Путешествие мага Эдвина

Автор: Майя Зинченко

Жанр: Фэнтези

Год: 2007 год

,

Майя Зинченко. Путешествие мага Эдвина

Маг Эдвин — 2

Мне нравится весна.
Нравятся изысканные цветочные ароматы, чистое голубое небо и медленно проплывающие белоснежные облака. Нравятся холодные ручьи, бегущие с веселым звоном и теплые лучи солнца, ласкающие кожу. А какая роскошная весной зелень! Листья и трава немыслимого изумрудного цвета. Этот цвет не найти в палитре художника.
Птицы заливаются трелями, насекомые жужжат над яркими лепестками цветов — красота, да и только! Я так сильно люблю это время года, что готов наслаждаться им бесконечно долго. Но получение наслаждения — это процесс серьезный, крайне ответственный, отнимающий много сил и поэтому лучше всего он мне удается, когда я лежу в постели.
Из окна моей спальни хорошо видны вековой лес и синие горы, острые пики которых покрыты ослепительно-белым снегом. Замечательная картина радующая сердце истинного ценителя прекрасного. Весна, одеяло, чашечка горячего отвара — вот и все, что мне нужно.
Полагаете, я безнадежный лентяй?
А вот и нет, я маг, мое имя Эдвин и я могу позволить себе быть немного эксцентричным. Я же не крестьянин, чтобы вставать с восходом солнца. Да-да, магам дозволено многое, недозволенное остальным людям. Это компенсация за долгие часы зубрежки, за бесславно растраченную молодость, проведенную за книгами.
В этих местах меня хорошо знают. Торговцы, горожане, стражники, посыльные и простые крестьяне при встрече кланяются, желают доброго дня и спешат уступить дорогу. Еще бы им не знать меня — ведь я главный волшебник края! Это звучит достаточно грозно, но, к сожалению, не означает, что в моем подчинении находится сотня или две волшебников рангом пониже, которых я могу отправить разбираться с любыми неприятностями, а сам отсидеться в кабинете.
В том, что неприятности не заставят себя ждать, можно не сомневаться. Они всегда неподалеку — выжидают удобного момента, чтобы напасть и с победным рыком вцепиться тебе в горло. Да, я главный, но единственный волшебник, поэтому решение всех, абсолютно всех проблем ложится на мои плечи.
Вздохнув полной грудью и довольно потянувшись, я откинул одеяло. У меня было отличное настроение, мне хотелось петь, и я действительно начал напевать какую-то легкомысленную песенку. Было около двух часов дня. В самом деле, нужно бросать дурную привычку засиживаться за книгами до рассвета, а потом с первыми лучами солнца крадучись, словно какой-то воришка, пробираться в спальню. Во всем нужно знать меру, даже в получении знаний.
Так как у меня было хорошее настроение, и я надеялся, что никто и ничто не посмеет его испортить. Сегодня я не ждал гостей. Докучливые посетители, желающие выразить свое восхищение великим магом, сокрушившим в прошлом году полчища демонов, вот уже несколько месяцев как перестали осаждать мой дом. Я был очень рад, что у них появились другие дела, вместо того, чтобы без конца топтать несчастные клумбы и аплодировать, стоило мне или Мелл появиться в окне.
Да, Мелл, к ее вящему неудовольствию, тоже досталась львиная доля славы. Она-то думала, что женам магов сложнее всего приходится, когда они рискуют жизнью, сражаясь с чудовищами ради спасения человечества… Она жестоко ошиблась. Оказалось, что сложнее всего выносить благодарность отдельных, особенно активных представителей этого самого человечества.
Наш милый дом, стоящий на опушке леса, временно превратился в место сбора всяких высокопоставленных бездельников. Мало того, что я был вынужден отправиться в столицу и принять участие в многочисленных банкетах в мою честь, так чуть ли не все члены магического Совета сочли своим долгом приехать ко мне дабы засвидетельствовать свое почтение. На самом деле им хотелось посмотреть, как живет Прозрачный маг Эдвин, вокруг имени которого столько шума. Посетив мою скромную обитель, они крутили носом и ворчали:
— Ну и дыра.

..
Конечно, дыра. Но мне нравится. Хотя для этих рабов комфорта любой дом, в котором не будет сотни ванных комнат, покажется дырой. Я долго искал тихое, спокойное место, подальше от столицы, где можно заниматься магией и жить в свое удовольствие. Здесь живописная природа, а ближайшие поселения находятся в трех часах ходьбы. Меня все в нем устраивает, а если вам и вашей прислуге тесно в моем доме, то извините — мы вас не приглашали.
В общем, я не знаю, как мы пережили эти несколько месяцев. В любом случае, в следующий раз я хорошенько подумаю, прежде чем совершить что-нибудь героическое. А если и придется, то буду это делать анонимно.
Я зевнул и открыл платяной шкаф, где висели мои мантии. После недолгих размышлений я выбрал темно-зеленую, с белыми продольными полосами на рукавах и оделся. Заправив штаны в сапоги, я одернул мантию и как водиться посмотрел в большое зеркало, стоявшее рядом.
Неблестяще, но и не так уж плохо… Мелл говорит, что зеленый только подчеркивает мою благородную бледность. Наверное, в глубине души ей хочется, чтобы я был аристократом и имел фамильное древо корнями уходящим к Крейго Завоевателю.
Крупных дел не планировалось, мелкие — вроде наведения порядка в кабинете, были отложены на неопределенный срок. Сейчас я умоюсь, причешусь и спущусь вниз, к моей красавице жене.
Тут в дверь спальни деликатно постучали. Я прекрасно знал кто это. Мелл никогда не стучала, а прислугу мы не держали. Но с недавних пор под одной с нами крышей проживало существо, обладающее изысканными манерами.
— Войдите.
На пороге показался высокий скелет, облаченный в черную рубашку, перехваченную широким кожаным поясом и штаны такого же цвета. В глазницах умертвия светились золотистые огоньки.
— Мой генерал!
— он склонил голову.
— Доброе утро.
— Весельчак! Ну, сколько можно повторять? Маг, а не генерал! Маг! Армии давно нет, а тебе полководческие лавры все покоя не дают. Эх, — я махнул рукой, — каждый раз одно и тоже.
— Простите, мой генерал, — в его голосе сквозило искренне раскаяние.
— Я постараюсь исправиться.
— Ты мне это каждое утро обещаешь. Ладно, что там у тебя?
— Госпожа Мелл сказала, что вы уже наверняка проснулись, и попросила меня поторопить вас — обед остывает.
— Уже иду.
— Я сделал шаг к двери и с опасением поинтересовался.
— А что на обед?
— Запеченная курица и земляничный пирог на десерт.
— О, земляничный пирог…
— мое настроение поднялось до отметки сто с плюсом.
— Не обманываешь? Никаких тушеных кабачков, баклажан, картофеля и квашеной капусты?
— Не могу знать. Возможно, в качестве гарнира.
— Гарнир? Это я еще вынесу.
Мелл, занятая готовкой, не заметила, как я появился. Встав в дверном проеме, я начал наблюдать за ней. Мелл, довольно напевая, вытащила из печки горячий противень с курицей и со стуком, поставила на стол. Отойдя на шаг, она критически оглядела дело своих рук. Не знаю, по каким критериям она оценивала дымящуюся тушку несчастной птицы, но Мелл осталась довольна увиденным. Сняв передник, она бросила его на вешалку для полотенец. Теперь на ней было только простенькое, облегающее фигуру платье небесно-голубого цвета.
В который раз я убеждался, что мне невероятно повезло с женой. Она прекрасный человек и ее внутренние качества нисколько не уступают внешним данным, а выглядит Мелл просто великолепно. Но она в два раза моложе меня и я до сих пор задаюсь вопросом, как мне вообще удалось уговорить ее выйти за меня замуж?
Признаюсь, я не страшен, но и красотой тоже не блистаю. Каждое утро в зеркало на меня смотрит высокий сероглазый шатен, худощавый, скептически настроенный, отчего его рот вечно кривится в ухмылке. Человек, любящий уединение и имеющий дурную привычку спасать людей от демонов и хищников из Подземелья.

У него, как и всех волшебников, скверный характер. Да, маг он отличный, но для спокойной семейной жизни это скорее минус, чем плюс.
Мелл — стройная девушка, с длинными прямыми волосами цвета спелой пшеницы, с прекрасным чувством юмора, отсутствием магических способностей и внушительным списком родственников, которые проживают по всей империи. После того, как она оставила пансион, где воспитывалась до достижения совершеннолетия и приехала в столицу, ее тут же окружили многочисленные поклонники.
Насколько мне известно, а слухи по столице расходятся с невероятной быстротой, кроме меня, руку, сердце и обеспеченную жизнь в придачу, ей предлагали советник по земельным вопросам, третий помощник казначея, капитан императорской гвардии и смотритель главной городской библиотеки. Ее могла ожидать блестящая жизнь в Регуме, полная удовольствий и веселья, хотя бы с тем красавцем капитаном, но она почему-то выбрала меня и переехала в этот тихий уголок.
Неужели я настолько неотразим? Хочется думать, что она разглядела во мне что-то большее, чем просто еще одного ворчливого мага. Например, мою чувствительную душу и доброе сердце. Да, мы совершенно не подходим друг другу, но я всячески скрываю от Мелл этот прискорбный факт.
Раньше я был осторожен в отношениях с женщинами. Очень осторожен. Ни одна из них не могла сказать, что может вертеть мной как хочет. Отчего же в первый момент нашей встречи я совершенно потерял голову? В молодости у меня были увлечения, но они никогда не перерастали во что-либо серьезное.
Когда я увидел ее в окружении настырных ухажеров — они мне показались именно настырными, если не сказать хуже, то понял, что эта девушка должна быть моей. Я готов был бросить к ее ногам все вселенную или даже две, обещать достать звезды с неба, золотые горы и прочую чепуху, лишь бы увидеть на ее лице улыбку. Хорошо, что Мелл проявила благоразумие и не стала злоупотреблять своей властью надо мной. Не знаю насчет звезд, но парочку золотых гор я вполне мог наколдовать.
И это все я — Прозрачный маг Эдвин, который еще десять лет назад с усмешкой заявлял, что он принадлежит только науке, магии и умрет холостяком, как и полагается ученому мужу. Так и было бы, не появись на моем пути Мелл.
Она навсегда похитила мое сердце.
Я подкрался к очаровательной похитительнице и крепко обнял. Но сюрприза не получилось. Она повернулась, и насмешливо глядя на меня, сказала:
— Я тебя давно заметила. Все ждала, когда тебе надоест играть в прятки с тенью и ты выйдешь ко мне.
— Доброе утро.
— Скорее уж добрый день. Ты знаешь, что сейчас уже обед?
— Догадываюсь. Но ведь сегодня совершенно некуда спешить. Даже странно, правда?
В доказательство того, что у нас действительно много времени, я поцеловал ее.
— Эдвин…
— Мелл попыталась придать своему лицу строгое выражение, но у нее это плохо получилось. Трудно оставаться строгой, когда тебя целует любимый человек.
— Всему свое время. А теперь садись. У нас, между прочим, великий праздник.
— О, я и не знал. Какой?
— У меня наконец-то получилось приготовить курицу.
— Серьезно?
— я ополоснул руки и с невинным видом посмотрел на жену.
У Мелл множество достоинств, но готовить она не умеет, хотя очень любит. К сожалению. К тому же считает, что все полезные вещества находятся в овощах, которых я терпеть не могу. По этому поводу у нас с ней ведется давний спор с переменным успехом.
— Сколько нерастраченной иронии в твоих словах! Можно подумать, что я ужасно готовлю…
— она рассмеялась.
— Подумаешь, передержала пару раз птичку в духовке.
— Нет, не пару, а ровно двенадцать раз, — добродушно ответил я.
— И не передержала, а полностью сожгла.
— Ты считал?!
— Мелл многострадально вздохнула.

— Ты считал?!
— Мелл многострадально вздохнула.
— Мой муж — великий зануда. Нужно учредить специальный орден по такому случаю и вручить его ему. Алмазный орден зануды первой степени. Церемония награждения не обойдется без красной ковровой дорожки, оркестра и длинных пространных выступлений твоих коллег из магического Совета.
— О, нет… Ты слишком жестока, — пробормотал я.
Воспоминания о торжественных приемах, на которых мне довелось побывать совсем недавно, были еще слишком сильны и до сих пор травмировали мои психику.
— Весельчак!
Умертвие тотчас материализовался на пороге.
— Госпожа?
— Ты будешь обедать? Я знаю, что ты не можешь есть, но ведь тебе будет приятно посидеть с нами.
— Это большая честь для меня, — растроганно ответил скелет.
Зная, что Весельчак, если дать ему волю, может еще долго рассыпаться в благодарностях, я молча указал ему на соседний стул. Конечно, мало кто станет держать в доме умертвие, кроме некромантов, конечно, да еще и обращаться с ним как с настоящим человеком. Всем известно, что это тупые бессловесные создания, одержимые ненавистью ко всему живому. Но Весельчак не был обыкновенным умертвием.
Год назад я оказался замешан в одном непростом деле, которое принесло мне великую славу, толпу почитателей, статую из мрамора в полный рост в главном зале университета магии, и орден первой степени за заслуги перед государством. Статуя вышла ужасной, я там похож на скрюченного ревматизмом старика, и если ученики ее когда-нибудь разобьют, я буду только рад. Возможно, когда статуя станет мне особенно ненавистна, я тайно попрошу их об этой маленькой услуге.
Дело было вот в чем: в подотчетном мне городке Рамедия убили человека. Конечно, делами подобного рода должен заниматься градоправитель или начальник стражи, но убитому не просто размозжили голову в пьяной драке или сбросили с моста. Нет, его заколи Уалом — кинжалом самого короля демонов. Кинжал попробовал крови, благодаря чему демоны смогли активировать портал в наш мир. Демоны заразили кладбище в качестве дополнительного подспорья, и мертвые, давным-давно покоящиеся в земле, поднялись из могил.
Это была серьезная проблема, но мой старый друг Вольт помог решить ее. Он, в отличие от меня, в умертвиях души не чает, но что с некроманта возьмешь? Это у них в крови. Он давно работает с мертвыми и считается профессионалом высокого класса.
В ту страшную ночь перед вторжением он что-то сделал с умертвиями — что конкретно не знаю, в некромантии я не силен, и они, оставив свои прежние кровожадные наклонности, стали подчиняться моим приказам. Таким образом под моим началом оказалась эта необыкновенная армия, состоящая из мертвецов. Впоследствии умертвия оказали мне большую помощь в сражении с демонами. Весельчака я сразу выделил среди остальных за высокий рост и воинское облачение, и назначил своим помощником.
Можно долго рассказывать о поисках Уала, о спуске в Подземелье, где мы со священником Норманом неоднократно подвергались смертельной опасности, сделке с королем демонов Виргом Ужасным и его пальце, что хранится теперь в моем кабинете, в качестве залога хрупкого мира между нашими реальностями. Бесспорно, это были очень напряженные дни. Я даже умудрился полетать на драконе, чего раньше никогда не делал.
Так или иначе, но угроза вторжения миновала, и наш мир получил еще один шанс. Но осталась другая более мелкая, но все-таки проблема — умертвия ни за что не хотели подчиняться последнему приказу. Они категорически отказывались закопаться обратно в могилки и умереть.
Это было неслыханно. Никто из столичных некромантов ничего не смог с этим поделать. Чтобы разрушить колдовство Вольта, нужен был сам Вольт, а он был далеко. Пришлось смериться с ситуацией и ждать. Мой друг уже должен был вернуться из гор Умарта, где он вел свои исследования, но ни о нем, ни о его людях до сих пор не было слышно.

Откровенно говоря, меня уже начало беспокоить это затянувшееся молчание.
Тем временем умертвия стали вести себя все более странно: у них начала проявляться индивидуальность, они видели сны и вспоминали некоторые события из прошлой жизни. А что мы прочтем на первой же странице, если откроем учебное пособие 'Основ некромагии'? Умертвия ничего не помнят о прежней жизни. И точка.
Но они помнили. Весельчак рассказал мне, что он принимал участие во многих сражениях, командовал целым легионом. Правда, почему столь славного воина занесло в такой жалкий городок как Рамедия, где были похоронены его останки, скелет затруднялся ответить. Возможно, он скрывался в нем от уплаты алиментов — у прославленного война всегда найдется куча отпрысков по всему свету, и погиб в обычной кабацкой драке.

Я опустил кусочек запеченной курицы в рот, и медленно жуя, принялся разглядывать умертвие — это чудо природы. Весельчак ответил мне взглядом, полным обожания. Впрочем, как всегда. Он готов был выполнять любые мои приказы. Странно, что сила заклинаний Вольта не ослабела со временем.
Мелл, воспользовавшись моей задумчивостью, подложила мне в тарелку тушеную морковь, надеюсь, что я не замечу и съем ее тоже. Чтобы сделать ей приятное, пришлось притвориться, что я и правда ничего не заметил.
Хорошо, что Мелл нашла общий язык с Весельчаком. Она быстро ко всему привыкает, поэтому недолго думая, Мелл загрузила скелета различной домашней работой. Он моет посуду, когда я слишком занят, чтобы прочитать заклинание, ухаживает за садом, чинит крышу, ограду, чистит дорожки и заменяет нам привратника.
Честное, слово, после того как Весельчак — рослый скелет с двумя желтыми огоньками, зловеще мерцающими в пустых глазницах, стал открывать двери, непрошеных гостей у нас поубавилась. А мое имя стало чаще фигурировать в страшных историях, которые рассказывают мальчишки возле костра.
Представляю, что люди будут говорить после моей смерти. Дом превратиться в зловещий замок, над которым никогда не светит солнце, а Весельчак прибавит три метра в росте. Из победителя демонов я превращусь в их предводителя и, в конце концов, стану очередным картонным злодеем. А если уж очень не повезет, то мою соломенную куклу, наряженную в черных балахон, с радостными криками будут сжигать на ежегодной ярмарке.
Хотя с другой стороны, я могу войти в историю как могущественный белый маг, окутанный ореолом святости, а потом, через пару тысяч лет, когда даже мое имя многократно переврут переписчики, и вовсе сравняюсь с Создателем. Я всерьез задумался над этой зловещей перспективой, не зная, что хуже.
Мои размышления были прерваны настойчивым стуком по руке, в которой я держал вилку. Я опустил взгляд и увидел миниатюрного, сильно обросшего волосами человечка с большой головой — нашего домового, стоящего рядом с моей тарелкой. Вид у него был весьма недовольный.
— Объедаетесь, да? Пируете…
— проворчал он, теребя передник в мелкую красную клеточку.
— А как же я? Конечно, обо мне все забыли. Я думал, что уж в доме волшебника, я смогу найти понимание, но нет…
— Что случилось-то?
— Он даже не знает! Он не знает!
— домовой трагично всплеснул ручками.
— Какое неуважение! Где были мои глаза, когда я поселился здесь?! Где была моя голова?!
— Да в чем дело?!
— Где мое молоко?
— спросил он не меняя тона.
— Мелл…
— я вопросительно посмотрел на жену.
Так как видеть и слышать домового мог только я, да и то лишь при хорошем дневном освящении, то мне пришлось пересказать ей его претензии.
— Молоко?
— Мелл покраснела.
— Но я же точно помню, что вчера его наливала.
— Оно скисло, — буркнул домовой, сверкнув глазами.
— Если больше не нуждаетесь в моих услугах, так и скажите.

— Оно скисло, — буркнул домовой, сверкнув глазами.
— Если больше не нуждаетесь в моих услугах, так и скажите. А курица, между прочим, сегодня съедобна только благодаря мне.
— Спасибо, — совершенно искренне поблагодарил я, понимая, что это, скорее всего, чистая правда.
Наш мир не так прост, как может показаться. Человека с незапамятных времен окружает множество различных созданий, о существовании которых он часто даже не подозревает. Это домовые, лешие, горгульи, бентелы… Многие из них живут только в человеческих поселениях, другие предпочитают девственные леса или озера.
Маги неоднократно принимались за создание единой классификации Невидимых Помощников, ведь они отличаются друг от друга по своим повадкам, образу жизни, интеллекту, но я еще так и не прочел ни одной хорошей работы. Всех помощников объединяет дружелюбное отношение к человеку, который зачастую даже не верит в их существование. Так уж получается, что человек верит только в то, что видит. А помощников видят только маги, да и то после посвящения.
Наш домовой был созданием обидчивым, но полезным, поэтому ссориться с ним не хотелось. Да и к кому он пойдет? К крестьянам? Со мной он может хоть поговорить, пожаловаться на свою трудную, полную тяжелых лишений жизнь.
— Сейчас я все исправлю.
— Мелл достала с верхней полки блюдце домового.
Налив свежего молока, она подмигнула мне и добавила в него две большие ложки сахара. Это был испытанный способ примирения с помощником.
По стене послышался частый топот. Стоявшая на полках посуда задребезжала. Можно было подумать, что у нас поселилась невидимый, но упитанный поросенок. Топот стих, сменившись громкими глотками и звучными причмокиваниями. Так как гневных возражений со стороны домового не последовало, инцидент можно было считать исчерпанным.
Покончив с курицей и перейдя к чаю, я почувствовал себя счастливым. У меня было все, о чем можно было только мечтать — любимая женщина, любимый дом и большой земляничный пирог в моем полном распоряжении.
Мелл вбила себе в голову, что она потолстела — хотя это явная неправда, и теперь ограничивает себя в сладком. К счастью, мне полнота не грозит ни в коем случае. Занятия магией бесследно не проходят, поэтому толстых магов не бывает в природе. Наоборот, волшебнику нужно усиленно питаться, чтобы не стать бледной тенью и не быть унесенным ветром в ближайшую расщелину.
Захватив про запас пару кусков пирога, я и Мелл вышли на веранду, оставив Весельчака разбираться с грязной посудой. Он с такой радостью взялся за это дело, что мне со своими примитивными заклинаниями было неудобно вмешиваться и лишать его удовольствия. Расположившись в плетеном кресле, я удовлетворенно вздохнул и устремил взгляд вдаль. Отсюда открывался отличный вид на вековой лес и Неприступные горы, исчезающие в голубой дымке. Над речкой, что текла справа, виднелась дуга каменного моста.
— Хорошо-то как, — невольно вырвалось у меня.
Я тут же осекся, осознав свою ошибку, но было уже поздно. Шестеренки судьбы провернулись и ловушка захлопнулась.
Наша жизнь похожа на безумно красивую, но вместе с тем очень коварную ядовитую змею. Да, расцветка ее замечательна и радует глаз, но змея всегда наготове. Тебе кажется, что она спит, но она только притворилась спящей и выжидает удобный момент, чтобы ужалить тебя в незащищенное место. Стоит немного расслабиться и признать себя счастливым, как жизнь тут же преподносит тебе неприятный сюрприз. Видимо, кто-то там наверху не выносит, когда мы наслаждаемся жизнью и неизменно добавляет к ее сладости горечь.
Я замер и с опаской посмотрел на небо. Меня не покидало дурное предчувствие. Но в небе никаких порталов, с прыгающими оттуда демонами не наблюдалось. Уже хорошо. На земле тоже все было в порядке — обитатели Подземелья не делали попыток выбраться на поверхность.

А если и делали, то не поблизости от моего дома. Сидящая на перилах веранды миниатюрная гранитная горгулья, была совершенно спокойна, а уж она точно учуяла бы, произойди неподалеку прорыв.
— Эдвин, что случилось?
— с тревогой спросила Мелл.
— Ты побледнел. Тебе нехорошо?
— Не обращай внимания, — сказал я как можно беззаботнее, — просто мысли…
Но рука, непроизвольно потянувшаяся к оберегам, выдала меня с головой. Я почувствовал приближение опасности, но не знал откуда. А так как по пустякам я не склонен волноваться, то это меня сильно нервировало.
Неожиданно передо мной что-то промелькнуло. Я отстранился и прямо на мою грудь упал почтовый голубь розового цвета. Вид птицы оставлял желать лучшего: перья торчали самым нелепым образом, голова болталась из стороны в сторону.
— Тебе сообщение, — констатировала Мелл.
— А что с голубем? Какой-то он странный.
— Это все последствия магии. Кто-то перестарался с заклинанием поиска.
— Интересно, кто это мог быть…
— задумчиво протянула Мелл, наблюдая за тем, как я осторожно достаю тоненький листок бумаги из футляра.
— Кажется, я уже догадываюсь.
Я развернул листок, исписанный неровным детским почерком, и принялся читать вслух.
— 'Здравствуйте. У меня все замечательно. Я хорошо учусь и учителя довольны моими успехами. Я хотел поговорить с вами с помощью хрустального шара, но не смог, поэтому посылаю голубя. Надеюсь, что мое письмо придет раньше. Никому не верьте, я пытался все исправить, но ничего не получилось. Рад был написать. Эрик.
— И что это значит?
— Мелл удивленно посмотрела на меня.
— Похоже, он опять что-то натворил. Но полагаю, очень скоро мы все узнаем, — я вздохнул.
— Быть медиумом — нелегкий труд, особенно в его возрасте.
— Бедный Норман…
— она покачала головой.
— Этот мальчик своими проказами сведет его в могилу раньше времени.
— А мы ему ничего не скажем, — я заговорщицки подмигнул жене.
— Пусть нашего друга не отвлекают такие мелочи. У него сейчас и так полно дел.
— Эрик знает, что он талантлив и этим пользуется. Еще бы, он — найденыш без роду и племени, учиться в элитной магической школе, обгоняя сверстников на два класса.
— Не знаю, какой из него, в конце концов, выйдет волшебник, но думаю, что очень безграмотный, — я протянул Мелл письмо.
— Эрик пишет с жуткими ошибками. Таких даже я в свое время не делал.
— Это потому, что ты всегда знал, что тебя ждут великие деяния и не хотел, чтобы кто-нибудь раскопал твою тетрадку с прописями и ужаснулся, — тепло улыбнулась она.
— Она бы тебя скомпрометировала. Но я любила бы тебя, даже будь ты самым безграмотным человеком в империи. Ты — совершенство.
Я знал, что Мелл преувеличивает, но мне все равно было приятно. Почему-то лесть малознакомых людей меня раздражает, а близких наоборот — окрыляет, приводя в доброе расположение духа. Если Мелл считает меня совершенством — не буду ее переубеждать.
Голубь, выполнивший работу, улетел восвояси.
С Эриком я познакомился в прошлом году. Мальчик бродяжничал, пока его не приютил мой друг Норман, рамедийский священник. Он сторонился посторонних и был тихим ребенком. Настолько тихим, что ни с кем не разговаривал. Во всяком случае до того момента, как некие обстоятельства вынудили меня прибыть в Рамедию. Я распознал в Эрике сильнейшего медиума и с его помощью связался с Вольтом. Оставлять мальчика без надлежавшего обучения было просто опасно, поэтому Эрика, после разбирательств с демонами, по моей просьбе приняли в школу магов.
— А что стало твоим хрустальным шаром?
— спросила Мелл.
— Неужели разбился?
— Нет, я просто спрятал его подальше. Половина преподавательского состава университета, считает своим долгом спросить у меня совета, и шар светится не переставая.

Особенно активна кафедра демонологии.
— Неудивительно. После того, что ты сделал…
— Иногда я жалею, что не могу рассказать им правду, — проворчал я.
— Пусть знают, что мне просто повезло. В демонах я разбираюсь не лучше и не хуже других, и оставят меня в покое.
— Ты преуменьшаешь свои заслуги. И потом, женой мага-героя быть намного почетнее, чем просто женой мага. Ты не представляешь, как мне теперь завидуют родственницы. А больше всего тетя Женевия.
— Неужели я больше не услышу от нее обычного бурчания: 'все люди как люди, а этот — маг'?
— восхитился я.
— Не услышишь. Она прониклась к тебе уважением.
— И это пугает. Твоя тетя весьма неординарная личность, поэтому…
Но договорить я не успел, потому что на меня спикировал еще один голубь.
— Это, наверное, от учителей Эрика, — предположила Мелл.
Она оказалась права. Письмо было от Фрауса — директора магической школы, в которой учился мой подопечный.
— 'Достопочтенный маг Эдвин. Я не стал бы вас беспокоить, понимая насколько ценно ваше время, но в этот раз Эрик перешел всякие границы. Объясню вкратце: он заключил сознания двух учеников из своего класса в животных из живого уголка. К прискорбию, мы бессильны что-либо сделать. Мы не можем вернуть их обратно, а Эрик отказывается нам помогать. Необходимо ваше вмешательство. Обращаю ваше внимание, что пострадавшие мальчики происходят из влиятельных семей, и дело грозит обернуться большим скандалом'.
— Какой кошмар, — огорчилась Мелл.
— Не верю, что Эрик не пытался исправить свою ошибку. Он добрый ребенок.
— Ох, уж эти влиятельные семьи, — нахмурился я.
— Их отпрыски, как правило, испорченные богатством и властью отцов. Наверняка, они сами первые стали задевать Эрика. Уж я-то знаю, как это происходит… Когда ты без титула и денег, каждый норовит вытереть об тебя ноги.
— Ты поэтому никогда не рассказывал о своих школьных годах? Тебя тоже задевали?
— Пытались. У меня были способности Прозрачного мага, но, как тебе известно, не было знатных родителей. Некоторым ученикам категорически не нравилось, что с ними учиться простолюдин. Хоть считается, что магическая сфера наиболее демократичная, способности или есть или их нет, но и в ней не все так гладко. Так что я Эрика понимаю.
— Там еще что-нибудь написано?
— Совсем немного: 'Прошу вас взять венец Сумерек. С нетерпением ожидаю вашего прибытия. Директор Фраус'.
— Опять венец… Неужели они хотят, чтобы ты снова надел эту проклятую вещь?
Я пожал плечами. Перспектива использовать венец Сумерек меня тоже не воодушевляла.
Конечно, приятно быть единственным обладателем столь ценной вещи. Тоненький серебряный обруч, лежащий в стеклянном шкафу, что стоит у меня в кабинете, на самом деле является королевским венцом, который сняли с головы повелителя призраков, а может и повелителя вампиров. Времена тогда были темные, творилась большая неразбериха, поэтому хроники дают на этот счет весьма противоречивые сведенья.
С тех пор прошла ни одна сотня лет. Отныне венец служит магам. Волшебник, владеющий венцом, становится вхож в мир мертвых и в мир демонов. При желании, если ему наплевать на собственное здоровье и продолжительность жизни, он может перемещаться по всем трем мирам. Ему открывается междумирье — особое пространство, где наша действительность соприкасается с другими, где возможны пересечения сотен реальностей.
Венец может многое, очень многое… Все его способности до конца еще не изучены. К сожалению, он, как и другие могущественные артефакты, обладает собственной волей и его любимое занятие — подчинение личности носящего его мага. Не знаю, преуспел ли он ранее в этом хоть раз, но мое сознание он атакует регулярно. Стоит надеть венец и сильнейшая головная боль обеспечена.

Не знаю, преуспел ли он ранее в этом хоть раз, но мое сознание он атакует регулярно. Стоит надеть венец и сильнейшая головная боль обеспечена.
Я посмотрел на письмо, и, сложив вдвое, бросил на стол.
— Ты поедешь?
— А разве у меня есть выбор? Надо выручать Эрика.
— Когда?
— Прямо сейчас. Только вещи соберу… Чувствую, что ситуация непростая. Не то, чтобы я боялся скандала — мне-то он никак не повредит, но вот мальчику враги совершено ни к чему. Только не в его возрасте. Вот когда он станет старше, опытнее — пусть заводит, если пожелает, но не сейчас. Попробую уладить дело. Если хочешь, то мы можем поехать вместе.
— Снова в столицу?
— Мелл ужаснулась.
— В Регум? Нет, спасибо. Моя любовь к тебе безгранична, но ты требуешь от меня непосильной жертвы. Изображать из себя великосветскую даму и выслушивать бесконечные сплетни этих непроходимых дурочек? Лучше уж я сяду возле окна, и буду лить горькие слезы, дожидаясь любимого мужа.
— Слезы — это лишнее. Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Ты даже не успеешь соскучиться, как следует.
— Успею, вот увидишь, — пообещала она с уверенностью.
— О чем ты думаешь?
— Не знаю, что лучше: взять Весельчака с собой или оставить его здесь в качестве надежного охранника.
— Охранника или надзирателя?
— Мелл лукаво улыбнулась.
— Признайся, твоя невозмутимость — это только прикрытие, а на самом деле ты сходишь с ума от ревности, стоит кому-то посмотреть в мою сторону.
Ну вот, она меня раскусила. Я действительно страшно ревнивый, и отрицать это бесполезно.
— Ревность — нормальное человеческое чувство, — сказал я, избегая смотреть на Мелл. Мне было стыдно.

— Не волнуйся, ты же знаешь, что я точно такая же… Вот и думаю, как тебя отпускать одного в блестящую столицу, где столько соблазнов. Женщины будут липнуть к тебе на каждом шагу.
— Клянусь мантией, что не посмотрю ни на одну из них, даже если меня будут умолять и предлагать все сокровища мира.
— Убедил. А Весельчака лучше возьми с собой. Пока тебя не будет, я думаю пригласить Гару и Мейту.
— Подожди, кто это такие?
— я мысленно перебрал всех ее многочисленных родственников.
— Мои троюродные сестры. Не думаю, что ты их помнишь. Ты встречался с ними только на нашей свадьбе.
— Не напоминай мне об этом кошмаре, — простонал я.
— Триста человек гостей — это чересчур. Надо было увести тебя за тридевять земель и там обвенчаться.
— Ты с честью прошел испытание гостями, доказав, что заслуживаешь быть моим мужем.
— Спасибо. Если бы гостей было чуть больше, ты имела все шансы стать вдовой.
— Не преувеличивай.
Мелл поднялась, поцеловала меня в висок и взъерошила волосы.
— Ты не против приезда моих сестер?
— Конечно, нет. Только пусть они не заходят в кабинет, ради их же безопасности.
— Закрой его.
— Хорошо. А почему ты не хочешь, чтобы Весельчак составил вам компанию? Он отличный собеседник.
— Эдвин, они очень милые добрые люди, но все жизнь прожили в деревне и поэтому не поймут, если Весельчак откроит им дверь. Как я им объясню, что умертвие — это нормально? Они и так долго привыкали к тому, что ты маг.
— Оказываются, еще существуют глухие деревни, — проворчал я, — где тамошние жители живут по простой схеме. Для них маг — это обязательно темный колдун, колдун — это неурожай, а неурожай — это смерть. Значит, мага надо отправить на костер. На всякий случай.
— Не будь пессимистом. Тебя никто не собирается сжигать.
— Потому что это не так-то просто, — я довольно ухмыльнулся.
— Я великий Прозрачный маг Эдвин и уже одним своим именем навожу ужас на простых смертных.

Они меня бояться. Ладно, пойду собирать вещи…
Я отправился на поиски Весельчака и нашел его в гостиной. Неутомимый скелет, покончив с кухонными делами, теперь полировал вазу, стоящую на подоконнике. Узнав, что он будет сопровождать меня в поездке, Весельчак на радостях принялся за полировку самого подоконника, стены и картин. Его рвение меня пугало.
Поднявшись наверх, прежде всего я направился в кабинет. Проверил своих питомцев — саламандр, жуков, бабочек. Первым дал корма на три недели вперед, а остальных надежно усыпил. Затем немного подумал и усыпил и саламандр тоже. Возле простенького стеклянного шкафа я остановился и открыл дверцу. Передо мной лежали серебряный обруч и небольшая коробочка. Взяв коробочку, я проверил на месте ли палец короля демонов.
До сих пор в голове не укладывается, как мне удалось провернуть это мероприятие. Палец самого Вирга Ужасного… Его часть — живая, теплая… Красный палец с длинным блестящим когтем. Если бы я захотел, то мог бы убить Вирга, но для меня в этом не было никакой выгоды. На место одного короля всегда приходит другой, и я сомневаюсь, что новый король для нас будет лучше прежнего. По крайней мере, с Виргом у нас заключен договор. Его демоны оставляют попытки захватить наш мир, а я обязуюсь не вредить ему.
Положив коробочку на место, я взял венец.
— Здравствуй, старый знакомый… Знаешь, нам с тобой опять нашли работу.
Но венец Сумерек никак не отреагировал на мое приветствие.
Достав со шкафа с препаратами походную сумку, покрытую слоем пыли, я бросил его туда. Серая потертая сумка, с единственным кожаным ремнем, была очень полезной вещью. Туда можно было положить что угодно и в каких угодно количествах. С тех пор как умелые руки магов стали творить с пространством настоящие чудеса, такие сумки есть у всех прошедших посвящение.
Дополнительных справочников я брать не стал, посчитав, что если будет нужно Фраус предоставит в мое распоряжение свою библиотеку. Книги мне были не нужны, а вот обереги… Признаюсь, обереги — моя слабость. Я стал их собирать еще во время учебы в университете и на сегодняшний день в моей коллекции насчитывается две тысячи пятьсот двадцать шесть оберегов. Они разбросаны не только по всему кабинету, но и по дому.
Иногда мне кажется, что они сами расползаются по комнатам и я здесь совершенно ни при чем. Хотя возможно, в беспорядке повинны Невидимые Помощники. Я давно намекаю нашему домовому, что неплохо было бы собрать обереги в одном месте, но делает вид, что не слышит. Лентяй несчастный. Оберегов нет только на кухне, там царит Мелл, а она не питает к ним особой любви.
Обереги принято носить на шее. Эти маленькие вещицы бывают из дерева, кости, благородных металлов, кожи и даже камня. И всех их, абсолютно всех, я рад видеть в своей коллекции. Известно, что первоочередная задача оберега — это защита владельца. Они охраняют тело от физических повреждений и душу от ментальных атак. Конечно, стопроцентной гарантии они не дают, поэтому если где-то не достает качества, приходиться брать количеством. Например, на моей шее, каждый на своем ремешке, висят двенадцать бессменных оберегов. Пришлось наложить специальное заклинание, чтобы они не путались, иначе я рисковал когда-нибудь задохнуться во время сна.
Пошарив по ящикам письменного стола и полкам, я выбрал два десятка самых необходимых универсалов — на все случаи жизни. Запечатав окно и дверь кабинета заклинанием, я отправился в спальню.
Перед дорогой мне нужно было переодеться. Достав из шкафа коричневую мантию, которую я часто одеваю, когда куда-то еду, я принялся за поиски плаща-хамелеона.
Мне вдруг показалось, что в виду моей необыкновенной популярности этот плащ сослужит мне хорошую службу. Он сливается с обстановкой и если замереть, то ты становишься невидимым без всяких дополнительных заклинаний. Это очень полезная вещь, если хочешь избежать ненужного внимания.

Это очень полезная вещь, если хочешь избежать ненужного внимания. Его подарил мне Дракум — мой старый друг, член столичной гильдии убийц. Возможно, странно иметь в друзьях такого опасного человека, но маги славятся тем, что заводят знакомства в разных слоях общества. Формально Дракум закон не нарушает. Он еще ни разу не попался.
Плащ нашелся в кладовке. Подумать только — вещь, стоящая как десяток породистых коров или плодоносящий сад, лежала скомканная среди всякого старого хлама, словно старая тряпка. Возможно, Мелл права, и мне иногда стоит наводить порядок?
— Вот вернусь и обязательно займусь этим, — сказал я сам себе как можно убедительнее.
— Генерал Эдвин…
— за спиной послышалось деликатное покашливание.
— Да?
— я обернулся, понимая, что с умертвием спорить бесполезно, и он все рано будет называть меня генералом.
— Я хотел бы знать…
— скелет замялся.
— Мы едем в город с мирными целями?
— С мирными, я надеюсь. Воевать я ни с кем не собираюсь. А почему ты спрашиваешь? Неужели соскучился по кровавой резне, стонам умирающих, предсмертным хрипам врагов и тому подобному?
— Да, — в голосе скелета послышалась тоска.
— Я же все-таки воин, а не горничная.
— Я думал, что тебе у нас нравится.
— Нравится! Это высшее счастье жить с вами и госпожой в одном доме, генерал Эдвин. Я клянусь, что мне не нужно ничего другого. Но иногда…
— он замолчал.
И хотя Весельчак просто ожививший скелет, и его голый череп не способен на выражение эмоций, я мог поклясться, что на его 'лице' сейчас было написано отчаяние.
— Хм, а если ты наденешь свою кольчугу, возьмешь меч, это поднимет тебе настроение?
— О, генерал! Вы позволите мне это сделать?
— Позволю. Только поторопись, мы скоро выходим.
— Я буду готов через минуту, — бросил Весельчак и убежал, громыхая сапогами.
Можно было не сомневаться, что через минуту, в блестящей кольчуге и шлеме он будет ждать меня у парадного входа. Не было ни разу, чтобы он нарушил свое слово.
Я положил плащ в сумку и вернулся обратно на веранду, чтобы попрощаться с Мелл. Но там ее не оказалась. Я вернулся в дом и столкнулся с ней в коридоре. Она как раз шла из кухни, держа в руках бумажный сверток.
— Что это?
— Не тушеные овощи, не волнуйся.
— Мелл улыбнулась.
— Я знаю, что ты скоро проголодаешься, поэтому завернула тебе несколько котлет. В твоей чудо-сумке с ними ничего не случиться?
— Ничего, — успокоил я ее, пряча сверток.
— По крайней мере, там точно никто не живет, чтобы съесть их вместо меня. Спасибо.
— Жаль, что ты вот так вот внезапно уходишь.
— Как всегда, — я крепко обнял ее.
— Вспомни, у меня все случается внезапно.
— Обойдись на этот раз без спасения мира. Пусть этим занимается кто-нибудь другой. Какой-нибудь холостой маг, не имеющий жены, которая не будет о нем волноваться.
— Твое слово для меня — закон.
— Передавай привет Эрику.
— Непременно. Он наверняка за тобой соскучился. Пока меня не будет, вы с сестрами не очень-то буяньте. Никаких посиделок допоздна и незнакомых мужчин в доме, — грозно сказал я.
— Учти, домовой мне все расскажет.
— Неужели какому-то подозрительному домовому, в существовании которого многие сомневаются, ты поверишь, а мне нет?
— прищурилась Мелл.
— Ну, хорошо, мы не будем наряжаться соломенными пугалами, петь неприличные частушки и кататься на коровах.
— Кошмар… Теперь я имею представление о том, как развлекаются деревенские жители.
Весельчак, гремя железом, уже в нетерпении топтался на пороге. Домовой, посматривал на него с неодобрением. Он не любил, когда в доме шумели, считая, что это исключительно его прерогатива.

Поцеловав Мелл на прощанье, я двинулся в путь. Третья ступенька крыльца издала знакомый скрип. Тропинка уводила меня все дальше и дальше от дома. Весельчак махал мечом, нещадно кося траву вокруг. Видимо он представлял, что это головы воображаемых врагов.
— Генерал Эдвин, если по дороге мы встретим бандитов, вам не придется колдовать. Я разрублю негодяев на куски.
— Не сомневаюсь.
На самом деле я бы хотел посмотреть на этих безумцев, которые рискнуть напасть на взрослого опытного мага, да еще с умертвием в качестве спутника. Сомневаюсь, чтобы бандиты пошли на такой риск.
Мы спустились по тропинке, дошли до речки, перешли по мостику, потревожив двух песчаных горгулий, и свернули налево. В лесу приятно пахло молодой листвой. После вчерашнего дождя было влажно. В низинах еще стояли лужицы.
Мерно шагая, я обдумывал проблему, которую мне предстоит решить. В каких именно животных Эрик поместил сознание одноклассников? Кого ученики сейчас держат в живом уголке? Мышей, ящериц? Когда я учился, то мы держали розового поросенка, который всего за год превратился в огромного кабана. Его пришлось отдать, потому что при всем своем добродушии, вел он себя по-свински. А еще у нас были летучие лисицы. Два десятка летучих лисиц, живущих на чердаке и слывущих грозой окрестных садов.
В школу постоянно приходили владельцы с жалобами на то, что наши питомцы их разоряют. Подумаешь, съели пару яблок. Им же тоже надо чем-то питаться, раз сорванные фрукты их не устраивали.
Воспоминания о школе испортили мне настроение. Не могу сказать, что время, проведенное там, было самым счастливым в моей жизни. Вот учеба в университете, дополнительная магистратура — это другое дело. Я сочувствовал Эрику. Мальчику придется оставаться в школе хотя бы до тех пор, пока ему не исполнится четырнадцать. Даже будь он самым талантливым в мире, его не примут в университет до тех пор, пока не минет возрастной ценз. Правила — есть правила.
Через два часа тропинка стала расширяться, в лесу чаще стали появляться просветы и мы вышли на широкую, прямую как стрела каменную дорогу. Она должна была привести нас прямо к столице.
Нужно отдать должное нашему императору. Как только Фаусмин Третий взошел на престол, он первым делом привел в порядок запущенные его отцом и дедом дороги. Молодой император израсходовал на это немало денег, но все истраченные средства окупились сторицей. Сообщение между городами возобновилось, торговля пошла в гору, а если есть торговля, значит, есть и налоги, которые с нее можно снимать.
Неожиданно Весельчак, шедший впереди и наверняка воображавший себя отважным разведчиком, остановился, да так неожиданно, что я налетел на его костлявую спину.
— Мой генерал…
— прошептал скелет, выставляя вперед острие меч.
— Там что-то есть.
Я выглянул из-за его спины, но ничего подозрительного не увидел. Справа от нас был лес, слева ржаное поле. Дорога была пуста — ни повозок, ни путников. Ничего необычного, если не считать маленькой рыжей белки в тридцати метрах впереди. Неужели это она напугала моего бравого воина?
— Что ты имеешь в виду?
— недоуменно спросил я.
— Это… мне сложно объяснить, но мне не нравится, как животное на нас смотрит.
Да, похоже, речь шла все-таки о белке. Если бы его голос не был полон неподдельной тревоги, я бы рассмеялся. Но Весельчак очень рациональное умертвие и не склонен впадать в панику.
Я пристально посмотрел на белку. Обыкновенное, заурядное животное, спокойно сидящее на серых от пыли дорожных камнях. Помедлив немного, она развернулась и быстро побежала в нашу сторону. Мне это не понравилось. А когда мне что-то не нравиться я автоматически активирую магический щит — первое заклинание, которому учат волшебников. Тут я заметил в придорожных кустах окровавленную руку. У этой белки был совсем не беличий аппетит, раз она решила перекусить человеком.

Тут я заметил в придорожных кустах окровавленную руку. У этой белки был совсем не беличий аппетит, раз она решила перекусить человеком.
— Дорге рамус!
— я начертил в воздухе знак антииллюзии.
В этот момент животное прыгнуло и, ударившись о щит, отлетело назад. Мой знак настиг его в полете, и на дорогу упала уже не безобидная белка, а покрытое черной жесткой шерстью животное размером с медведя.
— Это шагот!
— вырвалось у меня.
Зверь прыгнул снова и если бы не щит, его десятисантиметровые когти распороли мою грудную клетку. Зверь угрожающе зарычал и, пригнувшись к земле, стал готовиться к новому прыжку. Весельчак бросился вперед, закрывая меня. Он с таким энтузиазмом замахнулся мечом, что едва не снес мне голову. Я еле успел пригнуться.
Весельчак рассек зверю бок. Шагот взвыл и подмял умертвие под себя. Раздался неприятный хруст ломающихся костей. Конечно, умертвие нельзя убить, но лучше было не рисковать. Нужно было выручать Весельчака, пока шагот не отглодал у него какую-нибудь важную часть его тела.
Я снова начертил в воздухе знак — на этот раз холода. Белая слепящая молния вырвалась из моих рук, угодив прямо в голову зверя. Шагот превратился в ледяную статую.
— Как мило получилось… Теперь есть чем украсить парк, — облегченно выдохнул я.
— Весельчак, заклинание тебя не задело?
— Нет, мой генерал…
— скелет выбрался из-под лап шагота.
— Простите, что не успел вас защитить.
— Пустяки, — я как можно безразличнее пожал плечами.
— Главное, что никто не пострадал. А что это у тебя с рукой?
Левая рука скелета сиротливо лежала на дороге отдельно от туловища. Похоже, что пострадавший у нас все-таки был. Весельчак проследил мой взгляд.
— Эта тварь ее отгрызла, — он коснулся пустого рукава кольчуги.
— Да, я вижу. Что теперь прикажешь делать?
— Сейчас все будет в порядке.
Пальцы на оторванной руке зашевелились и она живо поползла к своему хозяину. Зрелище, конечно, не для слабонервных. Но я — Прозрачный маг и за свою полную приключений жизнь успел на всякое насмотреться. Через несколько секунд конечность снова была на месте. Весельчак поднял меч обеими руками и взмахнул им над головой.
— Как новая!
— радостно заявил он.
— Если хочешь, можешь порубить на кубики это порождение кошмара.
Умертвие не пришлось долго упрашивать. Огоньки в его пустых глазницах воинственно сверкнули. Он покрепче обхватил рукоять меча и решительно повернулся к ледяной статуе.

Я направился к месту, где ранее заметил человеческие останки. В густых зарослях боярышника, что рос около дороги, лежало окровавленное тело, некогда принадлежавшее мужчине, а дальше еще одно — на этот раз женское. Лицо мужчины было совершенно обезображено, но женщины почти не пострадало. Я ожидал увидеть гримасу ужаса, но в широко распахнутых глазах навечно застыл покой. Видимо, шагот напал сзади. Они даже ничего не успели понять.
Обнаружив на их запястьях одинаковые браслеты, я решил, что передо мной семейная пара. Неудачная вышла у них прогулка… Разве могли они еще утром представить, как закончиться их день? Никогда не знаешь, где найдешь свою смерть. И куда они направлялись? Вряд ли столицу. Поблизости я не нашел обычного для длительных путешествий багажа, лишь у мужчины за спиной находился небольшой заплечный мешок. Значит, они собирались в ближайший город или село.
Положив тела рядом, я их тоже заморозил, чтобы запах свежей крови не привлек волков, и выжег растительность подле дороги — это послужит опознавательным знаком. Через пять километров будет деревня. Там я расскажу о случившемся старосте, пусть он пошлет кого-нибудь забрать этих несчастных и побеспокоится об их погребении.
Интересно, скольких человек эта проклятая псевдо-белка успела превратить в кровавый фарш до того как вышла на меня? Человеку практически невозможно выжить в схватке с этим монстром.

Он должен быть или волшебником, или профессиональным убийцей вроде Дракума, обладающим поистине молниеносной реакцией.
Весельчак тем временем разрубил зверя на куски и с довольным видом поглядел на дело рук своих. Лед под жаркими лучами солнца уже начал таять.
— Отлично, — похвалил его я.
— Он это заслужил.
— А что это? Я никогда прежде не видел столь странного животного. Белок видел, но это…
— Эта тварь к белкам не имеет никакого отношения. Шаготы — порождение Подземелья. Там, — я топнул ногой, — они не редкость. Охотятся по одиночке, принимая облик безобидных существ, подбираться к жертве поближе и все… Но по сравнению с остальными обитателями они не такие уж и кровожадные. Они охотятся только когда голодны, то есть двенадцать из двадцати четырех часов.
— Что же он здесь делал?
— Понятия не имею. Наверное, неподалеку образовался прорыв, о котором я не знаю. Надо будет по возращению обязательно заняться этим вопросом. Там где один шагот, будет и другой.
— А вы расскажите мне о Подземелье?
— Можно и рассказать. До деревни еще идти целый час. Что тебя, собственно, интересует?
— Вы не раз бывали внизу, мой генерал. Каково там находиться?
— Страшно, — честно ответил я.
— А иногда очень страшно. Туда нельзя спускаться. О Подземелье в народе ходит множество историй — одна другой ужаснее. Люди, никогда не бывавшие там, выдумывают всякие глупости, не подозревая, что правда намного страшнее выдумок. Ты конечно знаешь, что наш мир — солнца и синего неба, отделяют от Подземелья десятки, сотни метров земли. Подземелье всегда с нами, оно везде, тут, под нашими ногами. Это необыкновенный многоуровневый мир, населенный даже богаче чем наш.
— Но если там так мало бывает людей, то откуда это стало известно?
— резонно заметил Весельчак.
— Вот спустись и узнаешь, — проворчал я.
— Маги достаточно проверили времени в Подземелье, чтобы разобраться в таких тонкостях. Стоит только сделать один единственный шаг, как тебя тут же пытаются сожрать. Совершенно безумное место. Всякий раз, как туда попадаю, я сталкиваюсь с монстрами, словно сошедшими со страниц справочника 'Смертельно опасные твари от которых еще никто не уходил'.
— Вы — великий волшебник, — с благоговением отозвался Весельчак.
— Последнее время эти слова произносятся слишком часто…
— протянул я.
— Да, способности, опыт — это все очень важно, но они ничего не стоят, если в Подземелье тебе не благоволит удача. В последний раз, когда я был там с Норманом, нам везло. Как вспомню…
— у меня вырвался непроизвольный вздох.
— Да…
На самом деле, в прошлый раз я сильно оплошал. Норман ведь так и не знает, что мы были на волоске от смерти, а я ему точно не скажу всей правды, можете мне поверить. Он слишком впечатлительный, и мне не хочется лишать его сна, а он у священника и так не слишком спокойный.
Весельчак — сама доброта, проявил тактичность и не стал настаивать на продолжении беседы. Вместо этого он поправил шлем и принялся зорко смотреть по сторонам. Я был признателен ему за поддержку. Скелет оказался очень наблюдателен. Он первым заметил шагота. А я не заметил… Неужели теряю сноровку?
В деревне, что раскинулась вдоль дороги, было очень тихо. Не было видно ни людей, ни животных — даже кур. Ставни плотно закрыты, калитки затворены. Создавалось впечатление, что по деревне или прошелся мор, убивший всех ее жителей или неподалеку отсюда была найдена золотая жила и они стремглав бросились ее разрабатывать, чтобы успеть урвать кусок пожирнее.
— Как тихо, — сказал Весельчак.
— Мне это не нравится. Такая тишина — частая гостья в доме смерти. Слишком пусто, даже Невидимых Помощников не видать, а уж эти любопытные создания точно бы вышли меня встретить.

Такая тишина — частая гостья в доме смерти. Слишком пусто, даже Невидимых Помощников не видать, а уж эти любопытные создания точно бы вышли меня встретить…
— я набрал побольше воздуха в легкие и крикнул.
— Эй! Тут есть кто-нибудь?
Крик возымел свое воздействие. Из-за крайнего к нам дома выглянул, а потом выбежал маленький щуплый мужчина, весьма преклонного возраста. Подпоясанный красным куском шелка, в коричневых штанах и белой рубахе он подбежал ко мне, крича и размахивая руками. Лицо старика показалось мне знакомым. Как же его звали — Филл? А может быть Тилл?
— Маг Эдвин! Слава Господу! Всемогущий Создатель, ты услышал наши молитвы!
— радостно воскликнул он, но, взглянув на умертвие, осекся. Стремительно бледнея, старик сделал шаг назад.
— Не бойся, — я поспешил его успокоить.
— Он со мной и ничего плохого тебе не сделает.
— Ваша сила безгранична…
— старик низко поклонился и сделал попытку поцеловать полы моей мантии.
— Прекрати! Что это еще за глупости?
— я почувствовал, что краснею.
— Маг Эдвин…
— старик выпрямился, отчего его спина стала ровной как доска.
— Мое имя Филл, я староста Придорожной.
Значит, я все-таки был прав и моя память еще на что-то годиться. Я заметил, что пальцы старосты мелко дрожат. Он был сильно напуган и Весельчак тут был ни при чем.
— Что случилось?
— как можно мягче спросил я.
— Деревне нужна моя помощь?
— Да-да, я расскажу все по порядку, — он часто закивал.
— Простите, меня. Теперь, когда вы здесь, нам уже ничего не страшно.
Все-таки вера в простых людей в волшебников безгранична. Они полагают, что в их силах заставить солнце взойти на западе. Такие маленькие спасительные божки для всеобщего пользования… Надеюсь, я оправдаю их доверие.
— Вчера на нас напало странное существо. Я никогда такого не видел. Сначала оно было собакой, потом кошкой, а потом…
— Огромным черным зверем неизвестной породы.
— Вы знаете?
— ошеломленно выдохнул старик.
— Знаю.
— Это был шагот, мой генерал?
— спросил скелет.
— Ах! Он еще и разговаривает!
— вскрикнул Филл, хватаясь за сердце.
— Естественно. Хотя… Но это неважно… Это животное, где оно сейчас?
Глаза старосты забегали, и он, понизив голос, прошептал:
— Неподалеку.
— Есть погибшие?
— Да, трое. Мельник, его племянник и жена. Горе-то, какое… Они ведь так и лежат. Мы боимся покидать дома.
— Должен сказать, что похожего зверя, я убил час назад. Кстати, нужно будет, чтобы ты отправил несколько человек забрать тела двоих его жертв.
— Бедные люди…
— Филл сочувственно покачал головой.
— Я нашел их в лесу, неподалеку от дороги и поставил метку, чтобы их было легче отыскать.
— Сделаем все наилучшим образом. Но вот только…
— он умоляюще посмотрел на меня.
— Я проверю деревню, не волнуйся. Не могу же я оставить за своей спиной шагота.
Я одернул завернувшиеся рукава мантии и посмотрел на Весельчака.
— Мне организовать поисковые отряды, мой генерал?
— умертвие вытянулось по струнке смирно.
— Ценю твое рвение, но не нужно. Я бы хотел избежать новых жертв. У живых людей, в отличие от тебя, руки обратно не прирастают. Филл, как я понял, все жители деревни спрятались?
— Да. Кто на чердаке, кто в погребе. Со вчерашнего вечера даже за водой никто не выходит.
— Мудрое решение.
— Я тоже на чердаке сидел, пока вас не увидел. Мы закрыли ставни, чтобы зверь не пробрался, но на чердачном окошке ставен нет.
— Ты мне пока что не нужен, поэтому можешь вернуться к себе.

Где твой дом?
Филл с готовностью показал. Он был рад, что ему не придется участвовать в охоте. Староста еще раз низко поклонился — на всякий случай, и побежал обратно.
В Придорожной было около двухсот дворов, а у меня не было ни времени, ни желания обходить каждый из них в поисках нашего гостя из подземного мира. Что же делать? Как говорил мой наставник: 'хороший маг — это ленивый маг'. То есть такой, который не станет тратить силы там, где можно применить заклинание. Я был полностью согласен с наставником и все жизнь считал, что беготня — это не для мага. В этот раз вместо заклинания, я решил воспользоваться венцом Сумерек.
Открыв сумку, я опустил туда руку, пытаясь нашарить среди сотен различных вещей, болтающихся в подпространстве, необходимый мне обруч. Тот, решив показать свой вредный характер, как назло не желал попадаться. В ладонь ложились пузырьки со снадобьями, корешки книг, карандаши, веревка и другие глупости. До чего строптивыми бывают эти артефакты… Никакого сладу с ними нет. Опустив руку в сумку по самое плечо, я выругался сквозь зубы. Ругательство помогло.
Венец Сумерек смилостивился и позволил себя поймать.
Я с недовольством посмотрел на него. Серебро вызывающе поблескивало. Конечно, я понимаю, что он блестел как обычно, но в тот момент его блеск словно говорил мне: 'Здесь я главный. Разве ты еще не понял, глупый маг? Ты — всего лишь марионетка'.
— Без глупостей, — предупредил я его.
— Никаких головных болей и прочей ерунды. В мире наблюдается острый дефицит серебряных подсвечников, и ты вполне можешь пополнить их количество.
Стоит венцу потерять форму, как он лишиться своей силы и индивидуальности, станет простым куском серебра. Конечно, никто в здравом уме не станет портить такую необыкновенную вещь, но ведь от людей нельзя ожидать только здравых поступков.
— Генерал Эдвин — это точно необходимо?
— Весельчак встревожено посмотрел на меня.
— Если позволите, я сам осмотрю все.
Конечно, за время проживания в моем доме, он слышал немало нелестных отзывов о венце.
— Так мы сэкономим много времени, — пояснил я.
— Но будь неподалеку. Если я вдруг начну себя необычно вести, снимешь его с головы.
Когда холодный металл коснулся моего лба, я зажмурился, но никаких новых ощущений, кроме легкой тошноты, не прибавилось. Я открыл глаза. Вот оно — междумирье…
Вначале была полная темнота. Потом на небе, сквозь тяжелые синие облака выглянуло красноватое солнце. Реальность заметно изменилась. Вокруг плыли причудливые разноцветные тени. Это было вестники прошлого, воспоминания людей и животных.
Весельчак стал больше походить на человека. Вместо голого белого черепа теперь на меня смотрело вполне симпатичное лицо сорокалетнего мужчины. Но это была только иллюзия — стоило скелету двинуться с места, как она теряла отчетливость и рассеивалась в пространстве словно дым.
Деревенские дома светились зеленоватым светом, сквозь стены я видел желтые силуэты людей. Воздух над вымощенной булыжником дорогой, дрожал, словно над раскаленной сковородой. Но дорога меня не интересовала. Мне был нужен шагот. Как выходец из мира Подземелья, зверь должен был иметь отличительные признаки, что помогут отыскать его, но я не знал какие именно. В правом виске немного кольнуло — так венец напоминал о своем присутствии. Стиснув зубы, я приказал себе не обращать на него никакого внимания. Я много спал, был в хорошей форме, поэтому у венца не было ни единого шанса.
Пройдя десяток метров, я заметил дым. Черным столбом он поднимался кверху до самых облаков. Нужно было проверить его источник. Не торопясь я двинулся в нужную сторону. На крыше соседнего дома сидела средних размеров мраморная горгулья. Ее желтые блестящие глаза, рассеченные пополам вертикальным зрачком, неотрывно следили за мной.

Я помахал ей рукой и она, расправив серые в белую крапинку крылья, взлетела в небо.
Среди всех Невидимых Помощников, я считал горгулий самыми загадочными созданиями. Они совсем были не похожи на домовых или бентелов. Те проще, ближе человеку… Горгульи, коих насчитываются сотни видов, с незапамятных времен охраняют человеческие поселения, облюбовывая для этого, как правило, крыши церквей, башни, замки или мосты. Их привлекают величественные каменные сооружения.
Они стремятся забраться повыше, чтобы следить оттуда за происходящим, высматривая нарушителей. В непростом мире, которым мы по недоразумению привыкли считать своим, есть и другие — враждебные человеку существа. Похожие на бесформенные клочки серого тумана, они разрушают упорядоченную реальность, надеясь вернуть мир к первоначальному хаосу. Именно на этих существ охотятся горгульи. Неизвестно, чтобы стало с миром, не будь этих бессменных стражей, но полагаю, что для человека ничем хорошим это не кончилось. Чтобы ни случилось, где бы и по какой причине ни гремел гром — люди всегда крайние.
Черный дым привел меня к большому саду, который был огорожен невысоким забором. Открыв калитку изнутри, я, соблюдая все меры предосторожности, направился вглубь сада. Шагот или нет?
Хрустнула ветка, и я стремительно обернулся. Но это был всего лишь скелет, наступивший на сухой сучок. Вчера после дождя было ветрено, и теперь везде на земле лежали сухие ветви. Заметив мое недовольное лицо, Весельчак замер с поднятой ногой.
Фиолетовые тени стремительно пронеслись мимо, едва не задев меня. Это был страх.
Я направился туда, откуда они пришли. Черный дым исходил от животного, лежащего под старой яблоней. Зверь нисколько не боялся меня. Еще бы — ведь он был хищником, а я — добычей. Садясь за стол, вы же не опасаетесь быть атакованным пучком сельдерея?
Шагот с интересом наблюдал за моим приближением. Судя по всему, он был сыт. Тут венец Сумерек решил сделать мне пакость. Шаг за шагом, проникая внутрь животного, он показал, что именно переваривает шагот. Хорошо, что у меня крепкая выдержка. Этот зверь глотал куски, не прожевывая. Особенно отчетливо в его вместительном желудке была видна человеческая кисть.
Содрогнувшись от омерзения, я одновременно одной рукой снял венец, а второй начертил знак холода. Шагот не успел даже дернуться. Сад пополнился ледяной скульптурой.
— Ты знаешь, что делать, — сказал я Весельчаку и отошел в сторону.
Умертвие не пришлось долго упрашивать. Его меч с хрустом врубался в лед, раскалывая его на куски. Я не стал ждать, пока он закончит с шаготом. Спрятав венец обратно, я пошел на поиски старосты. Филл жил в добротном двухэтажном доме. Наверное, у него была большая семья. Я постучал кулаком в дверь. Послышались шаги, и дрожащий голос поинтересовался:
— Кто там?
Вопрос меня позабавил. Неужели они и впрямь думали, что шагот станет стучать? Какие вежливые нынче пошли монстры…
— Это я, Эдвин. Открывайте, не бойтесь.
— Это точно вы?
— Филл, я нашел вашего зверя…
Дверь распахнулась. За спиной у старосты стояли двое рослых мужчин, судя по всему — его сыновья. В руках они сжимали дубинки.
— Нашли?
— Да, — я прислушался. Удары прекратились.
— Нашел и убил. С ним покончено.
— Какое счастье!
— лицо Филла осветила радостная улыбка.
— Какое счастье!
— повторил он снова и сделал попытку поцеловать мне руки, но я вовремя спрятал их за спину.

Что за порядки в этой деревне? Или эта близость главной дороги на них так плохо влияет? Здесь часто проезжает и останавливается знать. Удобное место, собственно, поэтому здесь и возникла эта деревня. Напыщенные богачи, не считают жителей за людей, для них крестьянин — это пустое место. Староста привык кланяться и выполнять их приказы.

Староста привык кланяться и выполнять их приказы. Но ведь я маг, а не третьесортный граф.
— Как нам отблагодарить вас, маг Эдвин? Вы спасли нас от чудовища.
— Не стоит благодарности. В этом и состоит моя работа — спасать от чудовищ, если таковые вдруг появляются. Но я бы не стал радоваться раньше времени. Бояться не надо, но осторожность не помешает.
Я поманил Филла и староста послушно вышел на крыльцо и стал рядом со мной.
— Почему? К чему вы клоните?
— Этот зверь был редкой породы. Пришел из Подземелья. Полагаю, неподалеку образовался провал.
— Вот как…
— протянул староста, пожевав сухими губами.
— Что же нам теперь делать?
— Ничего. Это не ваша забота. Я как раз направляюсь в столицу и найду там специалиста по провалам. Они и займется этой проблемой.
— Как здорово, что вы пришли сюда. Это сущее благословение небес.
Сзади послышались уверенные шаги и бряцанье железа — это вернулся Весельчак. Филл бросил испуганный взгляд на умертвие, но промолчал.
— Не знаю как насчет небес, но к вам я шел с вполне определенной целью. Мне нужен трок.
— Конечно, конечно…
— засуетился старик.
— Вы же в столицу, как я сразу не подумал…
Он спустился с крыльца и почти бегом направился к длинному, похожему на сарай сооружению. Похожему, потому что для сарая у него было слишком высокая крыша.
— А вы, — обратился я к сыновьям старосты, — оставьте дубинки в покое. Лучше оповестите остальных людей, что опасность миновала. Только предупредите, чтобы не ходили пока в лес.
— Да, господин, — они послушно кивнули и отправились выполнять поручение.
Я наблюдал за тем, как они заходят во дворы и стучат в закрытые ставни. Спустя десять минут в деревне стало шумно. Появились собаки — обыкновенные вислоухие дворняжки, песочного окраса. Такие есть в любой деревне. Животные распознали во мне чужака и набросились с яростным лаем. Несомненно, природа любит равновесие. Раз от людей я получил долю почтения, то теперь должен получить долю презрения от собак.
Я не обращал на них внимания, зато Весельчак заметно нервничал.
— Что такое? Ты их боишься?
Умертвие замер, глядя на заходящуюся лаем собаку, и неуверенно кивнул. Я не выдержал и расхохотался. Это, в самом деле, забавно: в прошлом году сей бесстрашный скелет был готов в одиночку покромсать армию демонов, а теперь пугается дворняжки, не достающей ему даже до колена.
— Простите меня, мой генерал, — сказал Весельчак тихо.
— Я недостоин служить под вашим началом. Эта собака… Мне стыдно. Если пожелаете, я покончу с собой.
— Интересно, каким образом? Если знаешь верный способ, то расскажи о нем моим коллегам. А то пока нет Вольта, они давно бьются над решением этого вопроса, но пока безрезультатно.
— Я не знаю… Но вы… Я…
— скелет окончательно запутался в словах.
Он был на целую голову выше меня, и это несмотря на то, я сам высокого роста, но сейчас, съежившийся, понуренный казался маленьким и жалким. Нет, так не годиться… Пока у Весельчака не началась депрессия необходимо поднять его самооценку. Я уже успел убедиться, что в этом скелете было больше жизни и человечности, чем во многих обычных людях из плоти и крови.
— Если я вернусь без тебя, Мелл очень расстроиться. Да и я тоже. Поэтому не спеши себя казнить.
— Вы не сердитесь? Вы меня прощаете?!
— Боязнь собак — это пустяки, на которые не стоит обращать внимания. В критических ситуациях ты действовал наилучшим образом и я тобой доволен.
— Генерал Эдвин! Эта лучшая похвала. Я не трус, я докажу вам это!
— Весельчак не знал, как выразить свою радость.
Оставалось надеяться, что он не станет падать на колени или делать что-нибудь еще в подобном духе.

