальных должностей. Их власть определяется совсем другими обстоятельствами, о которых я уже вам рассказывал. Если они поймают нас, то попросту привезут на ближайшее заседание совета Федерации Солнц и там руками высокопоставленных хооменов осудят за нарушение закона о звездных перелетах. Нас ждет суровое наказание за то, что мы строим нелегально космический корабль. Впрочем, вам пора на него взглянуть.
Дон Вильсон и Ланг повели Хаммонда в сборочный цех. В центре помещения, среди лесов, возвышался каркас космолета, около которого работали около двух десятков хооменов в белых халатах.
Технический словарь Хаммонда был невелик, так что он понял едва десятую часть того, о чем ему с энтузиазмом рассказывал Дон Вильсон. Похоже, работа находилась в самом начале. Сейчас шел монтаж атомного двигателя. Его составные агрегаты поступали из соседнего цеха. По мере готовности кормовых отсеков собранная часть космолета постепенно опускалась в глубокую шахту, находившуюся под сборочным стендом.
— Когда звездолет будет полностью готов, мы пробьем верхнюю часть скалы и ночью стартуем прямо из шахты.
— Но разве радары враменов не сумеют его обнаружить? — спросил Хаммонд.
Ему ответил Ланг:
— Мы все продумали. В нескольких десятках миль от побережья находится город Руроома, а рядом с ним — небольшой космодром. Мы выведем из строя один из транспортов и стартуем в отведенное для него время. Конечно, позже врамены обнаружат подмену, но мы будем уже далеко. Весь космос не в состоянии контролировать даже врамены.
— Понимаете, что мы хотим совершить, Хаммонд? Впервые за долгие века в космосе окажется свободный корабль, который враменам не удастся разрушить с помощью своего взрывного устройства! А теперь пойдемте, я представлю вас хооменам как нашего нового товарища.
В сборочном цехе собралась вся небольшая коммуна — сорок пять человек, из них тринадцать женщин. Дон Вильсон представил Хаммонду каждого из них.
Большинство обитателей каменных катакомб были учеными, техниками или опытными астронавтами. Кроме Куоббы и Таммаса, занимавшихся охраной катакомб, здесь было еще четверо инопланетян: двое краснокожих инженеров с Бетельгейзе, смуглый маленький пилот с Альтаира и серокожий, мрачный техник с огромными, глубоко посаженными глазами — уроженец Алгола.
Хаммонд смотрел на них словно завороженный — эти хоомены служили живым доказательством, что люди действительно завоевали Галактику. Но на него смотрели с не меньшим любопытством — ведь он прибыл на Землю из глубин времени.
Но на него смотрели с не меньшим любопытством — ведь он прибыл на Землю из глубин времени.
— Держитесь, Кирк, отныне вас не оставят в покое, — усмехнувшись, заметил Дон Вильсон. — Ваш двадцатый век для нас — заря человечества, мы очень мало знаем об этом периоде…
Его слова были прерваны появлением Шау Таммаса. Маленький мизарианин торопливо спустился по винтовой лестнице из наблюдательного пункта.
— Куобба встревожен! — воскликнул он. — Уже полчаса над нами кружит флайер враменов. Похоже, нас все?таки обнаружили!
Лицо Дона Вильсона помрачнело.
— Хм… не могу понять, как это могло произойти, — пробормотал он. — Пойдем посмотрим.
Он и Ланг зашагали к лестнице, за ними засеменил Таммас. Хаммонд настолько истосковался по небу, что тоже пошел в наблюдательный пункт.
Остальные хоомены не стали приниматься за работу и, собравшись в небольшие группы, оживленно дискутировали, тревожно поглядывая наверх.
В наблюдательном пункте находился Куобба и еще один хоомен. Комнатка была столь тесна, что Хаммонд едва сумел протиснуться к «телескопу», который использовался для обзора окрестностей.
— Этот чертов флайер уже сделал добрый десяток кругов над нами! — взволнованно сказал Куобба. — Да вы сами взгляните…
Вильсон наклонился к грибообразному отростку на конце «телескопа» — это был один из окуляров. То же самое сделали Ланг и Хаммонд. «Телескоп» давал удивительно широкий, почти круговой обзор..
Ясное, солнечное утро. Море было беспокойным, вдали от берега на гребнях волн вскипали белые барашки.
Приглядевшись, Хаммонд увидел среди облаков флайер. Длинная черная стальная сигара с большими иллюминаторами делала широкие круги, центр которых находился прямо над лжевалуном. Флайер постепенно снижался.