Девица-красавица переоделась, к судье в светлицу входит, двух белых голубков подает. Хочет судья их в руки взять, а они крыльями взмахнули и в окошко вылетели. И подарок — и нету его!
— Ну, душенька моя, — говорит судья, — с этой минуты мы с тобой муж и жена, только ты умна, да и я не прост. Вот и соображай, зачем мне такая жена, коли станет она в мои судейские дела лезть? Я тебе строго-настрого наказываю в мои дела нос не совать. А коли замечу — в тот же день из дому выставлю, не пожалею.
Согласилась девушка, тут они и свадьбу сыграли.
Жили, они, как два голубка, но только до тех пор, пока жена в мужнины судейские дела не сунулась. Видно, так ей было на роду написано.
Предстали как-то перед судейские очи два путника. Один гнал с рынка стадо коней, другой стадо волов и оба в поле заночевали. Ночью ожеребилась кобыла. Жеребенок забрел к волам, там его погонщик нашел, а вернуть хозяину не желает. Пришли они оба к судьбе жаловаться. Судья их выслушал и присудил жеребенка погонщику волов. Видно, тот его лучше подмазал.
— Чтоб такую правду черт побрал! — ругается погонщик. Услыхала его слова жена судьи.
— Вы чем, добрый человек, опечалены? — спрашивает.
— Да как мне не печалиться, пришли мы на суд, а у вашего судьи своя правда: вроде не кобыла ожеребилась, а вол!
И рассказал все, как есть.
— Не горюйте, добрый человек, — успокаивает его жена судьи. — Послушайтесь меня и все добром обойдется. Пополудни пойдет мой муж гулять на луг, возле ручья. И вы туда же идите, да прихватите с собой косу и рыбацкие сети. Он к вам подойдет, а вы косу хватайте и воду косите, а потом вылезайте на берег и в траве сетью рыбу ловите. Мой муж увидит, начнет к вам придираться, ослом обзывать станет. А вы отвечайте: Ох, пан судья, скорее в воде травы накосишь, да в траве рыбы наловишь, чем вол ожеребится! — коли скажете ему такое — жеребенок будет ваш. Только смотрите, не выдавайте меня, не то, мне больше в этом доме не жить! А я вам добра желаю да правду ищу!
Сказала и бегом к мужу. И такой невинной прикинулась, будто ни о чем не знает-ничего не ведает.
Вечером вышел судья на прогулку. И что же он видит? Тот самый погонщик воду косит, а в траве рыбу ловит!
— Ты что это вытворяешь? Все шиворот-навыворот делаешь! — Ах ты, осел!
— Зря вы, пан судья, меня ослом обзываете, — отвечает мужик. — Скорее в воде травы накосишь, а в траве рыбы наловишь, чем вол ожеребится.
Все понял судья, разозлился.
— Как ты смеешь над моим приговором смеяться? Не твоя голова такое сварила. Говори сейчас же кто научил?
— Так ведь, это … э … гм … — не может мужик слова вымолвить.
— Нет уж, говори! Или не получишь своего жеребенка. Небось, моя жена подучила!
Сообразил мужик, что ему не отвертеться, и во всем признался.
— А я и без тебя, — сказал судья, — догадался. Ступай да скажи, чтоб тот, другой, тебе жеребенка отдал, я, мол, велел. Понял?
— Понял, пан судья, понял, — подпрыгнул мужик от радости и помчался за своим жеребенком.
А у судьи на сердце кошки скребут. Чтоб слово свое сдержать, надо жену из дому выставить, а он ее все больше и больше любит, горлинку свою ласковую. И все-таки, вернувшись домой, говорит:
— Ну, жена, бери, что тебе здесь всего дороже, и ступай прочь!
Она возражать не стала, только просит в последний раз вместе поужинать.
Судья согласился. Ужин был вкусный и сытный. Хозяйка мужу все подкладывает да подкладывает. Наелся судья до отвала. Тут его и сон сморил. Спит судья, как убитый, хоть в набат бей.
А у жены уже коляска стоит запряженная, приготовлена, приказывает она мужа в коляску посадить, сама с ним рядом пристраивается и прямо к отцу катит. Выскочила из коляски, постелила свою деревенскую постель и уложила мужа спать.
Утром судья глаза протирает, ничего понять не может — неужто его господские палаты за одну ночь в мужицкую избу превратились?!
Тут подходит к нему жена и говорит:
— Не правда ли, муженек дорогой, тебе хорошо спалось? Видишь, и в крестьянской халупе сладко спится. Давай здесь навсегда останемся.
— Ты что это вытворяешь? Как ты посмела?
— Ты же сам разрешил мне взять с собой, что мне всего дороже. Вот я тебя и взяла!
— М-да! — думает судья, — видать мне с женой умом тягаться — только время терять!
И все у них опять пошло по доброму да по хорошему. Вернулись они домой и ее отца с собой захватили! И всю жизнь гордился судья своей умной женушкой!