Но мои опасения не подтвердились. Весельчак был воином, поэтому он ограничился тем, что посмотрел на командира с обожанием.
Из сарая, в котором скрылся Филл раздался ужасающий рев и раздраженные крики. Спустя минуту староста выбежал оттуда, прижимая ладонь к окровавленной щеке.
— Маг Эдвин, сейчас все будет в порядке, но этот дармоед, — он перевел дух, — совсем от рук отбился. Ему бы только есть да на соломе валяться.
Рана на лице была рваной и выглядела скверно. Прямо на белый воротник рубахи стекала струйка крови. И хоть я не лекарь и вообще целительство — это не моя специализация, я должен был помочь старику. Сомнительно, чтобы в Придорожной жил врач. Даже если он и есть, то скорее всего, это какой-нибудь недоучившийся ученик, который не в состоянии справиться даже с обычной простудой.
— Постой…
— приказал я.
— Не двигайся.
Знак Пула, усмиряющий боль, подействовал мгновенно. Прикоснувшись к коже вокруг раны указательным пальцем и прошептав несколько слов, я остановил кровь. Затем достал из кармана плоскую синюю бутылочку, наполненную прозрачной жидкостью. Смочив в ней свой платок, я протянул его старику.
— Приложите к щеке. Когда бальзам впитается, платок выкиньте, только смотрите, чтобы его гуси не съели, а то сдохнут. Потом промойте лицо водой. Даже шрама не останется.
— Спасибо вам большое.
Я знал, что лекарство жжет, но Филл даже не поморщился.
— Пойдем, Весельчак.
Мы направились к сараю, где стоял трок — воплощение человеческой гениальности и лени. Это было высокая деревянно-металлическая конструкция на трех колесах. В передней части размещалась кабинка для водителя и пассажира, а в задней огромное колесо. Зверь, бегающий по колесу, служил движущей силой трока. Вот в него и нужно было загнать грифона, что спал в дальнем углу. Или делал вид, что спал.
— Тот, кто считает, что грифоны — это прекрасные гордые свободолюбивые животные, тот их и не видел никогда, — сказал я, поспешно прикрывая нос рукавом мантии, потому что вонь в сарае стояла невыносимая.
Передо мной лежал крупный зверь с львиным телом, только не желтого, а темно-пепельного окраса и птичьей головой напоминающей орлиную. У него были лапы животного и большие птичьи крылья, сложенные на спине. Но вряд ли этот грифон смог подняться в воздух. Для этого он был слишком толст.
— Господин маг… Я сейчас позову людей и мы загоним его внутрь.
— Не стоит. Весельчак справиться сам.
— Только осторожно… Он не любит, когда его будят.
— Не любит?! Разве его спрашивают, что он любит и что нет? Я, между прочим, спешу…
— и маленькая, но жгучая молния впилась прямо в мясистый зад грифона.
Тот сразу же вскочил, оглушив нас диким протестующим воем. Вы когда-нибудь видели, как воет птица? Поверьте, это занятное зрелище. Грифон угрожающе щелкал клювом и выл, пытаясь до нас добраться, но его не пускала толстая цепь, висевшая у него на шее. Безуспешно вспоров когтями воздух в каких-то пяти сантиметров от моего носа, он принялся прыгать в разные стороны, пытаясь порвать цепь.
— Я же говорил…
— оправдываясь, прошептал старик.
— Нервный он у вас… Хотя весной они всегда такие. Ему бы пару…
Мою голову посетила коварная мысль. Если прибегнуть к помощи иллюзии, то зверь станет послушным, и сам войдет в трок. Более того, мы побьем все рекорды скорости. Я оценивающее посмотрел на грифона, пытаясь понять его предпочтения. Это была трудная задача — нужно было думать как грифон, а я был слишком умен для этого.
По-моему знаку Весельчак открыл дверь. Воздух внутри колеса сгустился, принимая очертания белоснежной самки грифона. Она издала низкий рокот и махнула хвостом с кисточкой. Иллюзия вышла великолепной, я и сам удивился тому, насколько все отлично получилось.

Иллюзия вышла великолепной, я и сам удивился тому, насколько все отлично получилось. Наш грифон сразу присмирел. Скелет отстегнул цепь и закрепил в троке. Гриф послушно, и я бы даже сказал с радостью, прыгнул в колесо.
Но тут его ждала неприятная неожиданность. Его иллюзорная подруга, вместо того, чтобы спокойно сидеть на месте, стала удаляться. Грифон взвыл и побежал вперед. Колесо со скрипом закрутилось, боковые ремни натянулись. Еще немного и трок тронется с места.
— Открывайте ворота!
— бросил я старосте, запрыгивая в кабину.
Я сел на место водителя, не решившись доверить управление троком Весельчаку. Сидение было кожаным и довольно удобным. Хотя, конечно, не такое удобное, как кресло в моем кабинете — с ним даже императорский трон не сравнится.
Филл потянул за одну створку ворот, скелет за другую. Как раз вовремя. Обеими руками вцепившись в руль, я направил трок в нужном направлении и выехал на дорогу уже на приличной скорости. Весельчак заскочил в кабину на ходу. Колеса застучали по камням: 'трок, трок, трок'. Именно из-за этого стука транспорт и получил свое название.
Обернувшись, я увидел Филла, трогательно машущего рукой. Увидев, что я уезжаю, к нему присоединились остальные жители. Двое белобрысых мальчишек бежали рядом с троком, выкрикивая пожелания доброго пути. На моих губах появилась невольная улыбка. Все-таки приятно иметь дело с простыми людьми. С ними всегда все ясно: ты избавляешь их от чудовища, они испытывают благодарность и не стесняются ее показать.
Я не отрывал внимательного взгляда от дороги. Колеса стучали не сбавляя темпа. Деревенские жители остались в прошлом, впереди меня ждал Регум — столица нашей грозной империи. Там я не встречу открытых лиц и благожелательных взглядов. Зато в страхе, лицемерии, неприкрытой лести, глупости и чванстве недостатка не будет…
Я понимал, почему Мелл не желала составить мне компанию. Сам бы не поехал, если бы не происшествие с Эриком. Все-таки трудно было проигнорировать письмо Фрауса. Интересно, а Норману, как опекуну Эрика, он тоже послал письмо? Вряд ли. Какой прок в магических делах от священника? Сомневаюсь, что директор вообще помнит, кто такой Норман.
Тут я представил себе бледное лицо Фрауса, его холодные глаза, делающие похожим на рыбу и мои мысли потекли в ином направлении. В школе мне снова придется общаться с преподавателями к которым я не питал особой любви. Нет, несколько человек были мне симпатичны, мы даже были друзьями — это их я попросил присматривать за Эриком, но основная часть коллектива внушала опасение, что так просто они от меня не отстанут.
Считается, с годами приходит мудрость, я же со всей уверенностью заявляю, что с годами не приходит ничего кроме маразма. Этому есть многочисленные живые подтверждения. Где эта тонкая грань переступив которую эксцентричный маг становится магом у которого не все дома? Будучи еще мальчишкой, в зеленом ученическом балахоне, я считал, что некоторым преподавателям не мешало бы отправиться на покой. Но прошло тридцать лет, а они все еще на прежних местах.
Чему могут научить эти поросшие мхом пни? Они путают слова, теряют мысль или просто дремлют в своих креслах. А заклинания? Сколько было несчастных случаев по их вине? В лабораторию стариков больше не пускают — им оставили одну голую теорию, надеясь, что там они принесут наименьший вред.
Интересно, что эти старички скажут, увидев меня? Вероятно, вообще не узнают.
Было бы здорово, появиться в школе в сопровождении красавицы жены. Я представил, как мои коллеги зеленеют от зависти и почувствовал на душе приятное тепло. Да, ничто человеческое не чуждо даже Прозрачным магам…
Кабину сильно трясло: грифон, стремясь догнать иллюзию, бежал во всю прыть. Весельчак одной рукой придерживал дверцу, а второй держался за поручень.
— Не бойся, трок не развалиться.

Он и не на такое рассчитан.
— Наверное…
— тут колесо трока подпрыгнуло на ухабе, и скелет звонко клацнул челюстью.
— Наверное, — повторил он, — здесь использованы лучшие заклинания.
— Можешь не сомневаться.
— Едем очень быстро.
— Да, — согласился я.
— Быстрее обычного. Хорошо, что грифоны на редкость тупые создания и их легко обмануть.
— Но ведь они не все такие, — осмелился возразить Весельчак.
— Я читал, что бывают мудрые грифоны. Они больше этих, прекрасно понимают человеческую речь, некоторые из них даже могут читать.
— Это ты имеешь в виду императорских грифонов. Это совсем другой вид. Кстати, а где это ты об этом читал?
— В книге, мой генерал, — с невинным видом ответил скелет.
— Это я и так понял. Что за книга? Внушающий доверие научный труд или просто собрание всяких небылиц?
— Я не помню ее названия. Она стоит на самой верхней полке книжного шкафа в вашем кабинете. Такая большая черная книга.
— Хм… Тебе попалось 'Собрание человеческих мифов'. Издание достойное, но сама тема… Но, как говорится, дыма без огня не бывает.
Если верить тому же 'Собранию', то когда-то давно, еще на заре человеческой истории грифоны были очень многочисленны и имели собственное государство, состоявшее из нескольких земель. Они были весьма умны. Чтили науку и вели летописи, совсем как люди. Каждые тридцать три года грифоны выбирали себе единого для всех областей вождя, и он правил, прислушиваясь к мнению своих подданных.
Однажды новоизбранный вождь грифонов, возжелавший могущества сверх всякой меры, решил украсть Свитки Судьбы у самого верховного бога. Он полетел в небесные чертоги и, дождавшись, пока бог уснет, вытащил свитки лежавшие под изголовьем и был таков. Но на обратном пути грифон попал в сильнейшую бурю и выронил свитки в море.
В мире началась неразбериха. Судьба исчезла, каждый теперь мог делать что хотел. Естественно, все позабыли о трудностях завтрашнего дня, побросали работу и устроили грандиозный праздник. Шум, поднятый празднующими, разбудил верховного бога. Он обнаружил пропажу и страшно разгневался.
Узнав, кто повинен в учиненном безобразии, он принял меры и заточил нерадивого вождя в набалдашник своей трости, а всех остальных грифонов уровнял в интеллекте с остальными животным. Что стало в последствии со свитками, и была ли им найдена замена, история умалчивает. Правдивость этого мифа вызывает большое сомнение, но от мифа это и не требуется. Его предназначение иное.
На пути трока возник торговый караван. Я загодя свернул в сторону, чтобы не врезаться в него. Трок несся на такой скорости, что дело могло закончиться очень плохо: ранениями или даже смертельным исходом. Торговцы и охрана проводили нас удивленными взглядами. Грифон ревел в колесе как безумный. Если бы самка существовала на самом деле, ее стоило бы пожалеть. Нам же на руку было то, что в большой голове грифона мозги были величиной с грецкий орех. Другой бы уже давно догадался, что его дурачат. Иллюзия ведь была даже без запаха.
Через час этой бешеной поездки, я почувствовал, что проголодался. Котлеты, что передала мне Мелл, пришлись весьма кстати. Весельчак с завистью смотрел, как я поглощаю холодные котлеты, но ничего не сказал. Умертвие угнетала невозможность есть как живые люди. Но тут я ничем не мог ему помочь. Для того чтобы нормально питаться, он должен был иметь для начала желудок, а его у Весельчака не было.
Показался еще один торговый караван. Люди, издалека заслышав громыхание трока, благоразумно разбежались в разные стороны. Я был им за это очень благодарен. Троком трудно управлять. Во всяком случае на выполнение мгновенных маневров он точно не рассчитан. Хорошо, что троком могут пользоваться только люди, состоящие на императорской службе: маги вроде меня, высшие духовные лица или советники, и только когда в этом есть государственная необходимость.

Иначе бы наши дороги могли бы стать самым опасным местом в нашей вселенной. После Подземелья, разумеется.
Лес закончился, мы выехали на открытое пространство. Солнце быстро снижалось, небо темнело. На востоке уже зажглись первые холодные звезды, а в западной части редкие облака все еще краснели в лучах заходящего солнца. Весельчаку скоро надоело любоваться пейзажем и он прервал молчание.

— Генерал Эдвин, а когда мы прибудем в столицу?
— Если наш грифон не умрет от переутомления, то глубокой ночью.
— А он может умереть?
— Не думаю. Судя по тому, как он завывает, он прекрасно себя чувствует.
Словно в подтверждение моих слов, сзади раздался яростный вой.
— Вы устали, мой генерал? Я могу сменить вас. Ночью дорога почти пустая.
Я с сомнением посмотрел на него. Признаться, я чертовски устал за эти несколько часов. Управлять троком тяжелее, чем кажется.
— А ты справишься? Если мы врежемся в стену или дерево, с тобой ничего не случиться, а вот мне придется плохо.
— Я буду очень внимателен.
— Надеюсь… Разбудишь меня, как приедем. По Регуму все равно придется ходить пешком.
Мы поменялись с ним местами. Весельчак крепко сжал руль. Некоторое время я наблюдал за ним, но так как в искусстве вождения он делал явные успехи, то успокоенный, я откинулся на спинку сиденья и, несмотря на жуткую встряску, задремал. Многие маги славятся тем, что способны уснуть в самых неподходящих местах.
Снилась мне какая-то ерунда: серые тени, марширующие под звуки легкомысленных трактирных песенок. Огромные черные облака, похожие на пухлых перекормленных зайцев, холодное синее море, на волнах которых качались бумажные кораблики. Я наклонился, чтобы взять один из них, и проснулся.
Кругом была темнота, трок стоял на месте.
— Весельчак…
— позвал я своего помощника.
Желтые огоньки сверкнули в нескольких метрах от меня.
— Где мы?
— Уже приехали, — он открыл дверь кабины.
— Так быстро?
— Вы спали не меньше пяти часов, — заметил Весельчак.
— Я сначала договорился с работниками из надзора за грифонами, а потом уже собрался будить вас.
— Очень разумно…- я зевнул.
— Ну что ж, пойдем, навестим нашего дорого директора.
Ночь показалась мне слишком темной, поэтому я наколдовал парочку бродячих огней. Неожиданно передо мной возник человек. Он был невысокого роста, щуплый, синяя форма с белыми нашивками сидела на нем словно чужая. В одной руке он держал фонарь, а в другой пухлую папку. Неприязненно покосившись на волшебные огоньки, он поднял фонарь повыше.
— Доброй ночи, — у него был низкий хриплый голос, плохо вязавшийся с его обликом.
— Пожалуйста, задержитесь на пару минут. Я Пек, сержант внутренней охраны Регума.
— Рад за вас. А что случилось?
— Могу я узнать, кто вы?
— представитель столичной службы охраны проигнорировал мой вопрос. Это было невежливо.
Весельчак, пылая праведным гневом, дернулся, чтобы проучить наглеца, но я остановил его. Только драки с властями мне не хватало.
— А могу я узнать, почему вас это интересует?
— в тон ему ответил я.
Он смерил меня проницательным взглядом и решил все-таки не выходить за рамки приличий.
— Конечно. Я проверяю законность использования трока в качестве средства передвижения. У нас недавно были неприятные случаи…
— Хотите сказать, что я использовал его в личных целях?
— Ваше имя?
— он снова пропустил мой вопрос мимо ушей. Пек по-деловому раскрыл папку, вытащил чистый лист и достал карандаш.
— Эдвин, Прозрачный маг.
Карандаш замер над листом.
— Эдвин…
— Пек внимательно посмотрел на меня, на мантию, обереги, а потом перевел взгляд на умертвие в блестящих доспехах.

— Эдвин, Прозрачный маг.
Карандаш замер над листом.
— Эдвин…
— Пек внимательно посмотрел на меня, на мантию, обереги, а потом перевел взгляд на умертвие в блестящих доспехах.
— А…
— на его лбу выступили мелкие капельки пота. Сержант закусил верхнюю губу.
— Да?
— я благожелательно улыбнулся.
Конечно же, Пек слышал обо мне. Вряд ли в столице найдется хоть кто-нибудь, который бы не знал о закрытии портала и моей роли в этом. И теперь сержант думает, как деликатно выйти из этой ситуации. Вдруг я окажусь злопамятным? Тогда через час он будет прыгать по направлению к ближайшему болоту.
— Вы, случайно, не тот самый Эдвин, который остановил пришествие демонов?
— спросил он вертя в руках карандаш.
— Почему случайно? Именно я и есть.
— Простите, не узнал. Я думал, вы выше и шире в плечах.
— Распространенное заблуждение. Вы еще забыли добавить, что на моей голове нет огненной короны.
— Точно! Без нее вас не узнать!
— радостно воскликнул сержант и тут же смутился, понимая, насколько глупо прозвучали его слова.
— Понимаю… Но видите ли, я не ношу ее постоянно. Иногда приходиться снимать, чтобы дать отдых голове. Если носить ее все время, то от короны появятся залысины, а это испортит любую внешность, даже вашу, — я полез в сумку и достал оттуда письмо Фрауса.
— Меня срочно попросил приехать директор магической школы. Многоуважаемый Фраус… Надеюсь, вы слышали о нем?
— Да, что-то такое припоминанию, — вне всяких сомнений, сержант был не в курсе дел волшебников.
— Хотите прочитать?
— Нет-нет, я вам верю, — он захлопнул папку и спрятал карандаш в нагрудный карман.
— Спасибо, что уделили мне время, не смею вас больше задерживать.
И подняв с земли фонарь, Пек поспешно ретировался. Весельчак неодобрительно хмыкнул ему вдогонку.
— Можешь убрать пальцы с рукояти меча.
— Да, мой генерал.
— И вообще, что они у тебя там делали? Не собирался же ты порубить этого несчастного, только за то, что он выполнял свою работу? Или собирался?
— Нужно быть наготове…
— Поменьше доставай в Регуме оружие. Народ здесь очень нервный, я не хочу, чтобы были проблемы.
Мы пошли вдоль крепостной стены. Проигнорировав центральные ворота — это был путь для простых смертных, там в любое время суток толпились люди, я воспользовался входом для магов. Для активации двери, я прикоснулся личным перстнем к черному круглому камню в центре и сказал пароль. Часть стены пропала, словно ее и не было.
— Люблю магию, — пробормотал я, входя внутрь.
— Хорошо, что пороли не сменили.
Весельчак едва успел проскочить следом за мной, как стена вернулась на место. Раздался глухой щелчок. Пройдя по темному узкому коридору, мы оказались в городе.
— Здравствуй, Регум, — на всякий случай поздоровался я.
У меня давно были подозрения, что старые большие города, в которых частенько балуются магией, обретают индивидуальность. Этого нельзя увидеть, это можно только почувствовать. Или услышать. Когда ночь крадется по извилистым улочкам, стремясь потушить подслеповатые фонари, жизнь замедляет свой бег и становится слышно как дышит город, тихонько поскрипывая старыми деревянными перекрытиями.
Когда идешь по пустым улицам не покидает ощущение, что за тобой наблюдают. Чей-то внимательный взгляд изучает тебя. И дело даже не в настоящей слежке, уж я-то как маг знаю, когда в округе нет представителей Ночного Братства. Нет, это именно город следит за каждым твоим шагом. Люди спокойно спят в своих постелях, не ведая, что они не одни.
Вот и сейчас, мне показалось, что Регум замер, прислушиваясь к эху моих слов. Это длилось всего мгновенье. Потом до меня снова донеслись звуки обычные для ночной столицы: приглушенные голоса, крики, лай собак, пьяное пение.

Потом до меня снова донеслись звуки обычные для ночной столицы: приглушенные голоса, крики, лай собак, пьяное пение.
— Только бы дойти до школы без приключений, — пробормотал я.
Весельчак согласился. Расправив изрядно помявшийся плащ-хамелеон, я набросил капюшон на голову. Бродячие огоньки, покорные моей воле, пытались осветить своим светом каждый уголок. У них, то есть у меня, были все основания не любить темные углы. Слишком уж часто они служат укрытием для подозрительных типов.
Есть старое как мир правило. Чем крупнее город, тем он богаче, чем он богаче — тем больше в нем людей, желающих быстро разбогатеть. Такие люди составляют Ночное Братство — сообщество, возглавляемое пятью главарями, поделившими столицу на районы. Ради наживы они регулярно преступают закон и спектр их деятельности довольно широк — от краж белья, вывешенного для просушки до убийств. Но это примитивные случайные убийства, лишенные всякого мастерства и достойной оплаты. Удар ножом или дубиной по голове ради полупустого кошелька — вот стиль Братства. Поэтому утонченные члены гильдии убийц терпеть не могут когда их причисляют к последним.
Однажды мне пришлось выслушать по этому поводу жалобы самого Маркуса — главы гильдии. Он много выпил и на протяжении трех часов слезно изливал мне душу, потому что никому из своего окружения не доверял, а я для него был просто магом — к тому же живущим в глубинке.
В тот вечер я узнал много интересного о непростой жизни наемного убийцы. Оказывается, у него было трудное полное лишений детство. Его отца-горшечника разорили конкуренты, семья была вынуждена побираться и жить в трущобах. Они бы умерли от голода и болезней, если бы не самоотверженность Маркуса, которому от прадедушки достался набор метательных ножей. Он был вынужден пойти в гильдию и стать наемным убийцей, чтобы прокормить свою семью — престарелых родителей и троих младших сестер.
Его рассказ сильно отличался оттого, что знал я. На самом деле Маркус был единственным ребенком в семье зажиточного купца и в гильдию пошел наперекор отцу, который заставлял его вести учетные книги. Ему хотелось неограниченной свободы, романтики ночных улиц, риска и быстрых денег. Он получил и то и другое. Правда, теперь Маркус обвешан амулетами и оберегами даже сильнее, чем я. Члены гильдии нагоняют страх, но и сами бояться не меньше.
Я быстро шел вперед, не забывая зорко смотреть по сторонам. Конечно, только безумец нападет на мага, но разве в нашем мире мало безумцев? Мне не понравилась темнота дальнего проулка. Покачав головой, я выставил защитный щит. Выходить победителем из схваток с чудовищами и погибнуть от простого камня, брошенного в голову — это было бы глупо. Но среди моих многочисленных отрицательных качеств глупость не числилась. Да и вообще я не любил служить мишенью.
Магическая школа находилась всего в трех кварталах, но я давно не был в городе ночью и с трудом узнавал эти места. Идти неизвестно куда, мне не хотелось. Надевать венец тоже. На первом же перекрестке я остановился и вопросительно посмотрел на Весельчака:
— Что здесь не так… Здесь должна быть голубятня. А ее нет.
— Я не могу помочь вам, мой генерал, — с сожалением ответил скелет.
— Я не знаю расположения улиц.
— Нужно спросить дорогу у кого-нибудь из внутренней охраны.
— Но я никого из них не вижу.
— Я тоже.
Тут я обратил внимание на бурый мешок, сидящий на ступеньках. Конечно же, это был не мешок. Это был пожилой гном. Он неторопливо отрывал маленькие кусочки от большого куска коры сырного дерева, и так же не неспешно отправлял их в рот. Гномы мне всегда импонировали своей целеустремленностью. Удобно иметь дело с существом, которое точно знает, чего хочет. Гном выглядел достаточно трезвым, поэтому я обратился к нему.
— Уважаемый, вы знаете, где находиться школа магии для мальчиков?
— Что, тоже голубятню потеряли?
— он понимающе посмотрел на меня.

— Вы совершенно правы.
— Много вас здесь таких ходят в последнее время…
— он снова отправил в рот кусочек коры.
— Я бы себе уже целое состояние сколотил, если бы за этот вопрос мне каждый раз давали по медной монете.
— Не сомневаюсь, — покладисто согласился я и выжидающе посмотрел на гнома.
Он погладил короткую черную бороду и прокашлялся. Я догадывался, что это может значить — этот прохиндей решил на мне немного заработать. Ну и ладно, деньги для мага моего уровня — это все равно, что речная вода. Сколько реку не черпай, всегда прибудет еще. Я пошарил в карманах, вытащил несколько монет и протянул их гному.
— Настоящие?
— с опаской спросил он.
— Ну, если не веришь…
— я сделал вид, что собираюсь положить их обратно.
— Нет-нет!
— гном вскочил со своего места и остановил мою руку.
— Я проведу вас до самых ворот, не волнуйтесь. Это ваш друг, да?
— он кивнул в сторону Весельчака.
— Забавный. Настоящий мертвец… Чего здесь только не увидишь. А я ведь трезвый. Хотя может и зря…
— он смерил взглядом скелет.
— Регум — что тут поделаешь… Человеческая столица. Не то чтобы для меня это имело большое значение, но в наших городах такого никогда не бывало, чтобы умертвия разгуливали по улицам, — заметил он с важностью.
— Да и города у нас не такие запутанные, везде порядок. На перекрестках стоят указатели, а дорожки, посыпаны разноцветным песком.
— Да, просто рай на земле. То есть под землей, — поддакнул я, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Точно. Эх…
— гном вздохнул и спрятал недоеденные остатки коры в карман.
— Пойдемте.
Маленькие черные крысы с писком разбегались при нашем появлении. Одна из них замешкалась и упала в канаву. Раздался звучный всплеск. И куда только смотрят санитарные службы? Ведь это довольно приличный район. Я понимаю, что в бедных кварталах и можно не такое увидеть, там крысы сами набрасываются на человека и утаскивают его в свое логово, но ведь это крайности, зачем до них доводить?
Наш провожатый был совершенно прав, считая, что в городах гномов больше порядка. Однажды, мне довелось у них побывать и открывшаяся картина меня приятно поразила. Любое поселение — от маленькой деревни до большого города по человеческим меркам было просто образцовым. Безукоризненная чистота, ровные, словно под линейку проложенные улицы, ладные крытые красной черепицей дома с маленькими окошками, на которых непременно стоят горшки с цветами. Вдобавок каждый дом напичкан механизмами, вроде самозакрывающихся дверей. На улицах — обязательные клумбы.
Нет ни калек, ни нищих, ни крыс, ни даже сточных канав, несущих свои воды прямо на мостовую. Все стоки проложены под землей. Настоящий рай для ценителей прекрасного — живи и наслаждайся. Но гномы, в силу своего скверного характера, все равно недовольны. Время от времени они находят причину, чтобы развязать очередную войну друг с другом. В ходе военных действий города разрушают в первую очередь и многим из них приходиться искать пристанище в нашей империи. И чтобы они делали, не будь у них под боком такого благожелательного понимающего соседа?
— А все-таки, что случилось с голубятней? Она была отличным ориентиром.
— Рухнула в прошлом месяце. Прямо в полдень.
— Кто-нибудь пострадал?
— Не знаю. Наверняка есть жертвы, но они не были важными персонами, иначе бы объявили траур, — резонно заметил гном.
— Говорят, что это вина Невидимых Помощников. Они что-то не поделили, устроили драку прямо среди белого дня. Кто-то из ваших, из магов, пытался помешать, но куда там…
— он махнул рукой.
— Два проулка до сих пор завалены обломками. Вам же нужно прямо к воротам школы?
— Конечно.
— Тогда придется идти в обход.

Вам же нужно прямо к воротам школы?
— Конечно.
— Тогда придется идти в обход. Небольшой крюк сделаем. Не возражаете?
— гном позвенел монетами в кармане.
Я не возражал. У меня все равно не было выбора.
Через час, поплутав по городскому лабиринту, мы благополучно вышли на улицу, упирающуюся прямо в центральные ворота школы магии. С чувством выполненного долга гном оставил нас и пошел пить пиво в ближайший трактир.
— Хорошо, что хоть тут ничего не изменилось, — пробормотал я, берясь за колотушку.
— Кто пожаловал?
— бронзовая гарпия, сидящая на дверном козырьке приоткрыла один глаз.
— Время для посещений прошло. Приходите утром к десяти.
— У меня особый случай. Директор ждет меня.
— А вы не с дурными намереньями?
— проскрипела гарпия, уставившись на меня своими пустыми черными глазами.
Зная, что гарпией на расстоянии управляет мой старый знакомый Люк — бессменный сторож школы вот уже на протяжении сорока лет, я помахал ему рукой. Гарпия встрепенулась и едва не упала с козырька. Несомненно, Люк меня узнал.
— О, Эдвин… Здравствуй. Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен сейчас предаваться сладострастным утехам в объятиях красавицы-жены? Я же видел твою Мелл, — в голосе послышались завистливые нотки.
— Да будь я женат на такой красотке…

— Люк, ты слишком много себе позволяешь. Я прощу тебя только потому, что не хочу разрушать нашу долгую дружбу, но если я услышу в таком тоне еще хоть одно слово…
— Понял-понял, закрытая тема. Трепещите, простые смертные: Эдвин рассердился. Думаешь, мне тут легко в ночную смену работать…
— гарпия зевнула, деликатно прикрыв рот крылом.
— Слушай, хватит болтать. Меня ждет Фраус.
— Никого он не ждет, — возразил Люк, ворчливо.
— Дрыхнет он. Спит сном праведника, в то время как неутомимые труженики вроде меня глаз не смыкают. Ты зайдешь ко мне потом? Выпьем по бокалу вина… Хотя о чем это я? Ты же у нас теперь не пьешь, только пиво, да и то по праздникам. Ну и ладно, я налью тебе чего-нибудь некрепкого. Все равно хочется послушать, как ты живешь.
— Не могу ничего обещать. Все будет зависеть от того, как решиться вопрос с Фраусом.
— Это просто отговорка… Причем средненькая, на любителя, — гарпия вытащила из нагрудного кармана ключ и вставила его в замок. Дверь отворилась.
— Проходи. Рад тебя видеть.
— Спасибо.
— И умертвие тоже рад видеть. Хотя он со мной и не поздоровался. Почему он стоит в сторонке и молчит? Я же знаю, что он из тех, кто умеет разговаривать… Может, ему нечего сказать?
Я только головой покачал. Люк всегда был неисправимым болтуном. Если дать ему волю, он заговорит вас до смерти. Хорошо, что Весельчак не поддался на его провокацию.
У Фрауса были отдельные апартаменты. Он занимал целый этаж в отдельно стоящем здании, в котором жили преподаватели. Как директор школы, он мог позволить себе иметь роскошный кабинет, библиотеку, и даже отдельную столовую. Люк ошибся, когда сказал, что Фраус спит. В окнах его спальни, несмотря на более чем позднее время горел свет, а это означало, что директору не до сна.
Мы вошли в здание и поднялись наверх так никого и не встретив. Меня это не удивило. Я не ожидал торжественного приема. Обычно в холле сидел дежурный — кто-нибудь из старших учеников, но сегодня его место пустовало. Скорее всего, он просто поленился прийти или проспал.
Свет от огоньков отразился на гладкой поверхности таблички с именем директора. Весельчак посмотрел на массивную резную дверь и застыл. Вид у него был нерешительный.
— Мой генерал, будет лучше, если я останусь здесь.
— Почему?
— Я воин, и мои уши недостойны бесед ученых магов.

— Ты не перестаешь меня поражать. И у кого ты только научился так разговаривать? Не у меня же, — я покачал головой.
— Ладно, если хочешь, жди меня здесь.
Я повернул дверную ручку и вошел в приемную. Здесь ничего не изменилось с момента моего последнего визита. Посередине стоял стол секретаря, заваленный бумагами и несколько жестких стульев у стены для посетителей. Вся обстановка: ковер, гардины, обивка стульев была в темно-зеленых тонах. Фраус давно питал пристрастие к этому цвету. Он говорил, что зеленый цвет успокаивает его нервы и нервы посетителей. Директора можно было понять, в школе постоянно что-то случалось.
Пройдя приемную, я постучал в дверь кабинета. Постучал громко, надеясь, что он меня услышит, даже будучи в спальне. Прибегать к иным приемам оповещения — говорящим запискам, горящим в воздухе словам и прочим дешевым трюкам, я не хотел. Подобное нравится только молоденьким ученикам, а среди взрослых магов считается дурным тоном.
Подождав немного, я постучал снова. Послышались торопливые шаги. Дверь отворилась. На меня уставился темноволосый пожилой мужчина, одетый в простую черную мантию. В его карих глубоко посаженных глазах застыла усталость. Это был Фраус.
— Это вы, Эдвин?
— он гостеприимно распахнул дверь еще шире и отошел в сторону.
— Как я рад вас видеть. Входите. Я не думал, что вы так быстро приедете. Ожидал вас завтра к обеду или даже к ужину. Это в лучшем случае.
— Но вы, похоже, все равно не ложились, — я выразительно посмотрел на его одеяние.
— Не до сна мне сейчас, — признался директор.
— Присаживайтесь.
Он указал на одно из кресел для посетителей, а сам сел за стол. Фраус тяжело вздохнул и потер лоб рукой. Вид у него был измученный.
— Вы сильно устали? Долгая дорога…
— Нет, не стоит беспокоиться.
— Я бы хотел предложить вам чашку чая, но еще слишком рано. Во сколько вы завтракаете?
— Фраус, давайте обойдемся без формальностей. Вы же позвали меня сюда не для того, чтобы выяснить мой распорядок дня, верно?
— я положил на стол его же письмо и выжидающе посмотрел на директора.
Фраус был неплохим организатором, но посредственным магом. Впрочем, для должности директора хорошие организаторские качества гораздо важнее. Он взял лист, разгладил его, а потом щелкнул пальцами. Бумага вспыхнула и мгновенно сгорела, не оставив после себя даже пепла.
— Вы взяли венец Сумерек?
— Да.
— Слава богу!
— вырвалось у директора и он облегченно вздохнул.
— Тогда еще остается шанс…
— Не хотите объяснить, что произошло? Что это за история с животными, которую вы не в состоянии решить самостоятельно? И где сейчас Эрик?
— С ним все в порядке. Он в своей комнате.
— Он один? Или с ним кто-нибудь остался?
— Один из преподавателей. Конечно, Эрик очень способный мальчик, одаренный, но вместе с тем крайне проблемный.
— Так всегда бывает, — я пожал плечами.
— Безусловно, вы знаете, о чем говорите… Вы сами — Прозрачный маг, а это нелегко. Но в этот раз Эрик перешел все границы.
— Я это уже слышал. Но исключить из школы вы его не можете. Оставить мальчика без всякого контроля опасно.
— Об этом и речи не идет, — отмахнулся директор.
— Никто не собирается его исключать. Все гораздо серьезнее. Я на грани катастрофы. Три дня назад Эрик поссорился с двумя учениками из класса.
Я невольно нахмурился. Директор это заметил. Деликатно кашлянув в кулак, он продолжил:
— Не будем сейчас выяснять кто был прав, кто виноват… Важно только то, что Эрик с ними сильно поссорился… Слово за слово… Ссора переросла в драку.
Я нахмурился еще больше. Эрику было восемь лет, но выглядел он на пять-шесть.

И он был один против двоих. Исход драки было несложно предугадать.
— Почему это допустили?
— Все произошло слишком быстро, — Фраус пожал плечами.
— И мы стараемся не вмешиваться в выяснение отношений. Все равно они найдут способ… Разве во время вашей учебы было не так?
— Так.
— Ну вот видите… Как бы там ни было, но в итоге, Эрик решил отомстить. Я уже говорил, что мальчик он умный и месть получилась неординарной. Он поменял местами сознание учеников и ручных крыс, что обитали в живом уголке.
— Вот как… Где сейчас животные?
— В том-то все и дело — они пропали. Мы не знаем, где они находятся.
— То есть, как это пропали?
— удивился я.
— Разве это произошло не на территории школы?
— В одном из классов. Однако, — директор покачал головой.
— Их нет. Все эти дни мы их искали, попросили помощи у Невидимых Помощников, но проклятые крысы словно сквозь землю провалились.
— Теперь понятно, зачем вам понадобился мой венец Сумерек, — протянул я.
— А что говорит Эрик?
— Ничего. Он утверждает, что не знает, где они.
— Но вы ему не верите?
— Я уже не знаю, чему верить…
— проворчал Фраус.
— Может тому, что двадцать магов высшей категории не в состоянии разобраться с той кашей, которую заварил один маленький мальчик? Через два дня будет праздник, в школу приезжают родители этих злосчастных учеников. Что мы им скажем? Вместо детей у нас есть два человеческих тела с крысиным сознанием. Вы бы их видели, — его передернуло от отвращения.
— А кто родители? Почему вы так их боит… опасаетесь?
— Отцы мальчиков — военный советник Тибальд и герцог Доркс.
На директора было больно смотреть. Я его понимал. Оба вышеназванных господина было на редкость прескверными людьми. Герцог приходился родственником самому императору, имел обширные земельные угодья и фантастически прибыльные соляные копи. Я не встречался с ним лично, но был наслышан о его чванстве и пренебрежительном отношении ко всем нижестоящим. Военный советник представлял собой ограниченного самодура, готового кричать и брызгать слюной. По слухам, он был склонен к рукоприкладству. Во всяком случае, слуги в его доме подолгу не задерживались.
— Эдвин, вы должны нам помочь.
— Я сделаю все, что в моих силах, но что будет, если дети в ближайшее время так и не надуться?
— Школе придет конец. Вот и все.
— Не преувеличивайте. Они не посмеют ее закрыть.
— Вы слишком хорошего о них мнения, — проворчал Фраус.
— Конечно, я — уважаемый маг, но если все раскроется, то в лучшем случае я буду вызывать дождик где-нибудь в глубинке. А в худшем — сидеть в тюрьме и вызывать дождик там.
— Мне бы этого не хотелось, — искренне сказал я.
— Там и без вас сыро.
— Мне тоже… Но как старший, я несу ответственность за все, что происходит в стенах школы. Конечно, в тюремной камере со мной окажется еще десяток преподавателей — будут скрашивать мою старость, но от этого не становится легче. А Эрик… Вы представляете, что они с ним сделают?
Я представил и мне это не понравилось. Положение было серьезным.
— Но теперь, когда вы с нами, решение проблемы — это дело времени, — Фраус из-за всех сил старался, чтобы его голос звучал уверенно.
— Хм…
— я никак не прокомментировал его слова. Не хотел расстраивать.
— Все-таки я не понимаю, куда они могли исчезнуть… Прежде чем что-то предпринимать, мне надо будет переговорить с Эриком.
— Конечно. Хотите сделать это прямо сейчас?
— Нет, подожду утра. Все равно до него осталось недолго. А вы проверяли, имели ли место подобные случаи в прошлом? Может это какое-то проклятье?
— Проверяли, естественно, но вы же сами знаете, что прошлому доверять нельзя.

Есть похожие случаи, но ведь не бывает двух совершенно одинаковых историй. К тому же Эрик отказывается посвящать нас в подробности происшедшего.
— Полагаю, вы на него слишком надавили.
— Возможно, — нехотя согласился директор.
— Но мы испугались. Нас тоже можно понять.
Воцарилось неловкое молчание. Чувствуя свою вину, Фраус избегал смотреть в мою сторону.
За окном стало светлеть — близился рассвет. Я вспомнил, что меня ждет Весельчак и поднялся.
— Уходите?
— удивился директор.
— Куда?
— Нет, просто я приехал не один.
— Вы с другом? О, ну почему же он остался в коридоре? Пускай тоже заходит!
У меня были определенные сомнения на этот счет, но Фраус уже поднялся из-за стола. Его одолел демон гостеприимства. Он звонко хлопнул в ладоши, и двери в кабинет и приемную распахнулись сами собой.
— Проходите, пожалуйста, — сказал он в темноту.
Тишину нарушило звяканье железа. На пороге показался Весельчак. Фраус отшатнулся, одновременно начав чертить какой-то знак. Я едва успел перехватить его руку. Он непонимающе посмотрел на меня.
— Это же умертвие! На территории школы умертвие!
— Фраус, успокойтесь. Он со мной, его зовут Весельчак.
— Значит, это правда…
— Он внимательно посмотрел на смущенного гостя топтавшего в дверях.
— А ведь я не верил, думал, что это досужие сплетни.
— Здравствуйте, — хрипло сказал скелет.
— Он из партии Вольта?
— Да. Только вы ошибаетесь, думая, что он примитивный живой мертвец. Он мыслит. И даже сны видит.
— Ну, это еще надо доказать, — с немалой долей скептицизма сказал директор.
— Разве моего слова недостаточно?
Фраус промычал что-то неопределенное, не решаясь продолжать эту щекотливую тему. Вместо этого директор вернулся за стол и чтобы занять время принялся копаться в бумагах. Одни он подписывал, а другие, недовольно качая головой, откладывал в сторону. Весельчак устроился в соседнем кресле рядом со мной. Его рука снова 'случайно' оказалась на рукояти меча. Окружающая обстановка его заметно нервировала. Неудивительно — кабинет директор многим приходился не по вкусу.
Вынув из сумки 'Свод знаков' я принялся освежать в памяти старые знания. За следующие два часа окончательно рассвело, и я успел осилить половину книги. Большие напольные часы с маятником в виде солнечного диска заиграли короткую, звонкую мелодию.
— Шесть часов, — заметил Фраус, бросая взгляд на циферблат.
— Пора, — я поднялся.
— Где комната Эрика?
— Я покажу,- директор с сомнением посмотрел на меня, потом на умертвие и снова на меня. В его взгляде застыл немой вопрос.
— Он пойдет со мной. Будет отвлекать внимание от моей персоны.
— Как хотите…
Мы покинули его зеленые владения и оказались в коридоре. Света уже было более чем достаточно, поэтому я погасил огоньки. Фраус пошел вниз, я за ним. Увидев пустующий стул дежурного, он нахмурился. Я бы не хотел оказаться на месте этого несчастного. Директор был в скверном расположении духа.
Выйдя на улицу, я поежился от утренней прохлады. Вспомнив о том, что темнее всего перед рассветом, я решил, что не только темнее, но и холоднее. Сейчас не мешало бы выпить чашечку чего-нибудь горячего. Чай и булочка с корицей вполне бы подошли.
Я уже давно не вставал в такую рань. Очень хотелось спать, бороться с приступами зевоты становилось все труднее. Весельчак поскользнулся на мокрой от выпавшей росы дорожке и упал. Шлем слетел с головы и покатился по камням. Шум, поднятый умертвием, нарушил сонную тишину утра. Послышался звук открываемого окна, удивленный шепот…
Очень скоро мой приезд станет достоянием общественности. Люк обязательно проболтается и расскажет всем желающим, кого в ночной час он впустил на территорию школы.

..
Очень скоро мой приезд станет достоянием общественности. Люк обязательно проболтается и расскажет всем желающим, кого в ночной час он впустил на территорию школы. Это означает, что пока не начались занятия, ученики и преподаватели сбегутся, чтобы посмотреть на ужасного мага Эдвина.
Мальчики жили в соседнем здании. Комната Эрика находилась на втором этаже, в самом конце коридора. Фраус остановился возле коричневой двери под номером '19'.
— Это здесь. Его комната.
— Спасибо, дальше я сам.
— Хотите поговорить с ним наедине?
— он понимающе кивнул.
— Конечно, с вами он будет более откровенным.
— Весельчак, если прибегут дети и станут тебя дразнить, не поддавайся на их провокации. Просто стой и делай вид, что ты статуя.
— Дети не смогут вывести меня из себя, мой генерал, — ответил Весельчак, из чего я заключил, что он очень плохо знает детей.
Я по привычке постучал и, не дожидаясь ответа, вошел. Обстановка комнаты была стандартной. Кровать, шкаф с книгами, письменный стол у окна и кресло. Молодой маг, дремавший в нем, поднял голову.
— Кто вы?
— спросил он удивлено, но увидев за моей спиной Фрауса, тихонько охнул и ни говоря больше не слова, покинул комнату.
Закрыв дверь я посмотрел на лежавшего на кровати мальчика. Он почувствовал мой взгляд и открыл глаза. Увидев меня, Эрик тут же отбросил одеяло. Шлепая по полу босыми ногами, он кинулся ко мне.
— Эдвин!
— Рад меня видеть?
— Очень, — с жаром сказал мальчик.
— К вам долетел голубь?
— Да. И я прочел твое послание раньше, чем то, которое прислал директор.
— Здорово…
— он вздохнул и сел обратно на кровать, опустив глаза в пол.
— Просто отлично.
Эрик почти не вырос за эти месяцы. Он стал старше — это было особенно заметно по его серьезному взрослому взгляду, но на его внешности это не отразилось. Он по-прежнему был худ и невысок для своего возраста. Черные глаза и темные волосы резко контрастировали с бледной кожей.
— Я полагал, ты такой худой оттого, что бедняга Норман тебя не кормит… Неужели в школе тоже неважно с питанием?
— Это все последствие моего дара, — серьезно ответил мальчик.
— Медиум не может быть толстым. Магия забирает все его силы.

— Это я и без тебя знаю. Хм, ладно, времени у нас немного. Версию Фрауса я уже выслушал, теперь настал твой черед.
— Вы ведь ему ничего не сказали?
— спросил Эрик.
— Кому?
— Лучше не говорить. Он расстроится и будет сильно переживать. Он слишком впечатлительный.
— А… ты о Нормане. Нет, он ничего не знает, — я строго посмотрел на мальчика.
— И не узнает, если мне удастся вернуть обратно невинных жертв твоей безответственности.
— Но… Но они никакие не невинные жертвы! Они сами виноваты.
— Все так говорят! Из-за чего началась ваша ссора?
— Не помню.
— Не лги мне. Ты же знаешь, что это бесполезно.
— Разве это так уж важно?
— он завернулся в одеяло.
— Все важно. Рассказывай.
— На уроке истории магии меня посадили рядом с Тори. Когда урок закончился, он сказал, что я грязный подкидыш. И что он не желает сидеть со мной за столом, — Эрик засопел и отвернулся.
— Дальше.
— Но я промолчал. Честное слово, я ничего не сказал ему! Но тут подошел Шильд — его дружок, и добавил, что я канавное отродье и родился в сточной канаве. И еще он сказал, что меня приняли в школу только потому что вы этого захотели.
— Ясно, я предполагал нечто подобное.
— А еще, — глаза Эрика сверкнули, — эти дураки заявили, что вы никчемный маг, раз живете в глуши. Едите лягушек и спите со свиньями.

Едите лягушек и спите со свиньями. И все ваши подвиги — это пустые враки, которые вы сами же и сочинили. Вот.
Я подумал, что с мальчиками, перед тем как передать их в руки встревоженного директора, придется провести воспитательную работу. И хоть я не сторонник насилия, но основным аргументом в ней, скорее всего, будут розги.
— И что ты ему ответил?
— Ничего, — Эрик помрачнел.
— Тогда Тори сорвал с меня оберег, который вы мне подарили.
— Вижу, что он снова у тебя на шее.
— Да, потому что я отобрал его обратно, — он осторожно коснулся оберега ментальной защиты, что висел у него на шее — гладкой деревянной палочки, вырезанной из ясеня.
— Собственно из-за этого и началась драка. Я двинул ему в нос кулаком. А он повалил меня на землю и стал бить ногами. Шильд ему помогал.
— Скверно. Тебе сильно досталось?
— Целебные знаки мне здорово помогли. Но у меня были огромные синяки.
Он сказал это с такой гордостью, что мне на ум невольно пришла избитая фраза о том, что шрамы украшают мужчину. Похоже, что Эрик был совсем не против заполучить парочку шрамов в свою коллекцию.
— А потом появился учитель, нас разняли. У Тори из носа шла кровь. Все лицо было в крови, представляете? Он сказал, что этого так не оставит и поквитается со мной. Шильд пообещал ему в этом помочь, поэтому я решил не ждать и сам их проучить.
— Он давно тебя задирал?
— С первого же дня, — проворчал Эрик.
— Стоило мне здесь появиться, как он вылил мне на голову жабью слизь. Его все ненавидят, но терпят из-за того, что его отец — большая шишка, герцог, родственник самого императора.
— Почему же ты ничего не сообщил мне?
— А что бы вы сделали?
— Эрик пожал плечами.
— Было бы только хуже. Они мои враги и я буду разбираться с ними сам.
— Не какие они тебе не враги и вбрось из головы эту чушь, — строго сказал я.
— Ты будешь магом, а у мага только один враг — это глупость. Разве ты не знаешь, что сам факт существования человека не по вкусу многим обитателям параллельных миров? Ты же медиум, дружишь с Невидимыми Помощниками, разве они не говорили тебе, как опасно там — за привычной гранью реальности? Вспомни хотя бы демонов. Мы были на волоске от гибели. У человечества и так слишком много врагов, чтобы волшебники позволили себе такую роскошь как вражда друг с другом.
— Но разве у вас совсем нет врагов?
— недоверчиво спросил мальчик.
— Среди магов?
— Нет, — не моргнув глазом, соврал я.
— У меня есть друзья, а те, которые ими не является — просто коллеги по ремеслу.
Не знаю, насколько я убедил его, но я хотя бы попытался. Моя совесть была чиста. Он еще слишком молод, чтобы понять некоторые вещи. Тема дружеских взаимоотношений в магическом сообществе весьма щекотлива. Как правило, мы считаем друзьями тех, кто не желает подсыпать яда в наш бокал или воткнуть кинжал в спину. И на том спасибо.
— Не думай, что я собираюсь читать нравоучения только тебе. Этим Тори и Шильду тоже достанется, можешь мне поверить. Но для начала я должен найти их. Как тебе вообще пришла в голову эта дикая мысль с подменой сознаний?
— Как-то раз они обозвали меня подвальной крысой, и я вспомнил о животных из нашего живого уголка.
— Бедные животные… Пострадали совершенно безвинно, — вырвалось у меня.
Эрик удивленно вскинул брови.
— Вы любите крыс?
— Ничего против них не имею. Как-то раз они оказали мне большую услугу, перегрызя веревки, которыми я был привязан к вертелу.
— Вы не рассказывали…
— Я многого тебе не рассказывал, мой мальчик. И история о племени каннибалов, которое пыталось меня зажарить и съесть, не значиться в списке моих любимых.
— Съесть?
— глаза Эрика расширились от ужаса.

Я прикусил язык. Не стоило забывать, что имеешь дело с крайне впечатлительным ребенком. Все медиумы такие.
— Но ведь им это не удалось?
— Как видишь, — я пожал плечами.
— Если бы удалось, я бы здесь не сидел. Итак, ты взял двух крыс…
— Да, я взял их и принес в комнату Тори. Я видел, как Шильд пошел к нему, поэтому был уверен, что найду там их обоих. Тори, увидев крыс, начал смеяться и сказал, что я нашел, наконец, своих родителей.
— Это было последней каплей?
— Точно, — Эрик кивнул.
— Вы верно подметили. Я рассердился, и, наверное, поэтому что-то пошло не так. Мне стало так обидно и… вообще…
— он развел руками.
— А потом моя голова стала очень легкой. Воздух вокруг изменился, сделался вязким. Даже голову было трудно повернуть. И цвета исчезли.
— А вот тут поподробнее…
— попросил я.
— Что значит — исчезли цвета? Предметы были в черно-белой гамме или в однотонной серой?
— В серой.
— Понятно. Дальше.
— Меня все время спрашивают, говорил ли я какие-нибудь заклинания, но я не говорил ничего такого. Честное слово. Разве это так трудно уяснить? Я взял сознание этих, — тут Эрик явно хотел сказать что-то нецензурное, но, наткнувшись на мой мрачный взгляд, передумал.
— И поменял их с крысами. Сознание человека такое мягкое, красноватое, а сознание животного — тверже и зеленое. Вы же понимаете?
Не очень уверенно, но я кивнул. Надо быть медиумом, чтобы в полной мере понять, что он имеет в виду. Но я не медиум.
— Вот и все. Крысы запищали и стали таять прямо у меня на глазах. То есть, это произошло как только я поменял сознания местами. Но ведь я совсем не хотел этого. Думал, что попугаю Тори с Шильдом, оставлю их на несколько часов в крысиной шкуре, а потом верну обратно…
— Эрик опустил голову.
Я специально ничего не говорил, давая ему возможность закончить рассказ, а заодно почувствовать вся тяжесть совершенного им проступка.
— Но они пропали, — мальчик снова вздохнул.
— Я сразу же стал искать их, но это ни к чему не привело. Эдвин, я знаю, что так не бывает, но от них ничего не осталось, никакого следа. Поверьте мне.
— Так не бывает, — механически повторил я.
Пока что из его слов мне было ясно, что он переместил сознания, находясь в междумирье. И не принял перед этим даже самых элементарных мер предосторожности. Грубо вмешавшись в столь тонкие материи, он нарушил их целостность. Скорее всего, в результате его вмешательства, образовалась щель, где и застряли животные. Или, что намного хуже, Эрик обратил на себя внимание Похитителей — бездомных собирателей похожих на серые тени, скитающихся по разным мирам и забирающих себе все, что плохо лежит. В этом случае о пропавших учениках можно забыть навсегда.
Эрик с тревогой всматривался в мое лицо. Подозреваю, что оно было не слишком радостным. 'Все кончено'?
— спрашивали испуганные глаза мальчика, в то время как сам он не решался произнести эти страшные слова в слух.
— Ну и задал же ты мне работы, Эрик.
— Я готов понести любое наказание.
— Понесешь, не волнуйся, — отозвался я ворчливо.
— Это я тебе гарантирую. Только не спрашивай меня, смогу ли я исправить те глупости, что ты натворил. Не сейчас. В любом случае, это послужит тебе хорошим уроком. И чтобы больше никак экспериментов с перемещением.
— Обещаю.
— Вот и славно. А теперь одевайся. Скоро время завтрака, — я похлопал его по плечу и направился к двери.
— Не будь слишком строг к нему, маг Эдвин, — раздался хриплый голос откуда-то сверху.
Я поднял глаза, но никого не увидел.
— Покажись.
На освещенном первыми утренними лучами подоконнике появилась тень, которая сразу же потемнела и превратилась в длинноволосого синеглазого человечка в красном камзоле.

Это был Бак — дух-хранитель школы. Среди учеников ходило поверье, что если заручиться поддержкой Бака, то даже самые трудные экзамены можно сдать без всяких проблем. Втайне от преподавателей он шептал правильные ответы своим любимчикам прямо на ухо.
— Бак, ты что-нибудь знаешь о происшедшем?
— Нет.
— Тогда зачем встреваешь?
— Эрик был искренен, — Бак развел руками.
— Вспомни, ведь когда ты был учеником, с тобой тоже всякое случалось… А, Прозрачный маг? Кто ходил по ночам? Кто пробрался в комнату преподавателя, подменил вопросы контрольной работы и едва не застрял в стене на обратном пути?
— Понятия не имею, — проворчал я.
— Это было давно.
— Но не настолько, чтобы ты успел забыть об этом, — фыркнул дух.
— Такое не забывается.
— Что было, то прошло. Бак, не мешай мне заниматься воспитанием подрастающего поколения. Я не просил тебя вмешиваться. Мы с Эриком давние знакомые и найдем общий язык.
— Я хотел как лучше…
— пробурчал дух и, спрыгнув с подоконника, растворился в воздухе.
— Я его не звал, — на всякий случай сказал мальчик, натягивая ученический балахон.
— Его появление здесь свидетельствует о том, что Бак взял тебя под свою опеку. Теперь я спокоен за твое будущее и успеваемость. Он хороший дух, с ярко выраженным чувством справедливости. Слышишь, Бак?
— уже громче сказал я, отлично понимая, что он наверняка никуда не ушел и прислушивается к нашим словам.
— Я признаю это.
— И добавил уже тише.
— Правда, иногда он слишком увлекается, а для духа-хранителя это не самое лучшее качество.
— Всегда так…
— донесся из пустоты голос Бака.
— Эдвин, ты не можешь не добавить каплю яда в море меда.
— Ты все равно не любишь сладкое, Бак…
— усмехнулся я и подмигнул Эрику.
Мальчик уже успел причесаться, одеться и выглядел вполне прилично. Я открыл дверь и вышел в коридор. Естественно, у дверей мне встретила взволнованная толпа преподавателей. Они взяли меня в кольцо.
— Ну, что?
— первым не выдержал директор.
— Где комната Тори?
— спросил я, на ходу доставая венец Сумерек.
Кто-то из присутствующих, наверняка из младших сотрудников, заметив венец, то ли охнул, то ли ойкнул. Я не обратил внимания — это была обычная реакция людей, знающих, что за вещь находится у меня в руках.
— Она этажом выше, — сообщил Фраус.
— Тогда пойдемте туда.
Прорвавшись сквозь одно кольцо, я угодил в другое, еще более плотное. На этот раз это были ученики. Всем им хотелось посмотреть на героя, то есть меня, о котором было столько сплетен.
— А вы совсем не страшный…
— разочарованно протянул мальчик лет десяти.
— Как же вы нагнали страху на демонов?
Обычные разговоры. Почему обыватели представляют меня как некого рычащего монстра в мантии, я никак не могу понять. И если обычному ребенку такие суждения еще простительны, то будущему магу — нет.
— Все дело в способностях, — довольно сухо сказал я.
— И в трудолюбии. Только в них.
— Вот так всегда…
Видимо у этого мальчика с трудолюбием были связаны не самые приятные воспоминания.
— Весельчак, идем со мной. Может понадобиться твоя помощь.
— Да, мой генерал!
— скелет выглянул из-за гигантского фикуса, за которым прятался. Или сидел в засаде.
Протиснувшись сквозь ряды оторопевших учеников, он стал рядом со мной.
— Клерн, отведите-ка детей в столовую…
— сказал Фраус.
— Но еще не было колокола, — возразил незнакомый мне маг, руки которого были в характерных несмываемых пятнах. Наверняка, он преподавал алхимию.
— Он прозвучит с минуты на минуту.

Наверняка, он преподавал алхимию.
— Он прозвучит с минуты на минуту. Я не желаю, чтобы они путались у нас под ногами и мешали работе Эдвина.
— Конечно, я понимаю, — он повернулся к ученикам и прокашлялся.
— Внимание!..
Директор потянул меня за рукав, увлекая за собой. Мы поднялись по лестнице.
Комната Тора была обставлена богаче, чем позволялось. Мягкое кресло, оббитое бархатом, шикарные вышитые занавеси, на полу пушистый ковер, стол из орехового дерева. Во мне всколыхнулась волна негодования.
— Ну-ну… И что это значит? С каких пор ученикам позволена такая роскошь?
— Семья Тори пожертвовала на нужды школы большие средства.
— Фраус поджал губы.
— Одним из условий получения денег была хорошая комната для их сына.
— Вас купили, — фыркнул я.
— Вот и все.
— Кроме денег он так же обещал протекцию лучшим выпускникам этого года.
— Придворные маги…
— я постарался вложить в эти слова как можно больше отвращения.
— А что они за это хотели? Наверное, мальчишке и меню особое полагается?
— Нет, питается он вместе со всеми. И слуг у него нет, — предупреждая мой вопрос, ответил директор.
— Знаете, мне нравиться здесь все меньше и меньше… Если бы в деле не был замешен Эрик…
— я не договорил, но Фраус меня и так прекрасно понял.
Если бы в деле не был замешен мой подопечный, я бы предоставил преподавателям самим расхлебывать эту кашу. Нет, вероятнее всего, когда ситуация стала поистине безвыходной, дело придано огласке, я и помог бы им, но не сразу… Ни в коем случае не сразу. Спасти детей, если есть такова возможность, это мой долг, но ведь нигде не сказано, что я обязан щадить нервы их родителей?
Встав посреди комнаты, я прислушался к внутреннему голосу. Иногда ему случалось сказать мне что-то умное. Одевать венец, ныряя в междумирье очертя голову, я не спешил.
— Фраус, пока я буду работать, не позволяйте никому колдовать ни в этой комнате, ни рядом. Никаких заклинаний, даже самых безобидных вроде бродячих огней.
— Я прослежу за этим.
— Кстати, чуть не забыл… На пути к вам я столкнулся с небольшой проблемой в виде шагота.
— Их было двое, — осмелился уточнить Весельчак.
— Да, совершенно верно, два шагота у деревни Придорожной. Это как раз на главном тракте. Подозреваю, что поблизости от деревни открылся новый вход в Подземелье. Надо это проверить. Среди местного населения уже были жертвы, нельзя, чтобы их количество возросло. Я бы и сам занялся поиском входа, но не могу же я делать два дела сразу.
— Я пошлю запрос и специальная группа отправится туда и все выяснит… Как вы сказали называется эта деревня?
— Придорожная.
— В деревню Придорожную уже сегодня вечером.
Чувствовалось, что сейчас директор был согласен на все, что угодно. Обстоятельства загнали его в угол. Будь я человеком иного склада, то обязательно воспользовался бы ситуацией.
— Весельчак, если я стану вести себя странно… Ну, в общем ты знаешь, что делать.
Скелет с готовностью сделал шаг вперед.
— Если вам нужна помощь…
— начал было Фраус.
Я отрицательно покачал головой.
— У меня уже есть ассистент.
— Как знаете, — пожал плечами директор.
— Конечно, я был бы только рад посмотреть, как вы работаете. Признаю, для меня это был бы хороший опыт, но если вы против, то не смею настаивать.

Он глянул на меня, на тонкую полосу обруча, потом на умертвие и тяжело вздохнув, вышел из комнаты.
— А теперь поиск…
— мне тоже хотелось вздохнуть, но я сдержался.
— Только бы обошлось без сюрпризов.
Как только венец оказался у меня на голове, комната изменилась.

Как только венец оказался у меня на голове, комната изменилась. Стены задрожали и стали отдаляться от меня. Потолок исчез. Вместо него, насколько хватало глаз, раскинулось ночное небо с неизвестными мне звездами. Чужое небо.
Я сделал несколько пробных шагов, пытаясь оценить, насколько комната Тори опасна. Ведь если появилась щель, то она могла расшириться за эти дни и затянуть меня тоже. Но я не обнаружил ничего подозрительного. Весельчак, окутанный густым туманом иллюзий, снова стал тем, кем он был давным-давно — обычным человеком. Интересно, а как выгляжу я, когда на мне венец?
Одни свидетели уверяли, что не наблюдали во мне особых перемен — только отсутствующий взгляд не от мира сего, другие — что я становлюсь похожим на серую тень со смазанными краями и двигаюсь настолько быстро, что за моим перемещением невозможно уследить.
Кто их них был прав? Наверное, и те и другие — когда способности Прозрачного мага взаимодействуют с древним артефактом с более чем сомнительным прошлым, можно ожидать чего угодно. Не знаю, будут ли когда-нибудь исследованы все возможности данного чуда рук человеческих.
'А человеческих ли?' — закралась в мою голову пугающая мысль. У меня имелись большие сомнения на этот счет. Кем, с какой целью был создан венец Сумерек? Он венчал многих, возвышая своего владельца над остальными ровно настолько, чтобы им было удобно снести мечом его голову. Я надеялся, что мне удастся избежать этой участи. Ведь если не увлекаться игрой во власть, не пытаться захватить мир, вести себя как можно тише и незаметнее, то злой рок забудет о твоем существовании и пройдет стороной.
Венец Сумерек в кои-то веки повел себя чинно и благородно. Я ожидал привычной боли, но мой лоб ощущал только приятный холод от полосы металла и ничего больше. Это было подозрительно. Наверное, артефакт копил силы для решающего удара.
Поверхность, на которой я стоял, серьезно нагрелась, и я поспешил начать осмотр. Стоило сконцентрироваться, как вокруг меня замельтешили разноцветные тени. Они шумели, тараторили на непонятных мне языках, вскидывая кверху руки. Это были переживания недавних посетителей. Комната просто кишела ими, затрудняя работу.
— Неужели они не могли почистить ментальное поле к моему приезду, — проворчал я недовольно.
— А еще маги называться… Наследили и не убрали. Как теперь разобраться в этом эмоциональном бульоне…
Всякий раз, когда тени проходили сквозь меня, я испытывал чужие эмоции, а так как посетителей были в дурном расположении духа в связи с происшествием, то мое собственное настроение ухудшалось с каждым мгновеньем. Это было скверно. Тени пронзительно визжали, стараясь любыми способами привлечь мое внимание.
Я поискал свежие следы от жизненных нитей пропавших мальчиков. А вот и они — слабые, дрожащие черточки… Тянуться, становясь все тоньше и тоньше… Нити уходили в никуда. Мельтешение теней стало невыносимым. Чтобы избавиться от них, я позволил венцу глубже увлечь меня в междумирье. Пол ушел из-под ног, небо и земля поменялись местами. Мои внутренности, непривычные к таким кульбитам запротестовали. Я с трудом проглотил слюну, борясь с тошнотой.
Звезды надо мной замигали и исчезли, скрывшись в облаках, а те опускались все ниже, затвердевая и принимая форму купола. Стало так тихо, что собственное дыханье казалось громким шумом.
Внезапно передо мной выросли ряды огненных колонн, обвитых горящей листвой. Я инстинктивно отпрянул, чтобы не обжечься, забыв, что пока на мне венец обычное пламя не может причинить мне вреда. Взглянув вверх, я увидел разделенный на сегменты потолок. Он был расписан непонятными знаками.
— Где это я?..
Колоны, несмотря на языки пламени, совершенно не давали света, поэтому пространство вокруг было погружено в полумрак. Я не знал размер зала в котором очутился, но что-то подсказывало мне, что он огромен.

Было очень неуютно стоять на небольшом освещенном пятачке со всех сторон окруженном темнотой.
Мне никогда раньше не доводилось бывать в этом зале. Очень странное место… Необычные знаки на потолке. Почему они кажутся мне знакомыми? Где я мог их видеть раньше? Я заинтересовано прищурился. Жаль, что они слишком высоко, чтобы рассмотреть их как следует. Бесполезно пытаться подняться к потолку — междумирье показывает только то, что хочет показать. Человек в нем гость, а не хозяин.
— Весельчак!
— не особо надеясь на удачу, позвал я.
Но скелет не мог меня услышать. Мой верный товарищ остался за чертой реальности. В мире огненных колонн я был совсем один.
В метрах тридцати от того места где я стоял, находилась каменная плита, лежавшая на возвышении, служившая то ли столом, то ли жертвенником. Рассудив, что вряд ли я оказался здесь случайно, я решил проверить, что она собой представляет.
На испещренный вмятинами и рытвинами камень падали красноватые лучи. Здесь вообще был переизбыток красного цвета, наводящий невольные мысли о мире демонов.
Мне пришлось, хотя и не по своей воле, побывать в этом неприятном, полном бесконечных страданий и пыток мире. Я сам видел их пресловутое Дерево Боли — стержень, на котором держится мир демонов. Это проклятое Дерево правит всем.
Пока оно живо, живы и его обитатели. Этот черный как самая темная ночь стержень, вбирает в себя свет и возвышается над землей настолько высоко, насколько хватает глаз. Вместо листьев у него воронки, ловящие малейшие эмоции. Если дереву недостаточно боли, то мир содрогается, города рушатся, погребая под обломками своих жителей и, в конце концов, ненасытное растение получает то, что хочет.
Если бы не это дерево, все могло быть по-другому. Именно поэтому я не спешу, в отличие от некоторых, обвинять демонов в крайней злокозненности. Да, они ужасны, от их жесткости волосы на голове встают дыбом, но разве у них был выбор? Не было даже иллюзии выбора, которой пользуются люди.
Подойдя к плите, я увидел, что она на ее поверхности вкруговую выбиты знаки. Они были настолько тесно переплетены между собой, что я с трудом мог разобрать, где начинается один знак и кончается другой. Я наклонился над камнем и прищурил глаза. Нет, все-таки они мне были знакомы… Разгадка этих странных знаков была совсем рядом, но никак не давалась мне в руки.
И тут меня осенило. Да ведь это же язык мистиков!
Только вот почему буквы расположены в зеркальном отображении?
Хотя, от этого народа и не такого можно ожидать… Если где-то обнаруживали таинственные могильники, под завязку наполненные неведомыми проклятиями или неизвестный ранее, но очень могущественный артефакт, то их как правило связывали с ними. Если откровенно, то у магов вообще принято во всем таинственном обвинять мистиков. Очень удобная позиция, с учетом того, что ни одного представителя этого древнего народа больше нет в нашем мире.
О них сохранилось мало достоверных сведений. Наверняка известно только то, что это именно мистики проложили через Подземелье необычный путь — Часовую Тропу. Его особенность заключается в том, что идущий по ней человек потратит в Подземелье всего час своего времени на перемещение из одной точки в другую, независимо от того, как далеко они расположены в надземном мире. Если нет желания провести несколько лет жизни, путешествуя с одного края мира на другой, подвергаясь бесчисленным опасностям, то Часовая Тропа — это единственный выход из положения.
Однажды весь народ мистиков стал на Тропу и ушел по ней в другой мир, чтобы больше никогда не вернуться. Почему они это сделали, и что с ними стало потом — никто не знает.
Я принялся читать текст. Это было нелегко. Их язык и так не самый простой, а тут еще каждый знак в уме приходилось переворачивать.
— Прикоснись и найди тварь..

— Прикоснись и найди тварь… Что?! Господи, только тварей здесь не хватало!
— я отдернул руки от камня, чтобы ненароком до него не дотронуться.
— Хм, нет… я ошибся… Здесь две линии, а не одна… Прикоснись и найди тех кто взывает к тебе, — медленно прочел я.
— В этом круге все их надежды.
И все, больше не было ни слова. Я дважды обошел вокруг плиты, пытаясь заметить что-нибудь еще, но тщетно.
— Прикоснись и найди тех, кто взывает к тебе. В этом круге все их надежды, — прочел я нараспев, чувствуя, как мое тело наполнятся энергией, а воздух мелодичным звоном.
Что все это значит? Эти слова, это место… Если посмотреть на плиту отрешенным взглядом кабинетного ученого, то что представляет собой камень как не передатчик? Наверняка это он и есть — передатчик мистиков, некий аналог нашего хрустального шара.
'Никогда о таком не слышал', — недовольно проворчал мой внутренний голос.
— В мире есть масса любопытнейших вещей о которых тебе ничего неизвестно, Эдвин, — сказал я вслух.
— Поэтому лучше смирись с этим и думай, что делать дальше.
А что, собственно, произойдет, если я сделаю то, о чем просят строки? Вдруг это ловушка и моя первая оговорка насчет тварей была знаком свыше?
Терзаемый сомнениями я задумался. Завлекали ли мистики преднамеренно кого-нибудь в ловушку? Как будто бы нет. Об этом не упоминалось в летописях, не было никаких легенд, преданий на этот счет. Хотя с другой стороны, их ловушки могли быть настолько совершенны, что в живых никого не оставалось, чтобы поведать об их коварстве.
Может, лучше всего вернуться обратно в обычный мир? Стоит только захотеть и я окажусь в комнате пропавшего мальчика… Ох, с этими знаками, я совсем забыл зачем сюда пришел. Междумирье с его призрачными образами и иллюзиями рассеивает внимание, мешает сосредоточиться. Я не мог вернуться с пустыми руками, просто не мог…
— Что-то я стал слишком мнительным. Магу это не к лицу, — пробормотал я и положил ладонь в центр круга.
Камень, был горячим и необыкновенно мягким на ощупь, словно это и не камень вовсе, а живое существо. Колонны пришли в движение. Они двигались со щелчками, вроде тех, что издают механические часы. Колоны отдалялись все дальше и дальше, постепенно уменьшаясь в размерах. Скоро зал опустел.
— Эдвин!
Кто-то невидимый звал меня по имени. Я крутил головой, пытаясь понять, откуда идет звук, но создавалось впечатление, что он доносится отовсюду.
— И куда ты смотришь? Нет меня на потолке, нет. Вниз гляди!
Я послушно опустил глаза и увидел лицо, парящее над поверхностью плиты. Я сразу узнал его. Это был мой старый друг Вольт. Прикоснувшись к камню, я вызвал его далекий образ — полупрозрачный и слабо светящийся.
— Вольт?! Это действительно ты?
— Все еще я. Прости, что пришлось прибегнуть к крайним мерам, но у меня не было выбора, — он рассмеялся своим обычным хриплым смехом.
Несмотря на смех, мой друг выглядел невеселым. Высокий, сухопарый, он, в силу своего призвания, никогда не казался цветущим, но в данный момент ему больше всего подошел бы эпитет 'изможденный'.
— О каких крайних мерах идет речь?
— с подозрением спросил я.
— Не сердись…
— в голосе некроманта послышались виноватые нотки.
— Но это я забрал детей.
— Что?! Ну, знаешь ли…
— я гневно покачал головой.
— На этот раз ты перешел всякие границы.
— Прежде чем записывать меня в смертельные враги выслушай для начала.
— Хорошо, — я взял себя в руки.
— Я заочно верю в то, что у тебя были веские причины для того чтобы прибегнуть к похищению. Во всяком случае, я очень на это надеюсь. Говори.
— Мне нужно было связаться с тобой. Это был единственный способ.

