Правил некогда богатой страной Конаду царь Кота-пати. Жена его умерла, и он женился во второй раз. От первой жены имел он сына по имени Нигарили, а от второй – сына Арани.
Нигарили много охотился и путешествовал по белу свету. Повсюду его сопровождали трое друзей: сын царского везира – Ванаван, сын царского полководца – Валаван и сын знатного купца – Сембиян.
Нигарили, будучи старшим сыном царя, должен был ему наследовать, а новая царица хотела, чтобы царство досталось ее сыну, и потому не упускала случая напомнить царю, что Нигарили – гуляка и непоседа. Царь уже давно во всем слушался жену, но тут не хотел уступать. Однако Нигарили сам как-то обратился к нему с такими словами:
– Отец! Мне по душе дальние странствия, и спутники у меня хорошие есть. Дай нам денег на расходы и дом, где мы будем останавливаться по возвращении, а больше мне ничего не надо.
Видя, что желание сына совпадает с желанием жены, царь согласился и объявил своим наследником Арани. На празднике Нигарили поздравил брата, а затем, попрощавшись с отцом и родными, отправился в путь вместе со своими друзьями.
В гавани Тонди они взошли на корабль. Так начались их странствия. Много перевидели они разных земель, островов, лесов и гор, пока наконец в стране Канниппотта им не довелось пережить невероятное приключение, совершенно изменившее всю их жизнь.
В стране Канниппотта росли густые, трудно проходимые леса. Путники сошли с коней и, прорубая себе дорогу сквозь заросли, медленно продвигались вперед. К вечеру лес вдруг поредел, и они- увидели поляну, посредине которой стоял полуразрушенный храм богини Кали. Стены и башни этого когда-то великолепного храма теперь были столь ветхи, что, казалось, вот- вот упадут.
Друзья привязали коней к деревьям, накормили их, поели сами и взобрались на высокую площадку, рядом с главной храмовой башней, где решили заночевать. Все четверо очень устали и хотели спать, но ложиться на открытой площадке без охраны было опасно, да и кони могли стать добычей какого-нибудь лесного зверя, поэтому путники условились, что каждый из них по очереди будет бодрствовать и нести охрану в течение одной ночной стражи.
Крыша храма была сильно разрушена, и с площадки было хорошо видно, что находится внутри: перед статуей богини Кали неподвижно сидел какой-то отшельник-аскет, погруженный в раздумье и полностью отрешенный от мира. Тело его, казалось, состояло из одних только костей, вокруг которых вились, словно змеи, кровеносные сосуды. Весь вид его говорил о том, что в своем подвижничестве он уже перешел все границы доступного простому чело-вену.
В первую стражу охрану нес Сембиян – купеческий сын. Чтобы ему не заснуть, Сембиян стал считать про себя сначала до ста, потом до тысячи. Но это не помогло – глаза его сами собой закрывались. Тогда он начал рассматривать внутренность храма, и взор его упал на отшельника. Внимательно разглядывая его, Сембиян заметил, что перед старцем лежит какой-то предмет, похожий на раздвоенную палочку. Долго он думал и гадал, что же это такое, пока наконец не понял, что это кость, только вот кому она принадлежала – человеку или животному,– решить не мог. "Почему перед отшельником лежит кость? Зачем она ему? Может, это остатки трапезы?"– такие размышления занимали Сембияна в течение долгого времени и отгоняли от него сон, пока звезда, которую наметили путники, не обошла около четверти небосвода, обозначая конец первой стражи.
И тут картина, которую созерцал Сембиян, вдруг ожила. Отшельник открыл глаза, поднял руку, сделал ею какой-то жест и что-то пробормотал. Внезапно кость, лежавшая перед ним, застучала, задвигалась, словно живая. Как бы в ответ, в лесу возник глухой шум, который стал постепенно усиливаться.
Сембиян оглянулся: с разных сторон из леса к храму торопливо неслись кости. Некоторые из них проникали внутрь через двери, другие карабкались на стены, третьи перепрыгивали через них, а иные проползали сквозь многочисленные щели. Все они подскочили к первой кости и улеглись кучей у ног отшельника.
Сембиян весь превратился в зрение и слух. Охваченный желанием узнать, что же будет дальше, он застыл в неподвижности, затаив дыхание и широко раскрыв глаза.
Но ничего особенного не случилось, отшельник вернулся в прежнее свое состояние. Стража меж тем кончилась, и, согласно уговору, Сембиян разбудил Валавана, сына царского полководца, а сам заснул.
С Валаваном произошло все почти то же самое, что и с его другом. Большую часть стражи он придумывал, как скоротать время, а под конец его внимание привлекла фигура отшельника и возвышавшаяся перед ним груда костей: «Чьи это кости? Какого животного? Антилопы? Верблюда? Коровы? Буйвола? Кабана или медведя?» – размышлял он. И пока он об этом думал, стража подошла к концу, и картина, которую он наблюдал, внезапно ожила.
Отшельник открыл глаза. Затем поднял руку, сделал какой-то жест и что-то прошептал. Кости вдруг ожили, засуетились, словно солдаты, услышавшие команду строиться, затем со стуком стали громоздиться одна на другую в сложились как-то по особому.