— Да, конечно.
— Она согласилась?
— Д-да…
— Невеста есть?
Юра помотал головой. Юрковский аккуратно сложил рекомендацию и положил ее на край стола.
— Скажите, юноша, — спросил он, — а почему вас… э-э… не заменили?
Юра покраснел.
— Я очень просил, — ответил он тихо. — И все думали, что я догоню. Я опоздал всего на сутки…
Воцарилось молчание, и было слышно, как на проспекте Дружбы вразноголосицу орут «варяжские гости». Не то заливавшие горе, не то спрыснувшие радость. Возможно, у старого Джойса.
— У вас есть… э-э… знакомые в Мирза-Чарле? — осторожно спросил Юрковский.
— Нет, — сказал Юра. — Я только сегодня приехал. Я только познакомился в кафе с одним товарищем. Иваном его зовут, и он…
— А куда вы обращались?
— К дежурному по пассажирским перевозкам и к администратору гостиницы.
Быков и Юрковский переглянулись. Юре показалось, что Юрковский чуть-чуть отрицательно покачал головой.
— Ну, это еще не страшно, — проворчал Быков.
Юрковский сказал неожиданно резко:
— Совершенно не понимаю, зачем нам пассажир.
Быков думал.
— Честное слово, я никому не буду мешать, — убедительно сказал Юра. — И я готов на все.
— Готов даже красиво умереть, — проворчал Быков.
Юра прикусил губу. Дрянь дело, думал он. Ох, и плохо же мне. Ох, плохо…
— Мне очень надо на Рею, — сказал он. Он вдруг с полной отчетливостью осознал, что это его последний шанс и что на завтрашний разговор с заместителем начальника рассчитывать не стоит.
— Мм? — сказал Быков и посмотрел на Юрковского. Юрковский пожал плечами и, подняв бокал, стал смотреть сквозь него на лампу. Тогда Быков поднялся из-за стола — Юра даже попятился, такой он оказался громадный и грузный — и, шаркая домашними туфлями, направился в угол, где на спинке стула висела потертая кожаная куртка. Из кармана куртки он извлек плоский блестящий футляр радиофона. Юра, затаив дыхание, смотрел ему в спину.
— Шарль? — глухо осведомился Быков. Он прижимал к уху гибкий шнур с металлическим шариком на конце. — Это Быков. Регистр «Тахмасиба» еще у тебя? Впиши в состав экипажа для спецрейса 17… Да, я беру стажера… Да, начальник экспедиции не возражает. (Юрковский сильно поморщился, но промолчал.) Что? Сейчас, — Быков повернулся к Юре, протянул руку и нетерпеливо пощелкал пальцами. Юра бросился к столу, схватил рекомендацию и вложил в пальцы. — Сейчас… Так… От коллектива Вязьменского завода металлоконструкций… Боже мой, Шарль, это совершенно не твое дело! В конце концов это спецрейс!… Да. Даю: Бородин Юрий Михайлович… Восемнадцать лет. Да, именно восемнадцать. Вакуум-сварщик… Стажер… Зачислен моим приказом от вчерашнего числа. Прошу тебя, Шарль, немедленно подготовь для него документы. Нет, не он, я сам заеду… Завтра утром. До свидания, Шарль, спасибо.
Быков медленно свернул шнур и сунул радиофон обратно в карман куртки.
— Это незаконно, Алексей, — негромко сказал Юрковский. Быков вернулся к столу и сел.
— Если бы ты знал, Владимир, — сказал он, — без скольких законов я могу обойтись в пространстве. И без скольких законов нам придется обойтись в этом рейсе. Стажер, можете сесть, сказал он Юре. Юра торопливо и очень неудобно сел. Быков взял телефонную трубку. — Жилин, зайди ко мне. — Он повесил трубку. — Возьмите ваши документы, стажер. Подчиняться будете непосредственно мне. Ваши обязанности вам разъяснит борт-инженер Жилин, который сейчас придет.
— Алексей, — величественно сказал Юрковский. — Наш… э-э… кадет еще не знает, с кем имеет дело.
— Нет, я знаю, — сказал Юра. — Я вас сразу узнал.
— О! — удивился Юрковский. — Нас еще можно узнать?
Юра не успел ответить. Дверь распахнулась, и на пороге появился Иван в той же самой клетчатой рубахе.
— Прибыл, Алексей Петрович, — весело сообщил он.
— Принимай своего крестника, — буркнул Быков. — Это наш стажер. Закрепляю его за тобой. Сделай отметку в журнале. А теперь забирай его к себе и до самого старта не спускай с него глаз.
— Слушаю, — сказал Жилин, снял Юру со стула и вывел в коридор.
Юра медленно осознавал происходящее.
— Это вы — Жилин? — спросил он. — Борт-инженер?
Жилин не ответил. Он поставил Юру перед собой, отступил на шаг и спросил страшным голосом:
— Водку пьешь?
— Нет, — испуганно ответил Юра.
— В бога веруешь?
— Нет.
— Истинно межпланетная душа! — удовлетворенно сказал Жилин. — Когда прибудем на «Тахмасиб», дам тебе поцеловать ключ от стартера.
3. МАРС. АСТРОНОМЫ
Матти, прикрыв глаза от слепящего солнца, смотрел на дюны. Краулера видно не было. Над дюнами стояло большое облако красноватой пыли, слабый ветер медленно относил его в сторону. Было тихо, только на пятиметровой высоте шелестела вертушка анемометра. Затем Матти услыхал выстрелы — «пок, пок, пок, пок», — четыре выстрела подряд.
— Мимо, конечно, — сказал он.
Обсерватория стояла на высоком плоском холме. Летом воздух всегда был очень прозрачен, и с вершины холма хорошо просматривались белые купола и параллелепипеды Теплого Сырта в пяти километрах к югу и серые развалины Старой Базы на таком же плоском высоком холме в трех километрах к западу. Но сейчас Старую Базу закрывало облако пыли. «Пок, пок, пок», — снова доносилось оттуда.