Это был единственный способ.
— Я тебя не понимаю. Почему единственный?
— С некоторых пор я ограничен в выборе средств. Мне было необходимо, чтобы ты в определенной точке пространства воспользовался венцом Сумерек, дабы в междумирье привести тебя к Голосу мистиков.
— Этот передатчик и есть Голос?
— Да, — Вольт кивнул, — в междумирье их разбросано немало. Даже странно, что мы не узнали о них раньше… Я случайно вышел на один из них около года тому назад. Я не мог привести тебя к Голосу из любого места. Мне нужно было заранее знать, где ты появишься в междумирье. Как ты понимаешь, это практически невыполнимая задача. Но не имея выбора, я пытался выследить тебя на протяжении нескольких месяцев… И занимался бы этим до сих пор, если бы мне не пришел на помощь твой медиум.
— Эрик в этом замешен? Он мне ничего не сказал.
— А он и не знает. Я бы ему объяснил, но в моем нынешнем состоянии он меня попросту не слышит, — вздохнул некромант.
— Поняв, что за проказу собирается сделать Эрик, я не мог не воспользоваться представившимся шансом. Поэтому я дождался нужного момента, забрал его нерадивых дружков в крысином обличье и стал считать минуты до твоего приезда.
— А с чего ты взял, что я приеду?
— Как же иначе? Эрик ведь под твоей опекой. Если мне не изменяет память, именно по твоей рекомендации его приняли в школу. К тому же, — в голосе Вольта послышалась хорошо знакомая мне усмешка, — ты единственный владелец венца Сумерек. Пропажа учеников — дело нешуточное, директор, не помню его имени, не станет рисковать своей шкурой. Он заручится поддержкой лучшего специалиста.
— То есть меня.
— Да. И раз ты здесь, я все рассчитал верно.
— Мальчики в порядке? Ты же вернешь их?
— Забирай… Они больше не нужны.
Воздух над плитой сгустился и на нее шлепнулись две упитанные черно-белые крысы. Животные жались друг к другу. Я протянул к ним руку, но крысы, встопорщив шерсть на загривке, испуганно отпрянули. Похоже, им пришлось несладко. Ну и ладно… Потом возьму.
— Одной проблемой меньше, — сказал я.
— Кстати, что с тобой случилось? Ты же собирался в столицу, но пропал…
— Да, пропал…
— Вольт снова рассмеялся.
От его обреченного смеха у меня мурашки пошли по коже.
— Приехать к вам мне помешала одна досадная неприятность. Видишь ли, я в некотором роде мертв.
— Как мертв?..
— я отказывался верить своим ушам.
— И что значит — в некотором роде?
Не может быть, что бы Вольт — этот первоклассный некромант бывший со смертью на короткой ноге позволил ей так просто забрать себя.
— Это неправда! Я же с тобой разговариваю.
— Это оттого, что я даже умереть не могу по-человечески … Это конец, Эдвин…
— с тоской отозвался мой друг. Его самообладание дало трещину.
— Ты меня не раз предупреждал, но я не слушал… Надо было заняться разведением куропаток или плетением корзин — и никакой магии. Будь она проклята… Да, ты был прав, я играл в запрещенные игры и доигрался… Конечно, этого следовало ожидать. Одержимый жаждой исследования я разрушил себя, предал друзей и подставил весь мир под угрозу… И почему меня мама в детстве не придушила? Оказала бы человечеству большую услугу.
— Потому что твоя мать умерла при родах, — автоматически ответил я.
— Подожди корить себя. Расскажи лучше все по порядку. Мы ведь не ограничены во времени?
— Нисколько, — Вольт отрицательно покачал головой.
— Это особенно место. Мистики постаралась на славу.
И словно насмехаясь над моими планами, венец Сумерек пронзил оба виска резкой болью. Застонав, я обхватил голову руками и вынужденно опустился на пол.
— Что такое?
— заволновался Вольт.

— На тебя напали?
— Можно и так сказать, — проворчал я, закусывая губу.
Голова немилосердно кружилась. В мозгу вспыхивали огненные звезды. Хотелось забиться в темный угол и затаиться там, пока боги не станут ко мне более милостивы. Боги… Они вообще знают о моем существовании? Если не знают, то лучше им о себе не напоминать. Помощи от них не дождешься, а вот чинить препятствия они любят. Боги любят поразвлечься за счет простых смертных.
Для борьбы с коварным артефактом я решил прибегнуть к испытанному средству. Перед моим мысленным взором пронеслись длинные ряды серебряных ложек. Ну что, мерзкий обруч? Нравится? Из тебя получится отличное столовое серебро. Слышишь? Я буду лично чистить тебя перед приходом гостей. Да и Мелл хотела иметь нечто подобное…

Устрашенный количеством ложек венец кольнул меня напоследок и оставил в покое. Я вытер выступивший на лбу пот и поднялся.
— Прости Вольт. Нас прервали.
— Я понимаю… Это даже к лучшему. Я уже успел успокоиться. Больше никаких истерик.
— Как ты умер?
— Меня убили. Меня и всех моих товарищей. Десять человек… Они были хорошими некромантами. Были, — повторил он с дрожью в голосе.
— В голове не укладывается, — невольно вырвалось у меня.
— Кто мог сделать такое? И как? Вас застали врасплох?
— Ты помнишь зачем я отправился в горы Умарта?
— Да. Ты хотел найти племена скелетов. Ходили слухи…
— Они подтвердились. Я действительно нашел эти племена. Эти скелеты — не просто ожившие трупы, которые может поднять из могилы некромант, а нечто большее. Они очень древние. Кое в чем примитивные, но что есть, то есть… Фактически в них не больше магии чем в любом обычном человеке.
— Неужели даже природной связи с землей нет?
— я удивленно посмотрел на него.
— Как же они двигаются?
— О, тут есть над чем поразмыслить. Они поддерживают свою форму благодаря специальной воде. Для этого скелеты периодически принимают ванны. Источник, наполняющий ванны бьет откуда-то из глубины гор. Думаю, именно из-за этого источника скелеты не спустились в долины. Они не могут оставить его.
— Понятно.
— Скелеты общаются между собой жестами, но и речью обладают, я сам слышал. Живут в городах в толще гор.
— Города вроде гномьих?
Перед моим внутренним зрением пронеслась картина: величественные башни, разноцветные стены, перекидные мостики…
— Не совсем. Попроще. У гномов разветвленные комплексы, у этих просто поселки. Сначала я решил, что скелеты выходцы из Подземелья, вроде морессов, но это не так. Похоже, что они всегда жили там. Вдобавок, за прошедшие месяцы я исследовал огромную территорию, и уверен, что в горах не бывали ни люди, ни гномы.
— Постой, — я замотал головой, — но тогда чьи же это скелеты? Я имею в виду, что до превращения они же должны были кому-то принадлежать?
— Их телосложение близко к человеческому, но это не люди. Они выше, стройнее…
— Эльфы?
— мой голос выражал недоверие.
— Не могу знать. Ранее мне не приходилось изучать останки эльфов. Они ведь, в отличие от нас, сжигают своих покойников. В одной из пещер, в обмелевшем подземном озере, я нашел любопытные золотые пластины. Полагаю, когда-то это была целая книга, но у меня не хватало страниц, чтобы собрать ее.
— Вольт, неужели…
— я уже начал догадываться к чему ведет мой друг.
— Неужели там были некие заклинания, касающиеся оживления мертвых?
Что еще могло заинтересовать моего друга? Все маги постоянно ведут охоту за знаниями, это их единственная страсть — ну, кроме денег и власти, разумеется, а некромантов еще не всякие знания удовлетворят. Им мало подчинить вещи и стихии, они хотят владычествовать над жизнью и смертью.

— Верно, там были заклинания, — он вздохнул.
— Они отличались по своим характеристикам от тех, которые учат в университете?
— Безусловно, — еще один вздох.
— И когда я просил тебя разобраться в Рамедии с умертвиями, ты им воспользовался?
— Частично, — Вольт виновато опустил глаза.
— Но ты не имел права так поступать!
— рассердившись, я стукнул кулаком по ладони.
— Они наверняка опасны.
— Ничего дурного не случилось. Все были счастливы.
— Не ожидал от тебя такого легкомыслия…
Тут у меня перед глазами возник образ Мелл с укором качающей головой.
Вольт ей никогда не нравился. И не только потому, что он восхищался смертью и держал у себя в услужении парочку не очень свежих зомби, а потому что от него, как мне объясняла сам Мелл, исходил запах скорых неприятностей. Я пытался выяснить, на что похож этот запах, но Мелл затруднялась дать точный ответ:
— Честное слово, не знаю. Трудно объяснить. Пахнет как маринованная селедка и красный перец одновременно. Мне не нравится. Того гляди, у этого подозрительного запаха появятся основания, — Мелл нахмурилась и ее лоб прорезала тонкая морщинка.
— Я, конечно, понимаю, что он твой старый друг, верный товарищ и так далее, но давай не будем его больше приглашать на обед.
— Почему? Что он еще натворил?
— Я знаю его совсем недавно, но он уже успел показать себя с дурной стороны. Это ненормально, когда тебя приглашают на обед, а ты приносишь с собой заспиртованную руку в банке, и уверяешь, что ее зовут Джим.
— Это наша старая шутка…
— мне было неловко.
— Еще с университетских времен.
— Знать ничего не желаю!
— категорически заявила Мелл.
— Пощадите мои нервы и шутите тогда, когда меня нет рядом. Он показал на конечность, принадлежащую ранее какому-то бедняге и сказал, что если на суп не хватит мяса, то он может мне с этим помочь.
В тот момент я сделал скорбное лицо — все-таки Мелл была права и имела все основания сердиться, но в душе улыбнулся. Да, юмор у Вольта всегда был специфический — все о покойниках, да о покойниках… В общем, он далеко не душа общества…
— Эдвин, о чем ты думаешь…
— спросил Вольт, зависший над камнем словно сгусток тумана.
— Прости, междумирье все время отвлекает меня.
— Да, я понимаю, что во вселенной найдутся вещи важнее моих проблем, — некромант кисло скривился.
— Ты обиделся?
— удивленно спросил я.
— Глупости… Раньше я за тобой такого не замечал.
— Раньше у меня было тело, — отрезал Вольт.
— И я не висел между небом и землей.
— Ты успел разобраться с теми заклинаниями?
— С теми частями, что я нашел — да. Но ведь у меня была не вся книга.
— Теперь понятно, почему столичные некроманты никак не могут отправить на кладбище умертвий Рамедии. Ты знаешь, что умертвия даже сны видят и частично вспоминают прошлое?
— Правда? Это очень интересно!
— в глазах Вольта зажегся знакомый огонек, но тут же погас.
— Что я говорю?.. Нас сейчас совсем не это должно интересовать.
Меня насторожило это подозрительное 'нас'. Я нутром чуял, что здесь идет речь не только о помощи Вольту. За этим словом скрывалось нечто более значимое.
— Как ты прочел заклинания?
— Они частично на языке мистиков. То что я не понял, то додумал самостоятельно.
— Опять мистики…
— едва слышно проворчал я.
— Но твой, смею надеяться все еще друг — достаточно опытный некромант, чтобы там, где ему не хватает конкретных знаний, он мог положиться на интуицию. Сначала я приписал авторство книги найденному мною народу скелетов — слишком уж все ладно сходилось.

Но потом понял, что у них бы не хватило мозгов написать подобную вещь.
— И кто же…
— я не договорил, выжидающе смотря на него.
— Не знаю. Но они были весьма могущественны. Вероятно, скелеты были у них в подчинении. Где теперь эти таинственные хранители знаний — неизвестно.
— Господа ушли, а слуг оставили?
— Выходит что так.
— Но ведь это еще не все. Допустим, ты нашел эту 'книгу', изучил заклинания, стал собираться обратно в столицу… Что вынудило скелетов напасть на вас?
— Они все время нападали.
— Вот именно. Все время нападали и всякий раз безуспешно.
— Каким-то образом им стало известно, что я стал новым обладателем золотых пластин. Они начали за мной охоту. Мы упаковали вещи, и отошли от места прежней стоянки на два дневных перехода. Разбили лагерь у подножья и стали мирно заниматься своими делами. Нападение произошло ночью. Ни я, ни мои люди не были готовы к нему. Некромантам тоже надо спать. Дневной переход утомил нас. Скелеты вылезли прямо из-под земли и оказались за силовым полем, которое мы обычно ставим для защиты. Пятеро погибли сразу, скелеты просто проломили им голову. Остальные пытались обороняться, но противников было слишком много. Да и они ведь не обычные умертвия…
— Что дальше?
— Меня они убили не сразу, если ты об этом. Когда в лагере наступила тишина, я был окружен тремя кольцами врагов и весь во власти гнетущего чувства… Так бывает, когда понимаешь, что твоя история подходит к концу и ты не можешь ничего с этим поделать. Я понял, что остался один. Ты меня слушаешь, или опять задумался?
— Слушаю.
— Они перерыли наши вещи. Найдя пластины, скелеты о чем-то долго совещались, а потом потащили меня обратно в горы. Нужно сказать, что похитители подошли к делу со всей тщательностью. Меня связали по всем правилам, рот заткнули кляпом, чтобы я не мог прочесть даже самое ничтожное заклинание. Они двигались без передышки — скелеты не знают усталости. Наше путешествие закончилось в одной из пещер с ванными, — голос Вольта становился все тише и тише…
Я догадался, что он подходит к самой неприятной части повествования — собственной смерти и попытался сделать сочувственное лицо. Да, только попытался, но не потому, что мне было наплевать на друга, а потому что в моих мыслях беспрестанно крутилось пресловутое 'нас'. Теперь оно звучало особенно зловеще.
— К моему поясу привязали грузы и бросили меня в одну из ванн, где я благополучно захлебнулся, — Вольт вздохнул.
— Мне очень жаль, что так случилось.
— Мне тоже, не сомневайся. Когда я окончательно потерял сознание, то очнулся уже в междумирье. Один, без всякой защиты… Сгусток мыслей и эмоций. Меня едва не разорвали на части Похитители.
— Почему твой дух…
— я замялся, не зная как деликатнее это выразить, — остался неуспокоенным?
— Эти скелеты что-то такое сделали с телом. Провели целый ритуал… Но не думаю, что они добивались моего посмертного существования. Их интересовало только мое тело.
— Все это очень странно…
— я задумался.
— Зачем ты им понадобился? Почему они просто не проломили тебе голову как остальным?
Лицо Вольта приняло невинное, прямо-таки младенческое выражение. О, я хорошо знал, что оно значит! Мой друг располагал сведениями которые он предпочел скрыть от меня. Его не изменила даже собственная смерть.
— Вольт, сейчас не подходящее время иметь тайны.
Некромант колебался.
— Тебе нужна помощь, ведь так?
— я задумался, перебирая в уме возможные варианты.
— Эти подозрительные ванны… Ты говорил, что они их используют для поддержания собственной формы. Неужели скелеты хотят, чтобы ты стал одним из них?
— Да, Эдвин, — он сдался, — именно этого они и добиваются.

Я замолчал, борясь с желанием крикнуть: 'Какой ужас!' или еще что-нибудь в этом роде. Вряд ли это подбодрило бы моего друга.
— И снова вопрос: почему?
Вольт только вздохнул. Уж он-то знал ответ.
— Им нужен некромант вроде меня. Некто, при жизни обладающий магическими способностями. Полагаю, что по завершению обряда, я потеряю всякую память. То есть мое тело станет послушной игрушкой в их руках.
— Так как ты некромант, то сможешь поддерживать в них жизнь вдали от источника.
— Да, я считаю, что они собрались покинуть горы.
— Какова их численность?
— Думаю около двух тысяч. Вряд ли больше.
— Две тысячи враждебно настроенных не разрушаемых скелетов. Тут есть над чем поразмыслить.
— Эдвин, я думаю, что как только мое тело удовлетворит их соображениям, они двинуться в путь.
— Они очень кровожадные?
— Не сказал бы. Скорее расчетливые. Прирожденные убийцы.
— Куда они пойдут?
— Не знаю.
— Вольт!!!
— Клянусь тебе! Я всего лишь дух, болтающийся здесь уже несколько месяцев, в то время как мое тело потихоньку разъедает жидкость. Думаю, до завершения ритуала осталось совсем немного. Скоро скелеты получат желаемого некроманта обратно.
— Вероятность того, что они спустятся в долины, чтобы стать безобидными землепашцами — ничтожна. Скорее всего они отправятся в город. Сначала в один, затем в другой… Начнется кровавое месиво, — нахмурившись, я оперся руками о плиту. От напряжения у меня затекли шея и плечи.
— Они прямо как демоны — их нельзя подкупить и с ними нельзя договорится.
— С демонами мы уже имели дело, а с умертвиями — нет. К тому же с демонами ты как раз договорился.
— Это я и сам знаю. Неизвестность — отвратительное слово, никогда его не любил. Чего же ты хочешь от меня? Я должен доложить о случившемся Совету магов?
— Доложить-то ты, конечно, можешь, но только что ты им скажешь?
— Правду.
Вольт посмотрел на меня как на сумасшедшего.
— Пока скелеты не станут штурмовать Регум, тебе никто не поверит. Посуди сам, история от начала и до конца малоправдоподобная…
— Да, они вполне могут решить, что я тронулся умом на почве длительного использования венца Сумерек. И дело не только во мне. В магических кругах у тебя репутация сомнительного типа.
— Согласен. Поэтому если они и поверят, то предпринимать ничего не станут. Начнутся разговоры, бесконечные заседания, голосования. А времени осталось очень мало. Нужно, — тут Вольт тяжело вздохнул, — уничтожить мое тело, пока оно не стало марионеткой скелетов.
— Сколько времени?
— Несколько дней.
— Что?! И ты хочешь, чтобы я отправился в горы и отыскал тело? Как же я успею? Горы Умарта так далеко.
— Другого выхода все равно нет. Ты должен найти меня.
— Намекаешь на Часовую Тропу? Ладно, посмотрим, что можно будет сделать… Но как я найду тебя в горах?
— Место нашей стоянки отыскать легко: она была у подножья Одинокого Пика. Если стать возле большего белого валуна и посмотреть вверх, то в двухстах метрах можно разглядеть пещеру. Она уходит вглубь горы.
— Я говорю не про стоянку, а про пещеру с ваннами. Ты знаешь, где она находятся?
— Нет. Когда меня тащили, я был без сознания.
— Отлично…
— мрачным голосом сказал я.
— Прикажешь мне исследовать хребет Умарта вдоль и поперек? А на всякие мелочи, вроде обозленных скелетов и чудовищ, которыми наверняка кишат эти горы, прикажешь не обращать внимание?
— Эдвин, ты слишком суров ко мне.
— Это оттого, что я нервничаю. Прости.
— Я не хотел, чтобы так получилось.
— Конечно, не хотел.

— Конечно, не хотел… Когда я уничтожу твое тело, то это будет означать, что ты умер окончательно? Я больше никогда не увижу тебя?
— Наверное, Эдвин.
— Вольт избегал смотреть мне в глаза.
— Глупый конец двадцатилетней дружбы, но ничего не попишешь.
— А что мне делать, если я не успею разыскать тебя? Предположим, ты станешь во главе армии скелетов, и они начнут крушить все направо и налево. Мои действия?
— Найди золотые пластины. Скелеты отнеслись к ним как к величайшей драгоценности. Возможно, если их уничтожить, то колдовство рассеется.
— Или останется навсегда, — возразил я.
— Одно из правил мага — никогда ничего не уничтожай. Оно тебе еще не раз пригодиться.
— В любом случае, я разрешаю тебе не щадить мои бренные останки. Поливай их небесным огнем, сколько тебе будет угодно.
— Я не хочу, чтобы ты умирал, — вырвалось у меня. В голосе появилась подозрительная хрипота.
— Это несправедливо. Некроманты не умирают, а живут вечно. Ты сам неоднократно этим хвастался.
— Что-то мне не нравится твой тон. Кто кого должен утешать?
— проворчал Вольт.
— Мое нынешнее состояние прямое следствие моих же действий. Никто не заставлял меня идти в эти проклятые горы.
— Мне пора, — сказал я, избегая смотреть ему в глаза.
— Начинает кружиться голова и шуметь в ушах. Это первый признак переутомления. У тебя есть еще, что сказать мне?
— Ты всегда сможешь связаться со мной, через Голос мистиков. Если вдруг увидишь подобный передатчик, то не проходи мимо.
— Конечно, — я утвердительно кивнул.
— Кстати, а насколько умертвия Рамедии похожи на этих горных жителей?
— Практически ничем не отличаются. Разве что цветом огней. У моих мертвецов вместо глаз горят желтые огоньки, а у тех зеленые.

— Важная деталь. Ты знаешь, что рамедийские умертвия до сих пор считают меня своим командиром?
— Я хорошо поколдовал в тот вечер, — губы Вольта разошлись в легкой ухмылке.
— Хочешь собрать армию?
— Нет, на это нет времени, — я покачал головой.
— Это была случайная мысль.
В правом виске кольнуло. Венец вновь собирался атаковать меня. Я невольно поднял руку к голове. Некромант понимающе кивнул.
— Прощай, Эдвин. Уверен, что ты меня не подведешь.
Его лицо растаяло, оставив после себя белое облачко пара. Несколько секунд я тупо смотрел на то место, где был мой старый друг, а потом крепко выругался. На горизонте вновь замаячили большие проблемы, и мне снова предстояло с ними разбираться. Но как это сделать я не имел ни малейшего понятия.
Забрав крыс, несмотря на их протестующий писк, я сделал последнее усилие и пожелал вернуться обратно в комнату Тори. Меня вышвырнуло в реальность так быстро, что я, потеряв равновесие, упал на пол, едва не задавив собой животных. Это выглядело так, словно кто-то дал мне хорошего пинка, чтобы я не задерживался в междумирье больше положенного.
— Мой генерал?
— донесся сверху знакомый голос.
— Что с вами? Вы заставили меня волноваться.
— Почему?
— спросил я, снимая венец.
— Вы исчезли.
— И долго меня не было?
— Секунд тридцать.
— Понятно…
— я внимательно посмотрел на Весельчака, желая убедиться, что он по-прежнему является обладателем желтых огней, а не зеленых.
Так и есть, Весельчак не изменился. Обозвав свою мнительную натуру нехорошими словами, я поднялся с пола.
— Вот возьми…
— я протянул крыс скелету.
— Отдай их Фраусу. Пусть порадуется.
Первоначально я хотел устроить эти заносчивым юнцам в звериной шкуре хорошую трепку, но сейчас мне было не до того. К тому же, они и так были напуганы.

К тому же, они и так были напуганы. Даже не пытались укусить меня, когда я передал их в костлявые руки Весельчака.
Скелет скрылся за дверью. Я в изнеможении сполз на кровать, опустив голову на руки. Все-таки венец не хуже энергетических вампиров пьет ментальную энергию. Я так устал, что не находил себе сил выйти из комнаты. Сейчас самым разумным было бы завалиться на кровать и проспать двое суток, но это было невозможно.
За дверью послышался радостные возгласы и топот. В комнату ворвался директор. Он сиял как древняя золотая монета, начищенная заботливыми руками коллекционера.
— Эдвин! У меня нет слов!
— он всплеснул руками.
— Вы правы, лучше ничего не говорите.
Но, похоже, он меня не расслышал.
— Эдвин!
— директор схватил мою кисть и принялся ее трясти как безумный.
— Вы сделали это! Я всегда знал, что на вас можно положиться.
Я осторожно освободил руку, пока в радостном порыве он не оторвал ее вовсе.
— Рад за вас и школу.
— Вы же спасли нас! Если вам что-то нужно, прошу вас — не стесняйтесь. В любом случае, я не заботу об услуге, что вы нам оказали. Вы прекрасный, нет, самый прекрасный специалист…
— Мне это и без вас известно, — я прервал его восторженные излияния и потер лоб.
Резкий голос Фрауса звучал на редкость неприятно. Директор светился от радости, не переставая говорил, а у меня перед глазами был Вольт — высокий, тощий, в черной узкой мантии, еще больше подчеркивающей его худобу. Именно таким я видел его в последний раз. Встречу ли я еще моего друга или даже для некромантов смерть выносит окончательный приговор? Но ведь Вольт жив в каком-то роде. Если не придираться к мелочам, вроде отсутствия физического тела.
А народ скелетов, которых он изучал — это ведь настоящая загадка природы. И мне нужно прибыть в горы Умарта, чтобы уничтожить эту загадку, пока она не принялась за уничтожение более простых существ — людей, к примеру. И как всегда у меня нет на это времени…
По моему отсутствующему взгляду Фраус понял, что я его не слушаю, и наконец-то замолчал.
— Мне нужно идти, — сказал я, поднимаясь.
— Так скоро?
— опешил директор.
— А как же банкет? Мы думали устроить вечером маленький прием для сотрудников.
Я невольно содрогнулся и не смог скрыть недовольную гримасу. Благодаря обилию торжественных приемов в прошлом году это простое слово до сих пор вызывает у меня ужас.
— Нет, спасибо. Я буду занят. Как вы намерены поступить дальше? Замять дело?
— Попытаемся. Конечно, если мальчики будут молчать.
— А как насчет слухов? Ведь вся школа…
— Кто обращает на них внимание?
— отмахнулся Фраус.
— В стенах школы чего только не бывает.
— Я разговаривал с Эриком, он свою вину осознал, поэтому дополнительные наказания излишни. Надеюсь, эта парочка тоже будет вести себя пристойно.
— Да-да…
— глаза Фрауса забегали.
— Вы же понимаете, что я не потерплю оскорблений в свой адрес.
— О чем вы?
— удивился директор.
— Инцидент между Эриком и Тори произошел из-за моей персоны. Мальчик хотел защитить мое имя и репутацию.
— Хм…
— Фраус задумался на какое-то мгновенье.
— Будьте уверены, что подобного больше не повторится. Я со всей ответственностью подойду к этому вопросу. Приму меры.
Мне очень хотелось ему верить, потому что если письмо Эрика утверждающего обратное нагонит меня в пути, я все равно не смогу вернуться в столицу. И вообще я не школьный инспектор, чтобы этим заниматься.
— Если я узнаю, что с Эриком обращаются как с бродягой в худшем смысле этого слова, то сам приму меры, — тихо сказал я.
Вид у меня был достаточно грозный и Фраус понял, что я не шучу.

— А теперь мне нужно идти, — снова повторил я.
— Но прежде я бы хотел послать письмо.
— Мои личные голуби в вашем распоряжении.
— Еще мне нужен хрустальный шар.
— И то и другое в моем кабинете, — сказал директор, открывая дверь и пропуская меня вперед.
— Что, даже голуби?
— Они в клетке на балконе.
Выйдя в коридор, я был приятно удивлен не обнаружив толпы. Учеников увели в столовую дежурные наставники, остальные учителя разошлись по кабинетам, крыс в срочном порядке доставили к телам мальчиков. Эрик, я полагаю, был с ними и как раз в этот момент снова менял сознания местами. Возле стены, словно иллюстрация к книге о беспокойных духах гробниц стоял Весельчак. Увидев меня, он бросил подбирать стену и молча встал рядом. Вот что мне в нем нравится, так это его понимание, когда стоит лезть с вопросами, а когда лучше от них воздержаться.
В кабинете Фраус гостеприимно попросил меня сесть в его кресло. Подвинув стопку бумаги и поставив клетку с сонными голубями, он тактично удалился.
Первое письмо предназначалось Мелл. Да, разговор при помощи хрустального шара был бы намного удобнее, но я все равно не смогу с ней через него связаться. Я взял ручку со стола Фрауса, отмети про себя, что директор недурно устроился — у ручки было золотое перо, и склонился над белым листом.
Написать это письмо было трудным делом. Как бы помягче рассказать ей о том, что обстоятельства снова нашли ее мужа? Мне не хотелось, чтобы она волновалась, но и врать я тоже не хотел. А как она могла не волноваться, узнав в каком положении я очутился?
Я несколько раз начинал писать, но всякий раз черкал строчку одну за другой и комкал бумагу. Как же это непросто…
— Весельчак, нужна твоя помощь.
— Да, мой генерал!
— Если бы ты был мной, то какими бы словами ты сообщил Мелл, что ты уезжаешь в далекие края спасать человечество от очередной напасти?
Скелет задумался. На какой-то миг мне показалось, что я слышу тоненький скрип мыслей из-под его черепной коробки. Но нет, это всего лишь скрипели разболтавшиеся колечки кольчуги.
— Прежде всего, я сказал бы ей, чтобы она не волновалась из-за моего долго отсутствия.
— Логично. Дальше.
— И добавил, что есть несколько дел, требующих моего внимания, но не вдавался в подробности.
— И все?
— Да.
— Эх, Мелл сразу догадается, что это за 'дела', — проворчал я.
— У меня других 'дел' просто не бывает.
Я написал несколько строк и запечатал письмо личным перстнем. Затем выбрал самого крупного и бойкого на вид голубя. За моей спиной находилась маленькая дверь, ведущая на балкон. Произнеся над птицей целую серию заклинаний: ускорения, защиты, двойной удачи и поиска адресата, я подкинул его вверх. Он сразу взял нужное направление. Вскоре голубь превратился в маленькую розовую точку.
Теперь мне нужно было написать еще одно письмо, вернее записку, и на этот раз в роли посыльного выступит Весельчак. С этим я справился быстро. Расписавшись и поставив внизу печать, я свернул записку и отдал ее умертвию.
— Весельчак, тебе придется поработать. Погоди, не спеши радоваться… Твоя цель — обойти как можно больше столичных строек на которых трудятся хорошо знакомые тебе умертвия и забрать их оттуда. Думаю, что начальники строек будут против, но ты никого не слушай. Чтобы с ними не было проблем, покажешь им эту записку. Думаю, мое имя убедить их с тобой не спорить.
— Да, мой генерал.
— Ты же чувствуешь, где находятся остальные скелеты?
— Я чувствую всех воинов.
— Отлично. Как соберешь их, то иди вместе с ними к горам Умарта.
— Хорошо, мой генерал, — согласился Весельчак. И добавил.
— А где это?
— В двух словах не объяснишь.

И добавил.
— А где это?
— В двух словах не объяснишь…
— Я покопался в сумке и вытащил мешочек с золотыми монетами. У меня всегда было с собой энное количество таких мешочков. В мире людей они решают почти все проблемы.
— Возьми. Здесь сто золотых. Наймешь проводника. Только не мешкай, это очень важно.
— Конечно. Мы будем идти день и ночь. Ваша армия, мой генерал, не знает усталости, — с гордостью сообщил скелет.
Весельчак взял деньги и повесил мешочек за шнурок внутрь пустой грудной клетки. Это была разумно. С пояса золото могли срезать воришки, а внутрь умертвия они заглядывать поостерегутся.
— Если планы не изменяться, то я тоже буду там.
— Как только я подойду поближе, то почувствую ваше присутствие.
— Очень хорошо, значит, ты сможешь отыскать меня. Кстати, постарайтесь вооружиться. Но обычные в таких случаях мечи и стрелы бесполезны. Даже не знаю, что посоветовать, — я задумался.
— Ага, есть идея! Купи как можно больше тригаров.
— Да, мой генерал.
Весельчак наслаждался ситуацией. Он чувствовал, что скоро опять окунется в гущу сражения, во всяком случае, питал надежду на это. Его эмоциональный подъем был настолько силен, что если бы я приказал ему прыгнуть в жерло вулкана, он сделал бы это с радостным криком.
— Ты хоть знаешь, что представляет собой тригар?
— с подозрением спросил я.
— Нет.
— Это магическая сеть. Она невесомая и похожа на зеленоватую паутину. Обычно их хранят в маленьких деревянных шкатулочках. Разрезать подобную сеть можно только специальным ножом — гаром. Его можно приобрести вместе с сетью. Но тригары так просто не продаются — это запрещенный товар.
— Тогда мы заберем их силой. Раз вы желаете, чтобы они у нас были…
— увидев мой выразительный взгляд, он умолк.
— Если бы я был более примитивен и мечтал захватить власть в империи, трон и так далее, вам бы цены не было. Верные телохранители, не знающие усталости…
— я вздохнул, представив себя на троне. Картина вышла нелепая.
— Такие таланты пропадают… Но ближе к делу. Тригары можно приобрести у одного моего знакомого. Его зовут Мик, он жрец Смерти.
— Жрец Смерти? Я не знал, что такие бывают.
— Звучит красиво, но это всего лишь означает, что он следует за войском и грабит погибших в бою. По правилам жрец должен перед этим беседовать с павшими воинами и забирать имущество только у согласных на это, взамен обещая передать близким последние слова покойного, но в действительности они часто забывают это делать. Но на ценности, вроде золота, драгоценностей или дорого оружия, их забывчивость не распространяется.
— А они действительно говорят с мертвыми?
— в голосе Весельчака послышалось недоверие.
— Я думал, что на это способны только такие гениальные маги как вы.
Лесть была столь неприкрытая, что я закашлялся. И хуже всего, что мой костлявый друг говорил искренне.
— Да, действительно, говорят. Иногда. Иначе бы жрецов Смерти давно судили наравне с мародерами и отослали в каменоломни. Ты найдешь Мика на площади Цветов. Он живет в большом сером доме с узкими окошками, напоминающие бойницы.
— Я достал еще один мешочек с золотом.
— Скажешь, что пришел от меня, иначе он не станет с тобой разговаривать. Купишь у него все тригары какие будут. И сразу в горы. Ясно?
— Да.
— Надеюсь на твою природную сообразительность.
Весельчака прямо-таки распирало от желания сказать что-нибудь достойное случаю. Он щелкал челюстью, пытаясь подобрать нужные слова. В итоге умертвие не придумал ничего лучше, чем преклонить правое колено, и бережно взяв мою руку, коснуться ею своего лба. Это был старый как мир жест служения. Слуга и господин…
И надо же было такому случиться, что бы именно в этот момент в кабинет вошел Фраус! Директор не стучал.

Не думаю, что он сделал это умышленно, надеясь застать меня за чем-нибудь нелицеприятным, все-таки это был его кабинет.
Я представил, какие сплетни пойдут по столице. Как снежный ком с каждым разом они будут обрастать все новыми подробностями. Конечный вариант, который услышит император Фаусмин Третий, будет примерно такой: маг Эдвин в огненной короне, со звериным оскалом и сверкающими глазами, справляя черную мессу, приносил в жертву тьме новорожденных младенцев, и сотни демонов составляли его свиту.
Фраус застыл в дверном проходе, ошеломленно глядя на нас.
— Весельчак, можешь идти.
— Да, мой генерал.
Скелет поднялся и, не глядя на Фрауса, покинул кабинет. Директор посторонился и проводил его непонимающим взглядом. Он, таращил глаза, открывал и закрывал рот, из которого не доносилось ни звука, напоминая рыбу, выброшенную на берег.
— Вы что-то хотели?
— спросил я, пытаясь предать своему голосу нейтральное звучание.
— Э… Да. Я забыл сказать, что на моем хрустальном шаре установлена защита и пришел снять ее.
— Спасибо, вы очень любезны. Я как раз закончил с письмами и собирался им воспользоваться.
— Эдвин…
— Фраус собрался с духом.
— Вы же не собираетесь устроить переворот?
— Нет, конечно. Если бы собирался, то давно бы это сделал.
— Это хорошо…
— он кашлянул.
— Понимаете, я обязан был спросить.
— Я понимаю. Ваш вопрос вполне обоснован. Каждые двести лет очередной свихнувшийся маг пытается захватить власть в империи. Некоторым из них это даже удается. Начинается гражданская война, новый повелитель топит страну в крови и так далее. Это уже становиться дурной традиций. Последние двести лет таких попыток, насколько мне известно, со стороны магов не предпринималось, — я развел руками.
— И тут вы видите меня — Прозрачного мага победившего демонов, владельца венца Сумерек, которому умертвие в доспехах присягает на верность… Я бы тоже засомневался.
— Эх…
— директор вздохнул.
— Вы смеетесь надо мной.
— Самую малость, — я приподнял левую бровь.
— Мне бы не хотелось, чтобы эта история достигла ушей Драконьих Голов. Они могут принять ее на свой счет.
Тайной Охраной или Драконьими Головами называли личную охрану нашего подозрительного императора. Это было секретное ведомство, о котором не было известно простым смертным. Маги к последним, естественно, не относились. Именно Драконьи Головы занимались разоблачением заговоров и предотвращением покушений. Фаусмин Третий не был параноиком. Если бы не охрана, нашего императора уже давно закололи бы или отравили любящие родственники.
— О, я все понимаю, — директор кивнул.
— Я буду молчать.
Фраус заботливо протер замшей хрусталь и заученным движением активировал шар. Внутри него загорелась синяя звездочка.

— Когда я шел сюда, секретарь сообщил мне, что обмен сознаниями прошел успешно.
— Замечательно, — я действительно был рад.
— Да, Эрик провел обмен наилучшим образом. Вынужден признать, что он очень способный. Полагаю, он станет одним из лучших учеников школы.
— Фраус посмотрел на меня.
— Как вы в свое время.
— Хорошо, что он медиум, а не Прозрачный маг и мы будем работать в разных плоскостях…
— рассмеялся я.
— Не выношу конкуренции.
— Конечно, — директор вымученно улыбнулся.
— У меня сейчас урок. Я преподаю в старших классах классификацию вымышленных существ. Мне бы не хотелось, чтобы ученики надолго оставались без присмотра.
Мы пожали друг друга руки и чинно раскланялись. Как только комната опустела я сел в кресло. Мне нужно было выполнить вторую часть задуманного.
Передо мной лежал хрустальный шар Фрауса.

Мне нужно было выполнить вторую часть задуманного.
Передо мной лежал хрустальный шар Фрауса. Он был размером крупное яблоко и покоился на подставке из красного мрамора. В самом низу подставки золотом была выгравирована надпись: 'Уважаемому магу и доброму другу Фраусу от коллег'. Значит, это был подарок.
— Подхалимы, — беззлобно сказал я, сосредотачиваясь на вызове.
Прищурив глаза, я смотрел вглубь шара, прямо на мерцающую звездочку.
— Ну же…. Ответьте! Ну, хоть кто-нибудь…
Я разослал вызовы пятерым магам, которых считал друзьями и которым мог довериться. Пускаться в путешествие к горам Умарта в одиночку — это сумасшествие. Мне позарез был необходим напарник, который прикроет мою спину магическим щитом и вытащит из переделки, если мне доведется в ней оказаться.
Первым на связь со мной вышел Мальвин. Шар засветился голубоватым светом, внутри него замельтешили черточки, которые быстро потемнели, приняв очертания человеческого лица. Я уже успел обрадоваться, как вместо моего друга узнал его племянника Мейдина.
— Мейдин?
— разочаровано вырвалось у меня.
— А где твой дядя?
— Вместе с Хельгой. Она только что родила мальчика, и он не отходит от нее ни на шаг. У вас что-то важное? Я могу передать дяде.
— М… Передай им обоим мои поздравления, — сказал я, пытаясь показать насколько я рад этому.
Признаться я совсем забыл, что Мальвин ожидает прибавления в семействе.
Этот человек вообще был редким оригиналом. Он словно задался целью разрушить все стереотипы, касающиеся магов, и весьма в этом преуспел.
Всем известно, что маги редко обзаводятся семьями. Это происходит по двум причинам: во-первых, маги считают себя вполне самодостаточными, волшебство заменяет им не только общение с противоположным полом, но и общение вообще. Зачастую маг ставят работу на первое место, полагая, что только в ней заключен смысл его жизни. Во-вторых, найдется очень немного женщин, которые захотят связать свою жизнь с эгоистом, подверженным частым перепадам настроения и безумным идеям.
Мелл — исключение, она настоящий ангел.
Кроме того что среди магов редко можно встретить семейных, еще реже они заводят детей. Странное дело: вершить судьбы мира они в состоянии, а принять на себя ответственность за ребенка боятся. А вот Мальвин не боялся — он женился. И не только женился, но и стал отцом троих детей.
К сожалению, когда они ездили в горы, его супруга погибла во время неожиданного сходы лавины. Мальвин два года носил по ней траур, а потом, рассудив, что его детям в любом случае нужна полноценная семья, женился снова. Его избранницей оказалась двадцатипятилетняя дочь зеленщика. Через год Мальвин снова стал отцом — на этот раз близнецов.
Когда я гостил у них в последний раз, все его многочисленное шумное семейство выглядело очень счастливым. Они живут в большом старом доме, с множеством комнат, где не закрываются ни одни двери. В гостиной постоянно горит камин. Они держат большую пятнистую собаку, любящую подремать на коврике перед камином и задерганную служанку, которая по секрету призналась мне, что ей стыдно перед уважаемым гостем, то есть предо мной, за творящееся вокруг безобразие.
Выходит, что Мальвин решил не останавливаться на достигнутом и завести еще одного ребенка.
Я покачал головой. Шестеро детей — это многовато. А зная Мальвина, можно было с уверенностью сказать, что там где шесть — там может быть и семь.
Внезапно, где-то глубоко в душе я почувствовал угрызения совести. Мальвин верный товарищ, который всегда придет на помощь друзьям. А я собирался втянуть его в рискованное предприятие, которое могло закончиться весьма плачевно. А что, если бы он погиб? Его шумное семейство, в качестве расплаты за смерть отца, переехало бы ко мне?
Мне пришлось бы распрощаться с отдельным кабинетом и отдать его под детскую.

И не только с кабинетом, но и со спальней тоже. Мы с Мелл поселились бы в кладовке, потому что это было бы единственное свободное место. И каждое утро на кухонном столе я бы находил засохшие пятна манной каши, постоянно натыкался на игрушки… Я содрогнулся. Глупости, конечно, но может это и к лучшему, что Мальвина не оказалось дома.
Дерк и Кристиан — еще двое моих друзей, упорно не отвечали. Я посмотрел на часы. Изящные черные стрелки почти незаметно для человеческого глаза двигались по кругу. Маленькая приближалась к десяти, а большая к двенадцати. Конечно, оба они наверняка только что вышли из дома по делам. Дерк был бессменным членом магического Совета, а Кристиан оказывал услуги советникам императора. Он не состоял в штате придворных магов, и может быть как раз поэтому к его мнению прислушивались чаще других.
Хрустальный шар мерно мигал, а я нервно барабаня по крышке стола, ждал, уповая на свое весьма сомнительное везение. Должен признать, что когда ждешь, секунды текут чертовски медленно. Мне начало казаться, что время издевается надо мной и уже прошла целая вечность. Но тут шар вспыхнул, показывая, что мой вызов принят.
Передо мной возник сияющий лик неотразимого, по мнению многих женщин, блондина, который разменял пятый десяток, но упорно отказывался стареть. Он был моим давним приятелем еще с университетской скамьи. Чего мы с ним только не вытворяли… Сейчас и не скажешь, что два солидных мага были способны на такое. Но бурная молодость, к сожалению или к счастью, теперь в прошлом.
После окончания университета мы продолжали общаться, периодически наведываясь друг другу в гости. Во время ежегодного съезда волшебников, длящегося неделю, а то и две, мы сидели с ним рядом и жили в соседних комнатах.
Увидев меня, лицо Роко расплылось в довольной улыбке.
— Здравствуй, Эдвин! Если ты в столице, то почему не зашел?
— А с чего ты взял, что я в Регуме?
— Ну, как же?
— удивился Роко.
— Вызов ведь пришел с шара Фрауса — директора столичной магической школы. Не думаю, что этот хрустальный шар, предназначенный для нужд учебного заведения, он отдал тебя в качестве подарка.
— Ты как всегда прав. Я совершенно упустил это из виду.
— Что ты делаешь в школе?
— спросил Роко с любопытством.
— Решил провести воспитательную работу с подрастающим поколением?
— Я тебе все объясню, — вздохнул я.
— По порядку.
Во время моего рассказа Роко то и дело пытался прервать меня, но увидев мой предостерегающий жест замолкал. Пересказ последних нескольких часов занял минут десять. Только когда я закончил рассказ, то понял, как сильно мне нужно было выговориться. Я как будто сбросил огромный камень, давящий на меня и мешающий нормально дышать.
— Вот так новости…
— удрученно протянул Роко.
— Я догадывался, что с Вольтом что-то случилось, но не предполагал, что все настолько серьезно.
Роко и Вольт не были особо дружны, некромант не упускал случая подшутить над магом, чем выводил последнего из себя. Иногда мне кажется, что только я в состоянии сносить несносный характер моего друга.
— Что ты собираешься делать?
— Роко не на шутку встревожился.
— Есть одна идея.
— Члены Совета…
Я скептически отмахнулся.
— Какой с них толк? Ты помнишь, чтобы они хоть раз действовали быстро?
— Но им все равно необходимо сообщить. Ты согласен?
— Да, — я кивнул и добавил ворчливо.
— Чтобы они знали, в каком краю света искать наши с Вольтом останки.
— Эдвин, ты всерьез решил отправиться на поиски Вольта один?
— Да, решил. Но не один. Я надеялся, что ты составишь мне компанию.
Роко прикрыл глаза, раздумывая. Это длилось какое-то мгновенье. Затем он кивнул:
— Хорошо, я согласен.

Это длилось какое-то мгновенье. Затем он кивнул:
— Хорошо, я согласен. Ведь дело идет не только о Вольте. Проблема намного серьезнее.
— Если Вольт прав и скелеты получат возможность идти туда, куда им вздумается, то что станет со столицей, если они решат осадить ее? Что им противопоставить? Меч, магию? Бесполезно. Они полностью чуждые нам существа, вызванные к жизни неизвестным колдовством, — я развел руками.
Меня распирало от желания показать Роко во всей красе кошмар сложившегося положения, но слов не хватало.
— Да-да, я понимаю. Давай согласуем план действий. Что нам может понадобиться?
— Бери все, что влезет в твою походную сумку. Ничем не брезгуй. После разговора с тобой я собираюсь зайти в лавку и пополнить старые запасы.
— Понял. В принципе, я бы тоже не отказался пополнить запасы. Как мы доберемся до гор? Для поездки вполне подойдет трок, но как быть там, где нет дорог? Между нами и горным хребтом тянется многокилометровая полоса пустоши. Но если мы свернем к излучине реки, то можем попросить у Джона-мельника его ручного дракона Висса. Если он еще не сдох, конечно… Я имею в виду дракона, а не мельника.
— Роко, если делать так, как предлагаешь ты, то наше путешествие затянется на целый месяц.
— А как же иначе? Что ты задумал?
— Пойдем по Часовой Тропе.
— Что?! Спускаться в Подземелье?
— Роко аж перекосило.
— Я уже пользовался Тропой. Ничего страшного в ней нет, — тут я безбожно врал, но моему другу не стоило это знать.
— Мы спустимся вниз через дежурный вход в университете. А дальше пойдем в направлении гор Умарта. Долго блуждать по Подземелью не придется. На поиск Тропы у меня уйдет от одного до трех дней, — как можно убедительнее сказал я, хотя не был в этом уверен.
— Но Подземелье, Эдвин! Я…
— Роко закусил губу и побледнел.
Хрустальный шар искажал некоторые цвета, поэтому его бледность отливала синевой.
— А что с ним не так? Подземелье как Подземелье…
— сказал я.
— Вот в прошлом году мне снова пришлось туда спуститься. И я не только сам спустился, но и жителей целого города разместил в пещерах. И все прошло благополучно.
— Я знаю подробности этой истории. Она закончилась благополучно только потому, что ты очень везучий человек и первоклассный маг, — ответил Роко.
— Не подумай, что я трус, я способен на отчаянные поступки, ты же знаешь. Но…
— Договаривай, — сказал я мрачнея. У меня появилось плохое предчувствие.
— Это случайно не связанно с гадальными табличками?
— Связано, — вздохнул Роко.
— Ты меня раскусил.
— Ну вот, а ты говоришь, что я везучий человек…
На роду моего друга лежит старинное не снимаемое проклятье. Пятьсот лет тому назад один из его предков по мужской линии обратился за помощью к отшельнику, который слыл предсказателем. Хуго, так звали его предка, затеял тяжбу с соседом из-за границы земель и желал знать, выиграет он это дело или нет. Старик сообщил, что в суде его ждет неудача. Хуго такой ответ пришелся не по нраву. Он рассвирепел и нанес отшельнику смертельную рану. Старик оказался мстительным типом. Нет, чтобы тихо испустить дух и отправиться к праотцам как все порядочные люди. Нет, перед смертью он проклял род Хуго до невесть какого колена. До какого конкретно — история хранит молчание.
С тех пор в доме его потомков раз в несколько лет появляется простая деревянная шкатулка, на которой лежит табличка с очередным предсказанием. Она возникает из ниоткуда, и после прочтения текста сразу же исчезает. Как эта шкатулка оказывается в доме — неизвестно.
Знатоки утверждают, что это один из ста шестидесяти трех предметов Закрытой Комнаты, которая дрейфует между мирами. И когда комната приближается к нашему миру, шкатулка получает возможность проскользнуть в дом.

Где связь между Закрытой Комнатой и стариком, останки которого давным-давно покоятся в земле, знатоки объяснить не потрудились. Так же непонятно, как шкатулка покидает Комнату, если та по определению всегда закрыта. Но это мелочи… Наша жизнь не была бы так интересна, если бы мы знали ответы на все вопросы.
Предсказания всегда пророчат крупные неприятности и те всегда сбываются, если не принимать меры. Таблички пробовали игнорировать, не читать, но в этом случае один из близких скоропостижно умирал. Шкатулку неоднократно пытались уничтожить самыми различными способами, но тщетно.
Это явление даже вошло в шестой том магического справочника под названием 'Проклятье гадальной метлы'. Почему метлы? Да потому что составитель справочника был человек рассеянный, далекий от магии, проклятий и всего подобного. Именно поэтому я с опаской отношусь к книгам о волшебстве написанными не магами.
— Роко, ты опять видел шкатулку?
— Да.
— Хм… Сочувствую.
— Ее не было три года. И вот — она снова явилась на прошлой неделе. Прямо на моем письменном столе в кабинете. У меня даже не было шанса… Представляешь, я как раз сидел за столом и читал книгу. А когда закрыл ее, то мой взгляд упал прямо на гадальную табличку, лежащую на шкатулке. Я машинально прочел текст и шкатулка исчезла.
— Хитрая стала, зараза, — процедил я сквозь зубы.
— Она с каждым разом совершенствуется, — в голосе Роко сквозило уныние.
— Что было на табличке? Или это слишком личное?
— спохватился я.
— Нет… От тебя у меня нет тайн. Там было всего лишь одно предложение: 'В Подземелье тебе найдет смерть'.
— Очень категорично.
— И не оставляет повода для разночтений. Теперь ты понимаешь мои опасения? Какой тебе будет с меня толк, если я умру в Подземелье?
Я кивнул, соглашаясь. Конечно, Роко мог струсить и выдумать историю со шкатулкой всего минуту назад, но, во-первых, он не такой человек, а во-вторых, шутки с родовым проклятьем имеют горький привкус.
— Что ж… В таком случае, пожелай мне удачи.
— Эдвин, это не означает, что я отказываюсь участвовать в деле. Это мой долг, как друга, как мага и как гражданина империи…
И так далее и тому подобное. Роко был великолепен. Честное слово, я пожалел, что рядом с ним не стоит какая-нибудь привлекательная дамочка, которая по достоинству оценила бы пыл, с которым он произнес свою тираду. Наконец, он выдохся и вопросительно посмотрел на меня:
— Ты не против того, что я пойду как нормальный человек по земле, а не под ней?
— Не против. Найди в столице наших — собери под своим началом самых толковых, объясни им ситуацию и отправляйся в известную тебе сторону.
— Так и сделаю, — Роко заметно приободрился.
Получив от меня задание, он почувствовал себя увереннее. Теперь он не выглядел трусом. Попрощавшись с ним, я снова уставился в хрустальный шар. Мое настроение опустилось до нулевой отметки. Я ведь уже решил, что Роко составит мне компанию. Эта дурацкая шкатулка спутала мне все карты! Не могла она немного подождать со своими зловещими предзнаменованиями?
Последняя надежда оставалась на Карела.
— Да, Эдвин, — дружелюбно улыбнулся Карел, сразу узнав меня.
Он не стал интересоваться, почему я вызываю его с чужого шара. Он был занят более важным делом — что-то жевал. Карел всегда любил покушать. Он и сам был отличным кулинаром, знал толк в приготовлении разных блюд. Я услышал знакомый звук отставляемой тарелки и звяканье ложки. Похоже, он ел прямо в кабинете, не удосуживаясь спуститься в столовую.
Карел был невысок ростом, средней полноты и рыжеволос словно бентел. Ходили слухи, что его прапрабабка-колдунья согрешила с бентелом, но это конечно неправда. Невидимые Помощники и люди не могут иметь детей.

Невидимые Помощники и люди не могут иметь детей. И, слава богу, что не могут, а то бы в мире такое началось — подумать страшно. На свет появились бы жуткие гибриды, сочетающие пороки обоих видов.

— Эдвин, почему ты молчишь?
— Карел многозначительно кашлянул.
— Я безумно рад тебя видеть, то у тебя, наверное, ко мне какое-то дело?
— Тебе-то хоть шкатулка ничего не предсказывала?
— буркнул я не подумав, и сразу же спохватился.
— Забудь о том, что я сказал.
— Хорошо, — покладисто согласился Карел.
Мне пришлось повторить ему все ранее сказанное Роко. Карел кивал, опустив вниз глаза, и на его круглом румяном лице не отражалось никаких эмоций. Казалось, что он полностью погрузился в свои мысли и не слушает меня, но это было не так. Только я собирался преступить к финальной, самой важной части моего рассказа, а именно к просьбе составить мне компанию в Подземелье, как Карел прервал меня.
— О чем речь, я пойду с тобой. Вольта надо спасать.
— Мы пойдем по Часовой Тропе, — предостерегающе сказал я.
— Неважно, — отмахнулся Карел.
— Если бы я хотел прожить жизнь тихо и в полной безопасности, я бы не стал магом. Мне понадобиться немного времени, чтобы собраться.
— Ты не представляешь, как меня радуют твои слова, — совершенно искренне сказал я, поднимаясь с кресла.
— В таком случае, жду тебя через час в лавке Морфея.
Хрустальный шар потух и я вздохнул с облегчением. Мою душу грела мысль, что в этом опасном путешествии я буду не один. В том, что оно будет опасным, можно было не сомневаться, без этого ни одно мое путешествие еще не обходилось.
Я вышел из кабинета. Секретарь — пожилой, незнакомый мне маг, мастеривший из деловых бумаг кораблик, удивленно посмотрел на меня. Наверное, он думал, что в кабинете никого нет. Кораблик был третьим по счету в его маленькой бумажной флотилии. Не похоже, чтобы Фраус чрезмерно загружал своего секретаря работой. Подавив усмешку, я сделал вид, что ничего не заметил.
Лавка, предлагающая разнообразнейшие товары для волшебников, располагалась на улице Звонких монет, которая проходила неподалеку от университета. Улица не зря носила такое название: здесь было множество торговых точек — от больших лавок до маленьких выносных лотков.
Лавка Морфея была одной из многих предлагавших волшебникам качественный или не очень товар. Я не один год знал ее владельца, поэтому эликсиры, ритуальные кинжалы, одежду и прочее покупал только там.
И хотя сам Морфей не был магом, он все жизнь вращался в около магических кругах. Волшебниками был его дядя по отцовской линии, племянник по материнской, бабушка была уважаемой деревенской колдуньей, а троюродный брат возглавлял кафедру Смежных миров в университете магии. Если бы у Морфея были способности, он бы и сам окончил университет, но судьба рассудила иначе.
Постоянно сталкиваясь с магами в силу своей деятельности, Морфей со многими из них завязал дружеские отношения. Его любимым занятием, после удачной сделки, разумеется, был сбор столичных сплетен. Он творчески перерабатывал каждую из них, проявляя недюжинный талант, в результате чего даже самая грязная история походила на поучительную притчу.
Морфей был ниже среднего роста. У него была аккуратная уже начавшая седеть борода, с вплетенными в нее синими лентами. На голове он носил широкополую шляпу с белым пером, которую на моей памяти еще ни разу не снимал. Злые языки утверждали, что ею он прикрывает лысину.
Для учеников и студентов товары Морфея были не по карману, поэтому я удивился, когда увидел пятерых молодых парней в зеленых мантиях, с восхищенным видом рассматривающих витрины. Я решил, что передо мной последний класс магической школы или первый курс университета — не старше.
Над головой, возвещая о моем появлении, зазвонил серебреный колокольчик.

Над головой, возвещая о моем появлении, зазвонил серебреный колокольчик. Морфей, занимающийся студентами только из вежливости, тотчас оставил их и направился ко мне. Он узнал меня, и радостно улыбаясь вышел из-за прилавка.
— Прозрачный маг Эдвин собственной персоной! Какая честь для меня!
Я делал ему отчаянные знаки, чтобы он говорил потише, но было уже поздно. Студенты оставили витрины в покое. Теперь у них было кое-что поинтереснее витрин.
— Маг Карел заходил сюда?
— поинтересовался я с кислой миной, следя краем глаза за парнями, изучающими меня словно редкое насекомое.
— Нет. Я все время был в лавке и не мог пропустить этого достойного мага.
— У нас здесь встреча… Я его подожду, если вы непротив.
— О чем речь? Конечно не против!
— Морфей прямо-таки сиял от возможности оказать мне услугу.
— Как насчет чашечки горячего отвара, чтобы скрасить ожидание?
Мой желудок возмущенно заурчал, и я понял, что мне необходимо, что-нибудь посущественней отвара. На самом деле я уже давно хотел есть. Путешествие по междумирью пробуждает зверский аппетит.
Морфей внимательно посмотрел на меня и все понял без слов. Он подозвал своего рассыльного и послал его в трактир. Мальчишка со всех ног кинулся выполнять поручение, а Морфей лично занялся отваром. В углу лавки стояла жаровня, на которой располагалась маленькая плитка для лабораторных опытов. Он вскипятил воды и влил кипяток в фарфоровый заварник. Воздух наполнился приятным ароматом липового цвета.
Морфей как раз закончил разливать отвар, как вернулся рассыльный с коробкой.
— Садитесь, — он указал на высокий табурет.
— Прошу вас, угощайтесь, — лавочник открыл коробку.
В ней оказался мясной пирог. Румяный, пышущий жаром, с хрустящей корочкой. Неудобно было отказываться… Вид этого пирога пробуждал во мне лучшие человеческие чувства.
— Спасибо, — от души поблагодарил я, кусая пирог и принимая из его рук чашку.
— Не успел позавтракать.
— Много дел?
— Морфей сочувственно покачал головой.
Я кивнул с набитым ртом. Ближайшие пять минут я отказывался думать о делах. Может статься, что это последний пирог, который я ем в своей жизни, и мне бы хотелось насладиться им сполна.
Сзади послышался легкий кашель, сопровождаемый перешептыванием. Лавочник вспомнил, что мы не одни и грозно посмотрел на юношей.
— Вы выбрали, что хотели?
— Э… Да, — ответил самый старший из них. Он уже начал бриться, и это добавляло ему смелости.
— Дайте, пожалуйста, красное перо.
— Одно перо на пятерых?
— Мы будем писать им по очереди.
— Ладно, — Морфей равнодушно пожал плечами.
— Две медных монеты.
Деньги легли на прилавок, а я потянулся за следующим куском. Ребята исподтишка поглядывали в мою сторону. Ну, как же, знаменитый маг, о котором они столько наслышаны, чья статуя стоит в главном зале университета, теперь сидит в метре от них и с безразличным видом поглощает мясной пирог, как простой смертный. Да и выглядит он как простой смертный — в его облике нет ничего примечательного. Даже мантия на нем старая, без изысков. Надеюсь, что хотя бы чистая.
— Господин маг…
— Вы что-то хотели?
— я с вздохом отставил в сторону чашку.
— Мы слышали…
— студент бросил быстрый взгляд в сторону товарищей ища у них поддержки.
— Вы и в самом деле тот самый…
— Не знаю, кого вы имеете в виду, но мое имя Эдвин.
— О!
— парень восторженно посмотрел на меня.
Я чувствовал, что стремительно краснею. В этом, наверное, был виноват отвар. Слишком уж он горячий. Я мечтал о скорейшем приходе Карела. Тогда я смогу с чистой совестью не обращать на них внимания и заняться своими делами.

— Ребята, а не пора ли вам на занятия?
— Морфей пришел мне на помощь.
— Да-да…
— они заторопились и двинулись к выходу.
Уже у самых дверей юноша, с которым я разговаривал, собрался с духом и вернулся. Он стал напротив меня и выпалил:
— Вы нас не знаете, но мы являемся вашими почитателями… С прошлого года собираем о вас все сведенья и давно мечтали встретиться лично. Я и мои друзья восхищены вашими подвигами. Даже орден собираемся организовать и назвать его в вашу честь.
Это было уж слишком и я поперхнулся. Теперь за меня точно возьмутся Драконьи Головы. Если уже не взялись.
— По-моему вы слишком торопитесь…
— осторожно сказал я.
— Орден — это лишнее. Истории, которые вы могли обо мне слышать, полны преувеличений. Как видите, я обыкновенный маг… К тому же — живой маг. Неэтично организовывать подобный орден при живом волшебнике.
— Ничего страшного. В таком случае мы подождем, — беззаботно махнул рукой студент.
Добрый юноша. Если все будут такие как он, то наше будущее будет несомненно светлым.
— Неужели я настолько плохо выгляжу?
— спросил я его.
Он понял, что сказал глупость и испуганно прикрыл рот ладонью.
— Есть хотите?
— спросил я и, не дожидаясь ответа, показал на коробку.
— Возьмите по куску пирога, подкрепитесь и двигайтесь к университету. Это подарок от всемогущего Прозрачного мага Эдвина, — добавил я с усмешкой.
Юноши с радостью выполнили мою просьбу.
— Да, только не говорите никому, что встретили меня здесь…
— крикнул я им вдогонку.
— Только толпы любопытных мне не хватало. Хотя, — я обернулся к Морфею, — ваши дела пошли бы в гору.
— Мне и так не на что жаловаться, — ухмыльнулся лавочник.
— А вы не боитесь, что они законсервируют пирог и станут на него молиться? От молодежи всего можно ожидать. В университетских стенах появятся новые талисманы, приносящие удачу.
— Не дай бог, — я содрогнулся.
— Не говорите таких страшных вещей. Кстати, о талисманах… У вас есть новые обереги?
— Хотите пополнить коллекцию?
— понимающе кивнул Морфей.
— Сейчас проверю новые поступления.
Он достал из-под прилавка толстую расчетную книгу, страницы которой были разделены на равные колонки и исписаны мелким почерком. Морфей любил порядок. Уверен, что он ежедневно вытирает пыль с полок, перед тем как открыться.
Лавочник сдвинул шляпу на затылок и принялся водить пальцем по строчкам.
— Вам нужно что-то конкретное?
— Мне все равно. Я же коллекционер.
— Тогда могу предложить набор из трех оберегов доставленный мне месяц назад из-за моря.
— Спецзаказ? Интересно.
— Да, но заказчик от него отказался, — неохотно добавил Морфей.
— А можно узнать причину отказа?
— я насторожился.
— Не знаю, — лавочник развел руками.
— Утром он получил обереги, а вечером вернулся его слуга, швырнув их мне на прилавок. Сказал, что они не работают.
— Тогда какой мне с них толк?
— Я уверен, что дело было не в оберегах, — Морфей нахмурился.
— Вам известно, что я слежу за качеством товара. Доверие клиентов для меня важнее всего. Лучше потерять несколько золотых, чем потерять их доверие.
— Полагаешь, маг, сделавший заказ, был недостаточно компетентен?
— Какая тут компетентность, — махнул рукой Морфей.
— Вообще-то, я не должен называть его имени, но вам назову. Это маг Клавдий.
Это имя многое объясняло. Я с этим человеком не был знаком лично, но слышал о нем много. И больше плохого, чем хорошего. В магических кругах Клавдий имел репутацию самодура. Он с трудом закончил обучение, и то, только благодаря деньгам своего папочки, и всю жизнь стремился доказать окружающим, что он самый великий маг всех времен и народов.

Он с трудом закончил обучение, и то, только благодаря деньгам своего папочки, и всю жизнь стремился доказать окружающим, что он самый великий маг всех времен и народов.
Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Он унаследовал от отца обширные угодья, несколько мастерских и медные рудники. Фактически все доки на побережье принадлежали его семье. Пожалуй, Клавдий был одним из самых богатых людей империи. И свое баснословное состояние этот недалекий человек транжирил на всякие сомнительные авантюры.
Чего только стоит его выходка с глазами детенышей драконов-бабочек! Он нанял охотников по всему свету, чтобы те принесли ему сотню глаз этих драконов. Клавдий собирался использовать их в качестве основного компонента для приготовления эликсира бессмертия. Рецепт приготовления эликсира он взял из одной сомнительной книги. (Позже выяснилось, что эта книга, как и ожидалось, была подделкой, проданная легковерному богачу за баснословные деньги).
Разразился страшный скандал. Драконы-бабочки — безобидные создания, не больше медведя размером. За спиной у них необыкновенные радужные крылья, которым они обязаны своим названием. Эти драконы дружелюбны, очень привязчивы и совершенно бесполезны. Они питаются растениями и раньше можно было нередко увидеть, как десяток таких драконов мирно пасется на лугу.
К сожалению, их беззлобность привела к тому, что на них стали охотиться более крупные и кровожадные представители драконьего племени. Популяция драконов-бабочек стала резко сокращаться. Комитет по охране редких существ взял их под свою опеку. Когда жители столицы узнали о планах Клавдия, то пригрозили ему карой. В кои-то веки ему пришлось считаться с мнением общественности. Особенно, после того как Клавдия убедили, что его драгоценная книга заклинаний стоит ровно столько, сколько стоит пергамент на котором она написана.
— Ну что? Показывать обереги или нет?
— спросил Морфей.
— Давай, — я махнул рукой.
— Все равно Карел что-то задерживается.
Морфей скрылся за ширмой отделявшей торговую часть лавки от склада. Возвратился лавочник через минуту, держа в руках маленькую шкатулочку, отливающую перламутром.
— Вот, здесь вся троица, — сказал он, открывая шкатулку.
На красном бархате лежали три черных блестящих камешка причудливой формы.
— Что скажите?
— Морфей выжидающе посмотрел на меня. Видимо ему самому не терпелось узнать, что же он мне предлагает.
Я взял камешки в правую руку и сжал в кулаке, прислушиваясь к своим ощущениям. Обереги были теплыми.
— Хм, для чего они понадобились Клавдию?
— Если бы я знал, — покачал головой Морфей.
— Мне поступил заказ, и я его выполнил. Но что это за обереги…
— Но сказать, откуда они у вас, можете?
— в моем голосе послышалась ирония. Я уважал профессиональные тайны, но не до такой же степени.
— Со дна моря, — он пожевал губами, раздумывая.
— Бывает, что не все корабли возвращаются в порт. Штормы — это частое явление, верно? Корабли гибнут, их груз тоже.
— Кто же способен достать их со дна?
— Иногда они сами всплывают на поверхность, — он многозначительно посмотрел на меня.
— Вы же не намекаете на…
— тут я замолчал, не решаясь озвучить свою догадку.
Морфей кивнул.
— Нет, это чушь! Никто не знает, где находится Кладбище погибших кораблей!
— Маг Эдвин, клянусь, что эти обереги с одного из его суден. Камни достал для меня человек, который состоит в ордене Рыб.
— Это запрещенный орден, — мягко сказал я.
— А мне какое дело?
— удивился он.
— Я же простой торговец и закон не нарушаю. А у кого я покупаю товар — это не имеет значения.
Мне было немного известно об этом ордене. Кроме его плохой репутации, разумеется.

Я не любил море, и поэтому мало интересовался всем, что с ним связано. Орден Рыб — закрытая организация, которая снискала себе дурную славу, занимаясь похищениями маленьких детей. Они воспитывали их особым образом и по достижению совершеннолетия принимали в орден. Считалось, что члены ордена могут дышать под водой без всяких заклинаний, для этого у них дополнительно вырастали жабры.
Я подбросил обереги на ладони. Чувствовалось, что это не просто кусочки камня. Они были 'живыми' и мне захотелось их получить. Жажда коллекционирования подняла свою безобразную голову и категорично заявила, что будет меня изводить, пока эти таинственные обереги не станут моей собственностью.
— Сколько ты за них хочешь? Только честно.
— За все вместе плюс шкатулка — двадц…- взглянув на мое лицо, Морфей закашлялся.
— Десять золотых. Поверьте, это хорошая цена. Мне они тоже обошлись недешево.
— Уговорил, — я положил обереги обратно в шкатулку, и спрятал покупку в сумку. Торговаться дальше, означало бы уронить свое достоинство.
— Позже я их хорошенько исследую и выясню область применения.
В этот момент зазвенел колокольчик и в лавку вошел Карел. Он случайно бросил взгляд наверх и с криком отшатнулся. Я его понимал. Моего друга напугало премерзкое чучело совы, которое Морфей зачем-то повесил рядом с дверью. Неужели для того, чтобы отпугивать покупателей? У чучела были опалена верхняя часть туловища, что наводило на мысль о том, что Карел не первый маг, отреагировавший подобным образом. Какой-то более нервный волшебник запустил в чучело огненным шаром.

— О, ты уже здесь…
— Карел перевел дух и посмотрел на пустую коробку из-под пирога. Его взгляд стал полон грусти.
— Я задержался, потому что составлял список.
— А что это у тебя за спиной? Неужели мешок?
— Не всем же ходить с походной сумкой, Эдвин, — он пожал плечами.
— Со своей задачей он справляется.
— Тогда к делу. Покажи список Морфею.
Карел послушно протянул лист бумаги. Я допил отвар и попросил:
— Продублируй его, пожалуйста. Уверен, что мне тоже пригодится.
Пока лавочник собирал заказ, я прошелся вдоль прилавка. Возле витрины с готовой одеждой я остановился. Мое внимание привлекла серая мантия из водоотталкивающего материала. Для прогулок по сырому Подземелью лучшего наряда не найти.
Недолго думая, я переоделся, а старую мантию запихал в сумку. Волшебник никогда не выбрасывает свою одежду. Для него она становиться чем-то вроде второй кожи. Во всяком случае, я сохранил все свои мантии, начиная с первой — зеленой ученической. Мелл всякий раз грустно вздыхает, натыкаясь во время уборки на скомканный, заляпанный кислотой кусок материи неопределенного цвета, в котором я всегда могу признать очередную мантию.
Морфей действовал расторопно. Через полчаса мы приобрели все необходимое для дальнего путешествия. Расплатившись с лавочником — готов поклясться, что он наварил на нас тройной навар, мы вышли на улицу.
Регум жил своей бурной жизнью. Стояла отличная погода. Каждый, кто был в состоянии выйти на улицу, поспешил это сделать и теперь наслаждался всеми прелестями весны. Какой-то нищий разложил грязную циновку прямо на мостовой и теперь принимал солнечные ванны. Он был совсем голый, если не считать куска набедренной повязки. Кроме неприглядного тела, он обладал коллекцией убийственных запахов, которые исходили от циновки, лохмотьев и его самого. Женский пол, проходящий мимо, бледнел и пытался упасть в обморок, а мужской только скрипел зубами отважно ускоряя шаг. Связываться с нищим не хотелось никому. И куда только внутренняя охрана смотрит?
Было жарко, но я упрямо стиснув зубы, накинул на голову капюшон. У меня была слабая надежда на то, что в таком виде в университете меня никто не узнает.
— Эдвин, а Совет магов в курсе того, что случилось?
— Карел поправил завернувшуюся лямку походного мешка.

