Как меж собой у них сказано, так было и сделано. Вот они и начали просить старуху: «Бабушка, желанная ты наша, кормилица, не погуби нас, а заставь вечно за тя бога молить. Ну что тебе будет прибыли погубить нас и оговорить перед боярином? Лучше не сказывай на нас, а так как-нибудь; а мы-то уж тебе за это что хошь заплатим». А бабушка не дура, себе на уме, чует эти слова, схаменулась12, и страсть с нее вся соскочила — как рукой сняло, да и спрашивает их: «Где же вы, детушки, все это дели?» Они гуторят уж с плачем: «Что, родимая, чай нас сам окаянный13 соблазнил, что грех такой сделали». Бабушка опять спрашивает: «Да где же они?» Вот они и гуторят: «Да куда ж их окромя было спрятать-то, как не на мельницу под гать14, покуля пройдет такая непогодь».
Вот они, сгуторившись дорогою как надоть, и приехали в дом к боярину. Боярин как увидал, что привезли старуху, сделался и невесть как рад, взял ее под руки к себе в хоромы15, начал потчевать всякими этакими питьями и яствами, чего ее душеньке угодно, и, напотчевавши ее досыта, давай просить ее, чтоб она ему про деньги поворожила. А бабушка себе на уме свое несет, что мочи-то нет и насилу ходит; а боярин и кажет: «Экая ты, бабушка! Ты будь у меня как в своем дому, хошь — сядь, а хошь — ляжь, если уж тебе невмоготу сидеть-то, да только поворожи, об чем я тя прошу, и если узнаешь, кто взял мои деньги, да еще я найду свою пропажу, то не только угощу, а еще и награжу тя чем душеньке твоей угодно, как следует, без всякой обиды».
Вот старуха, переминаясь, как бы ее и в самом деле лихая болесть изнимает, взяла карты, разложила как следует и долго на них смотрела, все пришептывая что-то губами. Посмотревши, и гуторит: «Пропажа твоя на мельнице под гатью лежит». Боярин как только услыхал это, что сказала старуха, сейчас и послал Самона да Андрюху, чтобы это все отыскать и к нему принесть: он не знал, что это всё они сами спроворили. Вот те нашли, отыскали и принесли к боярину; а боярин-то, глядя на свои деньги, так обрадовался, что и считать их не стал, а дал старухе сейчас сто рублей и еще кое-чего оченно довольно, да еще и напредки16 обещался ее не оставлять за такую услугу; потом, угостя ее хорошенько, отослал опять в карете домой, наградя еще на дорогу кое-чем по домашнему. Дорогой Самон и Андрюха благодарили старуху, что она хошь знала про их дела, да боярину не сказала, и дали ей еще денег.
С этих пор наша старуха еще боле прославилась и стала жить себе — не тужить, и не только что хлебушка стало у нее вволю, но и всякого прочего, и всего невпроед, да и скотинушки развели оченно довольно; и стали с своим сынком себе жить да поживать и добра наживать, да бражку и медок попивать. И я там был, мед-вино пил, только в рот не попало, а по усам текло.
Ссылки:
1 Поколь, покель — пока.
2 Хотя.
3 Союз предположительный.
4 Уменьшительное от слова: мочь (сила).
5 Даром.
6 Притча — непредвиденный, несчастный случай.
7 Живот, животина — лошадь.
8 Насильно.
9 Деньги.
10 Слышишь.
11 Со страху.
12 Схаменуться — опомниться, спохватиться.
13 Нечистый дух.
14 Плотина.
15 В комнаты.
16 Наперед.
Ворожея (вариант сказки 2)
В некотором царстве был-жил барин; у того барина были лакей да кучер; лакей прозывался Брюхо, а кучер Ребро. В одно время украли они из барского сундука жемчуг. Барин хватился — нет жемчугу! Позвал своих людей. «Признавайтесь, — говорит, — вы украли?» — «Никак нет! Знать не знаем, ведать не ведаем». — «Ну, смотрите! Сейчас же призову бабку-ворожейку, да коли она узнает да на вас покажет, тогда худо будет!» Послал барин за старухою; привезли ее. «Здравствуй, бабушка! Поворожи мне, голубушка, у меня дорогой жемчуг пропал». — «Хорошо, барин, поворожу; только прикажи наперед баню истопить, с дороги обмыться надо». Истопили баню, стала старуха париться, а сама приговаривает: «Ну, достанется ж теперь и брюху и ребру». А лакей да кучер слушают под окном, что она станет говорить. «Ах, брат, — говорит кучер, — ведь узнала, проклятая! Что теперь делать?» Только старуха из бани, а они к ней: «Бабушка, родимая, не говори барину». — «А где жемчуг? Цел ли?» — «Цел, бабушка!» — «Ну, возьмите закатайте каждую жемчужинку в хлеб и дайте серому гусю; пусть поклюет!»
Сказано — сделано. Пришла старуха к барину. «Что, бабушка, узнала?» — «Узнала, родной!» — «Кто ж виноват?» — «Да серый гусь, что на дворе ходит; вишь, у вас в горницах окна-то отворены, он влетел в окно, да жемчуг и поклевал». Барин приказал поймать гуся и зарезать. Зарезали серого гуся и нашли в зобу жемчуг. Стал барин благодарить ворожейку и оставляет у себя обедать; а к обеду велел изготовить на жареное ворону. «Посмотрю, — думает, — узнает ли старуха?» Вот сели обедать; несут жареную ворону на стол, а баба смотрит по сторонам да говорит о себе: «Вот залетела ворона в высоки хоромы!» — «Экая хитрая! Все знает». После обеда приказал барин заложить коляску да отвезть старуху домой, а в коляску наклал потихоньку яиц: «Посмотрю, узнает ли теперь?» Вот стала она садиться в коляску и говорит сама себе: «Ну, бабушка, садись на старые яички!» Удивился барин, что старуха все знает, все ведает, наградил ее деньгами и отпустил с богом.