Акхиром взобрался на бордюр, постоял мгновение и нырнул вниз, раскрыв руки как крылья. Его тело описало длинную крутую параболу и, минуя крышу дворца, ударилось о камни мостовой со звуком дыни, рассекаемой тесаком.
Даже уничтожение кушитов и смерть Акхирома не успокоила разъяренных асгалунцев. Новые толпы слонялись по городу, подстрекаемые таинственными слухами о главаре черных корсаров Амре, якобы находившемся в городе со своей офиркой Руфией. Слухи множились и видоизменялись после каждого рассказа и вскоре уже говорили, что Амра послал Руфию в Асгалун в качестве шпиона пиратов. А на побережье уже стоял пиратский флот, ожидавший распоряжений Амры, чтобы начать наступление на город. Но сколько они не искали, никаких следов Амры и его подружки в городе не нашли.
На север от Асгалуна, через долины западного Шема, пролегла дорога в Кот. С рассветом по этой дороге легким галопом ехали Конан и Руфия. Конан на своей, а Руфия на лошади, потерявшей всадника. На ней была одежда Зерити, тесноватая для ее полной фигуры, но красивая.
Руфия сказала:
— Если бы ты остался в Асгалуне, ты бы мог возвыситься благодаря Маздаку.
— А кто меня просил не возвращать себя хозяину?
— Я знаю. Он был холодным, бездушным хозяином. Но…
— Между прочим, он мне нравился. Если бы я остался, то рано или поздно, один из нас бы погиб из-за тебя.
Киммериец засмеялся и хлопнул по кувшину с добычей из дома Зерити так что зазвенели монеты и украшения.
— Я сделаю карьеру на севере. Едем туда, выжимай скорость из этих кляч!
— У меня все еще болит спина от побоев…
— Если не будем спешить, будет болеть еще больше. Хочешь, чтобы гирканцы нас поймали, прежде чем мы успеем позавтракать?