— Эдвин, а Совет магов в курсе того, что случилось?
— Карел поправил завернувшуюся лямку походного мешка.
— Он узнает в кратчайшие сроки, — уверил я его.
— Роко обещал позаботиться об этом.
Карел всегда был поборником законности. Я даже удивился, что он не стал настаивать на выписке пропуска для спуска в Подземелье.
Мы вышли на площадь Знаний. Перед нами возвышалось белое здание университета магии. Кто-то решит, что раз это площадь Знаний, то многочисленные толпы люди на ней — это маги, но это было не так. Волшебников здесь встретишь не так уж часто. У них нет времени, чтобы праздно шататься по городу.
Основная масса народу — это приезжие, прибывшие поглазеть на то место, где выпускают дипломированных специалистов магических искусств. Пробираться сквозь все эту толпу, когда на тебе мантия, действующая на провинциалов как красная тряпка на быка — сомнительное удовольствие. В нас сразу же стали тыкать пальцем. Какая-то толстая мамаша в кричаще-ярком платье в окружении трех детей не старше семи лет, пыталась преградить Карелу путь. Он ловко увернулся — сказывался опыт жизни в столице.
— Господа маги!
— крикнула она нам в след.
— Постойте! Покажите чудо моим сыночкам! Ну что вам стоит! Куда же вы?!
— не унималась она.
— Эх, ничем вы не лучше нашего деревенского шарлатана… Такие же пустомели!
В моей голове мелькнула злобная мысль, что превратить ее в крысу — это тоже в своем роде чудо. Ах, как жаль, что я не имею права это сделать. Если бы не все эти многочисленные свидетели…
Здание университета располагалось полукругом. Массивные колоны из белого мрамора были похожи на окаменевших стражей. Ступени тоже были мраморными, но черными. Это был подарок от властителя южной страны с каким-то труднопроизносимым названием. Невидимые Помощники сидящие на ступеньках приветливо помахали нам руками. Главный вход был открыт, створки позолоченных ворот распахнуты настежь.
Как только мы вошли, в лицо сразу же подул легкий ветер, принесший с собой знакомый запах старых пыльных книг. Говорят, и я этому верю, университет не забывает ни одного своего выпускника. Всякий раз, когда я оказываюсь в его стенах, меня встречает этот ласковый ветерок. Кажется, подобным образом университет здоровается со мной.
Главный зал университета поражал своими размерами. Над головой возвышался купол украшенный старинными фресками. В потоке солнечных лучей светового колодца, плавно плыли раскрытые книги, похожие на морских скатов. Тисненные серебром и золотом книжные корешки блестели на солнце. Было сравнительно тихо и зрелище величественно парящих в воздухе книг завораживало.
Вокруг, шурша мантиями всех цветов и размеров, спешили волшебники и те, кто только собирался ими стать. Многие из них прижимали к груди пухлый книжный том. Университет имел общие помещения со столичной библиотекой.
— А вон и ты, Эдвин, — Карел с усмешкой показал на ненавистную мне статую.
— Бездумный перевод мрамора, — ворчливо отозвался я. К моему сожалению, чудовищная скульптура до сих пор была в целости и сохранности.
— И красок, — добавил друг, переводя взгляд на стену.
Мне пришлось согласиться. На стене висела большая картина как раз подстать солидным размерам главного зала. На полотне был изображен я, оседлавший огромного черного дракона и одетый в блестящую развевающуюся мантию. На голове у меня красовалась огненная корона, а в руке я держал жезл непонятного назначения. Дракон злобно скалился и изрыгал пламя. Но это в верхней части. В нижней же, армия умертвий победоносно громила жалкие остатки демонов, коих на картине было ничтожно мало.
— Знаешь, а ведь я не знал о ее существовании… Мне преподнесли ее в качестве сюрприза.
— Хороший сюрприз, — чувствовалось, что Карел из последних сил сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— Как именуется этот шедевр? 'Нашествие демонов'?
— Верно, — вздохнул я.
— По-моему стиль, в котором нарисована картина называется чудовищный реализм. Говорящее название, правда?
— Не переживай. Возможно, ты совершишь в своей жизни что-нибудь более великое и тогда они повесят рядом с ней новую картину. Еще хуже первой.
— Может тогда стоить открыть галерею? К чему захламлять главный зал?
— Но-но… Не принимай так близко к сердцу. Когда ты умрешь, их все равно уберут, — сказал Карел, но я ему не поверил. Мне не могло так повезти.
Мы пересекли зал, затем свернули налево, прошли по коридору и оказались в маленькой комнате. Тут не было ничего примечательного кроме винтовой лестницы, которой мы воспользовались. Монотонный спуск показался мне очень длинным. Нижний уровень был погружен в полумрак. Кроме того, здесь было прохладно.
В вентиляционном отверстии над головой послышался заунывный вой. Это домовой, которому не хватало внимания, различил звук шагов и завел свою тоскливую песнь, рассчитывал напугать первокурсников. Я строго погрозил Невидимому Помощнику пальцем и вой тут же прекратился.
Рядом с лестницей находилась дверь, покрытая черным лаком. За ней скрывалась маленькая комнатушка где был письменный стол и, как это ни странно, колодец.
За столом сидел незнакомый мне маг. Так, во всяком случае, мне показалось вначале. Он оторвался от книги, которую читал и поднял голову. Его лицо было обезображено шрамами, которые были не в силах скрыть даже длинные черные волосы, хотя маг нарочно их не причесывал, и они падали, куда им вздумается. Бросив на нас изучающий взгляд, и уделив должное внимание экипировке, он сквозь зубы произнес:
— Подземелье будет открыто для посещений только завтра.
— Пето, не говори глупостей и не делай вид, что ты нас не узнал.
Этот человек давно занес меня в списки своих личных врагов. Он считал, что именно я повинен в его увечье несмотря на то, что я предупреждал его об опасности таящемся в том роковом заклинании. Ну что ж… Таково свойство человеческой натуры — обвинять в бедах кого угодно, но только не самого себя.
Интересно, каково было Пето следить за моими успехами на протяжении всех этих лет? Так и представляю себе его лицо перекошенное от ненависти и сжатые кулаки. К сожалению, Пето был действительно способным, и если бы он больше уделял времени магической практике, а не недовольству жизнью и мелким пакостям, то из него мог получиться отличный маг. А так его посадили здесь — караулить вход в Подземелье от студентов. Полезная работа, но совершено бесперспективная.
— Вы настаиваете на том, чтобы спуститься вниз?
— губы Пето разъехались в ехидной усмешке.
Это был его звездный час! Сейчас этот выскочка Эдвин получит все, что ему причитается. Он ответит за унижения, за погубленную красоту и насмешки. Он в его власти!
— А разрешение у вас есть?
— голос Пето просто сочился ехидством.
— А оно мне надо?
— огрызнулся я.
Чтобы оформить пропуск по всем правилам, нужна была подпись начальника канцелярии Тореса, а его было трудно застать на месте. Пропуск, скорее всего, был бы готов не раньше завтрашнего дня.
— Я не имею права пропустить вас без разрешения, — сказал Пето и снова уткнулся в книгу.
— Уходите.
— Но…
— Я же сказал — проваливайте. Правила одни для всех.
— Пойми, у нас важное дело, — подал голос Карел.
— Нам нужно пройти.
Пето страдал довольно распространенной разновидностью глухоты, когда человек слышит только то, что нужно ему, а остальное игнорирует. Я почувствовал, что начинаю терять терпение. В диком неизведанном краю за многие километры отсюда дух моего друга Вольта томиться без тела, а я вынужден тратить драгоценное время на препирательства с этим мстительным болваном! Другой маг нас бы уже давно пропустил.

Карел с тревогой наблюдал за моим лицом.
— Эдвин, — прошептал он громким шепотом.
— Только не делай глупостей. Если ты его убьешь, у нас будут неприятности.
Пето с насмешкой наблюдал за мной. Он был на службе и чувствовал себя защищенным от моего гнева. А зря…
Не говоря больше ни слова я в один миг развоплотился, тем самым подтвердив, что не даром нашу прозвище Прозрачного мага. Исчезло не только мое тело, но и одежда, что была на мне, обереги и даже сумка.
Пето испугался и выставил перед собой магический щит, но его волшебство было не в силах остановить меня. Ведь я не просто использовал заклятие невидимости, как это делали другие маги, я действительно стал бестелесным духом. Приблизившись к Пето я почувствовал непреодолимое желание плюнуть ему в глаза, но с вздохом отказался от этой идеи. Во-первых, это было бы ребячеством недостойным взрослого мужчины, а во-вторых, я не мог этого сделать, пока не вернусь в тело обратно.
— Я буду жаловаться! Совет не оставит этого без внимания!
— заверещал Пето.
— Если он что-то мне сделает…
— Ты ему не нужен, — ответил Карел.
— Думаю, он уже попал куда хотел, — и мой находчивый друг выразительно посмотрел в сторону колодца.
— Как? Он же закрыт…
— рука Пето произвольно потянулась к одному из карманов.
В этот момент я оказался за его спиной и благополучно воплотился. Я решил обойтись без заклинаний, и попросту оглушил его, ударив по затылку. Мужчина свалился как мешок с мукой. Быть может, это было грубо, но зато действенно.
Над моей головой раздались нестройные аплодисменты. Конечно, Невидимые Помощники наблюдали за нашей перепалкой. И что не может не радовать — они были на моей стороне.
Пока я разбирался с ключами, отмыкающими кодовый замок на люке колодца, Карел с сомнением смотрел на недвижимого мага.
— Как ни крути, — изрек он, наконец, — а мы ничего не нарушили. В стенах университета запрещено применять заклинания против другого мага, но нигде не сказано, что нельзя применять грубую силу.
— Да, это серьезное упущение, — согласился я.
— Когда он очнется? Надеюсь, не слишком быстро?
— Минут через пятнадцать-двадцать. А к тому времени мы уже будем далеко.
— Ты непредсказуемый человек. Не хотел бы я быть твоим врагом, — пробормотал Карел.
— Тебе это не грозит, ведь ты же не идиот.
В моей руке был заветный ключ. Замок в центре люка выполненный в форме цветка тихонько щелкнул, лепестки раскрылись, и крышка сама отъехала в сторону. Внутри колодца была лестница, по которой мы спустились вниз, предусмотрительно захлопнув люк за собой.
Потом была еще одна лестница и еще одна. Бродячие огоньки летали вокруг нас, разгоняя темноту. Мои ноги коснулись пола. Я пошел вперед. Мне не доводилось бывать здесь целую вечность: со студенческих времен, но я не нашел в пещерах особенных перемен.
Эта часть Подземелья специально была оставлена для изучения, чтобы будущие маги поняли, с чем им придется столкнуться в дальнейшем. Участок был изолирован от остального подземного мира, поэтому особо страшных монстров здесь не было. Только мелочь всякая…
Здесь было прохладно — под землей температура никогда не поднимается выше восьми градусов, но из-за отсутствия ветра этого не замечаешь. Без смены дня и ночи время здесь течет незаметно. Если внутри вас от рождения не встроен счетный механизм, то минуты можно перепутать с часами.
В воздухе витал знакомый, можно сказать, родной запах плесени и мха. Этот специфический запах, который нельзя спутать ни с чем является визитной карточкой Подземелья. В Регуме последние два года стало высшим шиком иметь при себе духи с подобным запахом. Считалось, что он делает мужчин более мужественными, повышает их потенцию и способствует развитию красноречия.

Считалось, что он делает мужчин более мужественными, повышает их потенцию и способствует развитию красноречия. У меня были все шансы основательно пропитаться им к концу путешествия. Надеюсь, Мелл останется довольна.
Мы прошли вдоль каменистой насыпи, держась подальше от ядовитых щупальцев тиста — гибрида животного с растением, напоминающего морскую актинию. Из стен и потолка торчали синие кристаллы, вспыхивая при нашем приближении. Цепочка из таких кристаллов уходила вниз, на нижний ярус, где было озеро, в котором обитала всякая живность — рыбы, раки, водяные улитки.
— Карел, ты когда-нибудь ходил по Часовой Тропе?
— Ни разу, — мой друг покраснел, словно я спросил его о чем-то постыдном.
— Сразу после получения диплома я пытался отыскать ее — ради интереса, но потерпел неудачу. Меня едва не разорвала стая двухголовых собак и я решил больше не испытывать судьбу.
— Правильно сделал…
— проворчал я.
— Хороший маг, это тот маг, который знает, когда нужно остановиться.
— А сколько раз ты ходил по ней?
— Пять. И всякий раз не по своей воле. Меня вынуждали к этому обстоятельства.
— Значит, у меня будет опытный проводник, — улыбнулся Карел.
Я в ответ только покачал головой. Опыт здесь бесполезен.
— Эдвин, наша главная цель состоит в том, чтобы отыскать тело Вольта и уничтожить его. Я прав?
— Если ничего не измениться, то да.
— В таком случае, почему бы нам не сойти с Тропы как раз в том месте, где находится тело? Зачем идти к подножью горного хребта?
— Потому что я сомневаюсь, что когда над нами будут горы, мы найдем выход на поверхность. На равнине это сделать намного проще. Но идея хорошая…
— я в сомнении посмотрел на Карела.
— Если бы могли пометить это место…
— Чем?
— Вот и я думаю — чем?
— А может использовать твою способность Прозрачного мага?
— Карел сделал ударение на слове 'прозрачного'.
— Слишком рискованно, — я покачал головой.
— Если рядом проходят залежи антимага, то я застряну в толще породы и погибну. В прошлом году я уже наткнулся на него, когда мы с Норманом блуждали по туннелям в поисках выхода на поверхность. Я наколдовал один несчастный бродячий огонек и это едва не убило меня. Хорошо, что ситуация была не критическая и мы не нуждались в заклинаниях.

— Зимний Винсент как раз работает над прибором, определяющим полярность пространства. Когда он закончит, мы сможем видеть вспышки магического излучения и соответственно те места, где они полностью поглощаются антимагом.
— И многим Винсент успел рассказать об этом приборе?
— Сложно сказать, — Карел пожал плечами.
— На его месте я бы поостерегся говорить о нем кому не следует. Если он доведет работу до конца, то за ним и его изобретением начнется охота. Кое-кому захочется использовать этот прибор только для поиска антимага…
— А он дороже алмазов, — закончил за меня друг.
— Да. Но в любом случае, это случится еще не скоро. Верно?
— Ты прав.
Перед нами лежала глубокая расщелина. Мы перешли по узкому каменному мостику на другую сторону и остановились на небольшой площадке. Перед нами была массивная бронзовая дверь овальной формы, утопленная в красный гранит. Присмотревшись, я удивлено вскинул брови.
— Карел, я не знал, что они поменяли замок. Раньше было достаточно одного оттиска.
Он внимательно посмотрел на дверь.
— Это и для меня новость. Но, по крайней мере, от меня уже будет польза.
— Хорош бы я был, если бы пришел сюда один…
— проворчал я недовольно.
Мы подышали на наши перстни, потерли об рукав мантии и вставили в углубления. На гладком камне, отливающем синим, загорелся знак земли с двумя точками.

На гладком камне, отливающем синим, загорелся знак земли с двумя точками. Дверь выбрала для нас в качестве пароля заклинание земляного голема. На мой неискушенный взгляд весьма непростое. Я вопросительно посмотрел на Карела, но тот утвердительно кивнул.
Начав читать, мы сбились на второй строчке. Хотя если быть честным, то сбился я. Без дополнительных тренировок выговорить все эти шипящие и рычащие звуки было просто невозможно. Заклинания, принадлежащие классу земли, никогда не были мелодичными. Больше всего они напоминали катящиеся с гор валуны.
— Ничего, у нас еще одна попытка, — ободрил меня Карел.
Дверь подумала и выдала новый знак. Теперь это было заклятье защиты от проклятья третьей степени. С ним мы справились без всяких проблем. Бронза стала таять на глазах, открывая проход.
Переглянувшись с Карелом, я стиснул зубы, приказал себе ничего не бояться и шагнул в черную неизвестность. Очень скоро Подземелье проверит кто мы: охотники, добыча или просто прохожие, серыми тенями скользящие по камням.
Сапог из прочной пропитанный водоотталкивающим составом кожи когда-то по праву мог служить украшением любой сапожной лавки, но теперь он выглядел жалко. Сапог был поцарапан и порван в нескольких местах. Половина подошвы оторвана.
Карел перегнулся через камень и с ненавистью посмотрел вниз.
— Я вам это припомню!
— он гневно потряс многострадальной обувью.
Ответом ему было щелканье многочисленных клювов. Час назад, не смотря на все меры предосторожности, мы потревожили выводок ящериц с птичьими головами. Они доходили нам до пояса и бегали очень быстро. И, конечно же, были плотоядными. У этих животных оказалась толстая бурого цвета шкура, нечувствительная к огню и все наши усилия отогнать их огненными заклинаниями оказались тщетны. От магического щита тоже было мало толку. Да, он не давал им приблизится к нам и разорвать на куски, но он был не в силах отогнать их от нас.
Пресмыкающиеся поднимали столько шума, что вскоре нами заинтересовались другие обитатели Подземелья. А они, напомню, никогда не упустят утолить свой извечно мучающий голод. Сотни всевозможных существ устремились к источнику шума.
Вокруг нас началось настоящее побоище. Я и Карел стояли, прижавшись спинами друг к другу и удерживали полный щит. Ящерицы оказались наиболее агрессивными и многочисленными. Они сожрали других, а нас загнали на этот каменный выступ, широким козырьком нависающий над входом в следующий туннель. Здесь мы могли отдохнуть и подумать, как отделаться от настырных преследователей.
— Хорошо, что твоя нога не пострадала, — заметил я.
— Цапнули в самый последний момент.
— А что они сделали со вторым?
— я перегнулся и посмотрел на ящериц.
Одна из них с остервенением мотала из стороны в сторону нечто, что раньше исправно служило Карелу обувью.
— Можешь о нем забыть, — посоветовал я.
— Поищем тебе что-нибудь другое.
— Ты отдашь мне свои?
— без особой надежды спросил Карел.
Я отрицательно мотнул головой. Конечно, у меня в сумке были сапоги из кожи снятой с брюха водяного дракона. Но они были уникальной вещью, их основное предназначение — защита владельца от любого вида магии. Использовать их как обычные сапоги просто кощунство. Где-то в недрах моей незаменимой сумки покоился целый комплект — перчатки, шлем и кольчуга из чешуи, снятой с драконьего хвоста.
Когда мы карабкались на уступ, мой друг в самый последний момент сорвался и едва не угодил им в клювы. Две ящерицы схватили его за ноги. Я сумел втащить его к себе, целого и невредимого, но обувью пришлось пожертвовать.
— Настырные создания! Кругом столько пищи, которая сама идет в руки… То есть в клювы, а они привязались именно к нам.
— Это все из-за твоих рыжих волос, Карел, — сказал я.

— Рыжий цвет их раздражает.
— Серьезно?
— он удивленно посмотрел на меня.
— Но не могу же я его изменить. Хотя, пожалуй, надену капюшон.
— Я пошутил. Не думаю, что они вообще различают цвета. Зачем им цветовое зрение в Подземелье?
— Кто его знает… Не хочу рисковать.
— Как знаешь, но капюшон ухудшает слышимость. Посмотрим сначала, чем заменить тебе сапоги, а потом зададим жару этим тварям.
— Жар их не берет, уже проверяли…
— проворчал Карел, роясь в мешке.
— Эдвин, я себя неважно чувствую. В теле ощущается слабость. Все приходиться делать через силу.
— Голова кружиться?
— Немного.
— Это действие антимага. Я тоже чувствую дискомфорт. Где-то рядом с нами есть залежи, мешающие нам колдовать.
— Слава богу, — облегченно выдохнул друг.
— А-то я уже подумал, что ящерицы отравили меня. Симптомы очень схожи.
Он что-то нащупал и с довольным видом извлек из мешка. Эта были пара атласных церемониальных туфель, расшитых бисером. Такие выдают у входа во внутренний круг дворца.
— Откуда это у тебя?
— Взял на последнем приеме и забыл вернуть.
— Ты считаешь, что они тебе подойдут?
— Размер мой.
— А подошва? Она слишком мягкая. Здесь же не мрамор и не паркет.
— Укреплю. Волшебник я или не волшебник?
— Карел с вызовом посмотрел на меня.
Я не стал спорить. Если ему охота чувствовать каждую песчинку у себя под ногами — это его право. К тому же, я не мог предложить ему достойную альтернативу.
Через полчаса он был готов отправиться дальше. Я тоже был готов. Мешало только одно — свора ящериц карауливших нас внизу.
— Стыд и позор… Два дипломированных мага вынуждены считаться со столь примитивными созданиями. Огонь их не берет. Они отбегают и снова возвращаются. Что их может напугать? Вода?
— Я тоже думал над этим. Попробую…
Карел перешел от слов к действию. Он развел руки в стороны и пропел заклинание. На пресмыкающихся обрушились водные потоки. Пока он колдовал, кончики пальцев у него светились. Заклинания простых стихий ему удавались лучше, чем мне.
Вода, которую он вылил на головы рептилий, была горячей и воздух пещеры наполнился паром. Гигантские улитки, мирно ползущие по потолку стали отлипать и падать прямо на нас. Услышав чавкающие звуки, я посмотрел вверх и незамедлительно получил улиткой по лбу.
— Ай!..
— я выругался и потер ударенное место.
— Карел — это бесполезно. Ты их помыл. Теперь они чистые, посвежевшие…
— Как воняет, — поморщился друг.
— Задохнуться можно.
Он приготовился читать новое заклинание.
— Что ты делаешь?
— Собираюсь закидать этих тварей камнями. Попросту обрушу на них потолок.
— Нет-нет, постой! Нам тоже достанется!
— я схватил его за руку.
— Если уж так тебе не терпится кинуть в них чем-то тяжелым, давай отодвинем их щитом вон в тот туннель — я показал куда именно, — и завалим вход в него камнями.
— А они не вернуться сюда по другому пути?
— Даже если и так, мы уже будем далеко.
Карел пожал плечами. Ему было все равно. Он хотел только одного — слезть, наконец, с этого выступа, где он чувствовал себя как скворец на жердочке.
И я Карел создали два щита и стали теснить ящериц к туннелю. Пресмыкающиеся натыкались на невидимые стены и раздраженно щелкали клювами. После десяти минутных стараний загнать всех ящериц в ловушку, влияние антимага стало ощутимым. По моему лбу побежали капельки пота, дыхание сбилось. Я кинул быстрый взгляд на Карела — он выглядел не лучше. С колдовством необходимо было закончить. Конечно, если в наших ближайших планах не значился сердечный приступ.

Конечно, если в наших ближайших планах не значился сердечный приступ.
Мы загнали животных в туннель. Карел расколол камни над входом, они с грохотом посыпались вниз надежно запечатав его.
— Сколько шума… Теперь все в Подземелье знают, что мы здесь. Считай, что мы пригласили их к обеду.
— На первое и второе — человечина?
— спросил Карел, устало вытирая пот.
— И на третье.
— Из меня выйдет плохой десерт.
Мы спустились вниз и продолжили путешествие. Со стороны могло казаться, что наше блуждание по Подземелью лишено всякого смысла. Направо, налево, по кругу, снова направо… Я шел первым, сворачивая впервые попавшиеся туннели. Мне было безразлично куда идти, потому что я искал Часовую Тропу. В моем сознании постоянно была она — широкая белая лента уходящая в туманную даль.
Шел уже третий день, как мы спустились сюда, а тропа все ускользала от меня. Когда на нас напали ящерицы, я как раз советовался с Карелом на этот счет. Он предложил мне сменить тактику или призывать тропу более усердно. Так как в Подземелье опасно брать с собой продукты, то все это время мы питались жареными улитками и лягушками, что не могло не сказаться на настроении гурмана Карела. Он стойко переносил лишения, но я по глазам видел — еще одна порция жареных лягушек и он начнет крушить все вокруг.
Конечно, нам попадались и ягоды и грибы, которые вполне могли разнообразить наш рацион, но я предпочел не рисковать. Отравление грибами — страшная вещь.
Залежи антимага остались позади. Я с облегчением расправил плечи на которые перестала давить невидимая тяжесть.
— Эдвин, может Тропу нужно чем-нибудь задобрить?
— Намекаешь на жертвоприношение? А какой смысл? Это не подействует, слишком примитивно.
— Я уже готов побыть примитивным, если это поможет.
— Как твои ноги?
Карел посмотрел на почерневшие от пыли церемониальные туфли и вздохнул. Их подошва держалась только благодаря заклинаниям, подтверждая, что владелец туфель могущественный маг, а не студент-недоучка.
Внезапно на меня нахлынуло чувство, которого я давно ждал. Беспокойство поселилось в груди, отзываясь в сердце, как тоскливый волчий вой в полнолуние. От Карела не укрылось изменение выражения моего лица. Он умолк, и встревожено оглянулся.
— Она здесь, Карел. Она здесь, — я схватился за сердце.
— Эдвин, ты уверен?!
Но я уже бежал вперед. Сейчас самое главное было не утратить зов Тропы. Карел бросился следом, боясь потерять меня из виду.
Каменный коридор внезапно закончился и я оказался в огромной пещере. К сожалению, она, как и многое в нашем мире, не пустовала. Природа не терпит пустоты и любит ее заполнять — на сей раз подземными медведями. (Хотя лично я бы предпочел симпатичных девушек, но у природы свое представление о прекрасном).
У животных была острая морда с глубоко посаженными глазками и синяя светящаяся шерсть, свалявшаяся комками. Обычно от этой шерсти толку немного, но медведей было больше трех десятков и из-за этого пещера наполнилась синим сиянием. Желтые бродячие огоньки, летящие впереди меня, переполошили медведей.
— Стой, Эдвин!
— не выдержал Карел.
— Они же сожрут тебя!
Но сейчас меня могла остановить только собственная смерть. Даже если бы зверям вздумалось откусывать от моих ног по кусочку, я бы все равно бежал вперед: на коленях. А потом полз в направлении манящей белоснежной ленты.
Я действительно бежал. Хуже того — одурманенный зовом Тропы я не разбирал дороги и бежал прямо по медвежьим тушам. Звери рычали, получая ощутимый пинок в бок, и клацали зубами. Я был ужасно бесцеремонен, а они не привыкли к подобному обращению. Надеюсь, что мои непочтительные выходки не слишком сильно травмировали их психику.
Карелу пришлось несладко, даже хуже чем мне.

Не желая от меня отставать, он был вынужден повторить умопомрачающий кросс по разъяренным медведям. Боковым зрением я увидел огненную вспышку. Так мой друг пытался отогнать хищников.
Тропа была все ближе, я уже чувствовал ее холод. Белая лента маячила перед глазами. Я протянул руку и схватился за ее конец. Зов стал невыносим. Настал ответственный момент: или я безропотно последую за Тропой или буду разорван на части. Нельзя было терять ни минуты.
— Карел!!!
— я обернулся и увидел его в трех шагах от меня.
Он прыгнул и повалился мне на спину. В ту же секунду я позволил Тропе забрать нас.
Мир Подземелья исчез.
Мы оказались на длинном без конца и края балконе, на полу которого лежала белая лента, которую я все еще сжимал в руке. Было светло как днем. Слева была ровная, без какого-либо следа дверей стена, а справа — балконное окно, разделенное на части резными колонами. Если встать, прижавшись спиной к стене, то возникало впечатление, что перед тобой висит картина, оправленная в мраморную раму.
— Добрались-таки…
— выдохнул Карел, поднимаясь на ноги.
— Это было очень захватывающе.
— Согласен.
— Я уже успел распрощаться с жизнью. Твое безрассудство в пещере…
— Не было выбора. В погоне за Тропой не до осторожности.
— Уже неважно, — он махнул рукой и огляделся.
— Эдвин! Я… Ты будешь смеяться, но я об этом мечтал все свою жизнь. Красота-то какая…
Карел был прав. Зрелище, открывающееся с балкона, поражало. В кристально чистом небе парили города, возведенные из розового камня. Они были похожи на отливающие перламутром жемчужины, рассыпанные по синему шелку.
— Невероятно! Как они держаться там? Где земля?
— В том мире нет земли Карел. Только небо и летающие города. Если не веришь, подойди к перилам и удостоверься сам. Это неопасно, — добавил я.
Карел осторожно подошел к перилам. Он наклонил голову, ища земную твердь, но внизу не было ничего кроме неба.
— Невероятно, — повторил мой друг.
По его пораженному голосу чувствовалось, что он еще не скоро забудет увиденное. Или не забудет никогда.
Со всем рядом раздался заливистый смех. Карел отпрянул. Откуда-то сверху величаво летел, переливаясь всеми цветами радуги, мыльный пузырь, в котором сидел зеленокожий мальчик лет восьми. Он приветственно помахал нам рукой, в которой держал вертушку, и полетел дальше. Мальчик был в небе не один. По воздуху летали сотни таких пузырей и в каждом из которых находился человек. Одни выстраивались в цепочки, составляя единый узор, другие летали самостоятельно.
— Пойдем вперед. Мы должны пройти этот час, а не стоять на одном месте. Чудеса чудесами, но мы не должны забывать о деле.
— Конечно, — Карел кивнул и с усилием оторвался от зрелища.
— Эдвин, а ты заметил, какой здесь чистый воздух?
— Да, дышится легко. Доброе место.
Сделав десяток шагов, мы перешли к следующему окну. Здесь нам открылась совсем другая картина: ровное плато под красновато-фиолетовым небом, расчерченное на концентрические круги. Кругом, насколько хватало глаз, был только голый камень и черные смерчи.
— Другой мир?
Я утвердительно кивнул.

— Часовая Тропа — это мостик, соединяющий миры…
— Цитируешь учебник?
— Да. Признаю, что мистики были невероятным народом. Придумать такое, — я постучал ногой по ленте, — могли только очень мудрые существа.
— Хотел бы я знать, куда ушли мистики и почему, — пробормотал мой друг.
— Ушли в один из этих миров, а почему… На этот вопрос знают ответ только они.
— А в прошлый раз, когда ты был здесь, то видел эти же миры или другие?
— Другие. Тропе ни конца, ни края не видно.

Тропе ни конца, ни края не видно. Меня всякий раз выбрасывает на новое место.
Карел достал карманные часы — роскошные золотые, доставшиеся ему от прадеда, и показал мне. Стрелки не двигались. Металл потускнел. Часы выглядели так, словно из них вынули душу.
— Как же мы узнаем, что прошел час?
— За этим следит сама Тропа. В одном из окон будет родной пейзаж Подземелья.
— Я бы назвал его родным с большой натяжкой. Более враждебного человеку места придумать трудно, — поморщился Карел.
— Если здесь бесчисленное множество миров, то почему Тропа проходит через Подземелье, но никогда через наш надземный мир?
— Слишком сложный вопрос. Карел, никто точно не знает, как она работает. Мы ее только пользуемся.
— Это напоминает мне историю о том, что хрустальный шар — это незаменимое средство общения, но когда его дали обезьянам, они стали бросать его в стену, наблюдая, как он забавно скачет.
— Хочешь сказать, что мы используем Тропу не по назначению?
— Скорее уж не используем и сотой доли того, что она может нам дать. Ты не пробовал надеть здесь венец Сумерек?
— Нет, — отрезал я, зная, что за этим последует.
— И не стану.
— Зря! Попробуй хоть раз!
— у Карела загорелись глаза.
— Это глупое предложение, — я ускорил шаг, но если моему другу что-то пришло в голову так просто он от этого не откажется.
Все мы такие. У магов это в крови. Лежский осел, славящийся своим упрямством, по сравнению с нами — кроткая безропотная зверюшка, беспрекословно выполняющая любую прихоть хозяина.
— Но почему глупое?! Во мне говорит ученый и я уверен, что…
— А во мне говорит здравый смысл. Если я и прислушиваюсь к чьему-либо голосу, то он принадлежит моему инстинкту самосохранения.
— Если не хочешь ты, то я могу надеть. Всего на секундочку, чтобы проверить, как он будет себя вести.
— Поверить не могу, что слышу от тебя такое! Карел, а если ты пропадешь? Раз — и все! Что тогда мне прикажешь делать? Один мой друг уже готовит для себя апартаменты на том свете, и я не хочу, чтобы ты тоже этим занялся.
Карел вздохнул и отвернулся, признавая тем самым мою правоту. Не отбирать же венец Сумерек силой. Мы пошли дальше, разглядывая невиданные миры за перилами балкона.
Они все были такими разными: одни густонаселенные, полные ярких цветов, солнца, а другие безжизненные, серые, лишенные даже скудной растительности.
— Все-таки я много не понимаю…
— покачал головой Карел.
— Чего именно?
— Если я перемахну через перила, то попаду в другой мир, верно?
— Теоретически.
— За время открытия Часовой Тропы по ней прошли сотни магов. Но я никогда не слышал, чтобы они исследовали иные миры.
— Это легко объяснить.
— Правда?
— Да. На этот счет у меня есть две версии — зловещая и научная. Одна исключает другую. С какой начать?
— Со зловещей, естественно.
— То, что ты не слышал об этом, еще не означает, что исследований не было. Маги, лишившиеся защиты Тропы могли быть разорваны чудовищами, угодить в рабство, заблудиться, стать скитальцами и так далее.
— Я и сам предполагал нечто подобное, — хмыкнул Карел.
— Дальше.
— Тропа могла не пустить их обратно. Они могли лишиться своих способностей и были не в состоянии снова встать на Тропу. Могли все-таки вернуться на Тропу, но не найти наш мир — ты же видишь сколько их здесь.
— Это ужасно…
— Я предупреждал. Вторая версия мне больше по душе. Тропа пускает сюда только тех, кому не нужны другие миры. Одержимые исследованием на нее не станут, это удовольствие выпадает только тем, кто хочет сократить время перехода и попасть из одной точки в другую.

— Хочешь сказать, что я не нашел ее только потому, что меня грыз червячок познания, и мои способности здесь не при чем?
— Уверен, что с ними все в полном порядке, — я ободряюще похлопал его по плечу.
— Сам посуди — ты отличный маг и доказал это неоднократно. Случай с Тропой ничего не значит.
— У меня прямо камень с души упал. Спасибо.
И почему у действительно талантливых и умных людей, есть сомнения по поводу своих способностей, а у тупых бездарностей нет? Они свято верят в собственную уникальность.
Перед моими глазами проплыла вереница лиц, которые вполне подходили под это нелестное определение. За прожитые годы мне часто приходилось с ними сталкиваться и должен заметить, что в руководящих кругах — при императорском дворе, например, их процент был значительно выше. Чем никчемнее человек, тем он больше мнит о себе.
Скромнее надо быть, скромнее… Я вот очень скромный человек, и ничто — ни награды, ни восхищенные взгляды Весельчака, ни даже прижизненная статуя не смогли меня изменить. Я всегда был таким. Не желая могущества и почитания, получил и то и другое. И теперь у меня самый удобный дом во всем краю, самая красивая жена, самые…
— Эдвин, отчего у тебя такой странный вид?
— встревожено поинтересовался Карел, выведя меня своим вопросом из состояния задумчивости.
— Что с тобой?
— Какой еще вид?
— Высокомерный. Как у императора, стоящего на вершине горы и смотрящего на бесконечный поток пленных, которых обратят в рабство по твоему приказу.
Такого красочного ответа я не ожидал. Пришлось смущенно закашляться. Когда кашель прошел, я сказал:
— Бросай магию и становись летописцем… Такой летописец пропадает.
— В следующей жизни, — он ухмыльнулся.
— Если тебе интересно, то я просто задумался.
— Тебе не кажется, что следующее окно наше?
Я взглянул. Открывшийся вид в самом деле напоминал типичную пещеру Подземелья. Коридоры, погруженные в полумрак, были насыщены опасностью. Ею дышал каждый камень, каждая песчинка. Напряжение, разлитое в воздухе наводило на мысль о звере замершего перед прыжком.
— Гляди, там за черными камнями притаились несколько сердец, — прошептал Карел.
— Сердца? Не думаю, что в другом мире есть подобные существа. Породить их было способно только Подземелье. Выходит, положенный час уже истек и мы дома. Пошли.
— Ты уверен?
— Карел не сводил глаз с сочащихся кровью землистого цвета сердец.
— Тропа дает только один шанс.
— Но эти хищники…
— Они уже пустили корни и не представляют опасности.
— И как это ты разглядел их корни с такого расстояния?
— проворчал мой друг, перебрасывая ногу через перила.
К счастью до земли было не больше двух метров. Мы спрыгнули вниз. Легкость, к которой я уже успел привыкнуть, улетучилась. Родной воздух показался мне тяжелым, как будто рядом находились гнилые болота. Карел оглянулся, но балкон успел исчезнуть. Над нами был только холодный с белыми прожилками камень.
Со стороны лежбища сердец доносились мерные всхлипы. Я счел благоразумным обойти его. Благодаря отросткам, сердца совершали головокружительные прыжки и могли развить приличную скорость. Бегство от них по незнакомым туннелям не входило в мои планы.
— Давай выбираться на поверхность, — предложил Карел.
— Я мечтаю увидеть солнце.
— Я тоже.
Но в какой стороне искать выход? Перед нами были четыре одинаковых туннеля. По очереди подойдя к каждому из них, я прислушался, но не различил ничего кроме редкого стука капель.
— Озеро?
— спросил Карел.
— Или река. А может просто большая влажность, вызванная испарениями озера на нижнем уровне.
— Мне больше нравиться вон тот туннель, — он кивнул в сторону широкого прохода, стены которого были покрыты красноватым мхом.

— Мне больше нравиться вон тот туннель, — он кивнул в сторону широкого прохода, стены которого были покрыты красноватым мхом.
— Хороший выбор. Пойдем. Заодно пообедаем.
— И чем же?
— его голос был полон скрытых подозрений.
Не говоря больше ни слова, я вошел в туннель и распугав пестрых маленьких, не больше мизинца, ящериц. Сорвал желтую ягоду, которыми был усыпан мох, я демонстративно положил ее себе в рот. У нее был приятный хоть и кисловатый привкус.
— Два десятка ягод утолят голод. Их нет в нашем справочнике подземных растений, но эти ягоды известны у меня на родине.
— Мм… Неплохо, — Карел бесстрашно съел парочку.
— А почему только двадцать, а не больше?
— Будут галлюцинации. Ты думаешь, для чего их используют наверху?
— я криво улыбнулся.
— Настойка из этих ягод — отличное обезболивающе и наркотик одновременно.
— Хм… Учту на будущее. Злоупотреблять не стану.
Мы на ходу подкрепились и пошли дальше. От меня не укрылось, что запасливый Карел набил ягодами карманы мантии. Не думаю, что они ему понадобились в качестве пищи. Скорее уж, возвратившись домой, он собирался подвергнуть ягоды тщательному анализу. Туннель стал сужаться, повернул и неожиданно круто ушел вверх.
Прямо в камне были вырублены ступеньки. Я увидел их и сразу остановился. Разумная жизнь в Подземелье намного опаснее самых страшных чудовищ.
— Эдвин, что такое?
— Карел выглянул из-за моего плеча.
— Вот так сюрприз… Пойдем обратно?
Я стоял, не зная, что предпринять. Ступеньки — это плохо. Но они ввели наверх — это хорошо. И почему Карел постоянно спрашивает у меня совета? Создается впечатление, что он примеряет ко мне маску мудрого всезнающего учителя. Но мы же с ним почти ровесники! Проклятый авторитет…
— Нет, пойдем вперед, — вздохнул я.
— Двойной щит нам поможет. Он нас всегда выручал.
Если лестницей и пользовались, то нечасто. Ступени были ровные, без гладких округлостей, которые можно увидеть у ступеней храмов, истертых тысячами ног паломников. Бывают, что они совершенно сглаживаются и тогда подъем или еще хуже — спуск, становиться опасным занятием. На них легко оступиться и свернуть шею, а богам, насколько мне известно, нет дела до подобных мелочей.
Прошло пять минут непрерывного подъема. Светящийся гирлянды мха, висящие на потолке, попадались все реже, и я был вынужден прибегнуть к помощи бродячих огней. Я наколдовал их машинально. Огоньки с легким треском закружились над моей головой и полетели вперед — маленькие отважные разведчики, готовые на все ради своего хозяина. Лестница все так же круто шла верх и вдобавок принялась заворачивать влево.
Стало душно. Я остановился перевести дух и посмотрел на Карела. Друг прислонился к стене. Вытерев со лба крупные капли пота, он заметил:
— Мы движемся по спирали, против часовой стрелки. Знаешь, на что это похоже?
Я пожал плечами. Затяжные подъемы не были моим тайным хобби, и теперь мне приходилось прикладывать определенные усилия, чтобы не дышать как загнанная лошадь.
— Это башня, Эдвин. Ставлю пять золотых, что это башня.
— Не буду спорить, башня так башня. Есть идеи, что она здесь делает и куда приведет нас?
— Ни малейших.
— Я начинаю опасаться, что мы промахнулись мимо хребта.
— Разве такое возможно? Тропа исполняет желания идущего.
— Идущих, — поправил я его.
— Что было в твоей голове, пока мы шли на ней?
— Ничего. Я предоставил тебе право выбирать маршрут.
— Тогда мы должны быть неподалеку от подножья. Но Вольт не упоминал ни о какой башне.
— Он мог забыть, не обратить внимания… Ты же знаешь каков он. Вольт и луну любил сильнее солнца только потому, что она на череп была больше похожа.

— Если на нас сейчас нападут, то мы окажемся в ловушке, зажатые с двух сторон, — сказал я.
— Ни назад, ни вперед.
— Эдвин, прекрати меня пугать. Мне и так все время слышится чей-то шепот.
— Мне тоже, потому и сказал.
Мы переглянулись и замолчали, прислушиваясь. Это не было похоже на шепот в обычном понимании слова. Какое-то чудное мычание, печальные стоны, вздохи… И все это на грани слышимости. Если бы не заговоренный аметист, висевший у меня на груди, чья расцветка помогала определить наличие духов, я бы решил, что мы имеем дело с призраком. Но темно-фиолетовый камень и не думал светлеть, а значит, призраки были ни при чем.
Мы поднялись еще метров на двадцать. Воздух стал свежее, и это вселяло надежду. Я заторопился, ожидая увидеть выход. Всхлипы невидимки усилились, а когда цвет ступеней приобрел зеленый оттенок, перешли в самые настоящие рыдания. Так обречено плачут маленькие дети оставленные одни в темной комнате.
— Такое впечатление, что с каждым новым шагом мы делаем камням больно, — пробормотал Карел.
— Жутко становится.
— Не думай об этом… Чтобы это ни было, оно не может причинить нам зла, иначе давно бы перешло от звуков к прямому действию.
— Не может причинить зла? А как же мои нервы?
— заметил Карел и замер с открытым ртом. Это означало, что ему в голову пришла неожиданная мысль.
— А вдруг слышимые нами звуки — иллюзия? Так сказать, последствие съеденных ягод? Ты же сам предупреждал о галлюцинациях.
— Несколько штук не могут быть их причиной.
— И все-таки… Твои амулеты молчат?
— Как видишь, — я пожал плечами.
Если Карел прав насчет галлюцинаций, то скоро мы услышим не только плач и стоны, но и выступление придворных императорских музыкантов в полном составе.
Ворча и чертыхаясь, мы продолжили подъем. Мне казалось, что я уже целую вечность двигаюсь вверх. Плач невидимки стал тише — это внушало надежду. Камень Подземелья сменила кирпичная кладка. Каждый кирпич был размером с лошадиную голову. В центре красовалось клеймо мастера: треугольник образованный тремя пересекающимися линиями с точкой в центре.
— Ты где-нибудь видел такой знак?
— спросил я у Карела.
— Да, и неоднократно. Его использовали в разное время. В алхимии, в астрологии… Я думал, он тебе тоже известен.
Я укоризненно посмотрел на друга. Он всерьез считает, что в моей голове хранится вся университетская библиотека или издевается? К тому же, ему хорошо известно, что ни с преподавателем алхимии, ни астрологии у меня в свое время не сложились отношения. В ту пору я, по молодости и по глупости, был увлечен одной красоткой, и бессовестно прогуливал занятия, особенно их теоретическую часть. В итоге с той девушкой так ничего и не вышло, а пробелы в образовании остались.
— Этот знак означает завершение дела. В алхимии — завершение реакции, конечный продукт, а в астрологии последнюю секунду года. Такой же треугольник, но уже без точки — начало.
— Конец пути… Очень оптимистично.
— Мне это не нравиться, — негромко сказал Карел, — Но отступать я не намерен.
Лестница привела нас в маленькую комнатку, где едва могли развернуться несколько человек. Из комнатки был выход на балкон, которым мы не преминули воспользоваться.
— Ты был прав, Карел — это действительно башня.
Мы стояли на полукруглом балконе, который находился на самой верхушке тридцатиметровой башни. С балкона открывался вид на восхитительный пейзаж — горы Умарта во всем их великолепии. Высокие пики пронзали темное фиолетовое небо. Заходящее солнце окрасило снег в красный цвет.
С гор, где никогда не таял лед, подул ветер, заставивший нас съежиться, нахмурившись. Мантия имеет много достоиснтв, но от холода она не спасает.
— Ну и холодина.

Мантия имеет много достоиснтв, но от холода она не спасает.
— Ну и холодина… Вернемся?
— Карел вопросительно посмотрел на меня.
Кончик его носа покраснел. Маг втянул голову в плечи и спрятал руки в карманы.
— Обратно в Подземелье?
— Нет, конечно. В комнату.
— Сейчас. Смотри, вон та скала, расположенная в стороне от других — это Одинокий Пик, — я показал.
— А вон и белый валун.

— То маленькое пятнышко?
— Да. Вольт говорил, что если стать возле большего белого валуна и посмотреть вверх, то в двухстах метрах от него можно увидеть пещеру. Она ведет вглубь горы. Оттуда мы будем начинать свои поиски.
— Значит, мы не слишком промахнулись. Отлично, — Карел повеселел.
— Я боялся, что Часовая Тропа увела нас в неизвестном направлении.
— Теперь нам нужно будет спуститься вниз. Это можно сделать тремя способами.
— Я внимательно слушаю.
— Первый: вернуться обратно в Подземелье и поискать другой выход, второй: подождать пока у меня отрастет борода и привязать ее к перилам, и третий: найти веревку и проделать с ней тоже, что и с бородой.
— Иногда ты напоминаешь мне Вольта, — Карел покачал головой.
— Такой же несерьезный.
— Именно поэтому мы с ним так крепко сдружились, — уверено сказал я.
Веревка нашлась у меня в сумке. Правда она непонятным образом сумела запутаться и вместо аккуратно сложенных колец, я вытащил гигантский узел. И я и Карел по очереди попробовали развязать его с помощью заклинаний, но это был один из немногих случаев, когда магия была вынуждена признать свое поражение и с позором отступить. Распутывать узел пришлось по старинке — руками.
— Эта самая страшная загадка мирозданья….
— ворчал я.
— Почему любая веревка оставленная без присмотра хоть на одну минуту, неминуемо превращается в нечто демоническое?
— Почему же демоническое?
— флегматично поинтересовался Карел. Подобные упражнения наводили на него сон.
— Она тебя что — укусила?
— Ты меня прекрасно понял, — я нашел нужный конец и отошел назад, чтобы разложить уже распутанную часть на полу.
Я не смотрел под ноги и оступился. Только чудом не сломав щиколотку, я потерял равновесие и очутился на полу. Моя левая нога провалилась в камень.
— Неужели сломал?
— ахнул Карел, бросаясь ко мне на помощь.
— Если ты о плите, то — да. Но нога цела, — я закусил губу, чтобы не смущать его стоном, недостойным взрослого мужчины. Ступня пострадала от каменных зубьев и ощутимо болела.
Карел помог мне вытащить конечность из каменных тисков. Двойной знак Пула усмиряющий боль, существенно облегчил мои страдания.
Плита, на которую я наступил, была непохожа на другие. Она была тонкой — почему собственно и сломалась, и закрывала собой пустоту в камне.
— Можешь меня поздравить. Я только что обнаружил тайник.
— Откуда здесь взяться тайнику?
— Не знаю.
Я надел перчатку и осторожно запустил руку в отверстие. Оно было неглубоким.
— Пусто, да?
— Карел следил за выражением моего лица.
Но тайник не пустовал. Моя рука наткнулась на что-то твердое, похожее на камень. Я взял находку, вытащил наружу и раскрыл ладонь. Бродячий огонь, словно любопытный светлячок, завис возле самых пальцев, освещая камень. Но это был не просто камень, а усохшее в несколько раз каменное сердце.
— Бог мой…
— Карел побледнел.
Раньше я не замечал за ним особой религиозности, но он обратился к Господу так проникновенно, что можно было не сомневаться — Создатель его услышал.
— Подожди, подожди, — он крепко зажмурился, приложив ладони к вискам.
— Я знаю, что это такое.

Сердце, стоны, башня… Все сходится! Эдвин, ты понял, на что мы наткнулись?
Я еще не понял, но попытался. В моей голове мелькнули картины из прошлого. Там были длинные слова, выведенные красивым почерком, заглавные буквы которых украшены завитушками. Желтые листы пергамента, крошащиеся от первого прикосновения… Книга, в которой нет половины страниц, потому что они уничтожены пожаром. А в книге рисунок… Черный силуэт одинокой башни на фоне огромной луны и убитый голубь. И как все это связать воедино?
— Эту историю мы прочли в книге 'Легенды Западного края', — нетерпеливо подсказал Карел.
— Сама книга сильно пострадала: какой-то идиот бросил ее в камин, но история о двух братьях…
— Там была картинка с полной луной и башней на ее фоне?
— мой друг утвердительно кивнул.
— Тогда помню. Там рассказывалось о двух братьях-волшебниках. Они полюбили одну и ту же девушку и стали соперниками, — я задумчиво потер подбородок.
— Девушка предпочла старшего брата. Об этом узнал младший и замыслил подлость. Он решил, что если она не будет его, то и брату тоже не достанется. Девушка, собираясь на свидание, оборачивалась голубкой и летела к башне старшего брата. Младший подстерег ее и напал в облике коршуна. Раненная, она упала на камни и разбилась. В общем, грустная история…
— Но ты же не сказал самого главного!
— возмутился Карел.
— Старший брат обо всем узнал и проклял его. Он вырвал ему сердце и предсказал, что если оно у него из камня, то башня для него будет самым подходящим местом. И пока на земле будут рождаться такие черствые люди, его дух будет заключен в башне.
— Мне кажется невероятным, чтобы мы нашли ее. Хотя с нашей удачей все возможно. Вечно к нам липнут всякие беспокойные духи… Значит, это младший брат там так душераздирающе стонал?
— Уверен, что он.
— И плакал? Мне казалось, что я слышу плач ребенка. Если это его сердце, то почему оно спрятано так… Примитивно? Почему не замуровано внутри башни? Если бы я был на месте старшего брата, я бы так и поступил. Кстати, а что с ним стало?
— Если мне не изменяет память, то он сбросился вниз прямо с балкона.
— Я понимаю, почему 'легенды Западного края' полетели в камин. Наверное, их читал впечатлительный человек, предпочитающий видеть сладкие сны, а не кошмары про братоубийц и несчастную любовь.
— Легенда гласит… Хотя уместнее говорить — история, а не легенда, в ее правдивости я уже ничуть не сомневаюсь, что старший брат спрятал не только сердце, но и саму башню. Она путешествует по земле, появляясь только в определенных точках, где открыты каналы энергии.
— Но ведь практически все каналы заняты осевыми столбами или храмами!
— возразил я.
— В том-то и дело…
— кивнул Карел.
— Не думаю, что здесь есть кому поставить осевой столб, место достаточно безлюдное. Вот башня сюда и прибилась.
— Когда Вольт пришел сюда, ее могло тут не быть, — я покачал головой.
— Этот маг был очень хитер… Амулеты не нашли призрака, потому что тут все призрачное. Это означает, что если башня решит сейчас исчезнуть, то мы рухнем с очень большей высоты.
— Маг хотел наказать только брата, а случайных людей, — не очень уверенно проговорил Карел.
— Будем надеяться на лучшее. Давай, продолжай разматывать веревку, а я пойду.
— Куда?
— Пообщаюсь с пленником, — ответил я, доставая из сумки серебряный обруч.
— Может быть, мы в состоянии как-то облегчить его участь.
Карел критически взглянул на венец Сумерек. Он знал о его скверном характере и поэтому считал, что к нему не стоит прибегать слишком часто. Предлагая на Часовой Тропе надеть венец, дабы проверить возможности последнего, он совершал подвиг ради всей магической науки.
Спуск отнял у меня времени намного меньше чем подъем.

Спуск отнял у меня времени намного меньше чем подъем. Ступеньки так и мелькали под ногами. Когда послышались знакомые стоны, я замедлил шаг. В месте где, как мне показалось, рыдания достигли своего апогея, я остановился. Аметист по-прежнему ни на что не реагировал, считая, что призраками здесь и не пахнет.
Прежде чем надеть венец я с презрением посмотрел на него, представляя какой отличный канделябр может из него получиться. Или ложки. Последние даже предпочтительнее. Маленькие серебряные ложечки… Много-много… И в каждом из них будет серебряная капелька венца Сумерек.
Оставалось только уповать на то, что венец целиком и полностью проникся моими идеями и это принудит его вести себя пристойно. Вздохнув, я надел его.
— Ого!
— невольно вырвалось у меня.
— Карел был прав.
Стены башни быстро темнели. По черному как уголь камню растекалась темно-красная жидкость, очень похожая на кровь. Похожая, потому что я не стал проверять кровь это или нет. В глубине души, я все еще лелеял надежду, что это просто краска.
В двух шагах от меня стоял молодой мужчина в старомодной одежде. Я привык видеть волшебников исключительно в мантиях, но на этом были широкие штаны с заплатами, куртка странного покроя — ее полы доходили до колен, а кончики воротника были длинными и тонкими, с пришитыми бубенцами. О его принадлежности к магам свидетельствовал только амулет в форме змеиного глаза, висящий на шее.
Мужчина был гладко выбрит. Темные непослушные волосы, доходившие до плеч, он перетягивал тесьмой. На его груди зияла рваная рана, одежда вкруг которой была обильно пропитана кровью.
Призрак стоял подле меня и, размазывая по щекам слезы, тяжко вздыхал, скользя по мне отсутствующим взглядом.
— Слишком много красного…
— пробормотал я.
— Сколько лет он прожил в этой башне среди всего этого сомнительного великолепия? Господин беспокойный дух, вы меня слышите?
Я помахал рукой перед лицом мужчины. Он сначала никак не отреагировал, а затем, широко распахнув глаза, стал следить за моей рукой. Он так удивился, что даже вздыхать перестал.
— Что?
— у него был приятный низкий голос.
— Это вы мне?
— Да, вам.
— Вы меня видите?!! И слышите!
— он сжал кулаки.
— Да, слышу. Только успокойтесь…
Интересно, призраки могут сходить с ума? Я бы точно сошел, доведись мне нести на себе подобное проклятье.
— Как это возможно?
— слезы покатились по лицу мужчины с удвоенной силой.
— Сотни лет я был здесь один, случайные прохожие, забредшие сюда, не отзывались на мои мольбы. Никто не желал мне помочь… Я потерял всякую надежду, я отчаялся.
— Ближе к делу. У меня не так много времени.
— Нет! Не уходите!
— он попробовал схватить меня, но его руки прошли сквозь мое тело, не причинив никакого вреда. Я почувствовал только неприятный холодок в районе солнечного сплетения и все.
— Бесполезно. Если я захочу уйти, то уйду.
— Вы снова оставите меня одного?..
— его губы затряслись, а глаза потемнели от страха.
— Сжальтесь! Не будьте так жестоки! Вы хоть представляете, сколько лет я провел в этом каменном мешке?
— Нет, не представляю, — отрезал я.
— Сжальтесь!
— взвыл он, падая на колени.
— Вообще-то, я специально вернулся сюда, чтобы помочь. Как ваше имя?
— Торель.
— А мое Эдвин. Я Прозрачный маг. Поднимайтесь и ведите себя как мужчина.
— Значит, вы с моим братом коллеги, — мужчина кивнул.
— Он тоже Прозрачный маг. И я маг… Был им, когда-то…
— Он нервным движением схватился за амулет и принялся теребить его.
— А что стало с вашим братом?
— Не знаю, — он прикрыл глаза.

— Как это не знаете?
— Наверное, он умер. Много времени прошло, — с неохотой ответил Торель.
— Если хотите, чтобы я вам помог, то будьте со мной откровенны. Мне уже многое о вас известно.
Он промолчал.
— Ладно, — я как можно равнодушнее пожал плечами и сделал вид, что собираюсь уходить. Это оказала на него большее воздействие, чем любые увещевания.
— Я расскажу все, что хотите, я буду сама честность…
— Торель снова упал к моим ногам.
— Умоляю, не уходите. Если в вас есть хоть капля жалости… Не уходите. Вы же добрый человек, я точно знаю это.
Я? Добрый?! Во мне поднялась волна возмущения. Нет, не волна, а настоящее цунами. А как же десятки монстров принявшие смерть от моей руки? Они имели право на существование, но злой, непреклонный маг Эдвин не дал им ни единого шанса. А демоны? А умертвия? Нет, последние, пожалуй, не в счет, они уже были мертвы.
В конце концов, за свою жизнь я съел не меньше стада коров в виде телячьих отбивных и жаркого. Лучше поинтересоваться у тех бедных животных, считают ли они меня добрым. Как подумаю о беззащитных телятах, прямо слезы наворачиваются… (Но отбивные из них великолепны).
Весь скотный двор, если ему объяснить, что я предпочитаю на обед, будет уверен в том, что я исчадие ада и в сравнении со мной даже король демонов — герой детских страхов.
Я никогда не считал себя добрым. Правда, злым тоже не считал. Скорее нейтральным, полагая, что маг должен выступать хранителем равновесия между добром и злом. А тут меня обвиняют в таком… Кстати, по мнению тех же самых демонов, доброта — это побочный эффект глупости и слабости. Я не разделял их мнения полностью, но был вынужден признать, что в нем есть рациональное зерно.
Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, но я был не намерен озвучивать их перед Торелем. Я довольствовался тем, что сухо спросил:
— Что дает вам право так думать? Если это простая, хм, лесть, то не надейтесь меня ею подкупить.
— Нет-нет! Я бы не стал предполагать подобное, если бы не был уверен.
— Торель мотнул головой.
— Я знаю, о чем говорю. Свидетелями моих слов являются вот эти ступени, — он показал вниз.
Я посмотрел на них — ничего особенного. Может, призрак все-таки немного тронулся?
— Надо рассказать историю с самого начла, — он вздохнул.
— Тогда вам станет понятно. Я не знаю, откуда вы, но если вы здесь, значит так надо. Присядем?
И он опустился на камень. Из вежливости я сел рядом с ним, надеясь, что на мантии не останется кровавых пятен.
— Все беды от наших чувств… Когда они лишают нас рассудка, мы делаем то, о чем потом жалеем вечно.
— У меня мало времени, — предупредил я.
— Да, я понял, — Торель кивнул.
— Моя жизнь была пустой, пока я не встретился с Келлой. Я был магом, жил вместе с братом в родовом замке. Эта злосчастная башня когда-то была его частью. Келла приехала учиться музыке у мастера Караса. Она была совершенством, лучшей из девушек, что я когда-либо встречал. А я знаю о чем говорю, у меня их было немало. В молодости я вел себя легкомысленно, растрачивая свою долю состояния на женщин и вино. После смерти отца я получил наследство. Меньшую долю, чем мой брат, ведь я был младше его. Наверное, уже тогда, ненависть пустила во мне свои черные побеги. Я не слишком витиевато выражаюсь?
— он вопросительно посмотрел на меня.
— За все эти годы, проведенные вдали от людей, я утратил навыки общения.
— Ваш брат тоже полюбил Келлу?
— Да, мы стали соперниками. Когда я узнал об этом, то решил, что Келла сама должна решить с кем ей остаться. И она выбрала Люция, а не меня. Конечно, ведь он был высокий и красивый, Прозрачный маг к тому же, — в его голосе послышались обиженные нотки, он совсем по-детски шмыгнул носом.

— Как я мог с ним тягаться? У меня не было ни единого шанса.
— Продолжайте.
— А дальше я предстаю совсем в плохом свете. Отъявленный негодяй — ни больше, ни меньше.
— Обойдемся без самобичевания.
— Как скажите. Но помните, я не одобряю прошлых поступков. Но ближе к сути. Я решил отомстить Люцию. Отомстить им обоим. Я был испорченный человек… Когда Келла, спеша на свиданье, выпила зелье, что дал ей Люций, и обернулась голубкой, — его голос предательски задрожал, — я испортил зелье. Я добавил в него гремучего порошка втайне от брата. Он, сами знаете, очень нестабилен… Келла обернулась человеком раньше времени, упала и разбилась. Она умерла не сразу… Об этом никто не знает, почти никто, — добавил он тихо.
— Вы первый, кому я рассказываю такие подробности. Я подошел к ней, к моей любимой и с улыбкой смотрел, как она умирает. Чудовище!
— Торель запустил в волосы пальцы и сжал кулаки.
Я был с ним, в общем-то, согласен.
— Брат решил, что это он ошибся, положив лишний компонент в зелье и повинен в смерти любимой. Люций много дней провел у ее могилы, а я только злорадствовал, глядя на его горе.
— Хм…- многозначительно сказал я.
Его вариант истории несколько отличался от той, что была мне известна. В ней не было драматической битвы в воздухе. Хотя манипуляции с зельем более практичны.
— Прошел целый год, после того случая. Люций стал сам на себя не похож… Он забросил обычные дела и пытался вызвать дух Келлы, чтобы поговорить с ней.

— Ему удалось это?
— Да, именно от Келлы он узнал, что я был рядом с ней, когда она умерла. Люций, мой старший брат… Он все понял.
— Подожди, а как ты-то узнал обо всем этом? Ты присутствовал при вызове девушки?
— во мне заговорил профессиональный интерес.
— Нет, мне сообщил домовой. В самом начале брат просил меня ему помочь, но я отказался, опасаясь, что невольно выдам себя. Мне хотелось, чтобы он оставил прошлое в покое… Говорил, что дух нужно отпустить, смириться с потерей и так далее… Но Люций был непреклонен. В итоге он все равно узнал о моем поступке.
Торель замолчал, собираясь с мыслями.
— Я бежал в лес, не спал трое суток. Люций послал за мной своих слуг — големов. С ними было невозможно договориться или разжалобить. Это просто глина, которую нельзя подкупить, — здесь в его голосе сквозило заметное сожаление. Видимо, он все-таки пытался это сделать.
— Пф…
— мои брови взлетели вверх и я пробормотал.
— Только големов здесь не хватало, — но Торель меня не слышал.
— Сначала Люций хотел убить меня сразу, но потом решил, что обычная смерть — это слишком простое наказание для такого мерзавца как я. Он проклял меня и связал проклятие со своей собственной смертью.
— Кровавое проклятье… Сильная вещь. Как именно умер Люций?
— Спрыгнул с балкона башни. Ему показалось хорошей идеей разделить один и тот же способ смерти, что и Келла. Сказал, что если он не может быть с ней в жизни, то будет с ней в смерти.
— А в чем именно заключалось проклятье?
— Вот!
— Торель поднял указательный палец.
— Тут мы и подходим к ступеням.
Он уже успокоился и теперь выглядел вполне нормально. Если, конечно, не принимать во внимание дыру у него в груди. Заинтересованный рассказом призрака я старался не пропустить ни единого его слова. Торель говорил, говорил… А я внезапно осознал, что венец Сумерек ни разу не напомнил о себе. Это могло означать только одно — окаянный артефакт слушал наш разговор и тоже находил его интересным!
— Вы, наверное, заметили, некоторую особенность в моем облике. Эх….Перед тем как спрыгнуть с башни, Люций вырезал ложкой мое сердце.
— А почему ложкой, а не ножом? Это принципиально? Я не знаю такого ритуала.

— А почему ложкой, а не ножом? Это принципиально? Я не знаю такого ритуала.
— Потому что так больнее, — насупился призрак.
— Нож — это проявление милосердия. И не прерывайте меня, пожалуйста.
Я знаком показал, что обязуюсь молчать. Торель прикрыл пустоту в груди ладонью.
— Он забрал мое сердце и спрятал где-то наверху башни. А сам я, по замыслу проклятья, должен был находиться внизу, на самой нижней ступени. Но не вечно, конечно… Всякое проклятье по закону равновесия может быть снято. Когда в мире появится человек полный чистейших помыслов, чья душа не отягощена ненавистью и жаждой наживы, и он поднимется на самый верх башни, то я тоже смогу подняться за ним и отыскать там свое сердце. Когда я верну сердце себе, то получу возможность выйти на балкон.
— Зачем? При чем здесь балкон?
— Чтобы увидеть звезды. Это обязательное условие. Только так я стану свободным, — он выразительно посмотрел на меня.
— Вы первый, за кем я смог подняться столь высоко. Понимаете?
— Да, — ответил я, а сам подумал о внушительном количестве ступеней, что отделяло меня от верхушки башни и соответственно от совершенства.
Торель вытянул ноги и с задумчивым видом принялся рассматривать потрескавшиеся носки сапог. Его пальцы беспрестанно дергали пояс куртки, словно желая оторвать его.
— Вы должны простить меня… Я отвык говорить помногу. Эта башня… Не самое лучшее место для бесед. Здесь так одиноко…
— Вы действительно раскаялись в содеянном? Целиком и полностью.
— Да. Нет… Не знаю, — он покачал головой.
— Я бы хотел сказать да, но мое нынешнее состояние не дает мне возможности лгать… На моей совести смерть безвинной девушки и косвенно моего брата. Безусловно, сейчас бы я так не поступил. Но, кажется, месть Люция была несравнимо более жестокой… Он мог убить меня, но ему было этого мало. Он захотел, чтобы мои муки были бесконечны. Разве это справедливо?
— Вероятно, он желал, чтобы вы осознали свою ошибку. Для этого нужно время.
— Время? У меня его сколько угодно! Целая вечность!
— Торель вздохнул и поднял на меня глаза.
— Вы говорите в точности как мой брат. Даже интонация та же. Все Прозрачные маги одинаковы.
— Я бы не стал нас обобщать.
— Не знаю, простил бы меня сейчас Люций. И Келла, — он покачал головой.
Я встал и он тут же вскочил следом.
— Вы уходите?
— его голос задрожал.
— Я не могу заставить вас остаться, но я могу попросить вас побыть со мной еще немного. Еще час.
— Мне незачем оставаться с вами.
— О!.. Конечно, я понимаю. В ваших глазах я кажусь чудовищем…
— Нет, не поэтому, — я опустил руку в карман и вытащил оттуда сердце Тореля, — я не остаюсь, потому что вы тоже уходите.
И я протянул ему его сердце.
Правильно ли я поступаю, вмешиваясь в это дело? Кто знает? Тот, кто знает, все равно не скажет, ему хватает молчания. В нашем мире говорят лишь те, кто вынужден заполнять словами внутреннюю пустоту.
Мне показалось, что я не случайно оказался в этой башне. Да и тот факт, что Люций был Прозрачным магом — что большая редкость, показался мне знаком свыше. Хватит Торелю расплачиваться за свое прошлое, он уже получил по заслугам.
Торель смотрел на сердце лежавшее на моей ладони и не верил своим глазам.
— Вы все-таки нашли его?
— прошептал призрак.
— И вы отдаете его мне? Действительно отдаете? По доброй воле? Несмотря на то, что услышали?
— Слишком много вопросов. Не хотите брать…
— я сделал вид, что убираю руку.
Его вопль потряс башню до самого основания. Вот уж не знал, что призраки могут так громко и пронзительно кричать — словно самец грифона в период спаривания.

Торель схватил сердце и крепко сжал в руках. Пару мгновений он стоял с безумным видом — надо полагать прислушивался к ощущениям, затем поместил сердце в рану. Я с интересом наблюдал за тем, как оно оживает. Сердце наливалось кровью, быстро увеличиваясь в размерах. Рана затянулась на моих глазах.
— Получилось!
— Торель провел рукой по груди и рассмеялся резким дребезжащим смехом.
— А теперь наверх, наверх…
Призрак растаял, оставив меня одного.
— Вот тебе и благодарность, — проворчал я, снимая венец.
— Спасибо…
— тут же прошелестело возле моего уха.
— Поспешите, башня скоро рухнет.
Сверху раздались шаги. Это был Карел.
— Эдвин, — он выглядел обеспокоенным, — что произошло? Я слышал крик…
— Потом объясню. Ты распутал веревку?
— Да. И даже к перилам привязал.
— Длинны хватает?
— Примерно метра не достает.
— Это пустяки.
Мы поспешили наверх. На балконе Карел проверил узлы и нерешительно посмотрел на меня. Перспектива болтаться между небом и землей, под яростными порывами леденящего ветра его определенно не прельщала.
— Мне идти первым?
— спросил я, заранее зная ответ.
Карел кивнул и раскрыл свой коварный план, попросив придержать ему веревку, когда он будет спускаться.
Спуск отнял у меня не больше десяти минут. Я раскачивался из стороны в сторону, запрещая себе смотреть вниз. Балкон сильно выдавался вперед и я не имел никакой опоры под ногами.
— Проклятье! Надо было надеть перчатки!
— запоздало прошипел я, обдирая кожу на руках.
Карел в этом отношении оказался предусмотрительнее. Когда он спрыгнул на землю рядом со мной, его руки были в полном порядке.
— Что будем делать с веревкой? Жалко ее оставлять там. Она еще может нам пригодиться.
— Нет, забудь о ней. Пошли быстрее.
В порывах ветра, от которого мой плащ развевался точно стяг над полем боя, мне послышались какие-то крики. Словно сотни людей вздумали спеть песню, но не договорились заранее, что именно будут исполнять. Какофония нарастала. Я зажмурился и закрыл уши руками, но это все равно не помогло. Крики не утихали, вынудив меня упасть на землю, спрятав голову, в тщетной надежде избавиться от них.
— Эдвин?
— мой друг схватил и потряс меня за плечи.
— Разве ты ничего не слышишь?
— простонал я, пытаясь говорить членораздельно.
— Что именно?
— он старательно прислушался.
— Здесь только ветер гудит.
Стиснув зубы, я посмотрел вверх. На небе россыпью высыпали крупные блестящие звезды. Те самые, которые так жаждал увидеть Торель.
Больше никогда не стану общаться с призраками. От них одни неприятности.
— Эдвин, скорей посмотри назад! С башней что-то происходит!!
Я обернулся. Каменное сооружение старело прямо у нас на глазах. Впрочем, старело — не самое подходящее слово. Башня ветшала, камень крошился, от фундамента до самой верхушке пошла широкая кривая трещина. В этот момент я услышал радостный смех у себя над головой. Это смеялся Торель.
— Проклятие снято, — пробормотал я.
Мгновенье спустя башня рухнула, подняв в воздух облако серой пыли. Злокозненный ветер сразу же поменял направление и понес пыль в нашу сторону. Я закашлялся. Прикрывая лицо рукавом мантии, мы поспешно отвернулись.
— Можно считать, что мы окончательно прибыли на место, — я кивнул в сторону скалы о которой говорил Вольт.
— Скоро станет чертовски холодно. Все-таки рядом горы, и этот ветер…
— Уже холодно, — ответил Карел, пытаясь дыханьем согреть замерзающие пальцы.
— Ты не хочешь мне ничего рассказать, а? Почему, как только мы ушли, башня разрушилась?
— Давай я расскажу тебе все у костра.

Ладно?
Карел не имел ничего против костра.
Следующие часы были не самыми приятными в моей жизни. Приходилось идти по бездорожью, то и дело проваливаясь в норки сусликов, борясь с ветром бившим прямо в лицо. Его непрекращающийся вой стократно отдавался у меня в ушах и действовал на нервы. Настала ночь. Луны не было, мы шли практически в полной темноте, потому что бродячие огоньки, стоило им появиться, тут же сдувало ветром. Мы наколдовали их два десятка, но все они улетели прочь, растянувшись за нами следом словно праздничная гирлянда.
Кустарник на нашем пути попадался только колючий, словно мы шли по пустыне. Его ветки цеплялись за одежду, оставляя в ней свои шипы. Через час мантия и плащ имели такой вид, будто бы они побывали в когтях сотен диких кошек. Карел наколдовал против ветра щит, но не смог сдвинуть его с места.
— Скоро я разочаруюсь в магии, — сказал он, облизывая обветрившиеся губы.
— Это из-за нее мы терпим лишения, вместо того чтобы сидеть дома у горячего камина.
Я молча кивнул, соглашаясь. Хотя, если рассуждать здраво, магия как таковая здесь ни при чем. Если бы я был темным магом, не имеющим друзей и обязательств перед ними, то тоже сидел бы сейчас у огня и ужинал. Дело не в магии, а в нас самих. Сколько магов становятся темными только из-за того, что не хотят слышать вечно ноющий голос собственной совести?
Когда мы пришли к валуну, было уже заполночь. Белая точка, которую мы видели с верхушки башни, оказалась на самом деле двумя огромными глыбами, наклоненными друг другу таким образом, что между ними образовалось небольшое укрытие. Лучшего места для отдыха ни я, ни Карел не могли себе придумать.
Пока я занимался костром, он колдовал над ногами и остатками туфель. Бездорожье оказалось сильнее магии и они развалились. Последние метры Карел прошел босиком, витиевато ругаясь.
— Эдвин, — взмолился он, — посмотри, у тебя точно нет запасных сапог?
Я бросил подкладывать в костер ветки и, не особо надеясь на успех, принялся копаться в сумке. Карел пристроился поближе к огню, со скорбным видом рассматривая свежие порезы. Эти-то он залечит, но если не обзаведется достойной обувью, то завтра на тех же местах появятся новые раны. Я перебирал всякую всячину, хранившуюся у меня в сумке с незапамятных времен, и бурчал под нос, что ничего не найду. Ведь я точно помнил, что в сумке походных сапог не было. Но я ошибался.
Моя рука вытащила красный полусапожек. Карел вначале обрадовался, но, разглядев мою находку как следует, помрачнел.
— Он же женский, Эдвин. И минимум на два размера меньше. Это ужасно.
— Обувь как обувь, — я пожал плечами и достал второй.
— Знать бы еще как они там оказались.
— А разве они…
— он сделал паузу, — не Мелл принадлежат?
— Нет, она такие не носит, — я закусил нижнюю губу.
— Хорошо, что Мелл не обнаружила их первой, а то был бы скандал.
— Именно поэтому я не женился, — доверительно сообщил Карел.
— Ревность ужасна. Конечно, она распаляет потухшие чувства с новой силой, но когда ее слишком много, ревность превращает жизнь в пекло. Может, эти полусапожки Невидимые Помощники подложили? Мучаясь от безделья и скуки, они иногда провоцируют семейные ссоры, чтобы повеселиться за наш счет.
— Откуда ты знаешь?
— Читал. Твой домовой способен на подобные пакости?
— Не замечал за ним такого, но я обязательно спрошу у него, когда вернусь. Ну, так что? Берешь?
— Давай, — проворчал он.
— Обрежу носки, обмотаю тканью и как-нибудь в них влезу. Хорошо, что у меня ступня узкая. Поразительно, я взял все что угодно, но не догадался купить в лавке Морфея десять пар сапог. Почему, Господи?
И хоть вопрос был адресован не мне, а Господу, коим я не являюсь, я все же ответил:
— Тогда бы они тебе не пригодились.

— Ты прав. Пока я буду изображать из себя сапожника, ты можешь начать рассказывать, что случилось с духом башни.
Я отдал Карелу свой нож из драконьего зуба и поведал о встрече с призраком. Рассказ получился коротким и сухим — только факты. Когда он закончил терзать обувь, я уже закончил.
— Занятная история, — прокомментировал друг.
— Нам везет на древние легенды… Хорошо, что ты вернул ему сердце.
— Ты одобряешь мой поступок?
— Полностью. Этот призрак наш с тобой коллега. Чтобы он не натворил при жизни, он за это уже расплатился. Но мне становиться неприятно при мысли о том, что один из нас подвергается такому страшному наказанию.
— Вечность, проведенная в пустой башне с дыркой в груди, — пробормотал я и поежился. Мне тоже неприятно.
— Знаешь, соглашаясь пойти с тобой, я был уверен, что наше путешествие будет насыщено приключениями, но не знал, что они начнутся у самого порога.
— Откуда в тебе такая уверенность?
— Просто я хорошо тебя знаю. С тобой всегда что-либо случалось. Ты притягиваешь к себе…
— Неприятности, — мрачным тоном отозвался я.
— Нет, — Карел поморщился. То ли потому, что ему не понравились мои слова, то ли потому, что он недооценил размер своих ступней.
— События. Вокруг тебя всегда бурлит жизнь, в то время как вокруг других жизнь замирает. Настоящее болото.
— Эх, Карел… Знал бы ты как я люблю болото, — вздохнул я.
— Я специально уехал в глухую провинцию. Потом женился, стал практиковать потихоньку… Все-таки главный волшебник края тоже имеет свои заботы, вроде засухи или нашествия грызунов. Но нет, события, как ты говоришь, находят меня даже там. Прошлое вторжение демонов тому прямое подтверждение.
— Да, шанс того, что именно в Рамедии осядет кинжал Вирга Ужасного был ничтожно мал.
— Но именно так и случилось, — я демонстративно развел руками.
— Это расплата за могущество, — усмехнулся Карел.
— О чем речь? Если я такой могущественный, то почему сижу здесь на голом холодном камне, мечтая об утке с яблоками? Взял бы и наколдовал бы.
— Вот так?!
— Карел щелкнул пальцами и перед моим носом оказался поднос с уткой.
Надо признать, что иллюзия была превосходной. Корочка утки была хорошо подрумянена и сочилась жиром. Мне даже показалось, что я слышу дивный аромат жареного мяса со специями. Я с укоризной взглянул на друга:

— Иллюзиями сыт не будешь.
Он смутился и утка исчезла. Покопавшись в кармане, он вынул оттуда пригоршню ягод, и протянул мне.
— Эти настоящие.
Передавленные ягоды выглядели неважно, но выбирать не приходилось. Мы перекусили.
— Давай ложится спать, — предложил Карел, когда со скудным ужином было покончено.
— Завтра у нас будет очень трудный день.
— Рад, что ты это понимаешь. Но я ни за что не усну на таком холоде, — проворчал я, кутаясь в захваченное одеяло.
— Такое впечатление, что это не простой ветер, а порождение ледяного демона.
— Это целая семейка демонов…
— ответил Карел зевая.
Поворочавшись на камнях, пытаясь не угодить в костер и в то же время не слишком отдаляться от него, я уснул.
Подъем дался нам нелегко. Вольт забыл упомянуть, что искомая пещера находится в таком месте, куда под силу добраться только горным козлам, да и то, только после долгих и упорных тренировок. Нам пришлось ползти по практически вертикальной скале, хватаясь за любые выпуклости. К тому же порывы ветра отнюдь не облегчали подъем.
На середине пути Карел обреченным голосом сказал, чтобы я развоплотился и в бестелесном состоянии добрался до пещеры самостоятельно, а он меня тут подождет. Я рассердился и сказал, чтобы он не говорил глупостей, но потом признал, что в его идее есть рациональное зерно.

Я рассердился и сказал, чтобы он не говорил глупостей, но потом признал, что в его идее есть рациональное зерно.
В конечном итоге я так и поступил. Не могу сказать, что становиться духом самому, да еще тащить за собой кучу вещей так уж приятно. Но тут Карел едва не сорвался вниз и это разрешило мои сомнения.
Перед входом в пещеру была площадка не больше метра в поперечнике. Я достал запасную веревку, благо я их набрал с собой предостаточно, знал ведь что иду в горы, привязал к поясу, перекинул через камень и бросил Карелу. Он поймал ее и мне пришлось тащить его наверх. Я снова забыл о перчатках и стер ладони до крови.
Когда Карел, тяжело отдуваясь, сел рядом со мной его глаза были преисполнены благодарности. Ему было неловко.
— И как только Вольт с командой добирались сюда? По воздуху что ли?
— Либо мы ошиблись и это не та пещера, что мало вероятно, либо Вольт нашел способ превращать людей в птиц.
— А может, здесь была лестница, но ее уничтожили скелеты?
— предположил Карел.
— Я не видел никаких следов лестницы. Даже если она была, они не могли уничтожить ее бесследно. Должны были остаться крепления. Или хотя бы места креплений.
— Ух, — он пытался дышать ровно, но у него никак не получалось.
— Когда вернемся, обязательно начну вести здоровый образ жизни. Поменьше сидячей работы и побольше прогулок. Дашь мне десять минут?
— Хорошо.
Я хотел добавить, что и кулинарные излишества тоже нужно ограничить, уволить одного из двух поваров и перестать есть пирожные на ночь, но не стал. У каждого из нас есть маленькие слабости. Зачем огорчать человека?
— Ты больше не пробовал связаться с Вольтом?
— Пробовал, но безрезультатно. Только головную боль заработал. Я так и не нашел передатчика.
— Тогда у тебя, наверное, есть план по поводу наших дальнейших действий?
— Карел не отрываясь, всматривался в темноту пещеры.
— Ищем тело Вольта, пытаясь вести себя по возможности тихо.
— А что делать, если нас окружат скелеты?
— Молиться.
— Я серьезно.
— Я тоже. С ними не смогли справиться даже некроманты. Куда уж нам? Скелеты неуязвимы, тем более здесь, поблизости от своих восстанавливающих ванн. Все наше преимущество заключено во внезапности. Умертвия не ожидают нашего прихода, поэтому вряд ли будут охранять Вольта.
— Эдвин, ты твердо намерен уничтожить его тело?
— губы Карела сложились в тонкую линию.
— Да. Ты не согласен?
— Я считаю, что мы должны соединить тело с душей.
— Воскрешение? Это невозможно. Это противоречит законам природы.
— И это мне говорит человек, который…
— Не надо, я понял.
— Все дорогу сюда я размышлял над этим, — Карел заметно нервничал. Его круглое лицо покраснело от напряжения.
— Мы должны дать Вольту шанс.
— Я не против дать ему шанс. Если бы дело заключалось только в моем желании, Вольт бы уже сидел рядом снами и рассказывал байки про Черную Руку. Но как ты себе это представляешь?
— С помощью золотых пластин. Надо только обязательно найти недостающие части и собрать их воедино в книгу. Мы выкрадем тело Вольта, а потом с помощью заклинаний из этой книги…
— Прости, что перебиваю, но ты несешь чушь, — я нахмурился.
— Во всяком случае, так кажется на первый взгляд. Но ты мой друг, я тебя давно знаю, поэтому уверен, что ты не стал бы зря сотрясать воздух. Получается, что я просто чего-то не понимаю. Признавайся, все дело в этой книге, да? Ты всегда любил читать старинные предания. Вероятно, вспомнил что-то интересное?
— Я подозреваю кое-что, — осторожно сказал Карел.
— Но чтобы утвердиться в своих подозрениях, мне нужно увидеть те самые пластины.

— Ты должен понимать, что уничтожить тело намного проще, чем выкрасть его и похитить эту загадочную книгу, которую охраняют скелеты. Она для них представляет ценность, разве ты забыл?
— Не забыл. Но я надеялся, что твой дар к развоплощению избавит нас от некоторых проблем…
Я поднял левую бровь. Мне только кажется или мои способности действительно нещадно эксплуатируют все кому не лень?
— Не смотри на меня так, — взмолился Карел.
— Я буду помогать тебе по мере сил.
— Прежде всего, расскажи, что тебе известно.
— Ты веришь в то, что Вольт пришел сюда только ради скелетов?
— Он так сказал, и у меня не было причин сомневаться в его словах. Хотя, если честно, у меня даже не было времени, чтобы как следует подумать об этом.
— Я уверен, что ему нужны были совсем не скелеты. Чем больше думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что они были просто ниточкой, которая должна была привести его к золотым пластинам. Он искал именно их.
Карел ожидал новых вопросов, но я молчал, с грустью понимая, что он скорее всего прав. Если подходить к делу с этой точки зрения, то все ставало на свои места.
Вольт действительно искал пластины, вернее целую книгу. Вероятно, он врал насчет того, что он наткнулся на нее случайно. Она с самого начала принадлежала народу скелетов, а Вольт похитил ее у них, но побоялся мне в этом признаться, зная, что я не одобрил бы такой поступок.
Быть может, до того как похить книгу, он нашел отдельные пластины, и лишь утвердился в том, что он на верном пути. Написанного на пластинах хватило, чтобы сделать неуязвимыми умертвия Рамедии. Потом Вольту удалось похитить книгу, и он собирался с нею скрыться, но не успел. Скелеты рассвирепели и погнались за ним и его командой. А исход погони известен.
— Эдвин, почему ты молчишь?
— На свете существует только одна книга, ради которой Вольт пошел на подобное безрассудство, — медленно сказал я.
— Это 'Некрос'. Но 'Некрос' — это миф! Его безрезультатно искали много лет.
— Ты убеждаешь меня или себя?
— поинтересовался Карел ничуть не удивленный моим возмущением.
— Себя, — признался я.
— Мне не хочется признавать тот факт, что мой друг — жалкий обманщик. Если Вольт не рассказал мне правду, то это означает, что он мне не доверяет. Как он может обращаться ко мне за помощью и не доверять?
— Это ты обсудишь с ним сам.
— О, да… И мне есть, что ему сказать, — я убрал со лба непослушные пряди волос. Мне давно было пора подстричься.
— Карел, ты согласен с тем, что Вольт искал именно 'Некрос'?
— Да. Поэтому я считаю, что мы должны воспользоваться им, и вернуть Вольта.
— Но мы не некроманты.
— Но мы маги. Это уже половина дела.
— Если это действительно 'Некрос', то мы ходим по очень тонкой грани. Сборник заклинаний, способных повернуть время и материю вспять, оживить умерших представляет собой опасность, если он попадет не в те руки. Ты знаешь, что другие маги тоже заняты поисками 'Некроса'?
— Знаю и уже давно, — отмахнулся Карел.
— Это не новость. Они его постоянно ищут, как крестьяне горшок с золотом на другом конце радуги.
— Как ты догадался, что речь идет именно о нем? Ведь никто не видел эту книгу. Ходили только слухи, один другого туманнее…
— Сопоставил факты, только и всего. Неуязвимость твоих умертвий — да-да, Эдвин, не хмурься, раз уж они считают тебя своим генералом, то именно твоих, подсказала мне, что дело не в таланте Вольта. А потом ты сообщил мне о золотых пластинах и я больше не сомневался. Золото используют вместо бумаги, только если хотят написать нечто очень важное. То, что не должно разрушаться со временем. Известно совсем немного золотых книг.

Известно совсем немного золотых книг. Как правило, это тексты сакрального характера…
— Ты забыл добавить, что если золото используют вместо бумаги, то у его владельца может быть много денег и мало мозгов.
— Тоже верно, — согласился Карел.
— Но учитывая народ скелетов и прочие странности, это не тот случай.
— Сейчас вспомнил забавную вещь. Немного не к месту, но…
— я негромко рассмеялся.
— О чем ты?
— Умертвия не такие уж и неуязвимые. Им нужно опасаться божественного огня. Того самого который насылают крипсы — колдуны демонов. Он сжигает тела дотла, от них ничего не остается, только маленькая кучка пепла.
— Но ведь ты не станешь просить короля демонов оказать тебе маленькую услугу?
Карел один из немногих, кто был в курсе моих настоящих взаимоотношений с Виргом Ужасным.
— Не стану. У нас с ним четкий договор. Крипсы могут вызвать огонь, только явившись в наш мир, а это чревато последствиями. Слишком уж большой для демонов соблазн нарушить сложившийся порядок.
— Точно.
— Что это проклятая книга делает в горах Умарта? И зачем она скелетам? Они просто хранители древнего знания или жертвы неудачного эксперимента?
— спросил я, обращаясь к потолку, потому что Карел, конечно же, не знал ответа.
Сейчас в моей голове теснилось столько вопросов, что мне нужно было озвучить хотя бы часть из них, иначе я рисковал заработать умственное переутомление.
— Я бы не отказался поговорить по душам с одним из скелетов, — многозначительно сказал Карел.
— Скоро тебе представиться такая возможность, — ответил я поднимаясь.
— Пошли.
Он встал и посмотрел в темноту прохода. На серьезном лице моего друга была написана решимость. Я не позавидую тем монстрам, которые попадутся на его пути.
Мы пересекли пещеру и оказались в длинном узком туннеле. Из-за темноты он казался бесконечным. Пол туннеля был неровный и покрыт трещинами. В одной из таких трещин я заметил кусок кожаного ремешка, которым обычно перетягивают сумки. Кожа еще не успела задеревенеть от старости. Вероятнее всего ремешок принадлежал кому-то из команды Вольта.
Сквозняк уносил бродячие огни вперед. Причудливые тени прыгали по стенам туннеля.
Карел спохватился и достал из кармана два металлических браслета с белыми непрозрачными камнями. Камни оказались съемными, он вынул их оттуда и заменил такими же, только красными. В одном из карманов мантии у него оказалась целая пригоршня этих камней. Карел нацепил браслеты и щелкнул замками. Металл намертво обхватил запястья.
— Что это?
— признаться, я не видел таких браслетов раньше.
— Накопители магической энергии. Новое изобретение нашей университетской лаборатории. Я не рискнул надеть их в Подземелье, но здесь мы у себя дома…
— А ты их уже проверял? Они работают?
— спросил я с недоверием.
— Проверял. Смотри, — он сделал едва уловимое движение кистью и по противоположной стене побежали ледяные разводы.
— Глубокая заморозка.
— Ловко, — признал я.
— Больше всего мне нравиться в них то, что не надо тратить собственные силы. Хотя главное их достоинство, как считают ученые — это сокращение времени на чтение заклинаний.
— Почему я ничего не знаю об этом изобретении?
— Это секретный проект. То есть он был самым обыкновенным, на его основе даже защитили магистратуру, но потом о нем не узнали борцы за старину.
— Опять эти недоумки из общества 'Древностей', — проворчал я.
— До каких пор они будут вмешиваться в наши дела?
— Они имеют большое влияние на императора, ты сам знаешь, — вздохнул Карел.
— Фаусмин Третий не сторонник прогресса, потому что для него это означает новые ловушки, новые яды и так далее.

Хорошо, что вокруг Фаусмина достаточно разумных людей удерживающих его от принятия поспешных решений. Если бы не они, нам бы пришлось распрощаться со многими достижениями цивилизации. Жили бы в пещерах и питались сырой рыбой.
— А ведь Фаусмин, несмотря на все его странности, умный человек, — я покачал головой.
— Страшно представить, что будет, когда у нас смениться император. Однако общество 'Древностей' не знает никакой меры. Раньше оно не позволяло себе вмешиваться в дела университета.
— Времена меняются, — пожал плечами Карел.
— Такие браслеты, до того как изобретение засекретили, разослали десятку магов в качестве подарка. Думаю, тебе бы тоже прислали, живи ты в столице. Но потом браслеты изъяли.
— Ты, как человек предусмотрительный, свои заблаговременно спрятал.
— Да, решил, что они мне еще пригодиться. Когда пришел Мирон — этот противный толстяк, доверенное лицо 'Древностей', я сказал, что потерял их. Он имел наглость возмущаться…
— доброе лицо моего друга посуровело.
— И это в моем же доме!
— Он еще жив?
— вежливо поинтересовался я.
— К сожалению. Я просто выставил его за дверь, хотя у меня аж руки чесались, до того хотелось подпалить ему зад. Насколько мне известно, Роко свои браслеты тоже не отдал, но наш скрытный друг никогда в этом не признается.
— Их надолго хватает?
— У меня еще не было возможности проверить, — признался Карел.
— Но я взял запасные накопители.
— Он постучал по одному из камней.
— А что это за камни?
— Обыкновенный кварцит. Удивительно, правда? Кусочки белого кварцита кладут в специальный чан, который вмонтирован в осевой столб, а вынимают уже красные, полные магической энергии. В сами браслеты заложены два десятка заклинаний. В основном заклятья стихий, хотя есть и заклинание иллюзорного двойника.
— Иллюзии — это тоже стихия воздуха, — заметил я.
— Если у тебя есть такие замечательные браслеты, будет лучше, если ты пойдешь первым. Я работаю по старинке и не могу колдовать мгновенно. Кроме того, когда на нас нападут, ты задержишь врагов, чтобы я мог скрыться. В бестелесном состоянии я принесу больше пользы.
Карел кивнул, но без особого энтузиазма. Видимо ему не понравился тот факт, что я собираюсь оставить его одного, даже на время. Мне же стало досадно, что у меня нет таких браслетов. Может, попробовать достать их через Морфия? Его связи с черным рынком могут оказать мне хорошую услугу.
Туннель привел нас в маленькую пещеру, стены которой были покрыты плесенью. Тут же в изобилии росли белые грибы на тонких ножках, напоминающих поганки. Карел принюхался и сказал, что грибы наверняка ядовиты. Я не стал спорить.
Из пещеры вели два выхода. Так как нам неизвестно было куда идти, а внутренний голос упорно молчал, мы свернули в левый коридор.
Следующие два дня мы блуждали по лабиринту туннелей, делая у каждой развилки специальные пометки копотью на потолке. Мы успели спуститься к подгорному озеру, поймать в нем, к радости Карела, который воротил нос от съедобного мха, огромную серебристую рыбину, и вернуться обратно, потому что туннель мы выбрали неверный — он заканчивался тупиком.
Время бежало неумолимо, и я, оценивши протяженность горных коридоров уже начал нервничать. Мы могли блуждать в горах вечно, но и так и не столкнуться со скелетами и соответственно не отыскать пещеру с ваннами. Я пробовал снова связаться с Вольтом, чтобы получить от него хоть какие-нибудь ориентиры, но в междумирье его не было. Поспешные поиски Голоса мистиков тоже ни к чему не привели.

Что самое интересное, я знал, что скелеты где-то неподалеку. Мы натыкались на разный мусор, оставленный некромантами, но кроме обглоданных костей, исписанных листов и следов костра находили треугольные каменные столбики, вкопанные в пол.

Я высказал предположение, что это указатели и Карел со мной согласился. На столбиках были выбиты значки, но они нам ничего не говорили.
Когда мы переходили в брод ледяную реку, на нас напал гигантский протеус. Он внезапно вынырнул из воды и бросился на Карела. Наши ученые до сих пор теряются в догадках, не ведая, чем питаются эти маленькие безволосые существа не больше тридцати сантиметров длиной. Не знаю, как насчет маленьких, но большие протеусы явно не против попробовать человеческого мяса. Мы оглушили его и, оставив отдыхать на берегу, поспешно удалились.
После этого наш путь был довольно однообразен, ничего из ряда вон выходящего не случалось. Я даже позволил себе немного расслабиться, да и Карел вместо трех магических щитов поддерживал только один. Он опустил руки и уже не замораживал неопрятные пучки серого мха, стоило им шевельнуться от гулявшего по туннелям сквозняка. Можно сказать, что мы освоились в горах Умарта. Его пещеры еще не были нашим родным домом, но и страшным местом тоже не казались. Поэтому, когда я наткнулся на логово пещерных пауков, липкой паутиной перегородивших проход, то был неприятно удивлен.
— Сверху, Эдвин!
— предупредил Карел, поднимая руку и готовясь ударить в паука молнией.
Черный паук, сидевший на потолке и походивший на перекормленную лохматую собаку, прыгнул мне на голову, в полете выпустив струю ядовитой жидкости. Я уклонился, но несколько капель яда все равно попали на щеку. Жидкость обожгла кожу. Будь я храбрым воином, посвятившим свою жизнь уничтожению чудовищ, я бы выхватил славный клинок, доставшийся мне от деда, и изрубил проклятого паука на куски.
Но я всего лишь Прозрачный маг, поэтому ограничился тем, что начертил огненный знак и в паука полетел огненный шар. В этот же момент Карел со своей стороны начертил знак холода. Оба знака угодили в паука одновременно и с грохотом разорвали его на части. Взрывной волной Карела отбросило прямо на паутину, где он прилип к ней. Карел дернулся, но смог порвать только несколько нитей. Я упал на спину как раз, чтобы удостовериться, что наш паук был неединственным. Заслышав шум, остальные его собратья принялись выползать из нор. Их черные глаза разного размера блестели голодным блеском.
— Эдвин! Их тут десятки! Обернись!
— Я и сам вижу…
— проворчал я, выставляя щит и медленно отходя к Карелу.
Пауки пока не спешили вонзить в нас свои жала. Печальная участь товарища советовала им как можно больше узнать о добыче, дабы не разделить его участь. Вид двух десятков мохнатых пауков выше колена, черным ковром покрывшим стену и потолок, вызывал отвращение.
— Чего они ждут?
— шепотом спросил Карел, устрашенный зрелищем.
— Почему не нападают?
— Наверное, хотят нас обоих в паутину загнать, чтобы расправиться без проблем, — меня уже начало мутить от яда.
— Поторопись, пожалуйста…
— он выразительно посмотрел на мой нож, висящий на поясе.
— Очень неприятно здесь висеть.
— Как ты так умудрился влипнуть…
— проворчал я, борясь с тошнотой.
— И волосы, и кисти… Резать?
— Волосы — да, а кисти мне еще пригодятся. Можешь частично оставить паутину, потом с ней разберусь. Главное, чтобы я снова мог колдовать.
Нож не оправдал наших надежд. Он справился только с головой и плечом Карела. Дальше его лезвие затупилось и увязло в паутине.
За моей спиной послышалось зловещее шуршание. Пауки потихоньку приближались.
— Эдвин, мне не нравиться, как они на меня смотрят. У меня плохое предчувствие.
— Я делаю все, что могу. Проклятая паутина!
— я нечаянно коснулся нитей локтем и тоже прилип.
С чваканьем на щит вылилась внушительная порция яда. Ударившись о преграду, она растеклась по ней, обрызгав самих пауков. Но у них против яда был иммунитет.

Но у них против яда был иммунитет.
— У тебя щека воспалилась, — заметил Карел.
— Я чувствую.
— Слушай, брось меня и займись лучше пауками. Она уже начали наглеть. Прыгают на нас.
Я слышал глухие удары, раздававшиеся за моей спиной, но не оборачивался. Магический щит и не такое способен выдержать. Запахло паленым. Мой друг втянул носом воздух и спросил с подозрением:
— Что ты там делаешь?
— Прожигаю паутину. Она отменно горит.
На кончике моего указательного пальца заплясал красный огонек. Соприкасаясь с пламенем, нити с треском рвались. Как только я закончил с левой рукой Карела он нетерпеливо вытянул вперед ладонь и попросил меня убрать на мгновенье щит. Ему не терпелось разделаться с обидчиками. Вид у пауков был такой, словно они собирались скоро позавтракать, поэтому я не стал ему препятствовать.
Карелу понадобилась всего минута, чтобы превратить пещеру в музей ледяных скульптур. Несколько пауков сумели убежать, но только потому, что браслет на его руке тихонько щелкнул, сообщая о том, что кварцит опустел и его нужно сменить. Это позволило паукам выиграть несколько секунд и они ими воспользовались.
— Представляешь, а вдруг это был редкостный вид, последний в своем роде, а ты так жестоко с ним обошелся, — я закончил с паутиной и криво, насколько позволяла опухшая щека, ухмыльнулся.
— Популяция может не восстановиться.
— Я буду только рад этому! Они едва не сожрали нас.
Занятый заменой камня Карел не смотрел на меня, но когда поднял глаза, его лицо посуровело.
— Немедленно займись собой! У тебя есть противоядие?
— он потянулся к мешку.
— Общее, от пчелиного, змеиного яда…
— Есть, я брал.
Вынув из сумки пузырек, полный светло-голубой жидкости, я откупорил его и, стараясь не дышать, сделал маленький глоток. Противоядие было совершенно безвкусным. Если бы у него еще не было запаха, а пахло оно как тухлая рыба, засунутая в сапог престарелого волонтера и политая китовым жиром, ему бы цены не было.
Почему нельзя изобрести лекарство приятное во всех смыслах? Тогда было бы не лечение, а одно удовольствие. Но нет, чем питье противнее, чем больше рвотных позывов оно вызывает, тем оно полезнее.
Особенно отличились в этом снадобья дома Гросса. Их целебные свойства известны всему миру. Целители этого дома в глубоком секрете хранят рецепты приготовления снадобий. И правильно делают. В лучших традициях врачебного искусства туда обязательно входят такие компоненты, которые по здравому размышлению должны вызывать болезнь, а не победить ее. Например, помет летучих мышей… Или потовые железы бородавочника.
Иногда перед человеком стоит выбор: смерть или принятие лекарства. Уверен, что многие больные, сделали бы выбор в пользу смерти, ознакомься они с подробным составом снадобья.
Приведя себя в порядок, мы стали осматриваться, не зная, куда пойти дальше. Из одного туннеля мы прибыли, в другой удрали пауки и ни я, ни Карел не горели желанием узнать, как далеко они убежали. Меня заинтересовала пещера, которая прежде была запечатана паутиной.
Пройдя вглубь нее, я увидел ровные ряды белых коконов, подвешенных к потолку.
— Это их кладовая, — мрачно сказал Карел.
— Теперь мне понятно, почему в округе так мало живности. Она вся здесь. Сожжем их для верности?
— А они точно мертвые?
— я заглянул в крайний кокон, но торчавшая оттуда ссохшаяся лапа не вызывала сомнений в смерти ее владельца.
— В таком случае, не вижу причин… Стой, Карел! Здесь люди!
В дальнем конце пещеры висели три гигантских кокона, очертаниями напоминающее человеческое тело.
— Неужели это кто-то из некромантов? Нет, что я говорю… Их же убили скелеты.
— Карел непонимающе посмотрел на меня.

. Их же убили скелеты.
— Карел непонимающе посмотрел на меня.
— Но не умертвия же там!
— Можно стоять тут и гадать сколько угодно, а можно выяснить одним махом.
Я приблизился к крайнему свертку и коснулся его. Кокон вздрогнул и принялся раскачиваться. Нервы после недавней схватки у нас были взвинчены, поэтому я отпрыгнул, а Карел выругался.
— Невероятно, он живой! Быстрее, может его еще можно спасти.
— Проверь остальные.
Но с двумя другими нам не повезло. Мой друг заглянул в прожженные отверстия и печально покачал головой. Освободив кокон от удерживающих нитей, мы уложили его на землю. Он снова стал дергаться, но уже слабее.
— Не пугайтесь, мы не пауки, — сказал Карел, надеясь, что его слова успокоят несчастную жертву.
Он прижал кокон к земле, позволяя мне заняться нитями. Не полагаясь на нож, я воспользовался огнем. Помощь Карела была очень кстати, я ведь не хотел нанести ожоги спасенному незнакомцу. Кокон поддавался, неохотно, но я отступать был не намерен. Последние обрывки полетели в сторону.
— Эдвин! Это же… девушка, — Карел смущенно посмотрел на меня.
Смущенно — потому что на девушке был минимум одежды, заставивший моего высоконравственного друга отвести глаза в сторону. Широкий кожаный пояс, порванные в нескольких местах штаны до колен, нагрудник с нашитыми защитными пластинами, тоже разорванный, вот и весь наряд.
— Что она здесь делает?
— прошептал он.
— Не думаю, что она местная.
Наверное, до того как угодить к паукам, девушка была симпатичной. У нее были правильные черты лица, длинные темные волосы, заплетенные в косу и отличная фигура.
Но после того как она провела неизвестно сколько дней в этом коконе, накаченная ядом, то… Сами понимаете. Зеленый цвет лица и мешки под глазами никого не красят.
Девушка посмотрела на нас, глубоко вздохнула и со странным звуком перевернулась на бок. Ее вырвало. Я заметил на ее руках и ногах многочисленные воспалившиеся укусы и нахмурился. Надеюсь, мы еще сумеем ей помочь.
— Это последствия яда. Карел, давай лекарство!
Он протянул мне уже откупоренный пузырек.
— Ты меня слышишь?
— обратился я к девушке.
— Выпей это.
Я протянул ей пузырек, но его неземной аромат заставил ее согнуться еще сильнее. Слабой рукой она оттолкнула лекарство.
— Не надо, — донесся до нас хриплый шепот.
— Лучше смерть.
— При всем желании мы не можем упаковать тебя обратно. Да и пауков мы уже разогнали.
При упоминании о пауках она сжалась, перестав дышать. Посовещавшись, мы решили устроить небольшой привал и заняться бывшей пленницей. В паучьей кладовой было слишком гнетущая атмосфера, поэтому мы вернулись обратно.
— Подумать только, ведь и ты и я могли не пойти в пещеру. Тогда бы она осталась там, — натужно кряхтя сказал Карел, неся девушку на руках.
Для человека, не привыкшего поднимать ничего тяжелее справочника, ноша была значительной. Мы развели костер, закутали спасенную в одеяло и все-таки уговорили ее принять лекарство. Потом мы с Карелом попеременно показывали, какие мы отличные целители, избавляя ее с помощью лечебных знаков от синяков и порезов. У нее было вывихнуто запястье, но я вправил его на место.
Через два часа девушка выглядела уже намного лучше. Посчитав, что настало подходящее время для откровенности, я не стал ходить кругами и спросил прямо.
— Теперь, когда твоей жизни больше не угрожает опасность, расскажи как ты оказалась в горах?
— А если я откажусь говорить, вы оставите меня в покое?
— резковато спросила она.
— Нет.
— Так я и думала. Упрямые люди, сразу видно. Меня зовут Дайна. А как ваши имена?
Мы с Карелом переглянулись, но, решив, что скрывать нам нечего, назвали себя.

— Не буду спрашивать, чем вы зарабатываете на жизнь, это и так видно, — девушка фыркнула.
— Мантии, амулеты…
— Ты хочешь нас обидеть? Не очень-то вежливо, особенно после того, что мы для тебя сделали.
— Против вас лично я ничего не имею. Просто магов не люблю, — проворчала она.
— Спасибо за прямоту, — в моем голосе послышался сарказм.
— Теперь нам бы хотелось узнать, чем ты занимаешься.
Дайна сделала вид, что заинтересовалась кончиками своих сапог. Она не собиралась отвечать. Я окинул девушку изучающим взглядом, надеясь, что ее облик поможет мне выяснить кто она такая. Высокая, крепкая, подобным телосложением обычно обладают северяне, но вдобавок темноволосая, с тонкими чертами лица и светло-карими глазами, как у выходцев с юга. Вероятно, предки Дайны любили попутешествовать.
Интересно, умеет ли она обращаться с оружием? Я внимательно посмотрел на ее руки, ища характерные мозоли, а затем неожиданно бросил в лицо девушки камешек. Дайна, не теряя ни секунды, ловко уклонилась от него, отведя левое плечо в сторону. Я неоднократно видел подобное движение на турнирах. Так воины уклоняются от летящих в них стрел. Должен сказать, что проделать подобное не каждому под силу.
— Вот и все, — сказал я.
— Ты себя выдала.
— Ничего подобного.
— Эдвин?
— мой друг вопросительно поднял брови. Он был занят костром и не видел, что я прибегнул к маленькой хитрости.
— Наша гостья — наемница.
— Ваша гостья?
— хмыкнула Дайна. Но отрицать свою принадлежность к любителям помахать мечами не стала.
— Ну, ты же сидишь возле нашего костра. Значит, гостья. Зачем ты здесь? Что случилось с твоим отрядом?
— Откуда вы знаете, что был отряд?
— Представители вашей профессии редко ходят в одиночку. К тому же мы видели в пещере еще два кокона.
— Так чего же вы молчали!
— она собиралась вскочить, но подвернула ногу и рухнула обратно.
— Им надо помочь!
— Слишком поздно.
Дайна все поняла. Она нахмурилась и отвернулась.
— Вас было трое?
— Да, — нехотя ответила она.
До меня донесся аппетитный запах жареного мяса. Я обернулся и увидел, что Карел разморозил одного из пауков и теперь деловито обжаривает его на костре. Заметив, с каким выражением лица я смотрю на него, он сказал:
— Голод заставляет людей пересмотреть свои взгляды, Эдвин. Тебя никто не заставляет их есть. Дайна, ты будешь?
— Конечно. Лучше я их, чем они меня. К тому же, так я отомщу за товарищей, — ее губы растянулись в улыбке.
— А вы неплохо поработали, — она кивнула в сторону устроенного нами побоища.
— Мастерски. Что делаете в горах?
— Прогуливаемся. А, кроме того, ищем умертвия. Не видела таких?
— Э…
— она внимательно посмотрела на меня и покачала головой.
— Нет, не встречала.
Ясное дело, солгала. Но не пытать же мне ее… Хотя в этом случае она отвечала бы мне так быстро, что я не успевал задавать вопросы. Узнал бы массу подробностей, деталей…
Я представил, как прижигаю ей пятки лучиной или вешаю над костром, и покачал головой. Нет, это не мой метод. Да и Карел на такое не пойдет. Он слишком правильный.
Пока они с аппетитом обедали, я исследовал оставшиеся два туннеля. Они показались мне одинаково опасными, поэтому, возвратившись, я спросил:
— Как ты сюда попала? Я имею в виду в эту пещеру. Из какого туннеля?
— Не помню. Мы остановились на ночлег. Омар стал на страже. Я и Кесси легли. Я уснула, а проснулась оттого, что что-то тяжелое давило мне на грудь. Это был паук, — Девушка с остервенением преломила паучью ногу, которую держала в руках.
— Я убила его, но их было слишком много.

— Я убила его, но их было слишком много. От яда я потеряла сознание. Уверена, что если бы я стояла на страже, подобного бы не случилось.
— И что бы ты сделала?
— поинтересовался Карел.
— Убила бы их всех до единого?
— Тот, кто как книжный червь зарылся в книги, вдыхая их пыль, никогда не поймет того, кто привык вдыхать пыль дорог. Я предпочитаю умереть с оружием в руках. В крайнем случае, убить себя, но не служить пищей для каких-то мерзких пауков-переростков.
— Намек понятен, но мы не очень-то похожи на книжных червей, — заметил я, не скрывая недовольства.
— Откуда эта глупая привычка дерзить? Ты выбрала странный способ благодарить за спасение жизни.

— Ха! Если я не скажу вам правду, то кто же вам ее скажет? Сидите, небось, у себя в столице, все вам кланяются, а вы и думаете, что это по-настоящему.
— Карел, туши костер. Мы уходим.
Я поднялся и поправил сбившийся капюшон. Погасить огонь было делом одной минуты.
— Я с вами, — Дайна вскочила, отбросив одеяло.
— Это исключено.
Девушка выругалась, употребив такие словечки, какие можно услышать только в самых бедных кварталах. Карел поморщился. Он считал, что женщинам, даже наемницам не следует выражаться подобным образом. В предках у Карела затесались аристократы и временами это давало о себе знать.
— Каждый сам за себя, — сказал я.
— Не льстите себя надеждой, что мне так уж нравиться ваше общество, но у меня нет снаряжения. Мое оружие неизвестно где… Я сама неизвестно где. Зачем вы меня спасали, если хотите бросить на верную смерть?
— Карел, в следующий раз, когда со мной случиться приступ человеколюбия, напомни мне об этом чуде и все пройдет. Дайна, мы не можем идти с человеком, которому не доверяем. Ты же отказываешься…
— Я вам тоже не доверяю, — перебила она.
— Это разные вещи.
— А вот и нет! Мне труднее, чем вам. Предо мной двое мужчин, двое магов, — последнее слово она произнесла с таким видом, что мне захотелось придушить ее на месте, — у которых неизвестно что на уме. Вдруг вы захотите воспользоваться моей беззащитностью?
— Интересно, как ты себе это представляешь?
— буркнул я, решив не поддаваться на провокацию.
Ее мускулы если и уступали моим, то ненамного. А уж мечом или кинжалом она точно лучше владела. Меч я вообще последний раз держал в руках, когда был мальчишкой. Магу он совершенно ни к чему.
— Что ты от нас хочешь?
— Чтобы вы…
— тут она запнулась, задумавшись.
— Взяли меня с собой.
— Нет. У нас тут дела, и нет смысла тебя в них вмешивать.
— Как насчет оружия?
— Подходящего оружия у нас нет. Можем выделить тебя один нож из своих запасов.
— А факелы?
— Мы ими не пользуемся, — бродячие огоньки принялись водить хоровод вокруг ее головы.
— Но я же не вижу в темноте.
Мне оставалось только пожать плечами. Подмигнув Карелу, я двинулся к выходу из пещеры. Дайна в полной растерянности смотрела, как мы уходим. Когда последний огонек устремился вслед за нами, оставив ее в полной темноте, до нас донесся крик.
— Ладно, я расскажу, только вернитесь!
Карел с сомнением посмотрел на меня.
— Вернемся? Потеряем еще час.
— Думаешь, это плохая идея?
— Если бы я мог в двух словах рассказать ей, как отсюда выбраться, я бы так и сделал. Но она не разберется в наших пометках и заблудится. Скверно. Я буду чувствовать себя причастным к ее гибели. Как ты думаешь, что она здесь делает?
— У меня есть некоторые предположения, — уклончиво ответил я.
— Но подтвердить или опровергнуть их, можно только выяснив, кто ей заплатил, чтобы она пришла сюда.

Это должен быть очень богатый человек. Или группа.
— Да, я, кажется, понимаю о чем ты, — кивнул Карел.
— Только странно, что их было всего трое. Раньше я считал, что наемники ходят большими отрядами.
— Не захотели делиться. К тому же, трое не делают столько шума, сколько двадцать. И прокормиться проще.
— Все равно — это большой риск.
— Нас вообще двое.
— Но мы же маги, а они простые люди, — Карел усмехнулся.
— Твои слова вселяют в меня надежду.
Когда мы вернулись, Дайна взяла себя в руки и усиленно демонстрировала, что ей знакомы хорошие манеры. Нужно признать, что когда она не ругалась, как портовый грузчик, то была довольно милой. Жаренная паучятина пошла ей на пользу. На щеках появился румянец, глаза заблестели.
— Я расскажу вам, почему здесь оказалась, если вы поклянетесь, что пришли сюда по собственной воле, — решительно сказала девушка.
— Зачем нам клясться?
— Отказываетесь? Значит вы тоже наемники? А я-то думала, что вы не станете пачкать руки подобной работой. Вы же любители библиотек, зачем вам деньги? Моя история не для ваших ушей.
Карел глубоко вздохнул, борясь раздражением.
— Мне это надоело, — сказал он тихо, но Дайна услышала.
— Это просто невыносимо! У меня руки чешутся, до чего хочется превратить ее в рыбу. Знаешь, Эдвин, это такие молчаливые создания от которых дурного слова не услышишь.
— Давай сделаем, как она хочет, — миролюбиво предложил я.
— И не станем прибегать к крайним мерам. Девушка думает, что мы хоть и маги, но мелкие жулики и из-за нас она может потерять свой заработок. Я прав?
— Не строй из себя умника!
— Дайна помрачнела.
Мне не терпелось узнать кто ее послал, поэтому мы торжественно поклялись, что в горах Умарта мы оказались по собственной инициативе. Несколько успокоенная, Дайна завернулась в одеяло и милостиво разрешила задавать ей вопросы.
— Будет проще, если ты сама расскажешь нам все как есть.
— Хорошо. Не знаю, правда, с чего лучше начать… В любом случае, рассказ будет коротким. Я не так уж много зим прожила, чтобы он получился длиннее этого ножа. Меня зовут Дайна, но настоящее мое имя Даирауканаста, хотя я не люблю, когда меня так называют.
— Мы не станем, — честно сказал Карел.
— Просто не выговорим.
Она пропустила его реплику мимо ушей.
— Мои родители переселенцы с севера.
— Непохоже.
— Может я и не похожа на северянку, но это потому, что темные волосы достались мне в наследство от прабабушки, которая была рабыней. Ее привез с юга один влиятельный господин, потом его убили, она сбежала с деревенским кузнецом… Но это неинтересно.
— Да, нас больше интересуешь ты, а не твои уважаемые родственники, — заметил я.
— Так что ближе к делу.
— Из вас двоих — ты главный?
— она пристально посмотрела на меня.
— Да.
— А Карел? Он твой слуга?
— Нет, друг.
— Хм. Ладно. Я жила в деревушке Вертукс, но там были постоянные неурожаи, падеж скота… В общем, я сбежала оттуда, будучи еще девочкой. Ушла на поиски счастья в большой город.
— В Регум?
— Нет, я же сказал в большой, а не огромный. Там я связалась с бандой Серых повязок, но они мне быстро наскучили, и я прибилась к Желтым воротникам. А потом в одном трактире я познакомилась с молодым воином. Хороший был парень. Мы вместе отправились путешествовать, много где побывали. У меня появились полезные знакомые. Кроме того, я усердно упражнялась в стрельбе из лука, фехтовании… И так далее. Мне понравилась вольная жизнь, денег было в достатке.
Я не стал уточнять, как именно она добывала эти деньги. Зарабатывала, охраняя торговые караваны, или сама участвовала в нападении на торговцев.

Жизнь наемника полна приключений.
— Прошла пара лет. Мое имя стало кое-что значить, доля с награбл… То есть доходы возросли. Я уже подумывала, о том, чтобы лет через двадцать осесть где-нибудь, купить домик…
Всех наемников рано или поздно посещают подобные мысли. Им хочется тишины, покоя. Двухэтажный дом с большим камином, удобное красное кресло, лохматую собаку у ног. Семью, детей и внуков, которые будут выслушивать их рассказы о славных подвигах. Но я еще не встречал тех, кто сумел осуществить задуманное. Обычно они не знают, когда остановиться и умирают от клинка или кувшина с выпивкой. Большинство наемников становятся отъявленными пьяницами, но, судя по внешнему виду Дайне это не грозило. Пока, во всяком случае.
— Мне подвернулось заманчивое дельце. Несложное, как мне вначале показалось, но на нем можно было хорошенько заработать. Надо было всего лишь найти какую-то редкую книгу в здешних горах.
Карел напрягся, но я не подал виду. Внешне я был сама невозмутимость.
— Книга из чистого золота, поэтому, чтобы мы не умыкнули находку себе, награду за нее назначили втрое больше, чем следовало бы. Вообще-то, первым за это дело взялся Омар, а потом уже меня с Кесси позвал. Один он не решился пойти.
— А кто заплатит за книгу?
— Орден Тумана. Больше ничего сказать не могу. Имен я не знаю, с ними Омар договаривался, — Дайна посмотрела на меня честными глазами.
Конечно же, ей нельзя было верить. Она никому не доверяла, в том числе своему товарищу Омару, и обязательно выяснила имя заказчика. Иначе и быть не могло.
Получается, что орден Тумана охотился за тем же, что и мы. Им нужен был мифический 'Некрос'. Орден сопоставил появление умертвий, легенды, исчезновение Вольта и сделал правильный вывод. Интересно, сколько еще отрядов от других обществ — вроде Ночного Братства, всевозможных орденов и гильдий рыщут в этих горах? Здесь становиться тесновато.
— Ты знаешь, что это за книга, которую ты ищешь?
— Нет, — Дайна пожала плечами.
— Мне незачем. Полагаю, это очередной могущественный артефакт способный многим отравить жизнь. Но мне какое до этого дело?
— Вы плохо подготовились для такого ответственного задания, — заметил Карел.
— Мы уже две недели в этих проклятых пещерах!
— возмутилась девушка.
— У нас была карта, но она вместе с вещами пропала во время переправы. Потом мы наткнулись на огромного змея, и он здорово потрепал нас. А когда мы собрались немного поспать, пришли эти пауки.
В ее рассказе было что-то такое заставившее меня неудовлетворенно поморщиться. Я чувствовал, что она где-то солгала, но не мог понять, где именно. Карел оказался сообразительнее. Порой, у него случаются приступы обострения интуиции.
— Орден Тумана не давал вам этого задания. Ты и твои товарищи — просто мошенники. Вы каким-то образом узнали о сделке и решили опередить настоящих посланников, думая найти книгу и сорвать на этом деле приличный куш.
Дайна с видом оскорбленной невинности отвернулась от него.
— Думаю, честнее будет сказать, что мы тоже ищем некую книгу.
— Я так и думала, — кивнула девушка.
— Иначе, что вам делать в этой глуши?
— Ты понимаешь, что когда мы найдем ее, то заберем себе? Не вздумай попытаться воткнуть нам нож в спину или что-нибудь в этом роде. Предупреждаю первый и последний раз, — я нахмурился.
— Кроме того, веди себя достойно, и не пытайся всякий раз продемонстрировать свои противоречивые чувства к волшебникам.
— Уговорил, — Дайна мне подмигнула.
Карел фыркнул, покачав головой. Разговор был окончен.
Наверное, это появление Дайны принесло нам удачу. Уже на следующий день, мы вышли к поселку скелетов. Мы привыкли считать день следующим после каждого ночлега. В пещерах, куда не проникает солнечный свет это очень удобно.

Мы привыкли считать день следующим после каждого ночлега. В пещерах, куда не проникает солнечный свет это очень удобно.
Мы наблюдали за поселком с высоты десяти метров, прячась за серым валуном, который словно специально был положен здесь для того, чтобы мы могли следить за скелетами, сами оставаясь незамеченными. Скелеты во всем походили на умертвий Рамедии, и если бы не зеленые огоньки вместо желтых, я бы решил, что это они и есть.
При первом же беглом осмотре строений в поселке я понял, что они мне напоминали. Они походили на гнезда синего каменного дрозда. Такая же безыскусная постройка из подручных средств: мха, камней и стеблей растений. В полумраке пещер, освещаемым лишь зеленоватым светом гниющих грибов и бледно-желтых кристаллов, растущих из потолка, они выглядели жутковато.
Слева от домов протекал ручей, впадавший в озерцо, по дну которого неторопливо ползали улитки. Через ручей был переброшен простенький мостик сбитый из бревен и перетянутый гибкой корой плакучего дерева.
— Что это за твари?
— взволнованным шепотом спросила Дайна.
— Откуда здесь им взяться? Это работа некромантов? Я не знала, что здесь их логово. Эти дома…И как они только умудрились столько костей с кладбища натаскать… Вы знаете, как?
— Слишком много вопросов, — тихо сказал Карел. Он повернулся ко мне.
— Ты заметил, что они не выставляют часовых?
— Не ждут нападения. Знают, что им нечего бояться, — проворчал я.
— Здесь нет ничего такого, чем они бы дорожили.
— Ни следа ванн. Вероятно, они будут дальше. Думаю, если пойти вперед, то мы встретим еще немало поселков.
— Не думаю, что нанести визит в каждый из них — это хорошая идея. Скелеты нас заметят. Я не вижу у них оружия, но оно им и не нужно. Навалившись все вместе они разорвут нас голыми руками.
— Предлагаю поймать одного из них и устроить допрос с пристрастием.
— Рискованно. Ты уверен в том, что они не общаются между собой телепатически? Весельчак мог общаться с другими умертвиями на расстоянии. Будет лучше, если я спущусь вниз и разведаю немного. Похожу между домов, послушаю, о чем они говорят.
Дайна посмотрела на меня как на отважного, но глупого человека. С точки зрения наемницы идти в поселок было верхом безрассудства. Словно самому лезть в пасть дракона, надеясь немного погреться. Но в этот раз Дайна предпочла не высказывать свое мнение, за что я был ей благодарен.
Уйдя в тень и постояв с закрытыми глазами несколько секунд, я расслабил мышцы, в то время как мой разум был предельно сосредоточен.
— Нам ждать тебя здесь?
— спросил Карел.
— Нет, лучше уйдите вглубь туннеля.
— Только не увлекайся. В твоем состоянии это вредно.
— Сам знаю, — проворчал я.
— Вернусь быстро.
Развоплощение прошло как обычно. Только что я был человеком из плоти из крови, и вот мое бренное тело по частям тает в воздухе. В этом несовершенном мире остался только мой разум, моя личность. Я стал невидимым, неуязвимым духом, способным проникнуть куда угодно. Если бы развоплощение не отнимало массу жизненных сил, я бы пользовался им чаще. Но в природе не зря существует закон равновесия. За все нужно платить.
Мой дух поднялся над камнем, где мы скрывались. Вдогонку мне послышалось потрясенное: 'Ничего себе!' И тихий шепот Карела, объяснявшего, что я Прозрачный маг…
Какое восхитительное чувство легкости испытываешь, когда избавляешься от громоздкого тела! Ты становишься по-настоящему свободен. Ничто больше не отвлекает тебя от поставленных задач.
Если человеческая раса когда-нибудь достигнет совершенства, в чем я лично очень сомневаюсь, ибо тогда она уже перестанет быть человеческой расой, а станет чем-то другим, то она распрощается со своей оболочкой. Останется только дух, полный мудрости и вселенского спокойствия.

Можно ли в таком случае сказать, что Прозрачные маги — это переходная ступень эволюции?
Подлетев к скелетам поближе, я смог рассмотреть их хорошенько. Они были именно такими, какими их описывал Вольт: высокие, стройные, с узкой грудной клеткой. Но все они были какие-то одинаковые, точно копии одного и того же скелета. Среди умертвий Рамедии попадались совершенно разные экземпляры, каждый из них обладал собственным лицом, если можно так выразится. Весельчака я бы узнал где угодно. У него были особые жесты, манера вести себя. А эти ходили, говорили, кивали точно механические куклы. Наверное, в бою они ведут себя так же однообразно.
Зеленые огоньки смотрели прямо на меня, но их владелец не выказывал беспокойства. Он не ощущал моего присутствия. Умертвие сидело на плоском камне и сортировало маленькие черные камешки по размеру. Он не глядел на камень, предпочитая заниматься этим на ощупь. Рядом сидел его товарищ и занимался сортировкой таких же, только серых камешков. Временами они перебрасывались ничего не значащими фразами. Понаблюдав за ними пару минут, я понял, что они занимаются не сортировкой, а игрой, но в чем была ее суть, для меня так и осталось загадкой.
Их спокойствие было нарушено пронзительным звуком. Скелеты прервали игру и выбежали из лачуги, служившей им домом. Они устремились к черному обелиску, возвышавшему на краю поселка. У его подножья стоял причудливый музыкальный инструмент, похожий на орган. Все дерево в нем было заменено на кости разных животных. Два скелета работали мехами у задней стенки инструмента, нагнетая воздух в трубы, а за клавиатурой, состоящей всего из десяти клавиш, сидел 'органист'. С упорством, достойным применения в другом месте, он нажимал на крайнюю клавишу. Звук был крайне неприятным и резал слух.

За обелиском находился ход, который я не заметил сначала. Он был завешен серой тканью, сливавшейся со стеной. Умертвия один за другим исчезали в нем. Поселок быстро пустел. Не долго думая, я последовал за ними. В туннеле было тесно, умертвия замешкались, но я просто пролетел сквозь них. Мне не терпелось узнать зачем 'органист' терзал свой инструмент.
Следующий зал, в котором я очутился, был огромным. После стольких часов проведенных в тесных туннелях было непривычно оказаться в подобном месте. В центре зала я, наконец, увидел то, что давно искал. Это были ванны. Два десятка углублений в камне, наполненные светящейся водой, которая била прямо из скал. В каждой такой ванне лежал скелет, полностью погруженный в воду.
Умертвия заполнили собой все свободное пространство. Один из них, крепко сжимающий в правой руке жезл, вырезанный из неизвестного мне материала, направился к источнику. На поясе у него висел кожаный мешочек, который он придерживал при ходьбе. Я приблизился к нему как можно ближе, стараясь ничего не упустить. Вероятно, этот скелет был важной фигурой, жрецом или вождем. Полный недобрых предчувствий, я наблюдал за тем, как он вытаскивает из мешочка щепотку порошка и сыпет его в источник. При попадании в воду крупинки вспыхивали золотым и таяли.
Жрец завязал мешочек и стал методично, одна за другой, обходить ванны, погружая в них конец жезла. Скелеты подняли восторженный рев по этому поводу. Еще не стихли их радостные крики, как один из обитателей ванны пришел в движение. Он покрутил головой и вышел из нее, расплескивая воду. А жрец тем временем шел дальше. Он обошел все ванны и в пятерых вода помутнела.
Скелеты подняли неимоверный шум. Они кричали, стучали по камням, били друг друга по спинам, выражая свою радость. Пятый скелет, который вышел из воды последним, отличался от остальных. Он был немного ниже, его руки были не такими длинными, и он сутулился. Предчувствия стали реальностью. Я понял, что опоздал. Жестокая судьба, любящая посмеяться над смертными, продемонстрировала мне с ехидной улыбкой, как близка была моя цель. Судьба любит дешевые театральные эффекты.

Судьба любит дешевые театральные эффекты.
Это был Вольт. Когда жрец с почтением взял его за руку, сомнений больше не оставалось.
Хриплым голосом жрец завел заунывную песнь, ему вторили сотни умертвий, а я вглядывался в друга, надеясь отыскать хоть что-то от прежнего Вольта. Но его глазницы были пусты. Он был просто грудой костей.
Ужасное пение жреца навело меня на мысль, что ритуал еще не закончен. Тогда у меня еще была возможность помешать ему и выполнить просьбу моего друга.
Колдовать, пребывая в бестелесном состоянии, я не мог, поэтому мне пришлось воплотиться. Я сделал это быстро. Пожалуй, слишком быстро. Жжение во рту напоминало на пожар, голова кружилась, тело свели судороги. Я едва устоял на ногах.
Мое неожиданное появление сбило скелетов с толку. Жрец прекратил петь и удивленно уставился на меня. У меня было всего несколько секунд, пока он не пришел себя и не отдал приказ. Вначале я хотел сжечь Вольта, и уже поднял руку, чтобы начертить знак огненного шторма, но передумал. Сжечь останки полностью не получится, скелеты снова положат его в ванну, где он восстановиться. Это означает, что придется все начинать сначала, только в этот раз они будут охранять его. Что же делать?
Поскользнувшись на крае ванны, я нечаянно ступил в воду. Жидкость оказалась едкой и с шипением принялась разъедать сапоги. С воплем я выпрыгнул оттуда. Скелеты подняли шум. Наверняка, я сейчас совершил святотатство. Жрец выкрикнул что-то угрожающее и направил в мою сторону жезл. По нему пробежала молния, и я решил не дожидаться продолжения. Мой многолетний опыт показывает, что чужое колдовство лучше не испытывать на своей шкуре.
Выбора у меня не было, поэтому я подбежал к Вольту обхватил его обеими руками, и развоплотился. Это было очень непросто. Я взял больше, чем был в состоянии унести, и моих сил хватило едва-едва. Так как останки моего друга были совершенно чисты в плане разума, то мы стали одним целым. В бестелесном образе он мешал мне не больше, чем одежда, но мои силы таяли как дым.
Жрец впал в оцепенение. Он не мог поверить, что я утащил его подопечного прямо из-под носа. Я не стал дожидаться, пока он придет в себя, и бросился вон. Мои силы были на исходе, поэтому чем быстрее я избавлюсь от своей нелегкой ноши, тем лучше.
Карел и Дайна были неподалеку от того места, где я их оставил. Они ушли вглубь туннеля, как я и советовал. Один маленький огонек озарял их лица желтоватым светом. Мой друг был задумчив, а девушка нервно поигрывая ножом, смотрела по сторонам. Когда я внезапно появился перед ними, она вздрогнула, а Карел, надо отдать ему должное, даже не моргнул.
Я рухнул на пол и, стиснув зубы, тихонько застонал. Рядом упали кости Вольта. Не будь здесь Дайны, я позволил бы себе стонать громче, но мне не хотелось показывать перед ней свою слабость. Она наверняка не упустила бы случая дурно пошутить надо мной, а я сейчас был не в том состоянии, чтобы выслушивать ее колкости.
Мне было больно не потому, что я ударился об пол. На мне отыгрался мой собственный дар, который мстил за переоценку собственных сил. Прозрачным магом быть нелегко. У меня болели руки, ноги, поясница, голова разрывалась на части, в ушах гудело. Я попытался приподняться, но руки задрожали и я обессилено рухнул обратно. Мне показалось, что вокруг меня пляшут зеленые светлячки, и я закрыл глаза.
Карел бросился ко мне.
— Эдвин! Зачем же доводить себя до такого?
— я чувствовал, как он сжал мое запястье, чтобы пощупать пульс.
— Ты ужасно выглядишь.
— Здесь нет поблизости осевого столба?
— усталым голосом спросил я, не раскрывая глаз.
— Нет, но я могу попробовать передать тебе немного своей силы.
— Попробуй, — прошептал я.
Каждое слово, каждый вздох давался мне с трудом, казалось, что на грудь мне положили целую гору, поэтому я не стал отказываться, хотя и не люблю участвовать в подобном.

Передача жизненных сил от одного мага к другому или как его еще называли передача Барля — по имени первого, кто ее осуществил, была доступна не каждому волшебнику. Карел мог мне помочь, а я ему нет. У меня совершенно отсутствовал дар к передаче. Но зато я мог забрать силы, что придавало мне сходство с вампиром, а мне это не нравилось.
— Что с ним? Он ранен?
— спросила Дайна с любопытством, которое она неуклюже пыталась выдать за сочувствие.
Карел не ответил. Он пошептал в свои ладони и приложил их к моим вискам. Сознание сразу прояснилось, гора, давившая на грудь, превратилась в холмик.
— Достаточно!
— я отстранил его руку.
— Ты уверен?
— с сомнением спросил Карел.
В доказательство того, что я снова Прозрачный маг Эдвин, а не стонущая развалина, я наколдовал три бродячих огонька. Карел промычал что-то невразумительное. Огоньки его не впечатлили, тем более что я не сумел воплотиться полностью — в этом мире появилось лишь семьдесят процентов моего тела, но он все же оставил меня в покое.
— Кого ты с собой притащил?
— он кивнул на кучку костей, которые вяло шевелились, пытаясь собраться в обратно скелет.
— Мы будем его допрашивать?
— Боюсь, что в этом нет никакого смысла. Это Вольт.
— Бог мой…
— Карел посмотрел на кости и отвернулся.
— Ты уверен?
Я вкратце пересказал увиденное. Тем временем Вольт уже почти собрал себя. Он методично обшаривал пол вокруг, пытаясь отыскать череп, который от него укатился.
— Мы должны уничтожить его прямо сейчас?
— Нам сейчас не до этого. Уверен, что скелеты уже начали рыскать по окрестностям в поисках дерзкого похитителя. Мне бы не хотелось, чтобы они нас нашли. Вольта мы возьмем с собой.
— Он выдаст наше местоположение, — сказал Карел.
— Вряд ли.
— Но разве он не связан с ними?
— Еще нет, — я покачал головой и, прихрамывая, потому что у меня не доставало коленной чашечки, приблизился к черепу Вольта и поднял его с земли.
— Если я хоть чуть-чуть разбираюсь в некромагии, то я прав. Смотри, его глазницы пусты. В них нет огня, ни зеленого, ни желтого, — я бросил череп скелету. Тот поймал его на лету и водрузил на положенное место.
— Бедняга Вольт… Никогда бы не думал, что мне доведется увидеть его в таком виде, — пробормотал Карел.
— Мне кажется, что это расплата. Вольт слишком любил умертвия и, в конце концов, стал одним из них.
— И это ваш друг?
— в голосе Дайны послышались недоверие и испуг.
— Ужас какой! И зачем я только с вами связалась? Лучше бы меня пауки сожрали.
— Это можно устроить, — сказал я.
Дайна не ответила, но от Вольта отстранилась.
Мы пошли обратно. Скелет послушно следовал за нами. Карел, понимая, что маг из меня сейчас неважный, сосредоточился на нашей безопасности. Я шел рядом с Вольтом и слышал, как хрустит песок под его ступнями. Позади нас послышались частый ритмичный стук — умертвия пустились погоню. Мы едва не столкнулись с одним из отрядов, но Карел вовремя их заметил. Вжавшись в неопрятные клочья вонючего фиолетового мха, мы проводили взглядом их спины.
Через два часа мы ушли довольно далеко от поселка. Мне нужен был отдых, поэтому наш маленький отряд решил остановиться в пещере, в которой росли причудливые грибы ростом с человека. Из отверстия в потолке пробивался луч света, отчего пещера казалась довольно милой. Удостоверившись, что в углах не притаились голодные монстры, я опустился на пол и с удовольствием стал смотреть на солнечный луч. Отсутствие дневного света действовало на меня угнетающе. Два-три дня еще можно потерпеть, но постоянная жизнь в окружении мрака становится настоящей мукой.
Карел срезал несколько грибных шляпок и занялся готовкой. Его познаний хватило на то, чтобы признать эти грибы не опасными для наших жизней.

Карел срезал несколько грибных шляпок и занялся готовкой. Его познаний хватило на то, чтобы признать эти грибы не опасными для наших жизней. Вольт стоял рядом с ним, нисколько не интересуясь происходящим. Он был самым отрешенным умертвием, что мне доводилось видеть. Дайна занялась исследованием. Демонстрируя чудеса ловкости, она забралась по стене на самый верх. Оттуда ей было лучше видно отверстие, сквозь которое проникал свет. Она изучила его и раздосадовано покачала головой.
— Эх, нельзя расширить…
— Ты хочешь нас покинуть?
— О, я мечтаю об этом.
— А как же твое дело?
— Жизнь дороже. А если я останусь с вами, то легко с ней распрощаюсь. Мне приходилось бывать в сомнительных компаниях, но вы — что-то из ряда вон выходящее, — девушка села рядом со мной и вздохнула.
— Хочу обратно в город. Там проще.
— Не сомневаюсь. Я могу расширить проем, если хочешь. Тогда ты выберешься на поверхность.
— Так давай, что же ты лежишь?!
— она тут же вскочила.
— После обеда, — я потянул носом воздух. До меня донесся запах жареных грибов.
— До него осталось совсем немного.
Дайна вернулась на свое место и без всякого стеснения принялась меня разглядывать.
— Что-то не так?
— не выдержал я.
Невозможно расслабиться, когда кто-то буравит тебя взглядом.
— Должна признать, что ты симпатичный, — заявила наемница.
— Высокий, но мышцы, конечно, не такие крепкие как мои… Хотя что-то такое в тебе есть… Не будь ты магом, я бы дала тебе шанс.
— Спасибо, но я уже женат.
— Какая чушь! Одно другому не мешает, — она махнула рукой.
— Это то же самое, что отказываться от горячей походной похлебки, когда ты голоден, объясняя это тем, что дома тебя ждет черствый кусок хлеба.
— Я не голоден и насчет черствого куска ты тоже ошибаешься.
— А может дело не в этом?
— она ехидно усмехнулась.
— Вдруг это все пустые оговорки? Я слышала, что маги от того девушек сторонятся, что им нечего предложить. Слабы по мужской части…
— Дайна, тебе больше нечем заняться?! Ты специально выводишь меня из себя?
— А что такого?
— она удивленно развела руками.
— Это не я говорю, а другие люди. Мне-то откуда знать?
— Тот, кто повторяет глупости за другими и сам небольшого ума. Лучше помоги Карелу с готовкой. Готовить — это исконно женское занятие.
— Фу!
— ее передернуло.
— Лучше я в одиночку сражусь с троллем, чем буду вести себя как примерная мать семейства. Готовка, варка, жарка… Как бы не так. Можно приготовить поесть, но только чтобы восстановить свои силы, а твой Карел грибы приправой посыпает, как будто повар какой. Это для меня чересчур.
— Но ведь есть ты их все равно будешь.
— Конечно. Спать и есть необходимо всегда, когда есть такая возможность, — поучительным тоном сказала она.
— Следующий шанс может представиться очень нескоро. Это второе правило наемника.
— А какое первое?
— За дело без аванса не браться, — она довольно рассмеялась, обнажив белоснежные зубы.
— Не пойду помогать Карелу, потому что рядом с ним стоит ваш скелет. К нему я не хочу приближаться. Странных вы выбираете себе друзей.
— Вольт не всегда был таким. На самом деле, он был человеком, отличным некромантом, но его поймали те умертвия, на чей поселок мы наткнулись. Это они повинны в его… смерти.
— Ты хочешь сказать, — девушка в волнении закусила губу, — что если они мы попадем в их руки, то нас ждет то же самое?
— Не знаю. Все возможно.
— Займись-ка ты лучше потолком, очень тебя прошу, — она беспокойно заерзала.
— В этих пещерах я чувствую себя как в тюрьме. Везде камень, камень.

Везде камень, камень…
— После обеда, — повторил я твердо.
— Магия отнимает много сил.
Дайна не стала спорить. Обед не занял у нас много времени. Грибы были превосходны и мы расправились с ними в мгновенье ока. Карел был доволен, что его старания оценили по достоинству. После еды я почувствовал себя значительно лучше. Пища всегда настраивала меня на нужный лад.
Посовещавшись, мы с Карелом решили объединить свои усилия. Прочитав пару заклинаний, мы расширили отверстие в потолке, попросту разбив камень вокруг него. Когда оно оказалось достаточно широким, чтобы в него могла пролезть девушка, Карел выразительно посмотрел на Дайну.
— Но как я до него достану?
— возмутилась она.
— У меня же нет крыльев! Нужна веревка и крюк. Или перекладина.
— Веревка есть, но можно обойтись и без нее, — он оценивающее посмотрел на Дайну.
— Если тебя подсадить, ты вполне достанешь до верха.
— И кто же мне окажет эту услугу?
— Он, — Карел указал на скелет.
— Вольт, подойди сюда. У тебя достаточный рост и силы хватает.
Умертвие послушно стало рядом с ним. Наемница помрачнела.
— Не бойся, он совершенно безобидный, — добрым голосом сказал Карел, желая поскорее избавиться от ее общества.
— А я и не боюсь, — Дайна гордо вскинула голову.
— Если бы боялась, то в горы не пошла. Нож, порцию жареных шляпок и одеяло я оставляю себе, — она вызывающе посмотрела на меня, но я не собирался возражать. Этого добра у нас хватало.
— Забирай.
По моему знаку скелет подхватил девушку и поставил ее себе на плечи. Она закинула в просвет сверток с одеялом, подтянулась на руках и протиснулась внутрь. Карел обрадовано вздохнул.
— Все в порядке, — ее голова показалась в проеме.
— Не думаю, что вас слишком беспокоит моя судьба, но отсюда вроде бы можно спуститься вниз.
— А где мы находимся?
Она опять исчезла, но тут же появилась снова.
— Не имею ни малейшего понятия. Горы как горы. Они везде одинаковы.
— Так не бывает…
— проворчал Карел.
— Ладно, сейчас это не так уж важно.
— Счастливо оставаться, — крикнула Дайна на прощание.
В ее словах мне послышалась плохо скрываемая ирония. Это меня насторожило.
— Карел, проверь карманы.
— Зачем?
— Девушка могла захватить что-нибудь на память.
Так и оказалось. В качестве воспоминания о двух магах, случайно повстречавшихся на ее пути, Дайна взяла кошелек с золотыми монетами Карела и мой оберег с алмазом. К счастью, не самый редкий.

— Неблагодарное создание, — с укоризной сказал Карел.
— А ведь мы ей жизнь спасли. Ты заметил, когда она это сделал?
— Если бы я заметил, то отреагировал должным образом.
— Значит, нас обоих облапошили, — вздохнул Карел.
— Мастерица.
— Вернемся в столицу, я поспрашиваю о ней моих знакомых из Ночного Братства. Быть может, они ее знают.
— Думаешь, она назвалась настоящим именем?
Я пожал плечами. Если мне удастся ее найти, наша встреча будет забавной.
— Что будем делать с Вольтом?
— Карел не сводил с него глаз.
— Очень хочется сжечь останки, но рука не поднимается, — признался я.
— Все-таки он мой друг.
— И мой тоже. Непростая ситуация. Эдвин, я знаю, что ты не в самой лучшей форме, но может быть, ты попробуешь с ним связаться? Он просил уничтожить его тело, но сейчас ситуация несколько изменилась. Заодно о 'Некросе' спросишь.
— Нам нельзя долго находится на одном месте. Скелеты перевернут горы верх дном в его поисках.
— Поговори с ним и пойдем дальше.
— Куда?
— Это будет зависеть от вашего разговора.

— Эх, Вольт…
— моя рука уже шарила в поисках венца.
— В твоих же интересах, чтобы я с тобой связался.
В этот раз мне повезло. Не прошло и десяти минут, как я обнаружил Голос мистиков. Передатчик ничем не отличался от плиты, увиденной мной накануне. На ней были те же самые строчки.
— Прикоснись и найди тех, кто взывает к тебе…
— прочел я и без страха коснулся плиты, тем самым, вызвав дух моего друга — полупрозрачный и слабо светящийся.
— Здравствуй, Эдвин, — приветливо поздоровался Вольт.
— Как я рад, что ты меня позвал!
— Увидев с каким видом я смотрю на него, его лицо приняло печально-сосредоточенное выражение.
— У тебя, наверное, накопилось много вопросов?
— Больше, чем ты можешь себе представить. Меня очень беспокоит твой интерес к некой книге! Это правда, что ты все это время искал 'Некрос'?
— Да, — Вольт стыдливо опустил глаза.
— Почему ты сразу не сказал мне об этом?
— Ты бы не одобрил мой поступок.
— Конечно!
— воскликнул я полный негодования.
Венец Сумерек понял, что во мне слишком много сил и здоровья и решил исправить это досадное упущение. Зловредный артефакт пронзил мой левый висок молнией. У меня даже зубы заныли.
— Ну, зачем тебе эта книга?
— сказал я хриплым шепотом.
— Чтобы ты с ней делал?
— О, — глаза Вольта загорелись.
— 'Некрос' предоставляет безграничные возможности. Воскрешать мертвых…
— Никто не имеет права вмешиваться в естественный ход вещей. Это закон. Неспроста эта книга оказалась похоронена в горах. Тысячи лет никто не видел ее, и она превратилась в легенду.
— Это не легенда. Я сам держал ее в руках.
— Сколько еще людей знают о том, что 'Некрос' здесь?
— О чем ты?
— непонимающе спросил Вольт.
— Мы встретили девушку. Наемницу по имени Дайна. Она утверждала, что орден Тумана будет весьма щедр к тому, кто принесет им редкую книгу из чистого золота.
— Орден Тумана?
— Вольт нахмурился.
— Скверно. Там где один орден, там может быть и другой. А то и целый десяток. Я не знаю, откуда они узнали о ней.
— Эта их прямая обязанность — собирать и хранить тайные, секретные сведения. Я удивляюсь, что тебе удалось их опередить.
— Я давно мечтал найти 'Некрос'. Уверен, об этом мечтает любой некромант. Наткнувшись в 'Глашатае' на заметку о таинственных скелетах, якобы обитающих в горах, я заинтересовался.
— Я бы не стал верить 'Глашатаю'. Там собирают всевозможные сплетни.
— Именно поэтому я решил сам докопаться до правды. Подтвердить слухи или опровергнуть. Как говорит мой слуга Донут: 'разнюхать истину'. История, как ты понимаешь, подтвердилась.
— Полагаю, орден Тумана начал действовать только после того, как стало известно об умертвиях Рамедии, но никак не раньше.
— Уверен, что так оно и было.
— Скажи честно, скелеты напали на тебя, потому что ты украл у них книгу?
— Уф, — Вольт поморщился.
— 'Украл' — это слишком грубо. Позаимствовал во благо науки.
— Суть не меняется, — сказал я сухо.
— Не хочется признавать, но именно поэтому они на меня и напали, — некромант вздохнул.
— Эдвин, ты можешь считать меня чудовищем, ругать, презирать, но… Но на мне и так лежит смерть моих товарищей. Если бы я мог избежать этого…
— Ты собрал книгу полностью?
— Почти. Я, как говорил ранее, действительно нашел золотые пластины. Четыре штуки. Они были пронумерованы, и я вставил их в нужное место в книге. Но для полного счастья мне не хватало трех кусочков. Это были совсем маленькие куски — просто сколы и я не стал искать их.

Это были совсем маленькие куски — просто сколы и я не стал искать их.
— Откуда у этих существ 'Некрос'?
— Не знаю. Но они его всегда хорошо охраняли, держали в центральном поселке.
— Книге покланялись?
— Нет, просто охраняли. Она для них важна, но не более того. У них не было культа книги или чего-нибудь подобного. Насколько я сумел в этом разобраться.
— Они ее не создавали, но связаны с ней неразрывно, — пробормотал я.
— Кстати, Вольт, я нашел твое тело.
— Почему же ты молчал?!
— возмутился некромант.
— Я же волнуюсь!
— Тебе это полезно, — отрезал я.
— В следующий раз будешь говорить мне правду.
— Не знал, что такой мстительный, — проворчал Вольт.
— В моем понимании это чувство именуется справедливостью.
— Так что с моим телом? Или уже все?..
— обречено спросил он.
— На нем совсем не осталось плоти. Я его выкрал, как раз во время проведения ритуала. Жрец еще не успел подчинить его.
— Какой еще жрец?
— Скелет с жезлом.
— А… Я понял. Он у них главный. Если, конечно, они не пользуются жезлом по очереди. Их тяжело отличить друг от друга.
— Я это заметил. Теперь твой скелет у меня и я не знаю, что с ним делать.
— Как тебе удалось его выкрасть?
Я рассказал ему все. Вольт умолк на минутку, обдумывая услышанное.
— Ты великий маг, Эдвин, — сказал он уважительно.
— Это не лесть, а констатация факта. Раньше я считал, что подобное невозможно, но ты прямо создан для того, чтобы разрушать стереотипы. Ты говоришь, что его еще не подчинили… Ты уверен?
— Не на сто, но процентов на восемьдесят. У него не горят глаза. Ни желтым, ни зеленым. И вместе с тем он подчиняется командам, послушен.
— Если бы я смог с ним соединиться, — тяжело вздохнул Вольт.
— Пускай я стану умертвием… Меня это не пугает, — сказал он с грустной улыбкой.
— Обретя тело, я смогу жить и работать как раньше. Эдвин, моя судьба в твоих руках.
— Как я это не люблю!
— поморщившись, заявил я.
— Давай обойдемся без патетики и сантиментов. Я и так делаю все, что могу.
Атакуя мою многострадальную голову, венец не давал мне передышки ни секунды. Головная боль отравляла жизнь. Неудивительно, что у меня было ужасное настроение.
— Карел высказал предложение, что нужно найти 'Некрос', прочитать формулу воскрешения и соединить твой дух и тело, вернее то, от него осталось, воедино.
— Я всегда знал, что у Карела доброе сердце, — с чувством сказал Вольт.
— У меня тоже доброе. Временами, — проворчал я.
— Поэтому я не сжег кости, хотя имел полное право это сделать. В данный момент горы напоминают растревоженный улей. После того как я похитил твои бренные останки, скелеты пришли в ярость и пустились в погоню. Они хотят вернуть тебя.
— Настроены серьезно?
— Очень. Поэтому, если у тебя есть хоть малейшие предположения, где может быть 'Некрос', поделись ими со мной.
— Раньше он был в центральном поселке. Есть смысл поискать там.
— Что значит 'центральный поселок'? Я наткнулся всего на одно поселение в огромной пещере. В соседней, соединенной с ней длинным туннелем, находился источник и каменные ванны. Больше я ничего не видел.
— Оно должно быть за залом с ваннами. Ты узнаешь его по бледно-розовым сталактитам. 'Некрос' держали в доме… Нет, он больше напоминал сарай. В сарае, выложенном черным камнем. Кроме того, вокруг него валялось множество магнитной руды. Подошвы моих сапог были оббиты пластинами, и периодически прилипали.
— А для чего им руда?
— Понятия не имею, зачем скелеты натаскали ее туда.

— Как тебе удалось забрать книгу, если ее охраняли?
— Я отвлек охранников. Сначала устроил взрыв, а потом, когда их внимание было привлечено шумом, сотворил иллюзию черного дракона. Вернее дракон — это уже заслуга моих помощников. Они постарались на славу, ящер получился очень реалистичный. Он изрыгал огонь, крушил ударами лап камни и оглушительно ревел. В сарае была всего одна комната, где дежурила еще пара скелетов, но я отвел им глаза и без труда забрал книгу.
— Она лежала открыто? Не была спрятана?
— Лежала в чане с водой из источника. Кстати, тебе понадобятся перчатки. Я знаю, что ты не большой любитель их носить, но жидкость в источнике едкая.
— После того как я нечаянно оступился, она чуть было не разъела мне ноги, — мрачно заметил я, невольно взглянув на сапоги.
— Допустим, скелеты напрочь лишены фантазии и опять держат 'Некрос' в том же сарае. Что мне делать, после того как он окажется в моих руках? Как соединить твое 'Я' с костями, оставленными на попечении Карела?
— Тебе это не удастся, — Вольт покачал головой.
— Книга будет работать только в руках некроманта. Ты разберешь некоторые заклинания и все. Это не твой профиль.
— Ближайший некромант находиться в столице и я не рискну отправиться по Часовой Тропе с 'Некросом' под мышкой. Мне придется возвращаться своим ходом.
— Да, я понимаю — это будет долгое опасное путешествие.
— Мной заинтересуется не только народ скелетов. Ордена, подпольные братства, одиночки, ищущие легкой наживы, религиозные фанатики… Все они выстроятся в очередь за тем, чтобы получить мою голову на серебреном блюде. Естественно, что я не стану безропотно ждать, пока они ее получат. Ситуация только усложнится. Когда я прибуду в Регум, то моя жизнь окажется в смертельной опасности — фанатиков там превеликое множество.
— Эдвин, если тебе удастся вернуть меня в мир живых, я стану твоим вечным должником. И если у тебя будут дети, то и их тоже.
— Уж детей-то избавь от этого сомнительного удовольствия!
— испуганно сказал я.
— А то мне их уже жаль. Потомки не должны расплачиваться за наши ошибки. Я надеюсь, что мне удастся вернуть тебе тело, избавиться от книги и отправиться домой к красавице жене, свиным отбивным и теплому одеялу. Знаю, я примитивен, но ничего не поделаешь. 'Некрос', как и вся эта история, лежит вне сферы моих интересов, — я перевел дух.
— Кому из некромантов можно довериться? Понадобится хороший специалист.
— Те, кому я доверял, отправились со мной в горы, — тяжело вздохнул Вольт.
— Но думаю, что Черному Нику можно доверять. Он был моим научным руководителем.
— Но он же уже десять лет как не практикует.
— Но глупее от этого не стал, поверь мне. К тому же, он мне обязан. Я спас ему жизнь во время одного совместного эксперимента.
— Хорошо, возьму его на заметку, — я кивнул.
— Мне пора уходить.
Конечно, Вольт предпочел бы, чтобы я задержался и поговорил с ним еще. Так бы и было, если бы венец Сумерек твердо не решил свести меня с ума. Мы попрощались.
И в туже минуту я ослеп. Меня окружила тьма. Глубокая, бесконечная, тяжелая… Она были изначальна, ее недра никогда не знали света. Она сковывала мои мысли, пожирала душу, разрушая человечески покров и обнажая звериную натуру под ней, что объята вечным страхом.
Вспышка синего света рассеяла темноту. Я был прикован по рукам и ногам ледяными цепями. Стоило мне повернуться, как они принимались издавать мелодичный звон, от которого страх еще сильнее овладевал мною. Сейчас меня пугало все: синеватый могильный свет, прозрачные цепи, блестящая поверхность зеркала, которое выплыло из тьмы как призрак. Оно остановилось напротив меня. Это было большое зеркало в тяжелой бронзовой оправе высотой в человеческий рост.

Мой двойник пристально посмотрел на меня и неприятно усмехнулся. На его руках не было оков. Он без труда прошел сквозь зеркало и с довольным видом кивнул.
— Теперь ты от меня не уйдешь, Эдвин. Глупый человечишка…
— сказал он, наклонившись к моему уху.
Я хотел придумать достойный ответ, но не смог раскрыть рот. Оказывается, у меня на лице была плотная повязка. И как я только не заметил ее раньше?
— Не дергайся. Я уже забрал твой голос и заберу все остальное, — двойник наклонил голову, заглядывая в мои глаза.
Мне уже доводилось встречаться с этим мерзким типом. Это было самое страшное существо междумирья, с помощью которого венец Сумерек рассчитывал получить власть надо мной. Он уже пытался отдать меня в его ледяные руки, но всякий раз мне удавалось спастись. С нескрываемым презрением на меня смотрела моя темная половина, черный маг Эдвин, который, если дать ему волю, не остановиться ни перед чем.
— Ты боишься…
— его голос был похож на шипение рассерженной змеи.
— Жалкий слизняк.
Пальцы двойника почти коснулись моего лба, как меня подбросило и, скрутив, швырнуло на что-то острое. Первое мгновение я ничего не мог понять. Перед глазами прыгали расплывчатые разноцветные пятна.
— Эдвин, ты меня слышишь? Проклятье!
Слава великим магистрам! Это был голос Карела. Значит, мне удалось покинуть междумирье. Я прищурился, и цветное пятно задрожав превратилось в моего друга.
— Ты еще там или уже здесь?
— спросил он.
— Здесь, — невнятно пробормотал я.
Мне было трудно говорить. Мышцы лица болели, как будто я неделю не расставался с кленовой жвачкой. Через силу зевнув так что аж хрустнула челюсть, я поднес руку к голове. Мои пальцы наткнулись на что-то липкое.
— Не трогай, — Карел убрал руку.
— Что это?
— Кровь. Ты разбил голову.
— Я?! Когда?
— Разбежался и со всего маху врезался в стену. Мне пришлось отобрать у тебя венец.
— Спасибо… Там, в междумирье, я потерял контроль над происходящим.
— Это я заметил, — проворчал Карел.
— Насколько я знаю, ты несклонен к самоубийству, да еще в такой странной форме. А теперь лежи спокойно. Расслабься, я должен заняться твоей раной.
Я закрыл глаза и приказал своему телу расслабиться, несмотря на острые грани камней, врезавшихся мне в спину.
— Это же надо так себя изувечить…
— пробормотал Карел.
— А если бы попал в глаз? Еще пара у даров, и твоей Мелл пришлось бы искать себе нового мужа.
— Но ведь все обошлось. К тому же я встретился с Вольтом.
— Тебе удалось, — в его голосе послышались довольные нотки.
— Отлично. И что?
— Поговорили по душам.
Пока Карел приводил меня в порядок, я вкратце изложил содержание нашей с Вольтом беседы. Мне было трудно сосредоточиться, мысли путались, поэтому рассказ получился сбивчивым.
— Это значит, что мы возвращаемся обратно?
— Карел начертил последний знак и закончил лечение.
— Нет, возвращаюсь только я. А ты сторожишь умертвие. Мы найдем для вас подходящее укрытие, которое окажется скелетам не по зубам. Что-нибудь вроде пещеры с одним входом, который будет несложно замаскировать с помощью иллюзии.
— Не знаю, стоит ли тебе напоминать о том, насколько это опасно. Туннели полны скелетов и у тебя не хватит сил, чтобы проделать весь путь в качестве духа.
— Это мои проблемы, — раскрыв сумку я протянул ее другу.
— Положи, пожалуйста, венец. Я не хочу касаться этой мерзости. Кстати, тебе не нужна серебряная решетка для водостока в туалете?
— А разве такие бывают?
— удивился он.
— Я думал, их делают из меди.
— У меня будет серебряная.

— У меня будет серебряная. Обязательно будет.
— Ты же не хочешь пустить на нее венец Сумерек?
— с недоверием спросил он.

— Хочу! Этот паршивый артефакт, гореть ему в плавильной печи гномов, заставил меня разбить голову! Такого еще не было.
Я возмущенно потряс кулаком и тут же ощутил, как на мои плечи легли чьи-то руки и заботливо погладили по голове. Я никогда не был трусом, но в тот момент почувствовал себя очень неуютно. Волосы на затылке поднялись дыбом.
— Как странно…
— удивленно пробормотал Карел.
Я медленно повернулся, ожидая увидеть кого угодно. Да хоть призрак своего прадедушки. Но передо мной стоял скелет Вольта. Вид у него был сочувствующий. Скелет совсем по-человечески вздохнул и ободряюще похлопал меня по плечу.
— Его поведение вызывает у меня тревогу, — заметил Карел, поджав губы.
— Такое впечатление, что он становиться личностью.
— Но его глазницы по-прежнему пусты.
Я присмотрелся. В черноте его черепа не было огней, но кто мог быть уверен, что они там не появятся? Достаточно вспомнить Весельчака, который вел себя и мыслил как человек.
— Мне лучше поторопиться. Если он станет личностью, то у настоящего Вольта будут проблемы с вселением в тело.
Я отошел от умертвия подальше. Скелет не двигался, им снова овладело безразличие.
— Пойдем, подыщем вам убежище.
— Нет, Эдвин, я хочу остаться здесь. Тут есть пища и, — Карел вздохнул, — солнечный свет. Если придется туго, я всегда смогу выбраться наружу и забрать умертвие с собой.
— Но вход в эту пещеру слишком широкий.
— Найду чем закрыть, — отмахнулся Карел.
— В крайнем случае, рассыплю споры грибов и полью их ускорителем роста. Неплохое заграждение получится. Врасплох меня не застанут.
— Тебе виднее. Не спускай глаз с умертвия.
— Может, возьмешь мои браслеты? Я дам тебе запасные камни.
— Нет, — сказал я, чуть помедлив с ответом.
— Я ими не пользовался и не хочу рисковать. Мое оружие скрытность, а не грубая сила.
— Как хочешь, — пожал плечами Карел.
— Главное, не забудь расположение пещеры. Обязательно делай отметки по дороге. И возьми пару жареных шляпок, — он сунул сверток мне в руки.
— Неизвестно, попадется ли тебе что-нибудь съестное.
— Перестань вести себя как моя мать, — возмутился я.
Карел обиделся. Тряхнув рыжими вихрами, он хмуро пожелал мне доброго пути и отвернулся. Вероятно, я должен был чувствовать себя неблагодарной свиньей, но я был слишком толстокож для этого. Я вышел из пещеры и направился в сторону поселка. Мои мысли занимали только один вопрос: как туда проникнуть незамеченным?
Я перебирал в уме множество вариантов, но ни один из них мне не нравился. У всех были слабые стороны, а придумать что-нибудь совершенное со всех точек зрения, никак не получалось. Фантазия отказывалась служить мне. Вместо того, что бы решить этот вопрос, я вспомнил об одной неприятной вещи.
— Есть ли вероятность того, что между 'Некросом' и народом скелетов существует ментальная связь? Если скелеты возникли только благодаря этой книге, то в состоянии ли они чувствовать ее на расстоянии?
— глубокомысленно спросил я сам себя. И сам ответил.
— В состоянии. Иначе, как им удалось найти Вольта? Умертвия не просто гнались по пятам, они появились из-под земли, точно зная, где находится их лагерь.
Толстая красная гусеница упала мне на плечо. Я машинально снял ее и положил на заросший лишайником камень. Камень вздрогнул, выпустил по бокам тонкие ножки и убежал. Это был краб.
— Беги-беги… Знатный ужин.
Я проводил его взглядом. Краб скрылся в расщелине. Она была настолько узкой, что непонятно как он там вообще уместился.

Активировав все обереги, надев плащ-хамелеон и прочитав три заклинания Скрытного Луиса я пошел на крайние меры и помолился богу Трику — покровителю авантюристов.
Трик был крайне любопытным богом. Однажды мне довелось побывать в посвященном ему храме, и там, в лучших традициях этого бога меня несколько раз пытались обокрасть.
Храм представлял собой высокое здание с толстыми колоннами. Над роскошным алтарем возвышалась трехметровая мраморная статуя Трика. Его обычно изображали как молодого еще не начавшего бриться человека с ехидной ухмылкой на лице. В одной руке он держал кувшин с пивом, как утверждают знатоки, а другая была сжата в кулак. Никто не знал, что именно он сжимает в кулаке — монеты, камень или засушенную ящерицу, в качестве закуски к пиву. Этот вопрос неоднократно рассматривался теологами, но они так и не пришли к единому мнению.
Внутри статуя была полой. На торсе имелась специальная дверца, и каждый день жрец в шесть утра и в шесть вечера открывал ее и показывал молящимся содержимое их бога. Внутри Трика хранились миниатюрные копии двух десятков других божеств. Это должно было напоминать простым людям об изменчивости Трика, который мог являться в любом обличье, и чье расположение духа было так же переменчиво как погода ранней весной.
Священники служащие Единому богу негативно отзывались о Трике, считая, что он способствует воровству и мошенничеству. Мой друг Норман целый вечер потратил на обличение негативных сторон поклонения этому божеству. Возможно он был прав, но, собираясь заняться сомнительным делом, в благополучном исходе которого я совсем не был уверен, я счел, что будет не лишним обратиться к нему с просьбой о помощи. Я не религиозен, среди магов вообще мало по настоящему верующих, но а вдруг? К тому же Трик был в хороших отношениях со своей старшей сестрой Камой, а в ее веденье лежит удача, которой мне так не хватало.
Бледно-розовые сталактиты, свисающие с потолка, были очень стары. Об их почтенном возрасте можно судить по их колоссальному размеру. Во многих местах они доходили до самого пола и соединялись с ним, образуя толстые колонны. Глядя на этих древних гигантов, невольно задумываешься о ничтожности человеческой жизни. Что значит несколько тысячелетий человеческой истории, по сравнению с миллионами лет существования этих камней? О человеке, полном напыщенности от сознания собственной уникальности, еще никто не слышал, а сталактиты уже были и не слишком изменились с того момента.
Главное поселение умертвий я нашел, потратив на поиски целые сутки. Скелеты, сновавшие по туннелям, значительно усложняли мою задачу. Они передвигались тихо и появлялись неожиданно. Стоило моему дозорному полю тихонько загудеть, предупреждая об опасности, как они тут же возникали за спиной, заставляя меня вжиматься в камень. Плащ-хамелеон работал исправно, я ни разу не был обнаружен.
Но в самом поселке я уже не мог полагаться на защиту плаща. Скелетов было слишком много и кто-нибудь из них обязательно обратит внимание на тень крадущуюся между домами. Попасть в селение можно было только пройдя сквозь арку, образованную двумя сталактитами. Возле арки стояли двое стражей. В руках они держали дубины из черного дерева, покрытые орнаментом. Слева от арки я заметил удивительную вещь — питьевой фонтанчик. Зачем он здесь, ведь скелеты не испытывают потребности питье? Фонтанчик заинтересовал меня.
Делая маленькие шажки, часто останавливаясь, я подобрался к нему поближе. Колено и чаша фонтанчика были вырезаны из цельного песчаника. Когда-то чаше была предана форма лилии, но теперь ее лепестки были сломаны, а золотая сердцевина погнута. Я поискал клеймо мастера, но не нашел никаких знаков. Как только я приблизился к фонтанчику, то ощутил небывалую легкость. Дышать стало легко, в голове прояснилось. Охваченный смутным подозрением, я зачерпнул воду ладонью. По поверхности воды побежали серебряные искорки.

Это означало, что источник проходил неподалеку от открытого канала энергии и впитал в себя значительную его часть.
Наверное, своенравное божество авантюристов и плутов все-таки услышал мою молитву. Это была большая удача. Мне давно нужно было восстановить силы, а осевого столба здесь было не отыскать. На самом деле многие родники, берущие свое начало в горах насыщены этой энергией. Достаточно вспомнить те из них, которые славятся местными жителями как панацея от всех болезней. Но их чудодейственные свойства недолговечны, уже в долинах они их теряют.
Я поднес ладони к лицу и принюхался. Запаха не было. Что ж, оставалось надеяться, что вода не отравлена. Сделав маленький глоток, я замер, прислушавшись к реакции своего организма. Организм милостиво принял подношение и я приник к источнику. Чтобы восстановить силы мне нужно было много воды. В итоге я выпил не меньше трех литров. Последний литр дался мне с большим трудом, я уже ощущал себя наполненным под завязку бурдюком, и мне казалось, что хлюпанье в моем желудке обязательно услышат стражи возле арки.
Но если не обращать внимания на тошноту, и малоприятные позывы организма выплеснуть содержимое желудка обратно, я почувствовал себя значительно лучше. В моих руках появилась сила. Теперь я был настоящим магом, а не его бледным отражением.
Пришло время развоплотится. Распрощавшись с телом, я пролетел под аркой и направился к центру поселка, ища дом, подходящий под описание Вольта. Мой друг не понимал, зачем умертвия собрали вокруг 'сарая', как он его называл, магнитную руду, я же заметил, что скелеты вообще склонны ко всякому рода собирательству.
Возле домов лежало множество вещей: кухонная утварь, остатки мебели, конская упряжь, разбитые колбы, пустые книжные переплеты, жестяная садовая лейка. Их объединяло одно — все вещи были очень старые. Металл был изъеден ржавчиной, дерево больше походило на труху. Только стекло тускло сверкало, среди всего этого хлама. Для чего они собрали здесь этот мусор? Неужели умертвиям доставляет эстетическое удовольствие окружать себя этими обломками прошлого?
Низенький одноэтажный дом без окон действительно имел отдаленное сходство с сараем. Но только отдаленное, потому что мне еще никогда не доводилось видеть сараи отделанные черным мрамором. Это очень дорогой, редкий в наших краях камень. Вольт никогда не интересовался подобными вещами, поэтому неудивительно, что мрамор его не впечатлил, и он принял его за обыкновенный гранит.
Дверь дома была заперта, но в облике духа есть масса преимуществ — я прошел сквозь стену. В единственной комнате было темно. Посреди комнаты стоял бронзовый чан, наполненный светящейся водой, но ее света едва-едва хватало, чтобы осветить обод чана и его содержимое. Я приблизился. В воде лежала маленькая книга размером с ладонь сделанная из желтого металла. На обложке не было никаких надписей, только оттиск оскаленного черепа.
Итак, передо мной была легенда, миф собственной персоной. Знаменитый 'Некрос', книга о власти над смертью, обладать которой — сокровенная мечта любого мага. Да и не только мага… Любой человек, чей жизненный путь рано или поздно подойдет к концу, желал заполучить ее, чтобы подарить себе бессмертие. Я смотрел на книгу и не ощущал никакого восторга. Какое-то чувство все же было, но оно больше походило на раздражение. Эта книга доставила мне столько неприятностей!
Как странно получается: я никогда не желал обладать 'Некросом', никогда не искал его, и вот он лежит передо мной и мне достаточно протянуть руку, чтобы взять книгу. А другой волшебник растратит всю свою жизнь на поиски 'Некроса', но так и не обретет желаемого. И почему мы всегда получаем то, что нам не нужно?
Все-таки хорошо, что скелеты оказались лишены фантазии и вернули книгу на то же самое место. Или это место выбрано не случайно? Зачем-то же они хранят ее именно в этом полном разъедающей жидкости чане? И этот мрамор, магнитная руда.

..
Все это окажется лишенным смысла, если только не является составляющими сложной схемы, о котором я не имею ни малейшего понятия. Не хотелось бы узнать, что здесь замешано смертельное проклятие, настигающего каждого, кто посмеет коснуться 'Некроса'. За всеми могущественными артефактами волочиться хвост проклятий, и чем артефакты старше, тем хвост этот длиннее.
Вольт взял книгу и теперь болтается между небом и землей. Он может остаться там навсегда. Что может быть хуже того, чем стать призраком несуществующего мира? А сами скелеты? Возможно, они тоже заложники проклятья? Слуги, хранители, охранники — но они не выглядят счастливыми. Это скорее похоже на каторгу, чем на добровольное служение.
Подобные размышления только укрепили меня в решении о том, что красть 'Некрос' — это плохая идея. И почему только я не могу все бросить и вернуться обратно к Мелл, к устоявшемуся распорядку дня, мягкому креслу и проблемам не страшнее нашествия бабочек-капустниц? Окаянное чувство долга не дает жить спокойно.
И хотя в глубине души я знал, что угоди я в такую ситуацию, Вольт не раздумывая, пришел бы мне на помощь, но в то же время меня не покидала уверенность, что уж я-то никогда в подобной ситуации бы не оказался. Мне всегда приходилось выручать людей из беды, но можно по пальцам пересчитать те случаи, когда я нуждался в чьей-либо помощи. Даже обидно становится.
Пожаловавшись, таким образом, самому себе на жестокую судьбу, я склонился над книгой. Но чтобы вытащить ее из чана, нужны были руки, поэтому я вновь обрел тело. Это был болезненный процесс. Особенно неприятны первые несколько секунд после воплощения. Создается впечатление, будто бы тебя подменили, и ты по недоразумению вселился в неповоротливое косолапое существо, перекормленное и к тому же страдающее отдышкой.
Я надел перчатки и протянул руки к книге. Только я коснулся ее, как вспыхнули десятки огней, осветив комнату. Увиденное меня неприятно поразило. Возле каждой стены стояли умертвия. Несомненно, они ждали меня. Скелеты даже натянули на головы специальные повязки, чтобы скрыть огни глаз. Теперь они сорвали их и взялись за тяжелые двуручные мечи.
— Вор!
— закричали мертвецы, одновременно поднимая мечи над головой.
Времени у меня хватило только на то, чтобы соорудить магический щит. Клинки ударились об него и отлетели назад, вывернув владельцам руки. Помедли я хоть мгновенье, эти клинки проломили бы мою голову. Я схватил 'Некрос', сунул его в сумку и был таков. Умертвия кинулись ко мне, но было уже поздно. Им никогда не схватить Прозрачного мага. Поняв, что я от них ускользнул, скелеты пришли в ярость.
— Что ты такое?!
— закричал один из них, сверкая глазами.
— Зачем она тебе?! Отдай книгу!!! Она наша! Ты еще здесь, я слышу тебя! Отдай книгу!
Я почувствовал жалость к этим существам. По сути, они никому не делали ничего плохого. Жили в горах, хранили свою тайну… Но потом пришел Вольт со своей неуемной жаждой знаний и их покою наступил конец. Была бы моя воля, я бы с удовольствием возвратил все на свои места.
— Мы найдем тебя! Ты поплатишься, вор! Ты будешь медленно умирать в наших руках!
— кричал скелет, мечась по комнате.
Угрозы я не любил, поэтому моя жалость к ним тут же улетучилась. Нужно было уходить. Я направился к стене, но уперся в невидимую преграду. Она походила на силовое поле, прогибалась под моим напором, но я не мог преодолеть ее, как ни старался.
Этот дом был ловушкой. Теперь мне стало понятно, почему здесь не было окон. Пока со мной был 'Некрос' я не мог выбраться наружу, пройдя сквозь стену. Я мог покинуть здание только через дверь, нарушавшую целостность поля, но она была заперта. Чтобы ее открыть, мне нужно было прибегнуть к заклинаниям, то есть снова вернуться в хрупкое тело, а это, в виду близкого соседства скелетов, было нежелательно.

Мечи они держали крепко, и, судя по виду, им не терпелось пустить их в ход.
У меня испортилось настроение. Умертвия могут караулить меня годами, не нуждаясь ни в воде, ни в пище. Я же постепенно потеряю связь со своим телом и уже через несколько дней сойду с ума. Мрачная перспектива. Необходимо перехитрить скелетов, заставить их открыть дверь. А может, попробовать с ними договорится?
— Не уйдешь, жалкий вор!
— прошипел один из сторожей.
— Ты отдашь нам то, что украл. И мы разорвем тебя на куски.
После этой фразы я передумал с ними говорить. Было ясно, что у них сложилось обо мне предвзятое мнение и они не склонны к конструктивному диалогу.

Следующие двадцать минут были утомительными. Я изучал дом, надеясь отыскать брешь в защите, а скелеты повсюду следовали за мной. Видимо они действительно чуяли книгу. Наверное, со стороны это выглядело забавно — умертвия следящие за невидимым нечто и следующие за ним вокруг пустого чана, но я не находил в этом ничего забавного.
Внезапно дверь, едва не слетев с петель, распахнулась и на пороге показался скелет, сжимавший в руках кусок ткани.
— Магистр! Нужно ваше присутствие!
— Дверь! Он ускользнет!
— закричали остальные умертвия.
Посланник никак не мог понять, что от него требуется. Он мялся в дверях, лопоча что-то про чужака и вторжение. Я не стал медлить и прошел прямо сквозь него.
— Захлопните же дверь!
— закричал скелет, лязгая челюстью.
— Магистр…
В ответ донеслись только хрипы и шипение. Видимо у магистра не хватало слов. 'Некрос', который они так усердно караулили, снова ускользнул от них.
Преисполненный радости, я поднялся над поселком как можно выше. Мое внимание привлекла черная фигура, сидевшая на возвышении, вокруг которого толпились скелеты. Это был тот самый чужак, о котором говорил посланник. Я не мог понять, что происходит. Умертвиям ничего не стоило забраться на плиту и стащить вниз непрошеного гостя, но они почему-то не делали этого.
Когда я приблизился, то моему взору предстала удивительная картина: человек, поджав под себя ноги, сидел и играл на маленькой дудочке, а вокруг него плясали скелеты. Мелодия, которую он наигрывал, была незамысловатая, поэтому танец скелетов тоже не отличался особой сложностью — два шага влево, шаг вправо и дальше по кругу.
Судя по порванной одежде, музыканту пришлось многое пережить. Как минимум им пытался пообедать болотный змей. Съесть не получилось, но жевал он его долго и со вкусом. На мужчине был такой же плащ-хамелеон, как и на мне.
Преисполненный любопытства я заглянул ему в лицо и отпрянул. Передо мной был Дракум собственной персоной. Изможденный, с красными от недосыпания глазами, глубокой ссадиной на щеке, но это был именно он. Не узнать моего друга из гильдии убийц было невозможно.
В горах Умарта становится действительно тесно.
Дракум играл из последних сил. Это было видно потому, как дрожали его пальцы и по тем паузам, которым он делал через каждые несколько нот, чтобы вдохнуть. Скелеты, завороженные его игрой, двигались в такт музыке, но стоило ему хоть на миг прерваться, как их глаза загорались, и они пробовали прыгнуть на него.
У меня был 'Некрос' и я мог покинуть поселок в любой момент, но тогда гибель Дракума была бы на моей совести. Я этого не хотел. Этот человек сделал много хорошего, неоднократно оказывал мне различные услуги. Его появление помогло мне выбраться из ловушки. Кроме того, я желал знать, что он здесь делает. Интересы Дракума никогда не выходили за границы городских стен.
Мысленно вздохнув, я вернулся в тело и сразу же, как только у меня появились руки, наколдовал щит, отделивший нас от умертвий. Я обзавелся руками, ногами до колен и головой, а со всем остальным решил подождать, чтобы не тратить сил.

Я обзавелся руками, ногами до колен и головой, а со всем остальным решил подождать, чтобы не тратить сил.
— Дракум, довольно. Хватит терзать несчастный инструмент.
Мужчина вздрогнул. Перестав играть, он быстро повернул голову.
— Эдвин! Это ты?! Как?..
— мастер убийств не верил своим глазам.
— Все в порядке. Это действительно я.
Скелеты, более не сдерживаемые музыкой рванулись вперед, но были вынуждены охладить свой пыл, натолкнувшись на мое заклинание.
— Что ты здесь делаешь?
— Деловая поездка, — я пожал несуществующими плечами.
— А что с твоим телом?
— он уставился куда-то в район моей груди.
— Издержки профессии.
— Ах, понятно, — Дракум скосил глаза в сторону умертвий и поинтересовался.
— Это твоя работа? Ты их сдерживаешь?
— Да. Я заметил, что тебе нужна помощь и решил вмешаться.
— Спасибо, — он вздохнул.
— Ты себе даже не представляешь, как я рад тебя видеть. Последние два дня были для меня сущим кошмаром.
Дрожащими руками он спрятал дудочку под куртку и откинул капюшон. У него была обожена правая сторона лица. Волосы опалены, кожа на лбу покрыта волдырями.
— Пожалуйста, сделай с этим что-нибудь. У меня закончилось лекарство, а ожог мешает мне думать.
Без лишних слов я занялся его раной. Дракум закрыл глаза и безропотно подставил голову. Его доверчивость меня тронула. Раньше он бы ни за что не позволил с собой так обращаться. Не в его привычках просить о помощи, но бедствия меняют людей.
Это был обычный ожог, поэтому он не забрал у меня много времени. Убийца облегченно вздохнул и открыл глаза
— Отлично. Теперь я снова в порядке. Я твой должник, Эдвин.
— Пустяки. Как ты умудрился получить этот ожег?
— Наткнулся на гнездо рябых драконов. Родителей, к счастью, не было дома, но малыши решили, что я их новая игрушка. Еле унес ноги.
Малыши рябого дракона размером с крупную лошадь. Они, подчиняясь природному инстинкту, склонны пробовать на зуб все что шевелится. И в отличие от остальных драконов, они способны извергать огонь уже в столь юном возрасте.
— Думаю, нам лучше поскорей уйти отсюда, — я вспомнил, как гонец звал своего начальника и забеспокоился.
— Эдвин, — Дракум выпрямился, всем своим видом выражая решимость, — я полностью в твоем распоряжении. Даже если ты вдруг решишь превратить меня в чайку — я согласен.
— Это как раз не в моих силах… Лучше сделаем так: держись ко мне поближе. Я буду двигать щит вперед и таким образом расчищу для нас проход.
— Эти твари будут преследовать нас бесконечно, — мрачно заметил Дракум.
— Не будут. Как только мы окажемся в туннеле, я запечатаю его. Это позволит нам выиграть время. Я не один. В условленном месте меня ждет маг Карел, к нему-то мы и отправимся.
Все получилось как я планировал. Мне удалось оттеснить умертвий в сторону и добраться до желанного выхода. О, это было сделать совсем непросто, ведь пришлось идти через весь поселок! По моим скромным подсчетам, к концу пути нас 'провожали' около двух сотен скелетов. Магистра, появления которого я опасался, не было видно. Возможно, что в этой свалке он был затоптан собственными подчиненными.
Войдя в туннель, я прочел заклятие Холодной Двери и запечатал его за собой, избавившись от половины скелетов. Заклинание пришлось читать несколько раз, потому что скелеты были очень подвижны, не желали стоять на месте и всякий раз оказывались там, где им быть не следовало. С каждым новым заклинанием силы оставляли меня и я таял точно снег под апрельским солнцем. Дракум с опаской смотрел, как исчезают мои ноги, но не говорил ни слова. Он боялся отвлекать меня.
Когда я запер последнего скелета, от меня остались только кисти и голова.

Когда я запер последнего скелета, от меня остались только кисти и голова.
— Эдвин, ты же не исчезнешь совсем?
— Нет, до этого далеко, — соврал я.
— А где находится то условленное место, о котором ты говорил?
— Дракум прокрутил головой и спросил с неприкрытой надеждой в голосе.
— Оно близко?
— Не совсем.
Надо мной как раз был нарисованный копотью знак, указывающий направление. Я посмотрел на него и вздохнул. Наш путь займет несколько часов. Меня клонило в сон и чтобы не поддаться искушению проделать остаток дороги с закрытыми глазами, я решил поговорить с другом.
— У меня к тебе множество вопросов.
— Не сомневаюсь, — отозвался он.
— Спрашивай, я отвечу.
— Пока не забыл… Что это за дудочка, на которой ты так лихо играл? Я думал, ты не умеешь играть ни на дудке, ни на лютне… Ты сам неоднократно утверждал, что в твоих руках в инструменты вселяется злой демон.
— Так и есть, все осталось по-прежнему, — Дракум покачал головой.
— Но моего умения и не требуется. Нужно только взять ее в руки и поднести к губам, а все остальное сделает сама дудочка.
— Как интересно…
— я вопросительно посмотрел на него, призывая продолжать.
— Она из Закрытой Комнаты.
— Это дудочка…
— я кашлянул, чтобы скрыть удивление.
— Откуда ты знаешь, что она именно оттуда?
— По ее повелению умертвия пустились в пляс. Какие еще нужны доказательства?
— Она действует только на них?
— На все что угодно. Даже на камни, — его лицо исказила гримаса.
— Мне пришлось много играть в последнее время.
— Выходит, что в Закрытой Комнате теперь не сто шестьдесят три, а сто шестьдесят два предмета?
— Наверное.
— И как она попала к тебе?
— Если не вдаваться в подробности, то ее владел один человек, — он сделал небольшую паузу.
— Заказчик. Я выполнил работу, но он отказался платить. А такое не прощают. Как ты понимаешь, дудочка покойнику ни к чему.
— Разве гильдия не держит в тайне имена заказчиков?
— удивился я.
— Мне специально сообщили его имя и адрес. Еще и с извинениями, мол, прости, что вышла такая неприятность. Я условился с гильдией, что заберу все ценности, какие удастся найти в его доме. К сожалению, там было немного… Ни золота, ни драгоценных камней, ни дорогих книг. Наверняка гильдия раньше меня там все обчистила. Я нашел только мелкие безделушки и вот эту дудочку. Я заинтересовался ею, потому что она лежала в футляре, отделанном красным бархатом. Чересчур роскошно для обычной деревянной дудки, правда?
— Да…
— протянул я, соглашаясь.
— А как звали этого человека?
— Лейко Ильмаский. Под этим именем он был известен гильдии. Но я уверен, что это не его настоящее имя. Он арендовал дом и представился владельцу как Торес Подибрат, а лавочник, который приносил ему битую птицу, знал его под именем Эмиля Водолея. Для него нормой было представляться всякий раз разными именами, поэтому если ты хочешь выяснить кто он, тебе придется изрядно потрудится, — мужчина кашлянул.
— Эдвин, ты не мог бы стать видимым полностью? Мне не по себе разговаривать с головой плывущей по воздуху.
— Мне так удобнее, — ответил я, не желая признаваться в собственном бессилии.
— Как ты узнал о необычных свойствах дудочки?
— Попробовал сыграть на ней, — он пожал плечами.
— А что еще можно делать, заполучив инструмент?
Как и многие другие люди, лишенные слуха и чувства ритма, Дракум любил петь и играть. Но в отличие от других, у моего друга были сильно развито чувство милосердия. Он знал, что музыкант из него отвратительный, а певец еще худший, чем музыкант, поэтому занимался музыкой только предварительно убедившись, что местность вокруг него пустынна и своей игрой он никому не может испортить аппетит.

— Когда камни вокруг меня стали водить хоровод, я поначалу заволновался…
Дракум хотел сказать испугался, но в словаре члена гильдии убийц не было такого слова.
— Но потом увидел, что ничего дурного не случается. Музыка никому не вредит. Я пробовал ее на камнях, сусликах, птицах. Когда меня едва не сцапали умертвия, эта дудочка стала моей последней надеждой.
— У тебя губы опухшие, — заметил я.
— Неудивительно, — с ворчанием ответил Дракум.
— Я играл без передышки не меньше трех часов. Чуть с ума не сошел.
— Теперь перейдем к главному: что ты здесь делаешь?
Он тяжело вздохнул и отвел глаза. Дракум знал, что я задам этот вопрос и не хотел отвечать на него. И врать тоже не хотел.
— Эдвин, я не хочу тебя в это впутывать.
— Я и так уже впутан, больше, чем ты можешь себе представить. Или ты считаешь, что мы встретились случайно?
— Нет, я не верю в совпадения.
— Решайся. Ты же знаешь, что на меня можно положиться. Тем более что я о многом догадываюсь.
— В таком случае… Конечно, если ты действительно догадываешься… Меня послала гильдия. Я должен найти особенную книгу, сделанную из чистого золота.
Его признание меня не удивило. Я бы больше удивился, если бы он сказал, что пришел в горы Умарта за лазуритовыми улитками, а 'Некрос' ему без надобности. Но в его ответе была маленький нюанс, который меня насторожил.
— Поиски книг, какими бы древними и особенными они ни были — это не твой профиль. И не профиль твоей гильдии. Ты согласен?
Дракум молча кивнул.
— Как случилось, что ты согласился на это задание? Я не верю, что дело в деньгах.
— Меня не спрашивали, — Дракум нахмурился. Уголки губ опустились вниз от огорчения.
— И Маркуса тоже не спрашивали. Ты же знаешь Маркуса, нашего главу гильдии?
— Да, я знаком с ним.
— На него надавили, а он надавил на меня, — глаза Дракума сверкнули, — я знал, что он негодяй, но не предполагал, что до такой степени! Должно же у человека быть хоть немного совести… Да что там — совесть! Пускай вместо нее будет здравый смысл. Я бы не рискнул подобным образом обходиться со своими людьми, — он сжал кулаки, из чего я заключил, что у Маркуса в скором времени ожидаются большие неприятности. Дракум был не из тех, кто прощает обиды.
— Должно быть, это что-то очень серьезное.
— Он сказал, что моей матери не поздоровиться, если я не принесу эту книгу.
— Ну и подлец же ваш Маркус, — искренне сказал я.
По моим воспоминаниям, мать Дракума была хрупкой старушкой, жизнерадостной и очень подвижной для своих преклонных лет. Дракум был ее единственным ребенком, которого ей пришлось воспитывать одной, к тому же поздним, и она в нем души не чаяла. Он так и не решился сказать ей, чем зарабатывает себе на жизнь и она до сих пор пребывает в уверенности, что ее сын числится советником при дворе. Дракум знал, что его мама не одобрила бы его жизненный выбор, а ему не хотелось ее расстраивать.
Жила она в маленьком уютном домике с резным крыльцом в поселке Кирстам, с населением в триста человек и наотрез отказывалась переезжать в Регум. Дракум был даже немного рад этому. В столице его мать подстерегали бы тысячи опасностей, а в поселке, где она выросла и всех знала, ей было вполне комфортно.
Это была добрая, заботливая женщина, и вместе с тем достаточно строгая, когда дело касалось устоявшегося распорядка. Когда я заехал к Дракуму по делам и, задержавшись, остался ночевать в их доме, я словно в детство вернулся.
К обеденному столу нас не пустили, пока мы как следует не вымыли руки. С учетом того, что на дворе стоял двадцатиградусный мороз, и мне пришлось читать заклинание, чтобы разморозить воду — это было сурово. Спать легли ровно в десять и ни минутой позже.

Спать легли ровно в десять и ни минутой позже. Маргарет, так звали его мать, попросту потушила свет, а зажечь бродячий огонек я побоялся.
Зато утром я проснулся от аромата моего любимого земляничного пирога. Маргарет гордилась тем, что друг ее сына — великий волшебник и хотела сделать мне приятное. Полагаю, что она всех волшебников считала великими, но это неважно. Маргарет, по моему мнению, была замечательной женщиной и всякий, кто собирался причинить ей зло, заслуживал жестокой расправы.
— Знать бы, кто имеет такое давление на главу гильдии, чтобы заставить его пойти против правил… Ты не в курсе, кто это может быть?
— Нет, — Дракум покачал головой.
— Если бы я знал это наверняка, то уже свернул бы ему шею. В тот момент я растерялся и не знал, что мне делать… Жизнью матери, понятное дело, я рисковать не стану. И как они только о ней пронюхали?
— он со злостью пнул камешек. Тот отлетел к дальней стенке.
— Я сейчас иду с тобой, хотя на самом деле мне нужно идти в обратном направлении. Придется возвращаться к умертвиям, — его аж передернуло, — и забрать книгу.
— Почему ты уверен, что книга именно у них?
Вместо ответа Дракум достал из кармана плоскую серебряную коробочку и протянул ее мне.
— Что это?
— Открой. Это компас.
Это действительно был компас — очень изящный, покрытый тонкой гравировкой и инкрустированный драгоценными камнями. Его стрелка вздрогнула и стала вращаться вокруг своей оси. Венчавший ее синий камешек, вероятно сапфир, заискрился, словно на него упал луч света.

— Маркус дал мне его со словами, что он приведет меня к книге. Он настроен специальным образом и когда будет рядом, то его стрелка начн… Что такое?!
— Дракум оборвал себя на полуслове и уставился на стрелку.
— Как это понимать? Камень! Он загорится, когда книга будет на расстоянии пяти метров. Но это невозможно… Здесь ничего нет, — он покрутил головой.
— Неужели компас испортился?
— Нет, с ним как раз все в порядке. Просто книга, которую ты ищешь, у меня.
В воздухе повисла неловкая пауза. Дракум пристально смотрел на меня, а потом сказал многозначительным тоном.
— Ага!
— Это необычная книга. Это 'Некрос', ты должен был слышать о нем.
— О, я слышал…
— он шмыгнул носом, чтобы скрыть волнение.
— И что ты собираешься с ним делать? Если ты просто проходил мимо и взял книгу, но она тебе на самом деле не нужна, то ты можешь отдать ее мне.
— Не говори глупостей!
— Может я и несу чушь, но только оттого, что беспокоюсь за жизнь матери. Мне нужна эта книга.
— С этим мы разберемся, — я постарался, чтобы мой голос звучал бодро.
— За мать не волнуйся. К тому же, ты ведь не станешь убивать меня ради того, чтобы завладеть 'Некросом'?
Дракум смерил меня оценивающим взглядом и отрицательно покачал головой.
— Во-первых, ты мой друг, к тому же недавно спас мою жизнь, а во-вторых, ты сам от меня мокрого места не оставишь, вздумай я тебя убить. Это ты с виду такой безобидный, а на самом деле страшнее любых демонов.
— Ты видел картину в зале университета?
— с подозрением спросил я.
— Да. Очень впечатляет. Ее рисовал гений. Это первый художник, которому удалось передать твою внутреннюю сущность.
— Будем считать, что это была шутка. Я бы хотел знать имя человека, который за этим стоит. Такое впечатление, что некто всезнающий тянет за нужные ему ниточки, а мы дергаемся как марионетки. Не только ты охотишься за книгой.
— Ты имеешь в виду себя?
— В том-то и дело, что нет. Вот если…
— Подожди, Эдвин, — перебил Дракум, качая головой, — теперь твоя очередь рассказывать. Как ты оказался в этом замешен?
Я обрисовал ему ситуацию в общих чертах.

Как ты оказался в этом замешен?
Я обрисовал ему ситуацию в общих чертах. Поведал и о напастях Вольта, и про встречу с Дайной, и о подробностях похищения 'Некроса'. Повествование было наполнено трагическими нотками.
Мы увязли в неразрешимых, как мне казалось, проблемах. Да, я добыл книгу, но что толку? Скелеты двигаются быстрее нас и перехватят меня раньше, чем я доберусь до крупного города, в котором будет некромант. А даже если доберусь? Даже если с Вольтом все будет в порядке, насколько это вообще возможно в его положении, и мы куда-нибудь денем умертвий, то, как быть с матерью Дракума?
Если уж Маркус прибегнул к неприкрытым угрозам, значит, над ней нависла серьезная опасность. Но я не мог, не имел права отдать 'Некрос' Дракуму не зная, в чьи руки он попадет. Это было бы непростительной ошибкой. За свои руки я мог быть уверен, в них побывало немало могущественных артефактов, а мир до сих пор не захвачен и не рассыпался на кусочки, но как насчет других? Тот, кто действует столь грязными методами, не гнушается шантажом, запугиванием, не станет творить добро, попади к нему 'Некрос'.
Дракум понимал, что книгу я ему не отдам и теперь ждал, что я предложу решение, устраивающее нас обоих. Но я слишком устал, чтобы мыслить здраво. В голове крутились жалкие обрывки мыслей. Мне казалось, что если я смогу поймать их и связать воедино, то из этого выйдет что-то дельное, но, увы…
— Когда увидишь то, что осталось от Вольта, не пугайся, — предупредил я убийцу.
— Он стал таким же, как те умертвия, которых ты видел.
— Меня сложно напугать ожившим скелетом, — заметил Дракум.
— Хотя будет печально встретить его в таком виде.
Я согласно кивнул и замолчал.
Прошло пять дней.
Наша команда, состоящая из трех человек или четверых существ, если считать скелет Вольта, покинула опостылевшие горы Умарта и теперь с небывалым усердием заметала за собой следы. Каждые несколько часов мы останавливались, чтобы поколдовать. Я заботился о безопасности, подновляя многочисленные щиты от всевозможных напастей, а Карел творил иллюзии, надеясь сбить преследователей со следа или хотя бы ненадолго задержать их.
По мановению руки посреди степи возникали обрывы, неприступные горы, моря. Выглядело это очень внушительно. Вначале Дракум не очень-то доверял иллюзиям, но после того как его с головой накрыла волна несуществующего океана, и он вернулся к костру мокрым, его доверие к ним возросло. На третий день мы нашли осевой столб, наполовину занесенный песком, и восстановили свои силы, проведя ночь на его верхушке.
— Может, мы все-таки встанем на Часовую Тропу?
— спросил Карел, когда мы устроились на ночлег.
— Всего один час и мы будем избавлены от этих мучений.
Против оголодавших комаров, которые набрасывались на нас после заката, магия была бессильна.
— И ты даже согласен спуститься ради этого в Подземелье?
— усмехнулся я.
— Тебя действительно утомило наше путешествие. Если серьезно, я и сам думал об этом, но если 'Некрос' не выдумка, то и легенды, связанные с этой книгой, могут оказаться правдой. Я могу стать на Тропу и больше не вернуться. Некоторые истории прямо предостерегают нас об этом. К тому же, я могу взять с собой тебя, Карел, а Дракума и Вольта придется оставить здесь.
— Плохая идея, — тут же подал голос Дракум.
Он поймал зайца и теперь обжаривал кусочки мяса на палочках. Наш товарищ по праву мог собой гордиться. Он был не только первоклассным убийцей, но и охотником и находил дичь даже в такой пустынной местности как эта. Сегодня был заяц, вчера три куропатки, которых он сбил в полете метательными ножами. Раньше я никогда не думал, что метательный нож можно использовать подобным образом. Благодаря Дракуму мы не были голодными.
— О чем ты думаешь?
— Мы в дурацком положении.

Благодаря Дракуму мы не были голодными.
— О чем ты думаешь?
— Мы в дурацком положении. Представь, что я появляюсь посреди столицы, и заявляю, что являюсь обладателем 'Некроса'. Об этом тотчас узнает тот, кто надавил на гильдию и подбросил идею ордену Тумана. Я окажусь в щекотливом положении.
— Ты считаешь, что за этим стоит один и тот же человек?
— Уверен в этом.
— И на чем основывается эта уверенность?
— На многолетнем опыте, — проворчал я.
— Когда я думаю об этом, у меня возникает дурное предчувствие, а это верный знак. Не исключено, что эта таинственная личность этим не ограничилась. Сколько у нас существует орденов?
— Около сотни.
— А гильдий?
— Примерно столько же.
— Но так как мы с ними не встретились, значит их посланники были менее удачливым, раз не смогли зайти столь далеко.
Я взял причитающуюся мне палочку с мясом и приступил к ужину. Мясо, несмотря на все усилия Дракума, было жестким. Заяц благополучно скончался бы от старости через несколько дней, не встреть он нас на своем пути.
— Ты говорил, что Роко соберет магов и двинется в направлении гор. В Роко я уверен, но вот остальные маги меня тревожат. Среди них может затесаться тот самый кукловод. Он попытается похитить книгу.
— Это я еще переживу. Намного хуже будет, если я обращусь за помощью к некроманту, чтобы помочь Вольту, а он окажется именно тем, кто ищет 'Некрос'. Ты только представь! Он убьет меня и заберет книгу, которую я принесу ему прямо домой на золотом блюде.
— Нет, нам не может так не повести…
— покачал головой Карел.
— Это было бы в высшей степени несправедливо.
— Мы с тобой сидим на голой земле, едим престарелую зайчатину, и ты еще говоришь о справедливости. Разве будь на земле справедливость, мы бы оказался здесь? У меня, между прочим, есть обязательства перед молодой женой. Мелл ведь была уверена, что я поеду на пару дней в столицу и сразу вернусь.
— Ты же волшебник…. Хороший волшебник. Не думаю, что у Мелл были иллюзии на твой счет. А если и были — до свадьбы, то они уже рассеялись. Ты не можешь, как все нормальные люди просто поехать в столицу, или прогуляться в окрестном лесу. С тобой обязательно что-нибудь случится.
— Я гулял в нашем лесу несколько месяцев, и все было в порядке.
— Тогда чего ты удивляешься? Белая полоса жизни закончилась, наступила черная.
— Карел, вообще-то я хотел, чтобы ты поднял мне настроение, а не портил его, — я скривился.
— Но ты не сейчас не в духе.
Покончив с ужином, я завернулся в одеяло и лег, повернувшись к костру спиной. Идущее от него тепло, приятно грело спину. По звукам: кряхтенью и шарканью я понял, что Карел подсел поближе к Дракуму. Какое-то время я слушал их приглушенный разговор, а потом сам не заметил, как уснул.
Мне снились парящие в небе города, возведенные из розового камня, которые я видел на Часовой Тропе. Снилась легкая воздушная паутина, хрустальные паучки и тысячи разноцветных мыльных пузырей. Внутри каждого из них была заключена мелодия. Пузыри лопались, и мелодия освобождалась из плена. В воздухе разносились звуки лютни и флейты. Мне так понравилась эта музыка, что я достал из-за спины огромный лук, натянул тетиву и огненными стрелами принялся сбивать мыльные тюрьмы. Я сбил один пузырь, второй… Потом счет пошел на десятки. А сзади меня тряс за плечи домовой. Он хотел помешать мне.
Тряска становилась все интенсивнее. Я не мог нормально прицелится и постоянно промахивался. Стрелы со свистом пролетали мимо цели.
— Да прекрати ты!
— воскликнул я раздраженно и проснулся.
Надо мной склонился Дракум. Он обеими руками тряс меня за плечи.
— Что случилось?
— спросил я, зевая.

Было раннее утро. Восточный край неба только стал светлеть.
— У нас гости.
— Кто?
— моя сонливость улетучилась в мгновенье ока.
— Еще не знаем, — хмуро ответил он.
— Ты чувствуешь вибрацию?
Я прижал ладони к земле. Это было больше похоже на равные удары, вроде тех, что возникают, когда марширует колонна солдат.
— Где Карел?
— На вершине холма. Хочет узнать, кто к нам пожаловал.
Я быстро поднялся и поспешил к нему. Мой друг стоял на верхушке невысокого холма и вглядывался вдаль. Я встал рядом с ним, но Карел не обернулся.
— Что ты там разглядел?
— спросил я хриплым со сна голосом.
— Обрадуй меня: скажи, что это друзья, а не враги. Или хотя бы нейтральный отряд, которому до нас нет никакого дела.
— Ты просишь невозможного. У меня хорошее зрение, но не более того, — заметил Карел.
— Это не умертвия. Это люди. Силуэты темные, а не светлые.
— Значит, одной проблемой меньше. Люди меня сейчас беспокоят в меньшей степени, — тут я бросил взгляд вниз и ахнул.
— Ты только посмотри, чем занят Вольт!
Скелет насобирал обгорелых головешек от костра и выложил из них солнце. Неровный круг с прямыми лучами-палками, примерно так его рисуют маленькие дети. Он отошел на пару шагов, и теперь любовался своей работой.
— Солнце… Этому нет объяснения, — устало сказал Карел, — а гадать я не хочу. Ты спал?
— Да.
— А вот я нет. Не больше получаса, во всяком случае. И сейчас чувствую себя разбитым. Наверное, придется опустошить запасы бодрящего эликсира.
— Не увлекайся этой гадостью. Она вызывает привыкание.
Через десять минут люди, которых Карел разглядывал с холма, приблизились настолько, что мы смогли рассмотреть их как следует. Это был отряд воинов, которые вели за собой карликового дракона. Судя по надлежащей упряжи и кроткому нраву, это было ручное животное. В отряде было около сотни человек. Каждый мужчина держал перед собой овальный щит, обтянутый кожей. Люди определенно направлялись в нашу сторону и выражение их лиц не сулило ничего хорошего. Мы же уселись вокруг костра, который Дракум заново развел, и стали ждать развития событий.
Наткнувшись на первую преграду, воины растерялись. Они хотели пройти сквозь нее, потом достали мечи и стали рубить, но что толку рубить мечами воздух?
Когда они стали кричать и ругаться, я даже бровью не повел. Пускай позлятся, им это полезно.
— Эй, у костра! Это ваши штучки?!
— донесся до нас раздраженный голос.
— Эй! Я к вам обращаюсь!
— Он будет кричать, пока не охрипнет, — сказал Карел.
— Мне знаком такой тип людей. Он похож на моего троюродного дядю.
— Это мы быстрее оглохнем, чем он охрипнет, — проворчал Дракум.
— У этого крикуна луженая глотка.
Друзья выразительно посмотрели на меня. Я вздохнул и направился к воинам. Подойдя к ним вплотную, я взглядом отыскал их командира. Это был коротышка с широкой грудью и длинными руками, делавшими его похожим на обезьяну. Маленькие, глубоко посаженые глаза и низкий лоб только усиливали это сходство.
— Доброе утро, — вежливо поздоровался я.
— Ну да…
— ответил он, нахмурившись, и сплюнув в сторону.
— Вы находитесь на земле борона Реема!
— Спасибо, что сообщили.
— Это возмутительно! Вы проникли в частные владенья!
— Мы не знали, что этот пустырь кому-то принадлежит. В любом случае, в наши планы не входит задерживаться здесь надолго. Мы скоро уйдем.
— Никуда вы не уйдете.
— Вот как? Почему?
— Бродягам место в тюрьме. По настоянию борона мы следим за порядком, чтобы бездельники вроде вас не тревожили его покой.
— Ты что же, считаешь, что мы обычная банда? Мелкие воришки, да?
— с усмешкой спросил я.

— Нет, конечно, нас изрядно потрепало во время похода, — я провел рукой по недельной щетине.
— Но все же не настолько, чтобы ты не признал в нас магов.
— Что этому идиоту от нас нужно?
— спросил Карел, становясь рядом.
— И дракона притащил… Неужели выгуливает?
— Ты меня оскорбил! Грязный оборванец!
— завопил командир, брызгая слюной.
— Взять их!
Воины послушно, но не слишком ретиво бросились на нас, но тут же расшибли носы о стену. Я немного ослабил щит, он спружинил и отбросил их. Они, не ожидалв такого поворота дела, упали на спину. Дракон разволновался и встал на дыбы, сбросив погонщика. Он пытались успокоить животное, но в него словно бес вселился.
— Твоя работа?
— шепотом спросил я, наблюдая за тем, как зверь с ревом раскидывает людей в разные стороны.
— Да, — ответил Карел.
— Я решил, что им не мешает немного взбодриться. Если поместье барона, или в чем он там живет, лежит в нужной стороне, то я согласен к нему заглянуть. Мы можем купить у него лошадей. Это даст нам преимуществ во времени. И возможно я сумею разжиться нормальными сапогами.
— Хорошо, тогда собираем вещи и идем, — я повысил голос.
— Командир, мы решили составить тебе компанию.
— Ага! Вы все-таки образумились и пойдете в тюрьму!
— радостно воскликнул он, вытирая кровь с разбитой губы. Дракон задел его немного хвостом.
— Нет, ни в какую тюрьму мы не пойдем. Ты отведешь нас прямо к барону. Лично.
— Что?
— он насупился и наклонил голову.
— Нас здесь сто человек!
— прорычала эта горилла, под командованием у которой по недоразумению находились люди.
— Мы от вас мокрого места не оставим.
— Вам еще не надоело болтать?
— буркнул Даркум, подходя к нам. В руках он держал мою сумку.
— Вот, я сложил твое одеяло и завернул в него топорик.
— Спасибо. Ты, прав, — кивнул я, — с этим пора кончать.
Убрав щит, я метнул в сторону воинов череду огненных шаров. В мои планы не входило их калечить, только напугать, поэтому шары пролетали мимо. Бороды затрещали, но носы остались целы. Дракон закрыл морду лапой, вскрикнул и принялся улепетывать, топча зазевавшихся воинов. Те смешали ряды и теперь бестолково метались в разные стороны. Часть побежала догонять дракона. Часть осталась на месте, ошалело наблюдая за происходящим. За драконом волочился длинный ремень на конце которого болтался погонщик, вопивший что-то о конце света.
Я был с ним согласен. Устроенная какофония как раз такие мысли и навевала.

— Что такое?
— командир, со сбитым на ухо шлемом, сидел на земле и таращился на пучок травы, быстро моргая.
— Как это… Откуда огонь?
Подойдя поближе и наклонившись, я прошептал:
— Мы, садовая твоя башка, не бродяги, а волшебники. Люди известные, требующие к себе должного уважения. Если ты сию же минуту не отведешь нас к своему господину, то я поджарю твой зад. Прямо сейчас. А это, будь уверен, подорвет твой авторитет среди воинов.
— Да?
— он уставился на меня, соображая.
— Настоящие волшебники?..
— командир смерил нас взглядом.
— Тогда и в самом деле лучше отвести вас к барону. Мне не платят за то, чтобы я разбирался с волшебниками.
— Оказывается, ты умеешь соображать, когда хочешь. Как ты сказал, зовут твоего барона?
— Реем, — машинально ответил тот.
— Барон Реем, чей род прославлен во многих битвах. За это его род удостоился чести добавить боевую канарейку в свой герб. А мое имя Люс.
— О, конечно…
— фыркнул я, не удержавшись.
— Канарейка — очень грозная птица. А что там еще у него на гербе?
— Двое ягнят и серебряный половник.
Я напряг воображение и попытался представить себе этот славный герб.

Я напряг воображение и попытался представить себе этот славный герб. Если барон пошел в своих предков, то выходило, что он очень миролюбивый человек, отдающий предпочтение дипломатическим переговорам, яду в бокалах, а в разгар сражения предпочитающий держаться поближе к обозу с провиантом.
— Далеко до поместья?
— Барон Реем живет в замке, — насупился Люс.
— Да хоть в небесном чертоге. Собери своих бездельников и отведи нас к нему.
Маленькая демонстрация огневой мощи отдельно взятого мага и присутствие умертвия, превратили хамоватого крикуна в послушного и предупредительного человека. Я не был уверен, что эта метаморфоза была искренней. Скорее всего, как только мы скроемся из глаз, он выместит зло на своих подчиненных. Но меня это не волновало. Воины имеют такого командира, какого они заслуживают.
Пока мы шли, Люс как мог, снабжал меня полезными сведениями. Владения барона Реема были обширны, но малонаселенны. Ему принадлежало несколько городков, но сам замок стоял в стороне от дорог. Он был возведен на естественном острове, напоминая нелепый каменный корабль, севший на мель посреди реки.
Перекидной мост был опущен. Река в этом месте была шириной всего в три метра. Дозорные без разговоров пустили нас внутрь. Кроме Люса вместе с нами в замок вошли еще человек десять, остальные остались снаружи. В замковом дворе было тесно. У стены стояли телеги с сеном и коровьими шкурами. К запаху тины, идущего от реки добавился запах конского навоза.
— По крайней мере, здесь точно есть лошади, — заметил Карел.
— Какие-нибудь старые клячи. Меня больше интересует, где они держат своего дракона?
— А меня — чем они его кормят.
— Мы кормим Листика рыбой, — вставил Люс, прислушивающийся к нашему разговору. В реке ее полно. На червя отличная форель ловится.
Его реплика осталась без комментариев. Я мог только посочувствовать дракону, которого перевели на рыбную диету. В далекие времена наших предков, драконы уносили в каждой лапе по корове, но порода их измельчала и теперь они должны довольствоваться форелью. Рыба, конечно, очень недурна, но это все-таки рыба, а не мясо.
Во двор высыпала прислуга. Среди простолюдинов новости распространяются с огромной скоростью. И мужчины и женщины с опаской посматривали в нашу сторону.
Нас провели внутрь замка, прямо в обеденный зал, который не мог похвастаться уютом. Одни потемневшие от времени гобелены чего стоили. Они были полны фантастических чудовищ, корчащихся в предсмертных муках. Судя по манере, их создатель был близким родственником художника, написавшего картину с моим участием. Им обоим следовало бы заняться более полезным делом. Например, мостить дороги.
В огромном камине лежало ни много, ни мало, а целое бревно, с выгоревшей сердцевиной. Каминная решетка была выкована в виде оскаленной львиной морды. Над камином висел гипсовый слепок того самого знаменитого герба. Он был закопчен и у меня не хватало духу подойти поближе, чтобы как следует рассмотреть его. Я опасался, что вид боевой канарейки плохо отразиться на моей психике.
Длинный обеденный стол был накрыт малиновой скатертью, протертой на углах. Мы отставили стулья и сели, не дожидаясь приглашения. За эти дни я немного одичал. Мне было как-то не по себе оттого, что я сидел за столом. Хотя возможно немалую роль в этом сыграла жесткая спинка стула, на которой какой-то болван вырезал виноградные листья, из-за чего на нее было невозможно опереться.
Здесь было несколько широких окон, но они были грязными и давали мало света. Этому дому, то есть замку, явно не хватало бывалой женской руки, что бы привести его в порядок.
Люс отошел в сторонку и пошептался с худым высоким стариком в желтом камзоле. Я не слышал их разговор, но яростные взгляды, который старик метал в нашу сторону, говорили сами за себя.

Он не верил, что мы волшебники, считая, что Люс сошел с ума и привел каких-то бродяг, да еще и подозрительное умертвие в придачу. Старик зло фыркнул, схватил Люса за шкирку и потащил его прочь, оставив нас одних.
Если смотреть на вещи непредвзято, то мы действительно немного походили на бродяг. Наши мантии напоминали два куска ткани неопределенного цвета, грязной и не слишком благоухающей. Сказать, что от нас несло плесенью и подгнившим мхом, мне не позволяет воспитание. Мы-то уже принюхались к этому специфическому запаху, но неподготовленному человеку он мог показаться слишком резким.
Низ плащей был превращен в бахрому, словно это не дорожные плащи, а какие-то портьеры. Самодельная обувь Карела вызвала бы фурор среди попрошаек, вздумай он показаться в их обществе, а мои сапоги доживали последние часы. Пребывание в ванне полной едкой жидкости пагубно сказалось на их поверхности. Дракум тоже выглядел весьма потрепанным. Спасаясь от умертвий, убийца растерял половину своего снаряжения. У него лопнул нагрудной ремень, на котором висели метательные ножи и был оторван рукав куртки.
Все мы плохо спали последнее время и не следили за внешним видом. Щетина, сальные волосы, покрасневшие глаза… Я бы не стал доверять таким типам. Наверняка, они промышляют разбоем, останавливая крестьян, чтобы отобрать у них курицу или мешок с зерном. Впечатление несколько портило присутствие скелета, но чего только в мире не бывает? Может, он у них в доле?
Двери в противоположной стороне зала распахнулись. На пороге показался полный пожилой мужчина в сопровождении того самого старика в камзоле. Старик шел в некотором отдалении, почтительно наклонив голову. Я решил, что это и есть барон Реем, обладатель герба с боевой канарейкой. Барон был не один. За ним семенила молодая симпатичная девушка в зеленном платье, скорее всего его дочь и светловолосый человек в длинном кожаном переднике, который был разрисован белыми треугольниками. Процессию замыкали пятеро человек из личной охраны барона.
Я вспомнил о хороших манерах и учтиво поздоровался с хозяином. Судя по его презрительному выражению лица, он уже успел составить о нас нелестное мнение, и был удивлен моей вежливостью. Мы представились, и в зале воцарилось неловкое молчание. Барон глядел на нас исподлобья. Он колебался. Видимо, никак не мог решить, то ли бросить нас в подвал, то ли продать рабовладельцам.
— Вы утверждаете, что вы маги…
— его голос был полон недоверия.
— Да.
— Но вы не похожи на магов. Может быть, вы и знаете, какие-нибудь фокусы, — он прищурился, — и смогли одурачить моего человека, но со мной это не пройдет.
— Мы не собирались никого дурачить, — обиделся Карел.
— Последние две недели мы провели вдали от благ цивилизации, поэтому не имели возможности привести себя в порядок.
— Зачем вы пришли на мои земли?
— Мы направляемся в сторону столицы. Туда, где есть дороги, крупные города и прочее.
— Ха!
— воскликнул барон многозначительно.
— Люс говорит, что вы убили зайца. Знаете, что по закону полагается за охоту на моей земле?
— Да что вы все заладили, ваша земля, ваша земля…
— возмутился Дракум, который терпеть не мог аристократов, даже таких захудалых как этот. Поэтому ему особое удовольствие доставляло отправлять их на тот свет.
— На зайце не было написано, что он ваш. Он был уже мертв, когда попал ко мне в руки, его молнией убило. К тому же мы никакого зайца не находили и не ели.
— Но вы же только что сказали…
— озадаченно произнес барон.
— Мало ли, что я сказал, — зло ответил Дракум.
— У человека от голода в голове помутилось. Чего только не наговорит. А я еще не завтракал.
— Но если вы волшебники, то почему остались голодными?
— А мы не хотели нарушать закон об охоте, — невинно заметил я.

Его дочь не удержалась и прыснула от смеха, тут же прикрыв рот рукой. Отец метнул на нее гневный взгляд.
— Полагаю, что вывести вас на чистую воду можно только одним путем. Докажите, что вы те, за кого себя выдаете. Если вы действительно маги, то я не стану делать вам ничего дурного.
— Это вам не удастся в любом случае, — фыркнул Карел.
— Но учтите, что обмануть меня не получится. У меня есть свой собственный маг, который сразу вас раскусит. Мартин, будьте на чеку.
И он кивнул мужчине в переднике. Тут уж мне пришлось сдержаться, чтобы не рассмеяться во весь голос. Карел поспешно отвернулся, но я видел, как задрожали его плечи. Тоже, надо полагать, не от рыданий.
Комизм ситуации заключался в том, что Мартин, которого он рекомендовал нам как своего волшебника, как раз таковым не являлся. Занятие магией откладывает свой отпечаток, возможно невидимый для несведущего в этих делах человека, но не для того, кто занимается этим с детства. Не было в нем той шальной искры, которая таится в глазах каждого волшебника, даже пусть ему всего лишь десять лет и он делает первые шаги на этом поприще.
Мартин понял, что мы его раскусили. Бледный как полотно, он подошел ко мне, став так, чтобы барон не мог его видеть и прошептал:
— Не выдавайте меня.
Он мог не волноваться. В мои планы это не входило. Барон заслужил, чтобы его водили за нос.
— Итак, — я демонстративно хрустнул пальцами, — что мне или моему другу наколдовать, чтобы вы нам поверили.
Барон задумался.
— Можете пустить молнию?
— Сколько угодно.
— Я поднял руку.
— Куда?
— Ну, в стену…
— он пожал плечами.
Я оглянулся, выбирая гобелен пострашнее, потом нарочито медленно с расстановкой прочел заклинание и начертил знак. На кончиках пальцев вспыхнула белая вспышка и в противоположную стену ударила молния. Это было эффектно. В центре гобелена образовалась черная дыра, а сам он загорелся.
— Эдвин!
— Карел укоризненно покачал головой.
— Ты хочешь сжечь весь дом? Давай ты не будешь это делать, хотя бы до тех пор, пока мы сами в нем находимся.
Он поспешно наколдовал водяной шар и отправил его вперед. Вода с шипением растеклась по стене, гася желтые языки пламени.
— Неплохо, — сухо сказал Реем и выжидающе посмотрел на Мартина.
— Они волшебники, в этом нет никаких сомнений, — подтвердил он.
— В таком случае, — он сделал над собой усилие, — примите мои извинения.
— Рад, что вопрос решен.
— Это еще не все. Я еще не уверен в вашем спутнике.
По понятным причинам, мы не стали распространяться о роде занятий Дракума. Это в столице он был уважаемым человеком, платящим налоги. Он являлся членом гильдии, и было совершенно не важно, чем именно она занималась.
Общество нуждалось в квалифицированных убийцах. Они были всегда и империя только выиграла оттого, что взяла дело под свой контроль. С налогов, выплаченных гильдией, можно было построить сиротские приюты или дома престарелых. Или новый фонтан во дворце — это уж как получится. В любом случае, польза была налицо. Но вдали от просвещенной столицы, люди придерживались иных взглядов и не приветствовали наемных убийц, независимо оттого, платили они налоги или нет.
Я уже собрался незаметно поколдовать вместо Дракума, но он не растерялся и сам нашел выход из положения. Достав дудочку, он подмигнул мне и попросил посторониться.
Стоило ему поднести инструмент к губам, как по воздуху разлилась простая, но тем не менее приятная мелодия. В первый раз я был не склонен оценить ее красоту, мешали вопли умертвий, но теперь, в спокойной обстановке, я был вынужден признать, что мелодия мне даже нравится.
Барон, его дочь и старик принялись танцевать.

Барон, его дочь и старик принялись танцевать. Они крутили головами, не понимая, что происходит. Девушка быстрее догадалась, в чем дело. С довольным видом она принялась прыгать вокруг отца, не упуская возможность подурачится.
— Эй, прекратите!
— закричал барон.
— Прекратите! Я не хочу!
— Это волшебная мелодия, — заметил Карел.
— Пока она звучит, вы будете танцевать.
— Но я не могу, не хочу!
— барон нелепо вскидывал ноги в такт музыке.
— Пожалуйста!
Дракум тотчас перестал.
— Удовлетворены?
— спросил он, не пряча дудочку.
— Да-да, — поспешно замахал руками Реем.
— Я вам верю.
Он запыхался и раскраснелся. Упав на ближайший стул, барон перевел дух.
— А ведь я сразу понял, что с вами что-то не так…
— он рассмеялся надтреснутым смехом и погрозил пальцем.
— Как только увидел вот это, — Реем кивнул в сторону Вольта, который скромно стоял в сторонке.
— Разве обычные бродяги станут таскать за собой живой скелет?
— Тогда зачем нас было проверять?
— Я собираюсь предложить вам позавтракать со мной, а у меня нет привычки делить трапезу с незнакомыми людьми.
Стоило барону упомянуть о завтраке, как он перестал нам казаться ограниченным аристократом. Его облик преисполнился благородства и величия.
Зал увеличился в размерах, стал чище, и я уже был готов признать, что отряд канареек — это грозная боевая единица, способная повергнуть противника в ужас.
— С этого момента, вы мои гости. Завтрак будет через час, — Реем подозвал старика.
— Мой личный слуга — Крестель, проводит вас в комнату, где вы сможете заняться собой. А потом вы расскажите мне, что могло привести троих волшебников в наш край.
— Конечно, — согласился я.
Те небылицы, которые я собирался наплести ему, были невеликой платой за гостеприимство. Маг, который говорит правду — это нонсенс. Это не означает, что я или мои товарищи всегда лжем. Мы скорее недоговариваем, тем более в беседе с малознакомыми людьми. Каждый волшебник страдает своеобразной формой беспамятства, которая позволяет ему забывать все важное.
Крестель дал знак следовать за ним. Мы вышли в коридор, поднялась по лестнице. Потом прошли через зал, на полу которого лежала шкура побитого молью бурого медведя, миновали коридор, и снова спустились. Вместе с нами увязался мнимый волшебник Мартин.
Когда мы оказались в одной из комнат первого этажа, где находился маленький бассейн, облицованный розовой плиткой и раздевалка, Мартин отпустил Крестеля, сказав, что сам о нас позаботится.
— Я хочу, чтобы вы поняли, — торопливо проговорил он, как только за стариком закрылась дверь.
— Я сделал это без злого умысла.
— Не сомневаюсь, — ответил Карел, разглядывая горшочки с жидким мылом.
Он допил остатки бодрящего эликсира и с гримасой опустил пустой пузырек в карман. Теперь он мог обходиться без сна еще сутки.
Я внимательно посмотрел на простодушное лицо и широко распахнутые голубые глаза Мартина и решил, что этот человек мне нравится. Он был один из тех людей, кто способен на безобидную хитрость, но не на подлость. В наше время обмана и предательства это можно считать добродетелью.
— Как вам удалось одурачить барона?
— Мои обязанности не так уж сложны. К тому же раз в два месяца сюда приезжает торговец. Он снабжает меня всем необходимым. А вы учились в столице?
— он затаил дыхание.

— Да, мы дипломированные специалисты, — нехотя ответил я.
— А что?
— Я бы тоже очень хотел, но…
— он махнул рукой.
— Мне уже поздно. Да и нет у меня способностей. Барон Реем неплохой человек и если бы не работа у него и не его дочь…
При этих словах Дракум фыркнул.

..
При этих словах Дракум фыркнул. Мартин бросил на него быстрый взгляд и покраснел.
— Все дело в дочери барона?
— Да, я буду с вами откровенным. Если бы не Леда, меня бы здесь давно уже не было. Но не подумайте ничего дурного! У нас это взаимно. Леда меня нередко покрывает.
— Да ничего я не думаю, — с досадой сказал я, — мне все равно. Не позднее трех часов сего дня, мы покинем замок.
— Как?!
— удивился Мартин.
— Не останетесь на ужин? Мортон — это повар барона, приготовит свиной окорок. Он всегда его готовит когда у нас гости. Мортон редкостный брюзга, противный во всех смыслах старик, но его стряпня — это просто чудо.
Карел тяжело вздохнул. Свиной окорок был для него сильным искушением.
— Да он просто тает во рту…
— Мартин покачал головой.
— Не сойти мне с этого места, если я вру.
— Поосторожнее с такими словами… А вдруг и правда не сойдете?
Он задрал нос и демонстративно шагнул вперед.
— Верю, верю… Но мы в самом деле не можем остаться на ужин.
— Очень жаль, — Мартин присел на скамейку, стоявшую возле стены.
— В таком случае, мойтесь, а я пойду. Горячая вода польется, если нажать вон на тот рычаг. Внизу у нас кухня, так что в этих котлах вода всегда горячая.
— Замечательно.
— Сколько вам прислать служанок?
— Служанки? Для чего?
— я не понимающе посмотрел на него.
— Ну…
— Мартин замялся.
— Вы важные гости, да еще из столицы… Здесь так принято. Они помогут вам раздеться, помыться… Хм. Снимут напряжение после долгой дороги. Времени, конечно, немного. Завтрак уже скоро, но все-таки…
Я представил, что сделает со мной Мелл когда до нее дойдут слухи о моем вольном времяпрепровождении. В том, что слухи будут и к тому же страшно преувеличенные, я нисколько не сомневался. Как говорил мой дедушка — у слухов есть поразительная особенность возникать из ниоткуда и проникать куда угодно. До ушей Мелл достигнет история о том, как ее благоверный муж отправился за тридевять земель, чтобы развлечься с тысячей красавиц и как он предавался разврату ночи напролет в их окружении. Причем сцены разврата будут описаны во всех подробностях.
Сомневаюсь, что после такого мне удастся реабилитироваться в ее глазах. Поэтому, не желая рисковать семейным счастьем, я отрицательно покачал головой.
— Нет, не надо никаких служанок. Мы сами разденемся.
— А я бы не отказался. Вынужденное мужское общество плохо на меня влияет, — с невинным выражением лица сказал Дракум.
— Я стал просто комок нервов.
— Предатель, — буркнул я и снял мантию.
— Нет-нет, никаких женщин, — предостерегающе поднял руки Карел.
— Или наш отдых затянется.
— Как хотите, — кивнул Мартин.
— Постарайтесь успеть до десяти часов. Барон не любит ждать.
Он показал на клепсидру, стоявшую в углу и удалился.
Мы пустили воду, разделись и залезли в бассейн. На следующие полчаса мир, с его несовершенством и вечными неурядицами, перестал для нас существовать.
Потом нам показалась этого мало. Мы добавили еще водички, погорячее, отчего комната наполнилась паром. Вольта мы решили не купать, чтобы не повредить ему. Я боялся, что вдали от восстанавливающих ванн скелет станет хрупким, и не хотел лишних экспериментов. Зато мы отлично приспособили умертвие вместо банщика. Нам не пришлось каждый раз вылезать из бассейна, что бы взять горшочек с мылом или ароматное масло.
Помывшись, мы завернулись в пушистые полотенца и сев на скамеечке, приходили в себя.
— Дракум, а что это за татуировка у тебя на груди?
— я заинтересовано посмотрел на друга. До этого мне никогда не доводилось видеть его раздетым.
— От тебя ничего не укроется, — усмехнулся он.

— От тебя ничего не укроется, — усмехнулся он.
— Да она размером с императорскую печать! Ее тяжело не заметить.
— Ошибки молодости.
— Похоже на отметину ордена Эха. Ты был их послушником?
— Всего два месяца, как раз, чтобы успеть обзавестись их знаком. Но потом мне все это надоело и я ушел в гильдию. Я был отлично подготовлен и поэтому меня взяли сразу, без испытательного срока.
— Чем тебе не угодил орден? Почему убийцей быть лучше, чем шпионом?
— Просто я вовремя понял, что долго в ордене не выдержу. Дисциплина не для меня, — он махнул рукой.
— В гильдии ты сам себе хозяин. Сделал работу, получил свою долю и живи, как хочешь. Чтобы вести подобный образ жизни в ордене надо стать магистром.
— Иногда я завидую людям, которые могут сами выбирать, чем им заниматься, — сказал я.
— Карел, ты меня понимаешь?
— Конечно. Если наделен магическими способностями, значить обязан долгие годы учиться, чахнуть в пыльных библиотеках и портить зрение. У нас нет выбора, природа решила за нас.
Мы задумались о своей тяжелой судьбе. Но вода в клепсидре неуклонно приближалась к отметке десять и нам нужно было поторопиться. Скелет нашел в смежной комнате бронзовое зеркало и принес его к нам. Пока мы разбирались с одеждой, он стал перед зеркалом и принялся любоваться отражением, похлопывая себя по ребрам в знак одобрения.
Отогнав от зеркала умертвие, у которого случился неожиданный приступ нарциссизма, мы по очереди побрились. По-настоящему, а не с помощью заклинаний, от которых после длительного использования кожа на подбородке краснела и чесалась.
Я достал из сумки последнюю сменную мантию. Она была желтой, с зелеными ставками на рукавах, воротнике и подоле. Карел, у которого не было во что переодеться, язвительно заметил, что эта мантия делает похожим меня на боевую канарейку, и что барон онемеет от счастья, как только увидит меня.
— Зато она чистая, — довольно улыбнулся я, затягивая широкий зеленый пояс, который шел в комплекте.
— На твоем месте я бы попросил Мартина достать тебе какой-нибудь одежды.
Карел согласился, что это хорошая идея. Я вышел в коридор, разыскал служанку — маленькую круглолицую женщину в накрахмаленном чепчике, и она через пять минут привела Мартина. Он дал необходимые указания прислуге и вскоре перед Карелом лежал целый ворох одежды, и что важнее — новенькие сапоги. Дракум отказался расстаться со своим нарядом, сказав, что его одежда сделана специально под заказ и таит в себе множество секретов.
— Кстати, пока не забыл!
— Мартин заговорщицки понизил голос.
— Не в коем случае не заводите разговор о жене барона. Не спрашивайте где она и что с ней. Вообще избегайте этой темы. Она под запретом.
— А что такое? На ней лежит не снимаемое проклятье и каждую ночь она превращается в вампира, пьющего кровь у своих близких?
— Ты сейчас описал не жену, а тещу, Эдвин, — усмехнулся Дракум.
— Этакий собирательный образ.
— Нет, все намного страшнее, — сказал Мартин пропустив реплику убийцы мимо ушей.
— После рождения Леды она сбежала с заезжим рыцарем. Она была простолюдинкой и это в конечном итоге, дало о себе знать.
— Отчего же барон женился на ней?
— Марена была очень красивой женщиной. Говорят, что Реем влюбился в нее без памяти. Здесь на вещи смотрят намного проще. Хотя его брак и не одобряли, но в конечном итоге смирились. Когда Марена сбежала, барон поклялся, что никогда больше не посмотрит ни на одну женщину.
— И он сдержал слово?
— Дракум был настроен скептически.
— Ну… Во всяком случае, больше он не женился, — уклончиво ответил Мартин.
— А откуда ты столько всего знаешь, если это запретная тема?
— От кормилицы барона.

Она до сих пор живет с нами, очень бодрая старушка и не скажешь, что ей уже перевалило за восемьдесят. Но я вам ничего не говорил, хорошо?
— Можешь быть спокоен.
Когда мы пришли в обеденный зал, барон был уже там. Он одобрительно посмотрел на наши посвежевшие лица и указал на три свободных стула. Кроме него за столом уже сидела Леда. Теперь я имел возможность рассмотреть ее как следует.
Внешне она была копией отца: такой же высокий лоб, разрез глаз, пухлые губы. От матери Леда унаследовала цвет волос — у Реема они были темные, а у нее светлые. Впрочем, девушка от этого только выиграла. И моя патологическая любовь к блондинкам здесь совершенно ни при чем. Просто светлые волосы шли ей как нельзя лучше.
Девушка часто располагающе улыбалась и в этот момент в ее глазах прыгали озорные чертики. Потому у меня создалось впечатление, что нравом она пошла в мать. Кривая усмешка барона скорее напоминала гримасу.
Двери распахнулись и в зал вошли слуги, понукаемые Крестелем. Каждый из них нес блюдо, а хрупкая болезненного вида девушка прижимала к груди салфетки.
Конечно, это был завтрак у провинциального барона, а не императорский прием, поэтому меню не могло похвастать особым разнообразием. Здесь было мясо — вареное, жареное и овощи, простые и незатейливые. Вроде репы и моркови. Красное вино, которым щедро угощал хозяин, я оценить не мог, так как довольствовался водой, но Дракум выпил его не поморщившись, а это означало, что оно было недурным на вкус.
Завтрак у Реема выгодно отличался от императорского приема тем, что никто из нас не был обязан соблюдать этикет, и мог есть так, как ему было удобно, а не мучительно вспоминать, положено ли стукнуть трижды ложкой по ножке бокала, если собираешься есть печеные яблоки или можно ограничится одним разом? Кто вообще эти дурацкие правила придумывает? В них нет никакого смысла!
Мы были голодны и поэтому не отвлекались на разговоры, хотя барон неоднократно пытался заговорить с нами. Приблизительно через час, когда дело дошло до десерта, и Крестель поставил перед каждым из нас вазочку с вишневым кремом, мы с довольным видом откинулись на спинки стульев. Леда мешала ложечкой крем и насмешливо поглядывала в нашу сторону. Видимо, девушка находила нас забавными. Особенно ее привлекали рыжие вихры Карела. Она не могла оторвать от них глаз.
— Вы довольны?
— барон поднял бровь.
— О, вполне! Спасибо за этот радушный прием. Мы давно не были дома и немного одичали вдали от города…
— Именно об этом я хотел с вами поговорить, — кивнул Реем, вытирая губы салфеткой.
— У меня возникли некоторые вопросы. Мне сказали, что вы пришли со стороны гор Умарта. Это так?
Отрицать очевидное было глупо, поэтому я согласился.
— Кстати, давно хотел узнать, кто в вашей команде главный?
Карел и Дракум одновременно показали на меня и я снова согласился.
— Тогда я буду обращаться непосредственно к вам.
— Хорошо, я буду рад ответить на ваши вопросы.
— Что вы делали в горах?
— Занимались исследованиями. Это часть нашего призвания. Теперь исследования закончены и мы отправляемся обратно. Знаете, маги всегда занимаются научными изысканиями.
— Меня беспокоит, что в последнее время наш край стал столь популярен, — барон покачал головой.
— Вот вы говорите, что ваше имя Эдвин…
— Да, это мое имя, а что?
— И вы волшебник…
— Да.
— А вы случайно не знаете вашего тезку?
— Реем с невинным видом посмотрел на меня.
— Он тоже маг. Прозрачный маг.
Мне сразу стало как-то неуютно. Видимо, я недооценил барона. Он не так прост, как хотел казаться, а ведь сразу и не скажешь.
— Можете не отвечать, — Реем был само великодушие.
— Я все равно вас узнал.

— Я все равно вас узнал. В прошлом году по случаю торжеств, как представитель древнего рода, я был приглашен в столицу. Пышность приема во дворце удивила, но не ослепила меня. Я видел вас.
— Не думал, что моя скромная персона могла заинтересовать…
— Ах, перестаньте! Прием был организован по случаю уничтожения демонов, и вы были его ключевой фигурой. Трудно не заинтересоваться, когда все тыкают пальцем в человека и закатывают при этом глаза от избытка чувств.
Я тяжело вздохнул. Ну, кто тут еще мечтает об известности? Только с возрастом начинаешь понимать, почему так популярно словосочетание 'бремя славы'.
— Вы сразу поняли кто я?
— Не совсем, — признался барон.
— По началу у меня возникли кое-какие подозрения. Но потом, когда вы продемонстрировали свое искусство волшебника, и что важнее — привели себя в подобающий вид, мои подозрения подтвердились.
— Вы наблюдательный человек, — сказал я кисло.
— Да, спасибо. Теперь у меня возникает вопрос: что прославленный волшебник и два его друга забыли в этом тихом уголке?
— Барон, теперь, когда между нами не осталось неясностей, я хочу вас в свою очередь спросить: вы нам доверяете?
— В полной мере.
— В таком случае, зачем вам подробности? Наше дело никак не связано с вашим замком и землями. Оно не затрагивает ваших интересов. Буквально через пару часов мы покинем эти места и вы про нас забудете.
— Пфф…
— фыркнул Реем, мотнув головой.
— Леда, займи, пожалуйста, гостей, пока мы с господином Эдвином заглянем в одно место.
— Хорошо, отец, — девушка заговорщицки подмигнула мне, как бы призывая не волноваться.
У нее вообще был веселый характер. Наверняка две третьих своей жизни она проводит смеясь. За Мартина можно только порадоваться. Если он все-таки женится на ней, то в его жизни добавится веселья. Во всех смыслах.
Мы покинули обжитую часть замка и оказались в нежилых помещениях. Судя по количеству паутины, ими давно перестали пользоваться, а Невидимые Помощники сосредоточили свои усилия в других, более привлекательных местах. Например, на кухне, где всегда можно чем-нибудь поживится.
Барон подошел к темной, почти черной двери изъеденной жуками-точильщиками.
— Что вы хотите мне показать?
— Подвал, — в руках Реема звякнула связка ключей.
— Зачем? Я и так верю, что у вас замечательные подвалы. Без сомнения, в них даже крысы отборные.
— А вы боитесь крыс?
— спросил барон недоверчиво.
— Нет, нисколько. Ну, конечно, если они не с дракона размером и не пытаются меня сожрать.
— Моя дочь боится, поэтому я и спросил. Стоить ей услышать, как в углу что-то скребется, она сразу поднимает визг, — он неодобрительно хмыкнул.
— Женщины… Они все одинаковы… Их ум занят всякими глупостями, — это было произнесено отеческим тоном и сопровождалось осуждающим покачиванием головой.
— От меня вы визга не услышите, — сказал я твердо.
— Это радует.
Барон открыл дверь, но перед тем как войти, внимательно посмотрел на меня.
— Я знаю, что вы ищите, Эдвин.
— Неужели?
— Вы ищите книгу из чистого золота. И то, что я о вас знаю, вынуждает меня предположить, что вы ее уже нашли. Иначе зачем вам возвращаться обратно?
Я не знал, что сказать, поэтому предпочел слушать его. Реем был чрезвычайно интересным рассказчиком… У меня складывалось впечатление, что каждый обитатель этого мира в курсе моих дел. Наверняка, если спросить какого-нибудь захудалого конюха или птичницу они тоже скажут: 'Конечно, мы знаем о чем речь! Вы ищите книгу. Это 'Некрос'. Он лежит вон за тем пригорком и давно вас дожидается'.
Замковый подвал был построен со знанием дела.

В нем было темно, сыро и мрачно, как и должно быть в подобном месте. Темно-серые стены, сложенные из огромных каменных блоков, угнетали. Три бродячих огонька решили проблему с освещением, но уныние осталось.
— Подвалы старше остальных построек. Замок был возведен на месте старого…
— Только не говорите, что ранее здесь стоял храм, где приспешники темных сил приносили кровавые жертвы, — перебил я его.
— И это место проклято до скончания веков.
— Нет-нет, ничего такого!
— испуганно воскликнул барон.
— Слава богу…
— я облегченно вздохнул.
— Вам возможно не понять, но я в своей работе постоянно сталкиваюсь с такими вещами. Их ко мне притягивает или меня к ним — не знаю. Но это очень неприятно.

— Я всего лишь хотел сказать, что раньше здесь стоял другой замок, но во времена моего прапрадеда он практически весь сгорел. Остались только эти подвалы.
— Это же надо, — я покачал головой.
— Почему его не тушили? В реке кончилась вода?
— Пожар начался во время праздника. Отмечали день рождения прапрадеда и поэтому все, и гости, и прислуга были пьяные. Спасибо нашим домовым, которые успели вытащить людей из огня. Поэтому обошлось без жертв. Мой предок, после того как отстроил замок заново, по этому поводу заказал специальную памятную табличку из бронзы с выгравированными на ней словами признательности.
— Похвальный поступок. И где она?
— Не знаю. Мы ее потеряли.
Вот она — человеческая благодарность. Предрассветный туман и тот долговечнее.
Барон отворил еще одну дверь и мы оказались в длинном узком коридоре, по обе стороны которой располагались двери.
— Эй! Сколько можно нас здесь держать!
— раздался раздраженный крик.
— Выпустите!!!
— Вы не имеете права!
— поддержал его другой.
— Что у вас здесь такое?
— я вопросительно посмотрел на хозяина.
— Тюрьма?
— Да, эти помещения всегда использовали в этом качестве, — согласился Реем.
— Там даже колодки есть. Сейчас в них сейчас сидят те, кого я задержал на своей земле. Именно от них я узнал о книге, что вы ищите. Вы ведь не первый, кто шел к горам или от них через мою степь. А вы говорите, чтобы я отпустил вас без расспросов, что мне должно быть все равно. Нет, мне не все равно.
— И зачем вам эти люди?
— удивился я.
— Освободите их.
— Не могу. Они выглядят как отъявленные головорезы. Мой долг состоит не только в том, чтобы собирать налоги с крестьян, но и защищать их.
Его слова всколыхнули во мне самые лучшие чувства. Барон Реем чудесным образом не был испорчен столичной жизнью. Обычно аристократы считали своим долгом забрать у крестьян деньги, продовольствие, а иногда даже и последнюю рубашку, после чего дальнейшая судьба тружеников их не волновала.
— Но ведь вы не можете держать их здесь вечно.
— Через три дня сюда прибудет человек от Рокота и заберет их к себе.
— А кто такой этот Рокот?
— Он следит за порядком, — коротко ответил Реем.
— Так повелось издавна. Имперские отряды не могут защитить нас от бандитов — мы слишком далеко от столицы. Даже если они и приходят, то ненадолго. Мы не можем содержать постоянную армию, поэтому землевладельцы выбирают человека, который выполняет ее функции.
— Ясно. А как же те воины, что встретили нас?
— Это мои люди. Личная охрана. Я специально послал их за вами.
— Откуда же вы знали, что мы здесь?
— У меня тоже могут быть свои маленькие тайны, — усмехнулся барон.
— Вы же не скажите мне для чего вам книга вокруг которой столько суматохи?
— Нет.
— Жаль, ведь мне действительно интересно. И думаю, что вы, в отличие от этого сброда, — он кивнул в направлении камер, — знаете, зачем она нужна и как ее использовать.

И думаю, что вы, в отличие от этого сброда, — он кивнул в направлении камер, — знаете, зачем она нужна и как ее использовать.
— Это простые наемники, откуда им знать?
— согласился я.
— Можно мне поговорить с ними?
— Зачем вам это?
— Мне интересно, кто их послал.
— Только если поделитесь добытыми сведениями. О книге кое-кто из них проговорился, но имена заказчиков они держат в тайне.
Через час, после изматывающей беседы с пятнадцатью несчастными, занявшими подвал барона, я выяснил, что их наняли ордена Лунной чаши, Ласточки и Первого слова. Это были уважаемые организации, имевшие немалый вес в империи. Покойный отец нашего императора был даже почетным членом ордена Ласточки.
Если наемники говорили правду и их наняли представители именно от этих орденов, я все равно сомневался, что последние действовали от своего имени. Если бы это было так, то ордена послали бы своих людей, а не стали пользоваться услугами наемников. Не секрет, что они располагают специально обученными подразделениями для охраны грузов и решения всевозможных щекотливых вопросов. Я был уверен, что это пешки, а за ними опять скрывается тот самый невидимка, заваривший все кашу.
Разговор не принес ничего принципиально нового. Я с чистой совестью пересказал нашу беседу Реему, который дожидался меня на выходе из подвала. Барон взмок, несмотря на холодный сквозняк и без конца вытирал платком выступавший на лбу пот.
— Что Рокот сделает с наемниками?
— Не знаю, — барон пожал плечами, — все зависит от обстоятельств. Если за их головы не обещана награда, то скорее всего отпустит. Подальше от границы моих владений. А что с ними еще делать?
— Продать на галеры, например, — вырвалось у меня.
Не могу сказать, что я по натуре жестокий человек, но пятеро из них точно заслужили скамью галеры. Они оскорбляли и грозились убить меня, моих друзей, мою маму и даже моих внуков. Именно угроза в адрес внуков меня особенно покоробила. Неужели я настолько старо выгляжу? Мне всего лишь немного за сорок и у меня молодая жена.
— Это отличная идея, — похвалил Реем, — но слишком хлопотная. Будь к нам море поближе, обязательно отправили бы их на галеры. А вы покажите мне книгу?
— он облизал губы.
— Она ведь сейчас с вами?
— А я никогда не утверждал, что она у меня, — осторожно ответил я.
— Но ведь она же у вас?
— глаза Реема блеснули.
— Я хочу только взглянуть на нее, одним глазком. Здесь так скучно, поймите меня. В этой глуши ничего не происходит.
— Простите, но я не могу.
Барон нервно скомкал платок и засунул его себе в карман. Он повернулся ко мне спиной и зашагал, заложив руки за спину. Реем казался безразличным ко всему, но я чувствовал его напряжение.
— Вы дверь не закрыли, — напомнил я.
— Пустяки…
— он отмахнулся.
— Я вот все думаю, как бы мне вас переубедить. Ну хоть опишите, какая она? Удовлетворите мое любопытство.
— Вы и так знаете, какая она. Книга, как книга. Из золота, правда, поэтому ее не надвинешь на глаза, чтобы подремать перед обедом, но у всех свои недостатки.
— Эдвин, ну что вам стоит? Я к ней даже не буду прикасаться! Обещаю! Клянусь!
Поведение барона меня все больше беспокоило. Здесь было что-то не так. Из спокойного рассудительного человека он превратился в истерика, брызжущего слюной и беспрестанно кусающего ногти. Пот заливал ему глаза, он тяжело дышал, точно загнанная лошадь. Я стал потихоньку продвигаться к выходу.
— Нет, не уходите, постойте!
— он сделал шаг, протянув руку.
— Если хотите, я куплю право посмотреть на нее. У меня есть деньги, я богат!
— Барон, вам нехорошо. Давайте выйдем на свежий воздух. Уверен, что там вам станет намного лучше.
— Нет, никакого воздуха! Не морочьте мне голову! Сначала книга!
— он сжал кулаки и неожиданно бросился на меня.

— Нет, никакого воздуха! Не морочьте мне голову! Сначала книга!
— он сжал кулаки и неожиданно бросился на меня.
Магический щит, который я выставил, нисколько не задержал его. Реем двигался слишком быстро для человека. Он вцепился мне в шею и принялся душить. Стоило ему прикоснуться к ней как я онемел. Под тяжестью Реема я рухнул вниз. Барон уселся у меня на груди и я чувствовал, что если он меня и не затушит, то с его весом сломает грудную клетку. В глазах стремительно темнело. Я боролся, но стоило мне отцепить от своей шеи его руку, как он возвращал ее на место. Однако, если Реем надеялся встретить в моем лице дохлого мага-заучку, то он ошибался. Когда у тебя молодая жена ты просто не можешь позволить себе находиться в плохой физической форме.
Что может быть глупее для талантливого мага, чем погибнуть, будучи задушенным в подвале? Разве что поперхнуться булочкой во время обеда. Я остро осознал, что не хочу умирать так глупо, предпочитая делать это под звук фанфар и вопли демонов. Это событие обязательно должно сопровождаться землетрясением, извержением вулкана и потусторонним воем. Если хоть одной составляющей не будет, то я умирать отказываясь.
К сожалению, Реему было наплевать на мои мысли. Душил он меня не слишком умело, но очень усердно. Я извернулся и ударил барона коленом в бок. Он охнул и ненадолго потерял бдительность. Теперь я мог колдовать. Пустив в него огненный шар я отскочил в сторону. Судя по резкому треску шар достиг цели. Послышался крик.
С искаженным от злобы лицом барон снова бросился на меня и мы покатились по полу. Что-то твердое легло на мой затылок и я потерял сознание.
Кто надел мне на голову ледяной колпак? Безобразие! Он так давит мне на виски, что хочется кричать от боли, но рот забит чем-то вязким. И эта темнота… Такая безысходная темнота. Луч света мимолетен — вот он был и уже исчез. И жизнь в точности как этот луч — мимолетна, случайна, а тьма вечна.
Она была, есть и будет. Верно?
— Проклятье…
— пробормотал я и сам удивился тому, что мне удалось это сделать.
— Кажется он пришел в себя…
— Что он сказал?
— Ничего важного. Ругается.
— О, тогда он точно очнулся. Пожалуй, с него довольно холодных компрессов.
С моего лба и глаз исчез пресловутый колпак, тьма отступила и я снова обрел способность видеть. Надо мной склонились друзья. Вид у них был взволнованный.
Я осмотрелся, пытаясь понять куда меня занесло. Комната была светлая, просторная. Скорее всего меня положили в гостиной. Я лежал на роскошном диване, мне была видна его темно-зеленая бархатная спинка и позолоченный верх.
— Эдвин?
— Карел вопросительно приподнял бровь.
— Что?
— Мы беспокоились о тебе. Ты долго не приходил в сознание.
— Я жив и в своем уме.
Тут я заметил рядом с Дракумом хозяина замка. Вздрогнув, я запустил в него молнией. Реем, как ни странно для человека его комплекции, увернулся. Разряд вошел в стену всего в сантиметре от головы барона.
— Нет, Эдвин!
— Карел кинулся вперед, удерживая мою руку.
— Ты не понимаешь! Пусти меня!
— Я все понимаю! Реем ни при чем! Ты боролся с полиморфом.
Это меняло дело. Я замер и медленно опустил руку.
— Продолжай.
— Не в курсе подробностей вашей встречи, но когда мы нашли тебя лежащего без сознания, рядом с тобой был расплавленный полиморф. Его ноги еще хранили очертания сапог барона, поэтому мы знаем, чью личину он принял, перед тем как напасть на тебя.
— Полиморф… Поэтому он так быстро двигался. Ты говоришь, что он мертв?
— Да.
— Значит я все-таки достал его, — я потер рукой шею.
— Эта тварь душила меня. Не хочу показаться излишне подозрительным, но после того, что случилось.

.. Карел, а как я могу быть уверен в том, что ты — это ты?
— Придется поверить мне на слово, — ответил Карел.
— Но я могу рассказать тебе какой-нибудь факт из нашей жизни.
— Какое прозвище мы дали нашему наставнику по практической магии?
— Часовщик.
— Верно. Теперь твой черед Дракум.
— Я не полиморф.
— Это не аргумент. Они все так говорят.
— Когда ты приезжал ко мне в гости, нас встретила моя мама и она угощала тебя земляничным пирогом.
— Хорошо, — кивнул я.
— Теперь ваш черед барон.
— Мой?! Какая наглость! Вы едва не убили меня и теперь я еще должен что-то доказывать! В собственном доме!
Барон был очень расстроен. Еще бы, моя молния едва не лишила его глаза и половины головы.
— Чтобы принести свои извинения, я должен знать, что вы тот, за кого себя выдаете. Не люблю извиняться просто так.
— Я не выдаю себя за него, я и есть барон Реем.
— Ситуация слишком серьезная, чтобы верить словам. Докажите это.
— Но мы с вами едва знакомы.
— Когда мы виделись в последний раз?
— Я оставил вас в подвале, чтобы вы поговорили с сидящими в нем наемниками. А когда я пришел, то увидел вас лежащим на полу без сознания, а рядом с вами была какая-то серая мерзость.
— Как я мог забыть, у меня же есть монета…
— пробормотал я.
— Карел, где моя сумка?
— Вот она, держи, — он взял ее со стула и подал мне.
Как только сумка очутилась в моих руках я проверил в ней наличие 'Некроса'. Книга была на месте. Затем я быстренько пошарил в поисках других сокровищ и удостоверился, что они тоже в целости и сохранности.
Найдя коробочку с монетой, я попросил барона подойти поближе и вытянуть руку.
— Зачем это?
— с опаской спросил он.
— Что вы собираетесь делать?
— Это всего лишь серебряная монета. Точнее говоря, монета из чистого серебра. Серебро без примесей отлитое гномами с применением особой магии. Какой именно, не спрашивайте, сам не знаю, но человеку она не вредит. Если вы полиморф, то при соприкосновении с монетой у вас на коже останется зеленый след, — я быстро провел ребром монеты по кисти Реема и с облегчением увидел, что рука осталась чиста.
— Примите мои извинения, барон.
Я медленно сел, пытаясь прийти в себя. Голова болела не смотря на целебные знаки и холодные компрессы.
— Объясните, наконец, что с вами произошло?!
— раздраженно попросил Реем.
Карел и Дракум так же ждали объяснений. Пришлось им уступить. И хотя в этой истории я не выглядел всесильным чародеем, но что поделать? Хорошо хоть жив остался и 'Некрос' сохранил. Когда в дело вмешивается полиморф, большего ждать глупо.
Что такое или кто такой полиморф? Его можно было бы отнести к Невидимым Помощникам, если бы он был дружественен по отношению к человеку. Но представители этого народа действуют исключительно исходя из своей выгоды. Чтобы достигнуть своих целей они не колеблясь прибегают к шантажу, предательству или убийству.
О полиморфах известно немного, это скрытные существа. Они невидимы для обычного человека. Даже маг в ярких солнечных лучах разглядит только серое облако тумана. Полиморфы славятся тем, что могут принимать любой облик, частично перенимая вместе с обликом и свойства объекта. То есть, если полиморф превратится в великана, то он сможет кидаться каменными глыбами, а если в волшебника, то будет владеть простыми заклинаниями.
В этом и заключена таящаяся в них опасность: они могут проникнуть в любое место, оставаясь невидимыми, а потом подобраться к тебе совсем близко, нацепив на себя личину твоего лучшего друга, матери или даже кошки, что недавно мурчала у тебя на коленях. Домовые, горгульи, духи амбаров и прочие дружелюбно настроенные к людям существа зорко следят за тем, чтобы в человеческое жилище не проник ни один из полиморфов.

Домовые, горгульи, духи амбаров и прочие дружелюбно настроенные к людям существа зорко следят за тем, чтобы в человеческое жилище не проник ни один из полиморфов. Но и они не всесильны.
После моего рассказа воцарилась тишина. Реем нахмурился, вытянул губы в трубочку и уставился на загнутые вверх носки сапог.
— Как эта тварь проникла ко мне в замок?
Вопрос был задан в мой адрес, но я только плечами пожал.
— Не знаете?!
— тон барон был обвиняющим.
— Не надо так волноваться. Он же меня пытался убить, а не вас.
— Но это вы его с собой притащили!
— Сомневаюсь…
— покачал головой Карел.
— Скорее всего он следовал за наемниками, которых вы держите внизу. Он подслушал ваш с Эдвином разговор и решил забрать книгу.
— Да пропади пропадом эта книга!
— воскликнул Реем в сердцах.
— Из-за нее одни неприятности.
Теперь я точно был уверен, что он не полиморф. Барон вскочил и громко хлопнув дверью выбежал из комнаты. Скорее всего он побежал на поиски слуг чтобы на них сорвать свою злость.
— Вот такие вот дела…
— пробормотал я, поморщившись.
— Как ты думаешь, полиморф был один?
— Не знаю. Надеюсь на это. Они ведь одиночки, живут только для себя. Хотя не мешало бы переговорить с кем-то из домовых, — я повысил голос.
— Уважаемые духи-хранители этого места! Вы слышите меня?
Полная тишина была мне ответом.
— Или не слышат или не хотят разговаривать, — сказал Карел.
— Ты же знаешь какие они скрытные.
— Сюда бы моего домового, он бы их быстро разговорил, — проворчал я.
— Тебе известно, что домовые перенимают черты характера владельца дома?
— Да, была такая теория, — усмехнулся он.
— Но она не подтвердилась.

— А я в нее все равно верю. Он устроил бы им допрос с пристрастием.
— Может, они не показываются потому что им стыдно?
— предположил Дракум.
— Они же проворонили полиморфа.
— Возможно, — согласился я.
— Кстати, мне нужна твоя помощь. Возьми монету и погуляй по замку. Проверь ее каждого, кто встретится на пути.
— Давай, это несложно.
— Только не заблудись и будь начеку. Не хочу, чтобы и тебя нашли где-нибудь в подвале без сознания.
— Эдвин, я же наемный убийца с двадцатилетним стажем, — с укором ответил друг.
— Как ты можешь сомневаться во мне?
Зажав в одной руке монету, а другую опустив на рукоять кинжала он расслабленной походкой вышел из комнаты. Я посмотрел на Карела и вздохнул.
— Что такое?
— Понимаешь, Карел… Мне пришла в голову мысль, что моя репутация идет мне во вред.
— В каком смысле?
— Я столько лет исправно совершенствовал свой дар, пытаясь стать лучше, сделать добро людям, выручить их из беды. Когда я был мальчишкой, мне казалось, что раз природа наделила меня особыми способностями, то и спрос с меня больше. Я ведь до сих пор штудирую разные справочники, энциклопедии, сборники легенд…
— Я тоже, — сказал Карел.
— А ты не заметил некой странной закономерности? С нами лично, во всяком случае со мной, не случается ничего дурного. Мы можем спокойно бродить по лесам, по горам, посещать далекие страны или годами не выходить из… Да хоть из собственного кабинета! И все будет в порядке! Но стоить только на горизонте возникнуть гонцу с письмом, сразу начинаются неприятности.
— Но ведь так и должно быть. Это наша работа.
— Нет… я не это хотел сказать. Понимаю, что говорю путано… Последствия удара сказываются. Дело именно в том, что я хороший маг и многие знают об этом. Поэтому, когда у кого-то возникает проблема, он идет ко мне и просит, нет — чаще всего требует, чтобы я избавил его от нее.

А после прошлогоднего случая с демонами все стало только хуже, — я обхватил голову руками.
— Дело получило огласку, я стал персоной государственного значения. Все считают меня великим волшебником, магом с большой буквы. По их мнению, стоит мне захотеть — и уже одним движением бровей я смогу двигать горы. А ведь я обыкновенный человек…
— Но ведь демонам ты противостоял выше всяких похвал!
— возразил Карел и ободряюще похлопал меня по плечу.
— У тебя временный приступ хандры, Эдвин. Только и всего. Ты действительно отличный маг, лучший из нас и я горжусь, что являюсь твоим другом все эти годы. Поверь мне, окажись я на твоем месте, то не смог бы заставить демонов убраться и закрыть портал.
Я вздохнул еще сильнее. Соглашение с королем демонов было выгодно обоим. Но ведали об этом лишь немногие избранные. Я решил, что лучше не подвергать остальных магов риску, ведь правды не знал даже император, а сокрытие фактов такого масштаба приравнивалось к государственной измене. Получается, что я первоклассный обманщик, а не волшебник.
Но факт оставался фактом — я просто человек, а напасти валятся на меня с такой силой, словно я побочный отпрыск какого-нибудь божества.
— Вы хотели с нами поговорить?
— раздался тревожный шепот у самого уха.
От неожиданности я отпрянул в сторону. Не люблю когда они так делают.
— Выйдите на свет, — я указал на белую полосу на полу.
— Мы не разговариваем с невидимками.
— Решились, наконец?
— обрадовался Карел и довольно потер руки. С тех пор как он обзавелся достойной обувью, его переполнял оптимизм.
Послушалось обиженное сопение и быстрый топот. На полу перед диваном появились два нечесаных меховых шара. Шары завозились, я разглядел миниатюрные ручки, ножки, клетчатый передник — многие домовые почему-то питают слабость именно к клетчатой расцветке. Шары замерли и большие ярко голубые глаза с недоверием посмотрели на меня.
— Хорошо, что откликнулись, — поблагодарил я. Невидимые Помощники могут оказаться весьма полезными, поэтому грубить им не стоило.
— Вы нас видите?
— недоверчиво спросил домовой.
— Конечно, а как иначе? Сегодня солнечный день, вы стоите на свету, мы маги. Все условия соблюдены.
— Здесь есть волшебник, но он нас не видит. Мы пытались с ним поговорить, но не смогли.
— Это отдельный разговор… Мартин и не волшебник вовсе. Он притворяется.
— Притворяется волшебником?
— мех домового из темно-коричневого стал серым. По-моему он расстроился.
— Расскажите нам лучше, что вы знаете о…
— я задумался, пытаясь вспомнить как они называют полиморфов.
— Вы спрашиваете о Двойнике?
— мрачно спросил второй домовой.
— О том, кто едва не убил вас? Это наша вина, признаю. Это мы позволили ему остаться.
— Но почему? Вы же не ладите?
— Он просил о прибежище, дал клятву, что не причинит вреда жильцам этого дома.
— Хотя по сути, клятву-то он выполнил, — вставил первый.
— Жильцам он не причинил вреда. Это чужаки.
— Но хозяин принимал их за своим столом, они вместе разломили хлеб.
Давно я не слышал этих слов. 'Разломить хлеб' означает довериться гостю и признать его членом своей семьи. Сейчас мало кто помнит об этом древнем обычае. Совместные обеды утратили первоначальный смысл и превратились исключительно в способ набить брюхо. Но Невидимые Помощники всегда чтили традиции.
— Если так, то мы виноваты вдвойне, — понурился меховой шар и побелел от горя.
— Вместо того, чтобы корить себя, лучше помогите мне.
— Да мы!..
— домовые тут же надулись, сверкая глазами.
— Мы на все готовы!
— Этот Двойник… Он пришел один? Или есть еще?
— Нет, один.

.. Он пришел один? Или есть еще?
— Нет, один.
— Значит, зря я послал Дракума. Он никого не найдет. Двойник что-нибудь говорил о своих планах? Зачем он остался здесь?
— Нет. Он появился вместе с людьми, которых хозяин посадил в подвал и не отходил от них ни на шаг.
— Как он проводил время? Слушал, что они говорили?
— Не знаем… Мы следили за тем, чтобы он не разгуливал по дому, но в подвале мы бываем редко. Жилище большое и без него забот хватает.
— Вас всего двое?
— Нет, еще есть печник, но никогда не покидает кухни. И дух купален, который по совместительству присматривает за окнами и дверьми. Но дух купален сейчас занят — над главным входом расшаталась кладка. Он ее чинит. Нас всего четверо.
Домовые переглянулись и умолкли.
— Это не слишком-то нам помогло, — заметил Карел.
Я был с ним согласен и поэтому решил рискнуть. Достав из сумки 'Некрос' я показал его домовым.
— Вы знаете, что это за книга?
— Нет, не знаем. Она особенная?
— они заинтересованно приблизились.
— Да, это очень важная книга. Двойник напал на меня, потому что хотел ее отобрать.
— Мы сожалеем…
— тут же заголосил шар.
— Подождите! Потом будете оправдываться. Если бы эта книга оказалась у вас, чтобы вы с ней делали?
— Не знаем, — домовые были в затруднении.
— Я спрашиваю, потому что не могу понять для чего она понадобилась Двойнику. Это бессмысленно. Зачем ему 'Некрос'?
— А, так это 'Некрос', — протянул домовой.
— Я слышал, что он больше, намного больше…
— Значит, вы слышали о нем?
— Да, — он перекатился с пятки на носок и обратно, — слышали разные истории. Эта книга может повернуть время вспять и оживить умершего человека. Нам же она ни к чему.
— Понятно.
— Да вот только я бы не стал брать книгу, что в ваших руках, даже если бы она была властна и над нашим народом.
— Почему?
— От нее не будет никакого проку. Она бесполезна и никого не оживит.
— Но заклинания записанные в ней универсальны.
— Эти закорючки на листах?
— домовой погладил ладошкой страницу и рассмеялся.
— Нет, они не главные. Возможно, они и годятся на что-нибудь, мы не знаем. Книга — вот что важно. Но эта книга не будет работать.
— Почему?
— мне не понравился уверенный тон которым он это произнес.
— Она мертвая, — охотно пояснил домовой.
— Это просто листы золота и все. Чтобы ее оживить, нужно собрать все части, — он постучал крохотным пальчиком по недостающим местам.
— Откуда ты это знаешь?
— Вы волшебник и только. Это много, наверное, но вы лишь человек и не понимаете всего. У нас же, — он стукнул себя по волосатой груди, — особое виденье мира. Мы знаем, когда вещь будет работать хорошо, а когда нет. От хорошей вещи идет сияние, а эта книга тусклая. Значит, она неисправна. Мы ведь точно так же и кастрюли чиним, — добавил он немного ни к месту.
— Надо же… Получается, что я стал владельцем бесполезного артефакта.
— Но ведь Вольт сумел с ее помощью подчинить умертвий Рамедии!
— возразил Карел.
— Заклинания работают.
— Он подчинил их и только. Не забывай, что мертвых подняли демоны. Это работа крипсов. Одно волшебство противопоставили другому и в результате появился Весельчак и остальные. Но это не нормальное воскрешение! Господи, что я говорю… Воскрешение — это вообще ненормально. Мы хотим соединить душу и тело Вольта, а для этого понадобиться нечто большее, чем обычные заклинания, какими бы сложными они ни были. Если бы дело было только в них, то кто-нибудь другой давно нашел бы их и в книге вообще не было бы надобности.

Ах, — мне хотелось выть от досады, — я должен был понять раньше, что все не так просто!
— Так что же теперь делать? Возвращаться обратно в горы, растирать их в порошок и просеивать, в надежде отыскать недостающие части?! А как быть со скелетами? Они сами нас в порошок сотрут как только увидят!
— Карел, подожди! Дай мне подумать!
Я спрятал книгу обратно и обхватил голову руками. Карел был прав. Я нашел Вольта, нашел 'Некрос', но все было напрасно. Если домовые говорят, что книга не будет работать должным образом, значит так и есть.
— Карел, я могу проверить их слова прямо сейчас.
— Но как?
— Надену венец и поищу то самое сияние или его отсутствие, о котором толкуют домовые.
— Эдвин, не советую тебе это делать. Ты сильно ударился головой и не в лучшей форме. Полиморфы при соприкосновении с человеком вытягивают из него жизненные силы, а из тебя, судя по болезненному виду, вытянули немало.
— Ерунда, я в форме.
— Все равно ничего нового нам это не даст, — не сдавался он.
— Но это важно.
— Этот твой венец Сумерек — подлая, хитрая тварь, которая желает расправиться с тобой точно так же, как и с предыдущими владельцами. Уверен, что у него их была не одна сотня и я имею виду не только магов. В прошлый раз он подобрался к тебе очень близко. Я не хочу, чтобы ты надевал его сейчас, подожди пока отдохнешь. Взываю к твоему здравому смыслу: повремени хотя бы день, пока полностью не восстановишься. Не желаю, чтобы Мелл разорвала меня на мелкие кусочки из-за того, что я не удержал ее ненаглядного мужа от роковой ошибки.
Я собирался прибегнуть к обычной в таких случаях отговорке, что буду осторожен, но не успел. Дверь комнаты резко распахнулась. Домовые с писком бросились в разные стороны. На пороге стоял барон. Шейный платок у него сбился набок, лицо было бледным, а в глазах застыло странное выражение.
— Пойдемте скорее!
— он подбежал ко мне и схватил за руку.
— Я должен вам кое-что показать!
— Что случилось?
— вырвалось у меня, но Реем был слишком взволнован и не расслышал вопроса.
— Сейчас, сейчас!
— с невиданной для его комплекции прытью, он бежал по коридору увлекая нас за собой.
— Вы спрашивали меня, как я узнал о вашем прибытии… Это очень просто, очень просто!
Мне не понравился его голос. Я бы сказал, что он барон очень напуган.
Вольт следовал за нами как привязанный. Он был дисциплинированным умертвием.
Во время нашего бега мы встретили Дракума, болтающего с симпатичной служанкой. Увидев барона служанка испарилась и убийце не оставалось ничего другого как пойти с нами. Дракум сунул в мою ладонь монету и отрицательно покачал головой.
Мы преодолели несколько лестничных пролетов, коридор и остановились возле резной деревянной двери. Реем достал связку ключей, но от волнения никак не мог попасть в замочную скважину. Дракум решительным жестом отобрал у него связку, отворил дверь и вернул ее барону, но тот даже не взглянул на них.
— Это мой кабинет, — на бегу сообщил Реем.
— Сюда я прихожу поспать после обеда.
Я по-прежнему ничего не понимал. Осмотр кабинета не сообщил мне ничего нового. Его обстановка не отличалась от сотен ему подобных. Здесь были обязательный письменный стол, большое кресло, полка с книгами и бюро в котором хранились бумаги. На стене висела огромная картина с изображением канарейки. Я содрогнулся. Отныне эта птица будет преследовать меня повсюду.
Барон привлек наше внимание, указав на стол стоящий в противоположном углу кабинета.
— Вы только посмотрите!
— он схватил мощную лупу.
— До чего быстро они движутся! Глазам своим не верю!
— Вот это да…
— пробормотал Карел.
На столе располагался макет земель барона.

..
— пробормотал Карел.
На столе располагался макет земель барона. Макет был очень подробный, здесь была учтена каждая мелочь. Я мог рассмотреть миниатюрные деревья и белые валуны, рассыпавшиеся по травянистому склону. На две неравные части макет делила река, посередине которой располагался остров с замком.
— Барон, что вас так обеспокоило?
— Вы не видите?! Вот!
— он ткнул пальцем в светло-серую массу на карте и разрыдался.
Я сделал знак Карелу и тот кинулся успокаивать Реема. У барона явно сдали нервы. Карел усадил его на низенький диванчик и предложил выпить воды.
Когда я понял, что собой представляет серая масса, мне захотелось присоединиться к барону. Сесть рядом с ним и с плачем пожаловаться на свою горькую долю.
— Эдвин, что ты там увидел?
Карел уже разобрался с Реемом, сдав его в надежные руки нашего умертвия и в нетерпении склонился над макетом, забрав у меня лупу.
— Какая тонкая работа, — пробормотал он, пробегая по поверхности макета глазами.
— На нем отражается все, что происходит за стенами замка. Бог мой! Эдвин, неужели это скелеты?
— Да, скелеты. Они движутся со стороны гор и их численность… В общем, ты сам видишь, сколько их там.
— Да их тысячи! Эдвин, они движутся прямо сюда!
— Это и так видно.
— Проклятье, мы не успеем от них уйти!
Карел положил лупу на место и принялся мерить шагами комнату, то и дело посматривая на серое пятно, медленно, но неотвратимо заполнявшее собой макет.
— Это вы их за собой привели, да?!
— разъярился барон.
— Можете не отвечать и так понятно. Из-за вас я… Я…
— он не находил слов.
— Что теперь будет с моей дочерью? С моими людьми? Умертвия разорвут их на части.
— Нечего нас винить! Если бы вы не послали своих людей нас задержать, мы бы отправились себе дальше не заходя в ваш замок, — огрызнулся я.
— Это мой долг! Зато ваши шкурные интересы поставили под удар ни в чем неповинных людей. Из-за какой-то книги…
— Какие интересы?! Мы рискуем жизнью не ради выгоды! В этой книге заключены погибель и спасение всего человечества!
— Но…
— Замолчите и дайте мне подумать!
Время в данной ситуации было на вес золота, поэтому расходовать его приходилось очень экономно. Умертвия последуют за 'Некросом' куда угодно, даже в Подземелье. И там, в запутанном лабиринте переходов, им будет легко отловить нас, зато нам будет намного труднее спрятаться. Убегать от скелетов намного легче наверху, в нашем мире, законы которого нам известны, поэтому подземный мир в качестве возможного варианта бегства исключался. С другой стороны барон прав, если умертвия встретят на своем пути людей из замка их участь будет незавидна. Прежде всего следовало позаботиться об их безопасности.
Я принял решение.
— Барон, соберите своих людей и уходите. Идите вот в эту деревню, — я указал на скопление деревянных домиков на краю макета, — и поднимите по тревоге всех жителей. Им тоже нельзя здесь оставаться. А я останусь в замке и задержу скелетов. Все равно им нужна только книга. За вами они не погонятся, во всяком случае, пока я буду здесь.

— Это верная смерть, — сухо проронил Реем.
— Мертвецы окружат замок и проникнут в него с легкостью, потому что это не замок вовсе, а одно название. Его укрепления не выдерживают никакой критики. А река вряд ли послужит достойной преградой.
— Другого выхода я не вижу.
— Вы можете пойти с нами.
— Исключено.
— Мы останемся, а вы пойдете дальше.
— Умертвия сметут вас и даже не заметят. На реке появится новый остров из обломков замка. Барон, у вас осталось меньше часа, чтобы оповестить людей. Кстати, не забудьте о наемниках в подвале.

Кстати, не забудьте о наемниках в подвале. Уверен, что они порядочные мерзавцы, но все-таки люди. Даю слово, что весь ущерб причиненный умертвиями, как бы он ни был велик, будет возмещен императором. Если император откажется — лично мной. Если мне очень не повезет, то ущерб будет возмещен от моего имени посмертно. Совет магов проследит за выполнением этого обещания.
— Хорошо, — согласился барон.
Бледный как смерть, он быстрым шагом направился к дверям. Я взглянул на своих друзей и ободряюще кивнул.
— Вы тоже можете идти.
— Эдвин! Что ты говоришь?!
— возмущенно воскликнул Карел.
— Я знал о риске, когда согласился пойти с тобой. Сейчас тебе как никогда прежде нужна моя помощь.
— И что будет? Умрем оба.
— Если я сам уйду, а тебя брошу здесь, то все равно гарантировано стану покойником. Бесславно погибну от рук Мелл.
— Ты прав, — нехотя признал я.
— Мелл, охваченная горем, способна натворить глупостей.
— Поэтому я предпочитаю остаться с тобой. Умру героем. Всегда хотел, чтобы в зале университета поставили мою статую.
— Как знаешь, Карел. Второго шанса не будет. Дракум, — я повернулся к убийце, со скучающим видом рассматривающим макет, — но ты то мне ничего не обещал! Ты даже не маг вовсе, поэтому пользы от твоего присутствия…
— Еще слово и я обижусь, — перебил он.
— Может я и не маг, но умом не обделен. А в военном деле я разбираюсь даже лучше чем вы. В крайнем случае, всегда остается моя дудочка. Мы можем заставить умертвия плясать, пока их кости не треснут.
— Если я и Карел погибнем, возьмешь мою сумку. 'Некрос' в нем. Раз уж ты остаешься, поторопи Реема и проследи, чтобы он никого не забыл. И запрети им брать с собой все это барахло. Только самые необходимые вещи иначе они и до следующей весны не управятся.
— Теперь перейдем непосредственно к делу, — я взял лупу в руку и навел ее на замок.
— Скелеты не могут проникнуть сквозь магический щит, поэтому предлагаю замкнуть его над замком.
— Эдвин, но замок слишком большой, — покачал головой Карел.
— Ты только посмотри какое здесь расстояние между воротами и башней. Даже если мы объединим свои усилия, то щит такого размера просуществует не больше десяти минут.
— Мы воспользуемся усилителями. Уверен, что в крепостной стене найдутся подходящие камни. Я их свяжу между собой в единую цепь, а вот здесь, — я показал на самую высокую башню, — установлю начальную точку. Таким образом, мы будем поддерживать только ее, а камни, питая друг друга создадут каркас нашего щита — столь необходимую преграду между нами и скелетами.
— Эдвин, это очень сложно…
— поморщился Карел.
— Может, попросту сократим периметр? Забаррикадируемся в одной из комнат, выставим щиты и пусть они штурмуют замок. Комната для них будет неприступна.
— Это означает самих себя загнать в ловушку.
— Не вижу принципиальной разницы. Чем моя комната огороженная щитами отличается от замка? Кроме размеров разумеется. И то, и то — ловушка.
— Но в моей остается место для маневра, — ответил я.
— Ты упрям как тысяча ослов!
— воскликнул Карел и внимательно посмотрел на меня.
— Или ты что-то задумал, но не признаешься. Лучше сразу говори.
— И рад бы сказать, да нечего. Я просто не хочу хоронить себя в маленьком замкнутом пространстве.
— Никогда не думал, что услышу это от тебя. Ты же Прозрачный маг, который пройдет сквозь любую стену!
— Я-то пройду, а ты нет.
— Другой способ защитить замок есть?
— Этих скелетов ничего не берет. Мы можем их только задержать.
— Допустим, нам это удалось. Умертвия раскинули лагерь на живописном берегу реки и осаждают нас день, другой, неделю, месяц.

Что дальше?
— Роко обещал оповестить всех маломальских толковых магов и двинуться к горам. И Весельчак должен подойти с умертвиями из Рамедии. Это будет хорошее подспорье.
— Такое впечатление, что ты собираешь настоящую армию, подтягиваешь силы и собираешься нанести решающий удар.
— Так и есть.
— Но ты маг, а не полководец, — Карел запустил обе руки в свою рыжую шевелюру взъерошил волосы.
— Будь твоим противниками существа из плоти и крови, я бы не беспокоился, но этих скелетов можно победить только с помощью магии.
— Карел, я и без тебя это прекрасно знаю! Поэтому и надеюсь, что от волшебников, которые приведет сюда Роко будет хоть какой-то толк. Кстати, неплохо было бы с ним связаться. Как ты думаешь у Мартина есть хрустальный шар?
— Иди, выбирай для заклятья камни, а я пойду и поищу шар. Где комната Мартина?
— В восточной башне, на самом верху.
Каждый занялся своим делом. Во дворе замка творилось настоящее столпотворение. Не знаю, что такого сказал своим людям барон, но они бежали по мосту как ошпаренные, прижимая к груди авоськи с наспех собранными вещами и таща за руку заплаканных детей. Особо предприимчивые или жалостливые, не забыли захватить с собой домашнюю птицу, а двое пареньков тащили за собой упирающуюся корову.
Интересно, эти люди хоть что-нибудь оставили нам поесть? Я не знал, насколько затянется осада, но перспектива питаться сеном меня не вдохновляла.
Самого Реема, ни его дочери не было видно. Я не знал, уехал ли он, или все еще находится в замке — достает из какого-нибудь потайного места шкатулку с фамильными драгоценностями.
Неожиданно мне на плечо приземлилось что-то большое и тяжелое. Стоя на верхней ступеньке лестницы, я потерял равновесие и чуть было не упал вниз. Энергично замахав руками я сделал шаг назад и схватился за каменный шар, венчавший перила.
— Что за шутки?!
— разгневанно спросил я, снимая со спины Невидимого Помощника.
— Ты кто?
— Дух купален, — ответил остроухий субъект размером с годовалого младенца.
На нем была зеленая куртка с множеством карманов, сапоги по колено из кожи ящерицы и треугольная шапочка из черного бархата. Маленькие зеленые глазки бегали из стороны в сторону, а кончик длинного носа нервно подергивался.
— Ты не похож на духа купален, — озадаченно заметил я.
— Скорее на лесовика. Разве твое место не в сторожке лесника или хотя бы в придорожном трактире?
— Было место, хорошее место, — кивнул помощник и с досадой махнул рукой.
— Но трактир сгорел, не по моей вине, заметьте. Спалили пьяные постояльцы, ничего нельзя было поделать. Тогда я ушел к леснику, а он взял себе новую жену. Его жена привела с собой своего домового и мы с ним не поладили. Подходящих мест в округе немного, поэтому я решил пожить здесь. Вот уже пятую весну встречаю.
Человечек снял шляпу и почесал затылок. Он был совершенно лыс, а это редкость среди духов его вида.
— Что тебе надо?
— не слишком дружелюбно спросил я.
— Своим прыжком ты едва меня не убил.
— И это вместе благодарности?
— губы человечка задрожали.
— Трудно ожидать награды в виде блюдечка свежего молока или хотя бы простого 'спасибо' от простых людей, но чтобы и маг оказался столь неблагодарным… Я оскорблен.
И почему все эти Невидимые Помощники такие обидчивые? Мне сразу вспомнился наш домовой, который хорошо справлялся со своими обязанностями, но обожал из всего, из любой мелочи, делать трагедию. Ему казалось, что его не уважают, намеренно притесняют и так далее. По-моему, мне достался домовой с комплексом неполноценности.
— Или говори, или не мешай мне, — я нахмурился.
— И без тебя забот хватает.
Человечек обиженно посмотрел на меня, поправил шапочку и спрыгнул вниз.

— Видите!
— он топнул ногой указывая на вторую ступеньку.
— Она шатается. Если бы вы ступили сюда, то неминуемо подвернули ногу, упали и разбились. О коварстве этой лестнице знают все.
— Но ты решил не надеяться на ступеньку и угробить меня собственноручно, — заметил я.
— Спасибо за заботу.
— А?! Вы меня хвалите или ругаете?
— не понял дух купален.
— Что-то уж тон подозрителен.
— Похвалю, если окажешь мне услугу. Ты же знаешь толк в камнях?
— В драгоценных? Не очень. Ну, я отличу алмаз от рубина, но огранить их не сумею.
— Нет, я имею в виду обычные камни. В частности те, из которых состоит замковая стена.
— О, вы об этих камнях!
— оживился человечек и глаза его радостно сверкнули.
— Да я их отлично знаю, великолепно знаю, по именам могу перечислить.
— Обойдемся без хвастовства. Кстати, как твое имя?
— Рик!
— ответил человечек и прикусил язык.
— Ой, нам, домовым запрещено называть свое имя.
— Ты лесовик, а не домовой, не стоит идти против природы.
— Вы не говорите никому, что я вам свое имя открыл, — заговорщицки понизив голос попросил человечек.
— А то у меня будут неприятности.
— Почему ты здесь, а не подле купален?
— Кругом такая суматоха, вот я и решил посмотреть в чем дело, — Рик комично пожал плечами.
— А что случилось? Мы куда-то переезжаем?
— Люди спасаются бегством от армии умертвий, которая будет здесь на закате.
— А…
— протянул человечек, щелчком сдвинув шапочку на затылок.
— Теперь мне все ясно. Но мне же это ничем не грозит?
— Нет.
— Отлично. А почему ты не убегаешь?
— Потому что я маг. Хватит болтать. Пойдем, займемся делом. Мне нужно чтобы ты указал мне в кладке на камни одинаковые между собой по величине и плотности. Они должны быть целые внутри, без трещин и пустот.
— Одинаковых не бывает, — возразил Рик.
— Нельзя быть таким дотошным. Найди максимально похожие, — терпеливо сказал я.
— Это очень важно. Справишься?
— Конечно. Это легко.
Мы спустились вниз и направились к стене. Вокруг сновали напуганные люди. Они провожали меня настороженными взглядами, но не задавали вопросов, за что я был им несказанно благодарен. В этот момент солнце скрылось за облаками и Рик исчез. Я вынул из сумки коробочку с цветными мелками и присел, держа ее на вытянутой ладони.
— Это тебе, Рик. Подарок. Когда найдешь подходящий камень, отметь его крестиком.
— Мне? Вся коробочка? Все шесть штук?
— донесся восторженный голос.
— Я же могу оставить мелки себе?!
— Можешь. Но сначала сделай то, о чем я прошу.
— Да! Я сделаю все, что вы захотите! Вы самый лучший маг в мире!
Ну что ж, хоть кого-то я сегодня сделал счастливым, пускай даже с помощью грошовой коробочки мелков. Оставалось надеяться, что Рик не потеряет головы и не примется обрисовывать стены без разбора.
С неожиданным помощником, я управился намного быстрее, чем если бы действовал самостоятельно. Когда в облаках появлялся просвет, сквозь которое выглянуло солнце, я видел как он ползает по стене простукивая ее. У Рика было особое чутье, которое можно сравнить с человеческой интуицией, только на порядок лучше. Он точно знал где искать нужные камни и вскоре вся стена вокруг замка была покрыта разноцветными крестниками. Рик периодически менял мелки оглашая воздух радостным воплем.
Замковый двор постепенно пустел, стало тише. Ко мне подошел барон, неодобрительно посмотрел на разрисованную стену и сказал:
— Маг Эдвин, мы уходим.
— Хорошо, что не мешкали.
— Ваш друг постоянно нас подгоняет, — скривился Реем.

За повозкой мелькнул высокий худой силуэт. Схватив за ухо мальчишку Дракум вел ребенка к подъемному мосту. В правой руке мальчика был самодельный деревянный меч, которым он энергично размахивал, пытаясь стукнуть им моего друга.
— Он поймал Креса, сына посудомойки. Наверное, тот прятался под лестницей. Хотел остаться, чтобы рубить умертвий в одиночку, — предположил Реем.
— Перед тем как уйти, я должен сказать вам кое-что…
— Если это проклятия в мой адрес, то лучше не надо. Не портите настроение.
— Нет, не проклятья, хотя следовало бы, — буркнул барон.
— Но речь не об этом. В замке есть потайной ход на случай осады, который проходит под рекой и кончается за теми холмами, — он махнул рукой в сторону невысоких холмиков покрытых желтым кустарником.
— Он может вам пригодиться.
— Спасибо, это ценная информация. Как его найти?
— Он начинается в кухне. Над центральным очагом висит медная голова быка. Во рту бык держит кольцо. Дерните за кольцо и в полу откроется люк.
— Механизм работает?
— в моем голосе послышалось сомнение. Я не доверял люкам.
— Когда им в последний раз пользовались?
— Лет сорок назад. Я сам дергал за кольцо, когда был ребенком. Мне недоставало силы, поэтому приходилось висеть на кольце поджав ноги.
Барон тяжело вздохнул и замолчал. Я не сводил с него глаз.
— Вам обязательно тут торчать?!
— взорвался он наконец.
— Может я хочу попрощаться с этим местом без свидетелей?!
В его голосе был вызов. Я не стал раздражать его понапрасну и ушел. Рик как раз закончил работу. Камни, которые по его мнению вызывали наибольшее доверие он заштриховал.
— Ну как? Годится?
— передо мной возникло перемазанное мелом довольное лицо Рика, расплывшееся в улыбке.
— Отлично, ты хорошо поработал.
— Вы только не подумайте, что я ради мелков старался, — покачал головой мой помощник.
— Я от чистого сердца. Ради дружбы и укрепления добрососедских отношений между людьми и более совершенными существами…
— Рик, ты много болтаешь. Мне нужно работать.
— Как пожелаете, маг!
— ухмыльнулся человечек.
Сделав шаг, он помахал мне рукой и исчез. Когда Невидимые Помощники хотят, они могут передвигаться так быстро, что человеку за ними не уследить.
Я подошел к стене вплотную и начертил в воздухе знак постоянства, потом знак стабильности и принялся читать заклинания. Чтобы воедино связать выбранные камни, я решил воспользоваться циклом заклятий Мортимера. Это был венок состоящий из двенадцати заунывных песнопений. Заунывных, но очень действенных.
На свою память я не надеялся, поэтому достал записную книжку. Как же я люблю свою походную сумку — в ней есть все, что душа пожелает. Как только я заканчивал читать очередное заклинание, по камню проходила едва ощутимая вибрация. Я переходил к следующему камню и все начиналось сначала.
Потом пришел Карел, с виноватым видом признал, что он перевернул все в комнате Мартина, но хрустального шара так и не нашел. Я спросил его, почему мы не догадались взять шар с собой, но он только пожал плечами. Даже волшебники не могут предусмотреть всего на свете.
Карел пошел к первому камню, с которого я начинал и стал читать свой цикл. По-моему он выбрал Звучный Зов Брентона, но я не уверен на все сто процентов.
Солнце опускалось к горизонту, закутавшись в багровые облака. До ночи оставалось не больше двух часов и мне уже начало казаться, что я слышу содрогание земли под ногами оживших мертвецов.
Соединив камни воедино, я замкнул их друг с другом. Половина работы была сделана.
Барон со своими людьми уже покинули замок. Дракум на всякий случай еще раз пробежался по залам, заглянул в подвал, но никого не нашел.

Мы подняли мост и закрыли ворота. Пока я вместе с Дракумом вешал тяжелую перекладину на ворота, Карел закончил замыкать свою цепь и был готов приступить к самой важной части нашего плана.
Мы поднялись на самую высокую башню и заняли балкон. Я сел на балконные перила, запретив себе думать про то, что я боюсь высоты и стал разглядывать позеленевший от времени и дождей шпиль башни.

— Давай установим начальную точку прямо на флюгере?
— Почему бы и нет?
— Карел проследил мой взгляд и расхохотался.
— Поверить не могу… У них даже флюгер в виде канарейки!
— Да, эта маленькая птичка прочно вошла в их жизнь, — сказал я, листая записи.
— Эдвин, поторопись. Скелеты уже близко.
— Где они?!
— я едва не выронил книжку.
Он показал на серую полосу между зеленых холмов.
— Только бы барон успел уйти достаточно далеко.
— Как только закончим, вернемся в его кабинет. На макете нам будет все отлично видно. Что ты там ищешь в своих записях?
— Хотел провести дополнительный ритуал, но обойдемся и без него, — я спрятал книжку обратно.
Дракум понял, что мы собираемся колдовать и тактично удалился. А может быть, я ошибаюсь, и ему просто понадобилось в туалет… Во время штурма лучше не отвлекаться на подобные глупости. Мятежный герцог Бражский проиграл битву только потому, что в решительный момент, когда его бесстрашная кавалерия теснила беспорядочно отступавшую пехоту регулярных войск, ему приспичило отлучиться по нужде. Прояви он больше выдержки и благоразумия, введи в бой дополнительный резерв, его голова не украшала бы на следующее утро шест у входа в палатку императора. Но он уступил прихотям своего организма и это закончилось весьма плачевно для них обоих.
Подул легкий ветерок и флюгер тихонько заскрипел разворачиваясь. Карел поднял вверх правую руку, я левую и мы принялись читать заклинание. Работать вдвоем намного тяжелее. Чтобы парное волшебство получилось как надо, нужно, чтобы оба волшебника обладали чувством ритма. Иначе они будут без конца сбиваться, один начнет опережать другого и вместо заклинания выйдет непонятная тарабарщина.
К счастью, чувство ритма у нас было, поэтому мы сбились всего однажды и то в самом начале, так как оба принялись читать основную строку вместо вспомогательной.
Сказав последнее слово мы принялись ждать результата. Флюгер завертелся на шпиле, посыпались красные искры. Синее пламя лизнуло его железный край, пробежало по крыше и погасло. Начальная точка была готова. Оставалось только связать ее с цепью камней, что мы и сделали.
Над замком раскинулся невидимый щит. Чтобы поддерживать его требовалось столько же усилий, сколько и для личного щита, то есть немного. Вдвоем с Карелом, сменяя друг друга, мы могли удерживать его несколько месяцев.
— Успели все-таки, — облегченно выдохнул Карел.
— Но давай его сначала проверим.
— Кинь что-нибудь.
Он порылся в карманах, но всякая ерунда, которая у него там валялась, вдруг показалась ему слишком ценной.
— Стеклянный флакон из-под яда подойдет? Там еще есть пара капель, но…
— Спрячь его обратно. Лучше понаблюдай вон за той вороной.
К замку летела растрепанная черная птица. Мы спрятались в башне, чтобы не вспугнуть ее. Хотя я уверен, что эту флегматичную ворону не удалось бы напугать, даже вздумай мы пригласить на балкон духовой оркестр.
Птица ударилась о щит клювом, но продолжала махать крыльями как ни в чем ни бывало. Она не проявляла никаких признаков беспокойства, с невероятным спокойствием пытаясь пробиться сквозь преграду.
— Какое упорство, — с ноткой зависти сказал Карел.
— Скорее уж глупость.
— Может, она просто устала после тяжелого трудового дня, — заступился за ворону мой друг.

— Видишь, какая она растрепанная. Вероятно, побывала в нешуточной драке.
— Она побывала, а нам только предстоит, — с тоской заметил я, разглядывая светло-серую полосу растянувшуюся вдоль берега реки.
Между нею и замком было не больше пяти километров.
— Пошли в кабинет. Здесь нам больше нечего делать, — сказал Карел и потянув за рукав мантии увлек за собой.
А ворона по-прежнему махала крыльями, воображая, что она летит.
Шел девятый день осады.
Должен заметить, что ранее я никогда не бывал в осаждаемом замке. Мне казалось, что осадное положение — это что-то из ряда вон выходящее, но ничего подобного. Скелеты расположились по обоим берегам реки, окружив замок со всех сторон и все. Сначала они попробовали пройти, но поняв, что сквозь щит им не пробиться, оставили свои попытки. Минута к минуте, час к часу… Ничего не происходило. Было смертельно скучно.
Мы обосновались в кабинете барона перенеся сюда еще один диван. Спали по очереди. Или я, или Карел обязательно бодрствовали. От Дракума в магических делах толку мало, поэтому он взял на себя нелегкую обязанность по обеспечению нас завтраками и обедами. Нелегкую — потому что основную часть провианта предусмотрительные домочадцы барона унесли с собой. Никто не подумал о том, что оставшемся здесь людям нужно что-то есть. Не думаю, что это было проявление особого коварства с их стороны. Видимо они просто посчитали, что раз мы волшебники, то достаточно нам будет сказать: 'утка с яблоками', как жареная утка сама упадет в наши руки прямо с неба.
Я уже успел вдоволь наслушаться подобных рассуждений. Стоит попасть в любой город или деревню, сесть в уголке трактира, как кто-нибудь обязательно расскажет историю о том, как маг одним словом вызывает самые изысканные яства прямо из воздуха. Да, этого у нас не отнять. Мы это умеем. Но то, что появляется из воздуха — само является воздухом и называется иллюзиями, а ими сыт не будешь. Поэтому, когда Дракум нашел в кладовке пол мешка гречневой крупы, мы радовались как дети. Вот до чего доводит голод.
Было около трех часов дня. Дракум занимался починкой своего пояса, а я не сводил глаз с макета. Маленький замок одиноко стоял посреди воды, а вокруг него были умертвия, умертвия, умертвия… Не слишком обнадеживающая картина.
— Эдвин, они жульничают!
Я оторвал взгляд от замка и обернулся. Занавеси на окнах были подняты и солнечные лучи падали прямо на пол, где сидел Карел. Он играл в кости с домовыми и не слишком успешно. Не знаю, чья была эта идея, по-моему Рика, он был старинным завсегдатаем трактиров, а там развлечения без азартных игр не бывает. Невидимые Помощники маялись от безделья, скучая без человеческого общества и поэтому все время околачивались подле нас. Карелу тоже было скучно. Они нашли друг друга и теперь коротали время за партией в кости.
— Жульничают?
— повторил я, зевая.
— И как им это удается?
— Кое-кто подложил мне заговоренные кости, — Карел многозначительно посмотрел на Рика.
— Так поменяйте их.
— Не на что. Других нет.
— Мне бы ваши проблемы, — отмахнулся я.
— Сколько ты им проиграл?
— Три золотых.
— Это не смертельно.
— А что они будут делать с золотом?
— спросил Дракум, рывком проверяя швы на прочность.
— Я бы потратил его на женщин и вино. Или новое оружие и яды. Но ведь домовым не нужно ни то, ни другое.
— Зато мы любим сладости, — пискнул меховой шар и сам испугался своего признания.
Это правда — три ложки сахара, добавленные в блюдце с молоком, способны смягчить душу любого домового.
— Зачем вам деньги? Возьмите просто так?
— спросил Дракум с ухмылкой. Ему было прекрасно известно, насколько щепетильны Невидимые Помощники в подобных вопросах.

Ему было прекрасно известно, насколько щепетильны Невидимые Помощники в подобных вопросах.
— Что?!
— возмутился домовой.
— Украсть?! Никогда! Это позор!
— А взять в долг?
— Нет, никаких долгов, — домовой был непреклонен.
— Быть в должниках у человека, означает поставить позорное пятно на репутацию!
— А если… Допустим, человек спасает Невидимому Помощнику жизнь, то как быть в таком случае?
— поинтересовался я с невинным видом.
— Неужели это тоже — позор?
— Нет, это не позор, но это невозможно!
— Я бы не стал утверждать столь категорично, — сказал Карел.
— От нашего друга Эдвина можно ожидать чего угодно. Он как шкатулка. Найдешь способ открыть шкатулку, щелкнет замок, а внутри еще одна, тоже закрытая. Откроешь и ее, а там снова шкатулка. И так до бесконечности.
— Неужели именно такое впечатление я произвожу на людей?
— удивился я.
— Именно такое, не сомневайся. Я вообще не понимаю как Мелл тебя терпит, — улыбнулся Карел.
— Ты — человек-неожиданность, в рукаве мантии которого обязательно что-нибудь припрятано.
При воспоминании о Мелл у меня защемило сердце. Как она там? Наверное, я плохой муж. Сам уехал, а ее оставил одну — скучать, проливая слезы в тоскливом ожидании.
Конечно, я хотел, чтобы она не волновалась за меня, не думала о том, где я и от каких тварей мне снова приходится отбиваться. Лучше всего, чтобы она поехала к родственницам и не забивала себе голову всякими глупостями. Но какая-то недостойная часть меня хотела, чтобы ей было грустно и одиноко. Все-таки приятно знать, что в мире есть любимый человек, для которого разлука с тобой — это тяжкое испытание. Подобные желания не делают мне чести, но факт остается фактом. Никто не идеален, а маги и подавно. Волшебники — это просто ходячее собрание всевозможных пороков и человеческих слабостей, но если мы признаем это, то сами того не замечая, становимся чуточку лучше.
Погруженный в мысли о несовершенстве человеческой натуры, я ленивым взглядом скользнул по макету и замер. Замок и окружающие его умертвия оставались без изменений, но вот на северо-западе появился новый отряд. За эти дни вынужденного безделья, я выучил расположение деталей макета наизусть и любое изменение на его поверхности сразу бросалось в глаза.
— У нас гости!
— прерывающимся от волнения голосом крикнул я.
— Где лупа?
— Что случилось?
— Карел оставил в сторону стаканчик с костями и подошел ко мне.
— Сюда идут люди!
— Сюда?! К замку?! Кто это? Неужели барон вернулся?
— Не знаю. Может быть, это еще один отряд охотников за 'Некросом'. Где же эта проклятая лупа?!
— с раздражением воскликнул я, переворачивая бумаги на столе.
— Почему когда что-то срочно нужно, этого никогда нет на месте?!
Через десять минут с помощью домовых мы обнаружили ее под диванными подушками. Если бы не они, мы искали бы ее еще долго. Я склонился над макетом, разглядывая гостей.
— Ну, что ты там видишь?
— Карел в нетерпении ходил вокруг меня и все время порывался отобрать лупу.
— Трудно разобрать, — признался я.
— Но это не наемники. Не могу утверждать это наверняка, но что-то мне подсказывает… Они идут скопом, не выслав вперед дозорных. Странно, правда? Сейчас я поменяю настройки.
У лупы было пять линз на шарнирах привинченных к ручке, количество которых можно было варьировать по желанию.
— Давай я посмотрю!
— Сейчас…
— я экспериментировал с линзами.
— Сколько их человек? Двадцать?
— Да, где-то пятнадцать-двадцать. Не больше двадцати.
— Мне кажется они идут не к замку, а направляются в горы. Если это не наемники, тогда кто?
— Я знаю.

Это Роко. Он все-таки пришел.
— Ты уверен?
— Карел заполучил наконец лупу.
— Все сливается.
— Поверни первую линзу до упора, а четвертую убери вовсе.
— О, спасибо, — поблагодарил он.
— Да, это волшебники. Я не знаю других безумцев, которые станут разгуливать в мантиях. Но лиц ведь не разобрать. Вдруг это не Роко, а…
— он замолчал, бросив на меня испытывающий взгляд.
— Если это посланники того, кто ищет 'Некрос', то это означает, что простые наемники у него кончились и он решил пусть в ход козырь — магов.
— Если они не станут отклоняться от курса, то неминуемо наткнутся на наших тюремщиков.
— Они не станут, — я покачал головой.
— Проще всего пройти между этими холмами, вот здесь, а дальше — прямиком к горам. Если это Роко с командой, у них будут серьезные проблемы. Я не сомневаюсь, что с ним отличные волшебники, но умертвий слишком много.
— Скорее всего, они выставят щиты, как и мы и разобьют лагерь. Что думаешь предпринять?
— Надо узнать, Роко это или нет. Я пойти не могу, умертвия почувствуют книгу и двинуться за мной, но ты можешь воспользоваться ходом о котором говорил барон и выяснить, что это за отряд. Если это Роко, приведешь его сюда.
— А чем мы будем кормить двадцать человек?
— спросил практичный Дракум.
— Что-нибудь придумаем, — отмахнулся я.
— Проблемы нужно решать по мере их возникновения. Выше головы все равно не прыгнешь.
— Не нравиться мне эта идея, но ничего не поделаешь, — вздохнул Карел.
— Надеюсь, я не застряну где-нибудь под рекой.
— Эй, домовые! Составьте моему другу компанию, проследите, чтобы все было в порядке.
Меховые шары в передниках посовещались и дали свое согласие.
Мы пошли на кухню. Здесь был страшный беспорядок оставшийся после стремительного бегства слуг в который Дракум внес посильную лепту. Все же он был членом гильдии убийц, а не прилежной кухаркой. Грязные котлы с остатками пищи, валялись вперемежку с увядшей зеленью и хлебными корками. Домовые самоустранились от своих прямых обязанностей, заявив, что не собираются делать бесполезную работу. Они начнут наводить порядок, только если обитатели замка вернуться обратно.
Лавируя между круглыми табуретами и котлами, мы подошли к центральному очагу. Над ним была прикручена медного голова животного, которое Реем назвал быком, но его длинные ослиные уши заставили меня сомневаться в этом. Если это и был бык, то какой-то особенной редкой породы. Во рту он держал большое кольцо, за которое Карел послушно потянул. Но не тут-то было.
— Застряло, — процедил он сквозь зубы от напряжения.
— Может, механизм заржавел?
— предположил Дракум.
— Надо дернуть посильнее. Давай вместе.
Они взялись за кольцо. Я свою помощь предлагать не стал. На пяточке перед очагом и двоим тесно.
— Если не подастся, привяжем к кольцу веревку.
— Не хочется думать, что барон над нами просто подшутил, — сказал Карел покраснев от натуги.
— Я ведь так совсем в людях разуверюсь.
— Нет-нет, ход существует, — пропищал домовой, прыгнув мне на плечо.
Я вздрогнул. Что за дурная привычка совершать неожиданные прыжки? У местных Невидимых Помощников плохие манеры. Внезапно раздался щелчок и кольцо с режущим уши скрежетом выдвинулось вперед. Друзья тотчас отпустили его и оно вернулось обратно на место.
В полу перед очагом обозначался квадратный люк, створки которого провалились вниз, увлекая за собой струйки песка. Карел с опаской заглянул внутрь.
— Мне точно надо именно туда?
— А ты видишь другой путь?
— Нет, я просто так спросил. Высоко…
— Здесь есть лестница, — заметил Дракум.
— Крепкая на вид.

— Крепкая на вид.
Карел был не в восторге, но отступать было поздно. Я помог ему спустится, и проследил, чтобы один с домовых пошел за ним, как было условленно. Дракум остался возле люка, караулить, чтобы он не захлопнулся, а я вернулся в кабинет и сразу поспешил к макету.
Вооружившись лупой я сел напротив него и стал ждать. Прошел час. Отряд магов, отделенный от умертвий одним единственным холмом, расположился на отдых.
Я пытался сделать невозможное: разглядеть их лица, и естественно, что у меня разболелась голова. Я отложил лупу и протер глаза. Потом вздохнул и снова взял лупу.
Несмотря на то, что я волновался за Карела и незнакомцев, мне смертельно хотелось есть. А может быть как раз поэтому. От волнения частенько разыгрывается волчий аппетит. В последнее время наш рацион не отличался разнообразием, и стоило закрыть глаза, как перед моим взором появлялись различные кушанья одно вкуснее другого. Они манили ароматом, хрустящей корочкой… Рот наполнялся слюной, глаза открывать не хотелось.
— Проклятье!
— я выругался и сделав над собой усилие вернулся в голодную действительность.
Минул еще час. Настало время обновить защитное заклинание. Я поднялся на башню, механически прочитал нужные строки, так как мои мысли были заняты совсем иным. Вернувшись обратно, я переговорил с Дракумом. Люк по-прежнему был открыт, но оттуда не доносилось ни звука, если не считать мерно капающей воды.

День шел на убыль. По моим расчетам выходило, что Карел уже должен был встретить магов. Конечно, если ничто, вроде сотни-другой мертвецов, не задержало его в пути.
Ну, а что если ход пролегает слишком близко к Подземелью? Он проходит под рекой, а это довольно глубоко. Вдруг между ним и подземным миром есть сообщение?
Я тотчас высказал свои опасения Дракуму. Он в свою очередь предложил расспросить обо всем Рика.
Это была здравая мысль. Невидимые Помощники способны общаться между собой на больших расстояниях. Я допросил Рика, но он был уверен, что с моим другом все в порядке. Карел был жив и здоров. Рик намекнул, что если я ему подарю еще одну коробочку мелков, то он разузнает интересующие меня подробности.
Шантажист несчастный! Я не стал идти у него на поводу, прекрасно понимая, что это пустые слова и ничего нового он не мог мне сообщить, иначе рассказал бы сразу.
Возвратившись в кабинет я присел на спинку дивана и с ненавистью уставился на макет. Честное слово, я уже начал его ненавидеть. Мне казалось, что это он является причиной всех моих бед. Так и хотелось разметать серое кольцо вокруг замка, а потом подняться на балкон и посмотреть, что из этого вышло.
Карел вернулся после заката. К тому времени я совсем уже измучился. Нет ничего хуже, чем просто сидеть и ждать. Лучше уж самому лезть в пасть дракона, чем со стороны наблюдать как это делают другие. В этом случае ты хотя бы контролируешь ситуацию, по крайней мере, так тебе кажется.
Когда отряд магов вдруг изменил направление и исчез с макета, я пошел на кухню и очистив от овощных очистков табурет, сел рядом с Дракумом. Вместе с сумерками на кухню пришли крысы. Сначала они сторонились нас, но так как мы не двигались, и не делали попыток прогнать их, то животные быстро освоились, посчитав нас чем-то вроде новых предметов мебели и принялись сновать вокруг.
— Не люблю крыс, — проворчал Дракум.
— Фу! Это такие пронырливые твари… Они везде.
— А у меня дома их нет, — заметил я.
— Ты уверен?
— засомневался убийца.
— Я же волшебник. Раньше были, конечно, но Мелл заявила, что если увидит на кухне хоть одну крысу, то тотчас переедет к тетке. Как ты понимаешь, это веский повод, чтобы избавиться от грызунов.
— Когда я был подростком и только приехал в столицу, мне пришлось жить в ужасном месте.

В маленькой грязной комнатке без окон. В полу были дыры. Там было столько крыс, что сапоги и прочие вещи приходилось прятать под подстилкой, чтобы они их не погрызли. Мало того, каждое утро на груди одна из них сидела и смотрела на тебя.
— Это она так желала тебе доброго утра, — сказал я, посмеиваясь.
— Ну да, конечно…
— Тихо.
Из открытого люка послышался шум. Я вскочил с табурета, и подметая мантией пол, стал на колени, заглянув внутрь.
Через пять минут показалась рыжая шевелюра Карела. Относительно рыжая, потому что он с ног до головы был перемазан грязью.
— Эдвин, почему ты не предупредил меня, что на выходе кодовый замок?!
— набросился он на меня.
— Я уйму времени потратил чтобы расшифровать эту проклятую головоломку. Кусочек к кусочку и полная галиматья в итоге.
— Я не знал, что там есть замок. Барон не говорил об этом.
— Спасибо ему за неприятный сюрприз. Обязательно разыщу его и лично поблагодарю при встрече, — он вытер рукавом потное лицо от чего оно стало еще грязнее.
— Встречай гостей.
Карел посторонился и в люке показалась светловолосая голова Роко. Он был так же грязен как и Карел и настороженно смотрел перед собой. Увидев меня он облегченно вздохнул.
— А вот и ты, Эдвин.
— Ты совершенно прав, — я подал ему руку.
— Рад что мы встретились.
— Я привел с собой всех, кого смог уговорить. Всего семнадцать человек, включая меня.
— Уговорить?
— ворчливо донеслось из люка.
— Да он нам угрожал! Доказывал с пеной у рта, что мы спокойно спать не сможем, если срочно не оторвем свой зад от мягкого кресла и не двинем вместе с ним навстречу опасностям. Лично я бы спал как и раньше. Как младенец.
— А мне он сначала обещал веселое приключение, а потом взывал к моему гражданскому долгу, — поддержал его другой голос.
— В конце концов объявил, что будет считать меня грязной свиньей, если я не соглашусь.
Голоса принадлежали Дауросу и Твисту, признанным мастерам огненной стихии. Они приходились друг другу троюродными братьями. За ними показался Малем Высокий — полный коротышка, знавший толк в растениях и отлично с ними ладивший. Ходили слухи, что он мог превращаться в дерево, но я ни разу не был тому свидетелем. Потом из люка вылез Фоик — мастер иллюзий, прославившийся тем, что еще будучи учеником создал нам магическим университетом иллюзию дракона атаки которого целых два часа отражал весь преподавательский состав, прежде чем они разобрались в чем дело.
А потом были Рем, Эд, Раух Светлый, Димес, Флориан и другие. Я знал их — одних лучше, других хуже, но все они были отличными магами.
Роко собрал хорошую команду, о чем я преминул ему сообщить.
— Да, — согласился он.
— Я же говорил, что не подведу тебя. А теперь объясни, что здесь происходит. Чей это, — он на мгновенье замялся, обводя кухню глазами, — замок и что ты здесь делаешь?
— Карел, ты уже что-нибудь рассказал о наших приключениях?
— Почти ничего.
— А потайной ход? Умертвия не найдут его?
— Он закрывается автоматически и хорошо замаскирован. Не волнуйся, — успокоил меня друг.
— Тогда пойдемте кабинет, там я все подробно объясню. Здесь обстановка не подходящая, да и слишком тесно.
— Нам очень любопытно, — сказал Даурос.
— Это должно быть нечто невероятное, раз я согласился лететь.
— Вы летели?
— удивился я.
— На чем?
— На драконах, — ответил Роко.
— А как ты думаешь, нам удалось добраться сюда так быстро? Жаль, что только часть пути, но я старался как мог.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я.
— Ты отличный организатор.
— Не перехвали его…
— тут же вставил Твист.

— Мы имели все шансы лететь в драконьих желудках.
— Но ведь не летели же!
— отмахнулся Роко.
— Эдвин, не слушай этого пессимиста.
Дракум дернул за кольцо. Створки люка с лязгом захлопнулись, распугав крыс.
В кабинете Реема двадцать человек поместились с трудом. Самые шустрые заняли диваны, менее проворные довольствовались подушками на полу.
Прежде всего я предупредил их о том, что все сказанное в этой комнате не должно выйти за ее пределы.
— Почему?
— удивился Флориан.
— Скоро поймете, — сказал Карел.
— Эдвин прав. Знание, и не мне вам об этом рассказывать, становится оружием, если попадает не в те руки.
Я начал свой рассказ с самого начала, но чтобы не затягивать его, избегал лишних подробностей. Я описал вкратце наш путь с Карелом по Часовой Тропе, потом приключения на пути к горам Умарта, и в самих горах. Затем я предъявил друзьям скелет Вольта. Умертвие по моей просьбе вышел из-за угла и скромно поклонился.
Для них это был тяжелый удар. Хоть и немногие из присутствующих ладили с некромантом, но никто не желал ему зла.
— А где его дух?
— дрогнувшим голосом спросил Роко.
— Ты с ним связывался?
— Там же, где и раньше, — я махнул рукой.
— Но подождите, вы еще не знаете самого интересного.
Я поведал им о народе скелетов и их сокровище, ради которого Вольт отправился в горы. Лица друзей вытянулись от удивления. В кабинете стало очень тихо. Говоря о сокровище, я достал из сумки 'Некрос' и подняв над головой, показал им.
— Вот — причина всех наших бед.
— Это…
— Димес даже закашлялся от волнения.
— Не хочешь же ты сказать, что это Та Самая книга?
— Именно она. Это не подделка и армия мертвецов, осаждающих замок тому подтверждение.
— Но это же…
— Флориан хотел что-то сказать, но не успел.
Остальные маги вскочили со своих мест и бросились ко мне протягивая руки.
— Дай ее мне!
— Надо посмотреть вблизи!
— Не может быть! Я должен убедится лично!
Поднялся страшный гвалт. Меня обступили со всех сторон, а так как я не намеревался отдавать книгу, а увещевания все равно ни к чему бы ни привели — глаза моих друзей уже загорелись непреодолимой жаждой тайного знания понятной только магам, мне пришлось исчезнуть. Я растворился в воздухе вместе с книгой. Даурос и Твист кинулись ко мне и стукнулись лбами.
— Эдвин, прекрати свои штучки!
— жалобно сказал Твист потирая шишку на лбу.
— Мы отлично помним, что ты Прозрачный маг, не стоит каждый раз тыкать нас в этот факт носом.
— Книгу вы не получите даже на минуту. Никто из вас. Не хочу никого обидеть, но в сложившейся ситуации я никому не доверяю.
— Даже мне?
— огорчился Роко.
— Что это за произвол?
— возмутился Димес.
— Конечно, ты с риском для жизни добыл 'Некрос', спасибо тебе за это большое, но мы имеем на него такие же права.
— Дело не в правах, — терпеливо пояснил я, не спеша материализоваться полностью.
— Просто вы не дослушали до конца мой рассказ. Поэтому успокойтесь и сядьте на свои места.
Маги с неохотой подчинились.
Когда они все расселись, я поделился с ними своими опасениями насчет таинственного человека, который тоже охотился за книгой. Дракум подтвердил мои слова, рассказав о шантаже, к которому прибег глава гильдии убийц.
— Барон Реем, в кабинете которого мы сейчас находимся, ловил с помощью этой замечательной проекции, — я бросил взгляд на макет, — наемников, посланных за сокровищем. Уверен, что тот, кто хочет заполучить 'Некрос', будет использовать его во зло. Наверняка речь идет об очередном сумасшедшем, который жаждет состряпать армию умерт.

..
— я осекся на полуслове и замер с открытым ртом. Пауза продолжалась дольше чем следовало.
— Эдвин! Что с тобой?!
— всполошился Карел. Он решил, что у меня инфаркт.
— Я кое-что понял… Да, скорее всего так и есть. Умертвия Рамедии послужили начальным звеном в охоте за книгой. Ведь после моей сдел…, — я прикусил язык, едва не проговорившись.
— Э, после изгнания демонов всем сообщили, что я победил их с помощью этих самых умертвий.
— Но ведь это не совсем так?
— вмешался Роко.
— Неважно. Есть я, есть моя армия, и есть демоны, улепетывающие обратно к своему Дереву Боли. Идеальная картина, правда? Вот она — непобедимая армия, способная поставить весь мир на колени. Но рамедийские умертвия, так уж вышло, подчиняются только мне, их нельзя переманить на другую сторону, они неподкупные. 'Некрос' нужен этому человеку, чтобы собрать свою собственную армию.
— Выходит, если мы вспомним имя человека который лелеет мечты о мировом господстве, то найдем его?
— Да.
— Ничего не получится, — категорически замотал головой Карел.
— Я тебе сразу два десятка имен назову. И еще полсотни, если немного подумаю.
— И я, — сказал Роко.
— Любители властвовать над другими найдутся и среди магов и среди советников императора.
— Но нам не нужны десятки имен, нужно всего одно. Подумайте, за последние полгода кто-нибудь вел себя подозрительно?
— Эдвин, ты просишь нас заняться ловлей рыбы в мутной воде, — мягко сказал Малем.
— Все, что мы скажем здесь — это только досужие домыслы. Доказательств нет. Я не сомневаюсь, что ты мыслишь в верном направлении, но не думаю, чтобы человек, которого ты ищешь, был глуп. Он действует через подставных лиц и сумел обезопасить себя от любого разоблачения. Если он настолько тщательно подошел к этому, значит трудно ожидать от него, что он начнет вести себя неестественно. Во всяком случае настолько, чтобы это вызвало вопросы окружающих.
— Ты прав, Малем, — с вздохом согласился я.
— Но я должен был спросить. Надеюсь, теперь вам понятно, почему 'Некрос' останется у меня?
— Теперь мы не можем доверять друг другу, — глухо сказал Роко.
— Как неприятно.
— Шанс, что этот человек находится в этой комнате, ничтожно мал, но отбрасывать его не стоит. Пока мы не прибудем в Регум и не вернем Вольта, я не позволю кому бы-то ни было смотреть книгу, так что можете меня не упрашивать — все равно бесполезно.
— Кстати о прибытии в Регум. Как ты себе это представляешь?
— спросил Даурос.
— Ведь замок окружен. Или ты уже придумал как быть со скелетами?
— Пока что я в процессе поиска решения.
— Вот оно что…
— он кивнул.
— Это означает, что у тебя нет ни малейшей идеи. Ну что ж, друзья, давайте объединим наши усилия.
— Не посрамим честь мантий, — поддакнул Твист, хмурый как грозовая туча.
Насколько я помнил, он не любил закрытых пространств. Мыль о том, что замок осажден действовала ему на нервы.
— Что за заклинания ты поставил?
— Это наша с Карелом совместная работа. Каркасный круговой щит соединенный в ключевой точке.
— Разумно, — одобрительно кивнул Роко.
— Покинуть замок не проблема. Это всегда можно сделать через потайной ход по которому вы попали сюда. В крайнем случае, я могу развоплотиться и пройти сквозь ряды скелетов. Но они чуют книгу даже когда я в бестелесном состоянии.
— Поразительно, — покачал головой Даурос.
— Я ведь считал, что подобное невозможно. Нам предстоит решить трудную задачу.
— Пока вы не начали ее решать, — сказал Дракум, поднимаясь со своего места, — скажите, как быть с ужином? У нас очень плохо с припасами. Вы принесли что-нибудь с собой?
— Конечно, — сказал Малем Высокий, и полез в сумку.

Вы принесли что-нибудь с собой?
— Конечно, — сказал Малем Высокий, и полез в сумку.
— Собирались ведь в дальнюю дорогу. У нас у всех есть с собой продукты.
— Даже если вы ничего не придумаете, — заметил Карел у которого уже желудок сводило от голода, — польза от вас уже есть. Вы не дадите нам умереть голодной смертью.
Дракум занялся организацией ужина, обещая позвать нас когда все будет готово. Я тоскливым взглядом проводил часть копченного свиного окорока, что он держал в руках и запретил себе думать о еде. Положение было слишком серьезное.
На что не могут пожаловаться маги, так это на недостаток воображения. Моими друзьями одна за другой озвучивались очень оригинальные, но, к сожалению, невыполнимые идеи. Вдобавок, за долгие годы постижения магической премудрости они накопили в своем арсенале немало разрушающих заклинаний и теперь хотели попробовать их. А вдруг получится?
Кто-то предложил потренироваться на скелете Вольта, но я запретил это делать.
— Если вам так не терпится, то за крепостной стеной вы найдете сколько угодно умертвий. Можете делать с ними все что угодно.
Десятеро пожелали приступить к уничтожению скелетов немедленно. Карел отправился вместе с ними. Когда будет необходимо, он снимет часть щита, чтобы они могли нормально колдовать. Оставшиеся волшебники и я в их числе взялись за теоретическую сторону вопроса. До нас доносились отдаленные взрывы, приглушенные щитом, но мы не обращали на них внимания.
Через час Карел вернулся и заявил, что дело не продвинулось ни на йоту. Даже самые разрушительные заклинания не действовали на скелетов.
— Божественный огонь — вот что нам нужно, — задумчиво сказал Флориан.
— Ни у кого нет знакомого крипса?
— И в самом деле, — оживился Твист, — может вызвать одного из этих колдунов и заставить его прочесть заклинание божественного огня? Эдвин, у тебя же есть венец Сумерек. Он, насколько я слышал, подчиняет себе демонов.
— Это плохая идея, — нахмурившись сказал я. И добавил.
— Очень плохая. Хотите повторение прошлогодней истории?
Маги отвели глаза. Бесконечно долго мучится от пыток на Дереве Боли не хотелось ни кому. Но сама идея показалась мне заманчивой. Конечно, я не собирался вызвать демона, но вот взглянуть на 'Некрос' с другой стороны реальности было бы полезно. Вдруг, надев венец мне откроется что-то новое, доступное только посвященным? Тем более, что я уже собирался это сделать, но меня отговорил Карел.

Дракум позвал нас ужинать. Мы пошли на кухню. Убийца свалил весь мусор в одну кучу, освободив для нас два стола, на котором стояли жаровни с поджаренным окороком.
— Прошу, — он кивком указал на лавку, а сам залез на подоконник со своей порцией.
Ужин прошел в молчании. Волшебники были рассеяны, жевали механически, не чувствуя вкуса пищи. Это свидетельствовало об их усиленной мыслительной деятельности. Я был уверен, что никто из них сегодня не уснет.
Рем вытащил из походной сумки толстую книгу и раскрыл ее у себя на коленях. У каждого из нас были с собой несколько обязательных справочников, но Рем таскал с собой целую библиотеку. К сожалению, он так и не научился доставать из сумки нужную книгу. Если ему хотелось почитать о растениях полнолуния, то в руки ложились корешки книг про выделку кож, популяцию серебристых тушканчиков и тому подобная ерунда. Но видимо сегодня Рему повезло: страницы он переворачивал с видимым удовольствием, значит книга попалась нужная.
Я проглотил последний кусочек окорока и с тоской подумал, что согласен целый месяц питаться одной вареной репой, лишь бы быть сейчас дома. Допоздна засиживаться в кабинете, просыпаться не раньше обеда, ворчать на домового, погоду, местных градоправителей. Целовать Мелл… На этом я не остановился. Мои мысли пошли дальше, заставив меня покраснеть.

Мои мысли пошли дальше, заставив меня покраснеть. Определенно, я слишком долго находился в сугубо мужской компании. Друзья, даже лучшие из них, никогда не заменят женского общества.
Роко сделал незаметный знак рукой и прошел под кухонной аркой ведущей в складские помещения. Я вышел вслед за ним и нашел его сидящим на бочке рядом с пучками сушеного укропа. Закрыв глаза он усиленно тер виски.
— Болит голова?
— Да, Эдвин, — Роко усмехнулся.
— Головная боль — это бич магов. Мы слишком много думаем и природа нас за это наказывает. Иногда, — он скривился, — очень жестоко. Но давай не будем об этом.
— Почему ты хотел поговорить со мной наедине?
— Я не собираюсь обсуждать ничего сверхсекретного. Мне не нужен 'Некрос', я даже смотреть на него не хочу. Просто на кухне слишком людно. Тебе компанию все эти дни составлял только Карел, позже Дракум, а я возглавлял команду из шестнадцати человек. Очень болтливых и имеющих на все собственное мнение. Я просто устал от них.
— Понимаю. Магам лучше всего работается в одиночку, — кивнул я и выжидающе посмотрел на него.
Роко заерзал под моим взглядом. Чувствовалось, что он не совсем уверен в том, что собирается сказать.
— Что случилось? Тебя гложут сомнения?
— Именно!
— он поднял указательный палец.
— Этот как раз то слово, что крутится у меня на языке.
— Эдвин, ты знаешь для чего скелеты окружили замок? У них есть какая-то цель?
— Они в курсе того, что книга здесь и не хотят, чтобы она ускользнула от них.
— Но по твоим словам, они не очень-то похожи на пассивных наблюдателей. Они угрожали тебе, верно? Не думаю, что в их планы входит осаждать тебя год или два. Тем более, что вдали от своих источников они постепенно разрушаются.
— Да, Роко, — я кивнул.
— Мне самому это не по душе. Особенно если вспомнить атаку скелетов на лагерь Вольта. Они миновали защитные щиты, прокопав подземный ход.
— Вот-вот!
— воскликнул Роко.
— Вдруг, пока мы с тобой разговариваем, они как раз доламывают фундамент?
Мы переглянулись и я предложил ему проверить подвал. Целый час мы исследовали сырые, затхлые подвалы замка, подолгу останавливаясь возле каждой стены и прислушиваясь.
— Как же здесь сыро…
— пожаловался Роко, потирая поясницу. Здесь не было женщин, поэтому он мог на какое-то время перестать быть неотразимым.
— Кому пришла дурная идея строить замок посреди реки?
— Предкам барона Реема. Сейчас полноводье, в горах тает снег и река разлилась. Думаю осенью ее уровень понижается и сырость сходит на нет.
— В этом нет никакого смысла. Я бы никогда не стал строить замок на острове.
— Я тоже, тем более, что он нам все равно не нужен.
— Ничего не слышно, — он разочарованно хмыкнул.
— Я даже огорчен немного. Пока мы шли сюда, я уже успел себя убедить, что разгадал их хитрый план. Неизвестность страшит сильнее, чем самая жуткая правда.
Мы поднялись наверх. У лестницы мы наткнулись на Дауроса и Твиста. Они смотрели на нас с нескрываемым подозрением.
— Что это вы там делали?
— спросил Твист.
— Какие от нас могут быть секреты?
Конечно же, они решили, что я уединился с Роко в подвале, чтобы там — при свете бродячих огоньков, посвятить его в тайны 'Некроса'. И как бы мы не утверждали обратное, они бы нам все равно не поверили. Все маги подозрительны по своей сути. Это следствие естественного отбора. Только те, кто щедро одарен природой этим полезным качеством, доживает до преклонных лет. Братья смотрели настороженно, поэтому я махнул рукой, предоставив Роко самому с ними разбираться.
Намеривались волшебники сегодня спать или нет — это их дело, но спальным местом каждого из них я обеспечил.

В конечном итоге я окончательно вжился в роль радушного хозяина. Хорошо, что здесь было достаточно комнат и всем хватило место. Сам же я не собирался покидать свой диван в кабинете. Ни на минуту не хотел упускать макет из виду.
Радость, вызванная появлением Роко и команды, понемногу испарилась. Я рассчитывал на их немедленную помощь, на то, что посовещавшись, они извлекут на свет божий какую-нибудь гениальную идею, которая решит все наши проблемы, но они, похоже, в свою очередь рассчитывали услышать то же самое от меня. Я то и дело ловил на себе их внимательные взгляды. Им казалось, что я что-то недоговариваю, скрывая припасенный в рукаве козырь.
Они хлопали меня по плечу и говорили, что я обязательно что-нибудь придумаю, что удача и в прошлом году была не на моей стороне, но я все равно вышел победителем. И опять приводили в качестве примера вторжение демонов, будь оно трижды проклято!
Дракум был чернее тучи, он волновался за свою мать, хоть и старался не показывать этого. И он тоже ждал от меня чуда.
Прошло три дня, наполненных взрывами, повелительными выкриками, ураганным ветром и молниями посреди белого дня. Маги вовсю упражнялись в разрушающем волшебстве. Для этого у них было сколько угодно подопытного материала и они могли не думать о последствиях.
Насколько мы могли судить — скелетов не брало ничего. Даже раскрошенные в пыль, они все равно возвращались в прежнее состояние. Ночью на поле перед замком было страшно смотреть. Там горели тысячи зеленых огней. Карел уверял, что от них веет злобой и я был склонен ему верить. Я чувствовал себя так, словно меня методично давили гранитной плитой. Хотя мои друзья были взрослыми, опытными волшебниками, я все равно считал себя ответственным за их жизни. Раз уж по моей просьбе они здесь собрались.
Когда никто не видел, я злобно посматривал на скелет Вольта выговаривая ему все, что я о нем думаю. Вольту крупно повезло, что в этот момент его не было рядом. Он бы узнал о себе массу неприятных вещей.
— Безответственный болван! Заварил эту кашу, благополучно умер и теперь отсиживается в междумирье!
— ворчал я, раздраженно стуча пальцами по крышке стола.
— И управы на него нет! Он — жертва, его нужно жалеть, спасать и так далее. С такими друзьями и врагов не надо. Выставить бы тебя одного против всех этих умертвий… Так нет же! Этим делом должен заниматься я. Самое время взять себе прозвище — Эдвин, спаситель человечества!
На самом деле, я очень уравновешенный человек и редко впадаю в подобное состояние. Но если это все же случается, то мне уже трудно остановиться. Небу становиться жарко, когда я выплескиваю накопившейся гнев.
— Будь проклят мой талант волшебника!
— я потряс сжатыми кулаками.
— Нет, чтобы быть как все — беспросветным тупицей, копать себе огород и глупо улыбаться! Таким, от которого никто ничего от тебя не ждет. Вырастил тыкву — молодец, накормишь ею кого-нибудь. Не вырастил — вдвойне молодец, никто не отравится.
Потом я по-моему что-то швырнул вперед и это что-то ударилось об стену и разбилось… Не помню.
— Кому нужен ум, выдающиеся способности? Мне?! Чушь! Я последний, кто в них нуждается. Приеду домой и растоплю книгами камин! А потом…
Неизвестно, что я пообещал бы сделать еще, если бы в этот момент с легким скрипом не отворилась дверь кабинета.
— Эдвин, что с тобой такое?
— в кабинет вошел Карел, держа в правой руке свечу.
— На кого ты кричишь? На него?
— он приподнял свечу и удивленно посмотрел на скелет, забившийся в угол.
— А тебе какое дело?!
— рявкнул я.
— Зачем ты вообще сюда пришел? Чтобы читать мне нотации? Я и без тебя все знаю!
— Не сомневаюсь.
Карел молча поставил свечу и сложив руки на груди посмотрел на меня.
— Вообще-то я здесь обычно сплю, если ты не помнишь.

Вот на этом диване.
Его невозмутимость — это было именно то, что надо. Если бы он принялся успокаивать меня, я разъярился бы еще сильнее, но от него веяло таким ледяным холодом, что я тоже остыл. Гнев испарился и мне стало стыдно за свои слова.
— Прости, Карел, — я пожал плечам и шумно вздохнул.
— Я немного… расстроен.
— Ага, я вижу. У тебя настоящий нервный срыв. Ты слишком много работаешь.
— А как же иначе? Не хочешь же ты сказать, что все остальные, включая тебя, просто протирают свои мантии пустив дело на самотек?
— я опять начал раздражаться, и был вынужден снова глубоко вздохнуть, чтобы не сорваться.
— Эдвин, никто не требует от тебя невозможного. Если ситуация не изменится, то я предлагаю тебе забросить 'Некрос' куда-нибудь в междумирье и забыть о нем. Пускай скелеты ищут его там.
— А последствия? Удивлен, что ты предлагаешь мне такое, — я покачал головой.
— Если я выкину его в окно, а он снова появиться у меня на пороге. Нет, я на это никогда не пойду.
— Значит, нам остается сидеть здесь и ждать. Без своих ванн умертвия все равно долго не протянут. Вольтом придется пожертвовать.
— Да…
— я опустился в кресло и уронил голову на руки.
Ладони против обыкновения были очень горячими. Это было неприятно. Я люблю когда руки холодные и ими можно ненадолго остудить горящую от боли голову.
Кто-то ободряюще похлопал меня по плечу. Я медленно повернулся. Рядом стоял скелет Вольта. Его черные глазницы были пусты, но мне показалось что на этот раз чернота в них полна участия. Что он понимал и понимал ли что-нибудь вообще? Ведь это просто кости. Только кости, собранные вместе злой волей. Души-то в нем нет.
— Эдвин, прекрати себя мучить и ложись спать, — посоветовал Карел.
— Завтра будет новый день и новые мысли. Щит я только что обновил, так что можешь не волноваться.
— А где Дракум?
— Гоняет вместе с домовыми крыс.
— Молодец. Хвалю. Хоть один из нас занят чем-то полезным.
В этот момент скелет подбежал к двери и замер на пороге. Казалось, он к чему-то прислушивается.
— Что это с ним?
— удивился Карел.
— Тсс, мне кажется я что-то слышу.
Я поднялся, чтобы подойти к скелету, но он оказался проворнее. Скелет бросился ко мне и принялось неистово дергать за рукав, грозя оторвать его напрочь. Говорить он не мог, но знаками силился рассказать что-то важное. Надо сказать, что раньше он никогда себя так не вел, поэтому мы забеспокоились не на шутку.
— Чего ты хочешь?
Скелет постучал себя по плечам, потом по груди и быстро поднял вверх руки.
— Ты что-нибудь понимаешь?
— шепотом спросил Карел.
— Пляска смерти какая-то, в самом деле.
— Это еще не все. Смотри!
Пантомима продолжалась. Скелет изо всех старался поделиться важными сведениями, но его дерганые движения только путали. Слова-подсказки, которыми мы комментировали его усилия не помогали. Мы выяснили, что это как-то связанно с осаждающей армией умертвий и все. Наконец, он бросил это бесполезное занятие и потащил нас за собой. Замок был погружен в ночную тишину и наши торопливые шаги казались нам оглушительно громкими.
— Хм, он хочет, чтобы мы спустились в подвал, — насторожился Карел.
— Что нам там делать?
Мой друг остановился и испытывающе посмотрел на меня. Было видно, что ему не нравилось туда спускаться, да еще ночью.
— Не знаю, — проворчал я в ответ.
— Там внизу что-то важное?
Скелет закивал, дважды стукнув челюстью от усердия.
— И это связанно с осадой?
Снова утвердительный кивок.
— Умертвия в нашем подвале?
— затаив дыхание спросил Карел.
Тут скелет неуверенно покачал головой, прислушался к чему-то и снова кивнул.

Тут скелет неуверенно покачал головой, прислушался к чему-то и снова кивнул. Мы стремглав бросились в подвал на бегу активируя всевозможные щиты. Я рванул дверь с петель и пустил десяток бродячих огоньков освещать темные закоулки подвала. Мы успели как раз к самому началу. Между щелями пола показалась перемазанная кисть, потом с другой стороны появилась еще одна.
— Мы же с Роко все проверяли!
— с досадой взвыл я, а Карел запустил в кости слепящую белую молнию.
Она расколола плиту надвое. Руки замерли, а потом задвигались с удвоенной скоростью.
— Они выкапываются!
— испуганно прошептал Карел.
Нет ничего страшнее непроглядной черноты незнакомого коридора и мертвецов, не желающих лежать в земле. Человек знает много страхов, но эти страхи изначальные. Прошло всего несколько секунд, как к первой паре рук присоединились еще и еще.
Я вытолкнул друга из подвала, опечатал Железным Словом дверь — это ненадолго должно было задержать умертвий и бросился вверх по лестнице.
— Поднимай всех кого найдешь и бегом на кухню к потайному люку.
— Как?! Бегство?
— Они здесь сейчас все на камешки разнесут!
— крикнул я.
— Если уж они нашли способ обойти нас под землей…
— Но они все равно двинутся вслед за 'Некросом'!
— Потом с этим будем разбираться! Сейчас главное живыми покинуть замок. И обязательно пригляди за Дракумом, у него нет защиты.
Выпалив это, я побежал в западное крыло, а Карел в восточное. Многие наши товарищи уже успели задремать и негативно реагировали на экстренный подъем. А магов будить опасно. Спросонья они могут что-нибудь ляпнуть не подумав и остаток жизни ты проведешь ползая или прыгая.
Раньше при дворе даже существовала специальная должность Будильщика, то есть человека, который как можно деликатнее намекал придворным волшебникам, что время обеда уже прошло и император был бы рад увидеть их за своим столом если уж не за обедом, то хотя бы за ужином. Но потом должность пришлось упразднить, из-за отсутствия желающих. Несчастные люди предпочитали провести остаток дней на каторге дробя камень. Каторга казалась им более привлекательным местом чем камышовые заросли.
Я слышал крики в восточном крыле и кивал головой. Карелу тоже приходилось не сладко. Через десять минут все мы собрались возле потайного хода. На всякий случай я заглянул в кабинет, но на макете все оставалось без изменений.
Снизу доносились глухие толчки. Умертвия даром времени не теряли.
— Иди!
— я подтолкнул Карела к люку, надеясь, что мой голос звучит достаточно уверенно.
— Быстрее!
— А как же ты?
— Я пойду последним. Нельзя чтобы умертвия что-то заподозрили до того, как вы выберетесь наружу. Уйдите как можно дальше от замка. Потом я к вам присоединюсь.
Времени на рассуждения и препирательства не оставалось и маги один за другим исчезли темноте потайного хода. Дракум приказал Вольту следовать за ним. Удостоверившись, что они отошли достаточно далеко, я мысленно пожелал им удачи и решительно закрыл люк. Потом прочел заклинание Малой Дрожи превратив кухню в настоящее поле битвы. Теперь умертвиям придется потрудиться, чтобы отыскать потайной ход.
Да, я соврал Карелу. Я не собирался идти вместе со всеми, потому что не видел в этом никакого смысла. Пока у меня была книга, их жизни подвергались опасности. Друзья не могли мне ничем помочь, а вот мое присутствие навредило бы им наверняка. Значит, мне с ними не по пути. Когда они узнают о моем решении, я уже буду далеко. Конечно, Карел и Роко посчитают меня болваном, но что поделать… Я такой, какой есть. Остается, только молиться всем богам, чтобы они избежали встречи с умертвиями.

Я сел посреди кухни и принялся ждать. Надо признать, скелеты действовали очень расторопно.

Надо признать, скелеты действовали очень расторопно. Прошло всего полчаса, как до меня донесся топот и звуки выбиваемых дверей. Умертвия крушили все на своем пути, постепенно подбираясь ко мне. Ждать больше было опасно, поэтому я встал, достал из сумки венец Сумерек и надел его.
Серебряный обруч уподобился огненному кольцу. Он обжег мою голову, но я сдержал крик, стиснув зубы. Мне показалось, что я слышу жестокий издевательский смех… И этот смех становится все ближе. Я оказался в безвыходной ситуации и слишком близко подошел к черте откуда не бывает возврата. Пока что я шел, балансируя на тонком лезвии, но хватило бы малейшего толчка, чтобы столкнуть меня вниз. И мой двойник, с холодными глазами, в которых застыла вечная тьма, уже протянул руку…
Я стряхнул наваждение, приказав себе собраться. В кухню ворвались скелеты, но вместо меня они нашли лишь бледную тень, что растворилась прямо перед ними. Скелеты подбежали к тому месту, на котором я только что стоял и бестолково принялись ощупывать пол.
— Где он?!
— Исчез!
— Пропал!
— на разные лады повторяли они и их зеленые глаза пылали яростью.
Больше меня здесь ничего не держало и я покинул замок. Когда Прозрачный маг пользуется своим даром, это оказывает отпечаток на его сознание. Я стал равнодушнее. Происходящее теперь трогало меня лишь отчасти. Лишившись тела, я потерял вместе с ним и львиную часть забот. В этом-то и заключалась главная опасность — если дать себе волю, пойти на поводу у слабости, то можно забыть себя и остаться духом, обреченным вечно скитаться по просторам нашего мира.
Невесомый, более легкий чем самая легкая пушинка, я поднялся над замком. Стояла глубокая ночь. Небо было похоже на черное атласное покрывало с вышитыми на нем звездами. Мне хотелось дотянуться до них и я поднимался все выше, хотя и знал, что это невозможно.
А что если обрести тело и рухнуть вниз? Смерть будет мгновенной. Немного полета в черную неизвестность и полный конец от забот.
— Это не мои мысли, — прошептал я.
— Проклятый венец Сумерек! Ты назван так не зря… Стоит тебя надеть и в голове воцаряются сумерки. Дневной свет благоразумия тускнеет, уступая место мраку сумасшествия.
Я стремительно опустился вниз, дабы не провоцировать венец вторично. Да как он вообще, демоны его разорви, смеет проделывать со мной такое?! Во мне всколыхнулась волна негодования. Кто кем командует? Маг венцом или венец магом? Я надел его для того, чтобы глубже изучить связи 'Некроса' и умертвий и попытаться разорвать эту связь, а вместо этого вынужден отвлекаться на его выходки. Нет, хватит! Дело есть дело и он больше не собьет меня с намеченного пути.
Пролетев над рядами скелетов, я отдалился от них на значительное расстояние, остановился на холме и распрощался со своей прозрачностью. Благодаря стараниям венца я чувствовал себя отвратительно, но что поделаешь? Он был мне нужен, несмотря на то что моя голова напоминала пылающей костер, а мысли словно угольки перекатывались с места на место.
С высоты холма на котором я стоял все было видно как на ладони. Своевременно выглянула луна. Ее света хватало чтобы осветить темный силуэт замка, над которым все еще мерцал наш с Карелом защитный щит и серое море черепов перед ним.
Удостоверившись, что возле меня никого нет, я прочел несколько заклинаний защиты и достал 'Некрос'. До этого я не обращал внимания на внушительный вес книги, но сейчас она оттягивала мне руки. И похоже, что дело было не только в золоте. Венец преобразил действительность, сделав тайное явным и теперь я видел призрачный силуэт книги, размером пятикратно превышавший оригинал.
Черные тени неизвестных существ, бредущих куда-то, остановились у меня за спиной заинтересованно разглядывая 'Некрос'. Несомненно, он был им знаком. Послышался неразборчивый шепот, в котором проскальзывали удивленные нотки.

Они явно подзывали других. Я был вынужден проникнуть дальше в междумирье спасаясь от этих теней. Еще не хватало, чтобы обитатели других миров забрали 'Некрос' себе.
Передо мной был пол расчерченный на клетки, словно шахматная доска. Умертвия выглядели как тонкие одинаковые столбики с грубо высеченными головами из макушек которых вырывался луч света и уходил прямо в книгу, что лежала на моих руках. Книга отяжелела пуще прежнего и я был вынужден сесть на землю. Я положил ее, отметив про себя, что травинки подле нее съежились и рассыпались в прах.
Я смотрел на книгу, смотрел… Мои руки принялись поглаживать ее гладкую поверхность. Не удержавшись, я раскрыл 'Некрос'. Лучи стали значительно ярче. Мне даже пришлось прищуриться. Я был уверен, что сейчас все умертвия открыли местонахождение своего сокровища и уже направляются в мою сторону. Мне нужно было разорвать связь между ними и книгой.
Но как это сделать? Ни в одном предании не говориться о том, как вести себя в такой ситуации. Даже соберись здесь лучшие умы магического мира и они бы оказались в затруднении. Конечно, от идей отбоя бы не было, но проверять их на своей шкуре никто бы не решился. Я еще раз посмотрел на то место, где росла трава и вздохнув, приказал себе не волноваться. Взяв в руку первый попавшийся камень, я предал ему свойства рассеивающей линзы и провел им по лучу.
Это была ошибка. Не роковая, потому что она не убила меня, но тем не менее значительная. Я выронил камень и распластался по земле не в силах бороться с обрушившейся на меня тяжестью. Реальность ускорила свой ход, оставим за бортом меня и 'Некрос'. Я перестал существовать для остального мира. То есть я все еще был, но уже не его частью. 'Некрос' создал особое пространство замедлив в нем ход времени.
Медленно поднявшись с земли, я потянулся к книге, чтобы закрыть ее. Ночь закончилась и солнце стремительно вынырнуло из-за горизонта. Еще никогда рассвет не был столь внезапным. Появились умертвия. Я и не заметил как они окружили меня плотным кольцом. Секунды, подле 'Некроса' в реальном мире равнялись часам. У меня не было времени даже на то, чтобы испугаться и осознать в какой опасности я нахожусь.
Я успел захлопнуть книгу и меня выбросило обратно в реальность.
От удара я растянулся на земле. Первое, что бросалось в глаза — это голые кости, ноги скелетов. Умертвия были повсюду, а я лежал перед ними совершенно беззащитный. В телесном облике, без магического щита… У меня не было времени, чтобы его поставить. Но я успел сунуть книгу в сумку — это было последнее, что мне удалось сделать, перед тем как на меня набросились.
По-моему меня пытались разорвать на части. Точно не помню, вернее не хочу вспоминать… Меня бросало вперед, назад, крутило в разные стороны и везде были белые кости, черепа и зеленые огни их глаз. Голова разрывалась от воя тысяч глоток. Они кричали только одно слово:
— Отдай!
Каждый раз когда их пальцы смыкались, мое сердце испуганно сжималось в ответ. Мне казалось, что еще чуть-чуть и я расстанусь с одной из частей своего тела, но тут происходило чудо — и им не хватало последнего усилия. Скелеты ослабляли хватку, чтобы через мгновенье повторить свою попытку снова. Я был избит, но жив и даже не покалечен. Руки, ноги, голова — все было на месте.
— Хватит!
— прорычал кто-то и меня оставили в покое.
Я был благодарен внезапной передышке и теперь переводил дух лежа на траве. Но это продолжалось недолго. Умертвия расступились пропустив скелета с жезлом. Был полдень солнце светило прямо мне в глаза и я не мог как следует рассмотреть его. Хотя, что собственно, я собирался рассматривать? Они похожи друг на друга как близнецы. Если бы не жезл, который он держал в руке, я бы ни за что не отличил его от остальных.
— Обруч Тьмы…
— прошипел скелет.
— Теперь понятно.

..
— прошипел скелет.
— Теперь понятно.
Его слова заставили меня насторожиться. Был еще один чел… еще одно существо, которое так называло венец Сумерек. Его звали Вирг Ужасный.
— Магистр, мы пытались его снять…
— громко прощелкал стоявший по правую сторону скелет и склонился в вежливом поклоне. У него было что-то с челюстью.
— Конечно же, вам это не удалось. Обруч Тьмы… Не ожидал. Но ничего, у меня есть то, что оградит нас от неожиданностей.
Он знаком приказал поднять меня. Пока мне, моим же поясом, связывали руки, он копался в кожаном мешочке. Не знаю, могут ли скелеты улыбаться, ведь они лишены губ, но этот Магистр определенно улыбался, когда вешал мне на шею антимаг.
Ну вот, с колдовством было покончено. Лучше бы он мне на шею мельничный жернов повесил, чем этот маленький невзрачный на вид камешек нейтрализующий любое волшебство. Теперь он мог делать со мной все, что захочет. Хотя нет, убить меня, пока на мне венец, он не в состоянии. Это существенно увеличивает мои шансы остаться в живых, если, конечно, им не придет в голову уморить меня голодом.
— Вниз!
— властно скомандовал скелет с жезлом.
Умертвия без промедления выполнили его приказ. Меня потащили, остановившись у подножия холма, рядом с камнями — плоскими, как крышка стола. Глядя на эти камни я пытался отогнать всяческие мысли о жертвоприношении, но это было нелегко. Я уже видел подобные камни в одном храме, жрецы которого не гнушались кровавыми жертвами, причем чем больше было в жертве крови, тем лучше.
— Ты много хлопот доставил нам, человек, — сказал Магистр подходя ко мне.
— Даже больше чем твой предшественник. Он тоже пытался похитить книгу.
— Меня бы здесь не было, если бы вы не убили его.
— Он был вором.
— Не стоит обращать на внимание на такие мелочи, это не главное. Вольт был некромантом, — возразил я.
— Знания для него — это все.
— Да, я знаю…
— в голосе умертвия не было ненависти.
Усталость, раздражение, но не ненависть.
— Ты тоже не так прост, да?
— скелет буравил меня глазами.
— Что скрывается в тебе, какая внутренняя сила?
Неожиданно венец позволил мне заглянуть вглубь вещей, открыв истину. Вернее то, что когда-то было ею. Из серого тумана, обволокшего скелет, медленно показалось лицо. При жизни Магистр выглядел как пожилой худощавый мужчина с правильными, я бы даже сказал с идеальными чертами лица и темно-синими глазами. Его белые волосы были коротко острижены, и резко контрастировали с голубоватым оттенком кожи.
— Вы действительно не человек…
— выдохнул я.
— Что?
— скелет не понимающе посмотрел на меня.
— Что ты сказал?!
Он шевельнулся и туман рассеялся, обнажив череп.
— Вы не человек, — повторил я.
— У вас белые волосы и голубая кожа. Кто вы?
— Откуда ты знаешь, что у меня голубая кожа?! Проклятье!
— внезапно рассвирепев, он схватил меня за горло и принялся душить.
— Странный способ дождаться ответа на вопрос, — прохрипел я.
Магистр ослабил хватку. Не знаю, смог бы он меня задушить пока на мне был венец Сумерек или нет, но проверять не хотелось. Шея болела.
— Я знаю, потому что вижу вас таким, каков вы есть на самом деле. У вас белые как снег волосы, синие глаза и голубая кожа.
— Так было раньше… Давно…
— кивнул скелет и устало опустился на камень.
Похоже, что я задел какую-то чувствительную струнку его души. Конечно, если у этого сборища древних костей была душа.
— Проклятый человечишка, ты даже не представляешь, во что ввязался!
— Я не ввязывался. Вы сами виноваты.
Он опешил от такой наглости и даже не нашелся, что мне ответить.

Подождав для виду, он видимо решил, что ему послышалось. Мое положение было скверным, и в меня словно бес вселился. Я ощущал непреодолимое желание если не плюнуть в лицо смерти, то хотя бы всласть поиздеваться над ней.
— Всем вам нужно только одно — богатство!
— бормотал Магистр, просеивая сквозь пальцы сухую землю.
— В разных видах. Одни ищут сокровища, золото, драгоценные камни, но есть и другие, которые знают цену настоящим сокровищам. Знания — вот настоящее богатство и в погоне за ними вы как вода просачиваетесь сквозь щели не ведая, что творите. И все ради чего? Проклятье! Я уничтожу тебя!
— без всякого перехода крикнул он, сжимая кулаки.
— Слишком много времени потеряно, надежд, но даже если ты будешь повинен в нашей гибели, ты все равно не доживешь до заката.
— Я не хотел причинять вам зла.
Это была правда, но после всех тех часов, в течение которых мои друзья различными способами пытались уничтожить умертвий, Магистр имел полное право мне не поверить. И он не поверил.
— Что?! Да как ты смеешь такое говорить?! Ты преложил все усилия, чтобы обречь нас на существование хуже смерти.
— Но только потому, что вы угрожали жизни других людей.
— Мы никому не угрожали!
— Зачем же вам был нужен мой друг?
— Не твоего ума дело!
— рявкнул скелет.
— Что ты понимаешь? Сколько тебе лет, дурак? Пятьдесят, сто? А мне две тысячи. Твои слова — слова младенца. Нет, даже хуже…
— Две тысячи?.. Хм… Но не в годах дело, — ответил я, справляясь с удивлением.
— Разве младенец сумел бы забрать у вас то, что вы так тщательно охраняли? Твои люди не смогли остановить меня.
— Ну что ж, значит, в тебе есть что-то большее, чем в других…
— нехотя признал он и отвернулся.
— Нет, тебе просто повезло. Но всякое везение имеет свой конец.
— И что теперь?
— с вызовом спросил я.
— Двинетесь дальше, сея смерть и разрушение?
— Нам не нужно никуда идти. После того, как книга вернется на свое законное место, мы уйдем.
— И только? Вы снова скроетесь в горах Умарта, засядете там, как будто ничего не случилось? Не рассчитывайте на спокойную жизнь после всего, что натворили. Замок барона лежит в руинах, а такое так просто не забывается.
Магистр так посмотрел на меня, что я чуть было не прикусил язык.
— Наглый ничтожный…
— он не находил слов, чтобы выразить мне свое презрение.
— Жалкий вор!
— Вор или нет… Не вам судить. Мне не нужен был 'Некрос'. Лично я с удовольствием отправил бы и его и вас прямиком в параллельную вселенную без всякой возможности возврата. Я был вынужден взять книгу только потому, что хотел оградить от вас остальной мир.
— Нам не нужен твой мир! И никогда не был нужен, как ты этого не поймешь своим глупым умишком?!
— Тогда зачем было все это затевать?
— Как ты вообще здесь оказался?
— вопросом на вопрос ответил скелет.
— Что делает обруч Тьмы на голове столь слабого существа? Он придает тебе сил и наглости, но без него ты — ничто.
Я был другого мнения на этот счет, но предпочел оставить его при себе.
— Снизойдите же до объяснения со мной… Объясните, что происходит.
— Может и объясню, — сказал Магистр.
— Ты единственный, кто зашел так далеко. Многие пытались забрать книгу, но потерпели неудачу. Ты не равный нам, но мог бы стать им. Через две тысячи лет.
— Расскажите мне вашу историю. Я буду рад ее послушать.
Скелет косо посмотрел на меня, пытаясь прочесть издевку на моем лице, но встретил лишь кристально честный взгляд.
— Ты все равно умрешь.
— Это еще один довод в пользу разговора. Кто бы вы ни были, но вы… Вы ведь маг, да? Этот ваш жезл, ваше звание.

.. Вы ведь маг, да? Этот ваш жезл, ваше звание… Почему вас называют Магистром?
— Демоны преисподней!
— выругался скелет.
— Твои вопросы хуже, чем твои поступки! Откуда ты знаешь, что нужно спросить, чтобы сделать еще больнее?
— Я не знаю, поэтому и спрашиваю…
— Бессмысленно. Я не отвечу. Настало время для иного, — он рассмеялся резким смехом и схватил мою сумку.
— Книга ведь здесь!
Он засунул в нее руку и застыл, с открытым ртом. Неужели ему не приходилось ранее иметь дело с подобными сумками?
— Здесь… Здесь целый мир…
— пробормотал он.
Нет, он ошибался. Моя сумка была безразмерна, вернее считалась таковой за счет искривления пространства, но сомнительно, чтобы в нее поместился целый мир. Разве что по кусочкам.

— Вам нужен 'Некрос', — я скривился в усмешке, отчего из разбитой губы потекла струйка крови, — но достать его не просто.
— Я достану его… Достану…
— скелет в остервенении перевернул сумку и оттуда посыпалось всякая всячина, которую я складывал в нее на протяжении долго времени.
Для существа двух тысяч лет отроду он вел себя очень эмоционально. Я всегда считал, что с годами приходит некая степенность. Если судить по старцам с которыми мне доводилось иметь дело — это обязательное условие, потому что все они вели себя очень степенно, двигались осторожно, словно на их головах стояла хрустальная ваза с маслом и они боялись пролить хоть каплю.
Из сумки на землю падали книги, но не золотые, а обычные, в кожаных переплетах, бритва в мягком футляре, флаконы с зельями, обереги. Засушенная черепаха, связка ключей, неведомо от каких замков, банка с заспиртованными можжевеловыми веточками… Я и не знал, что она у меня есть.
Вообще, в моей сумке была масса всякого хлама о существовании которого я и не подозревал. Тут на землю со стуком вылетела маленькая шкатулочка, отливающая перламутром. От удара она раскрылась и оттуда выпали три черных блестящих камешка. А ведь я совсем забыл о них.
Чем больше я смотрел на эти камни, тем больше мне их форма что-то напоминала. Где-то ранее я уже видел этот причудливый изгиб. Я глядел на них и вдруг заметил некую странность — золотистую нить выходящую из камней и исчезающую в моей сумке. Эта нить была нечеткой, пульсировала, то появляясь, то пропадая. Несомненно, что я сумел разглядеть ее только благодаря венцу.
Эти нити… Появление камней, тайна 'Некроса'… Таинственная фигура, желающая во что бы то ни стало заполучить книгу жизни и смерти. Тут я все понял. Это было подлинное озарение. И как я мог быть настолько слеп? До этого я блуждал во тьме, а теперь как будто стоял в потоке яркого света пронизывающего и тело и душу. Разгадка все время была рядом со мной, в этих камнях…
Я от души рассмеялся. Боги всегда играют с нами в игры, и даже когда мы считаем, что наша жизнь сера и обыденна, мы все равно участвуем в их игре.
— Почему ты смеешься?
— рассердился Магистр.
— Думаешь, мне не добраться до книги?
— он швырнул мне сумку в лицо.
— Ты сам ее отдашь или я прикажу сбросить тебя с тех гранитных глыб.
Неподалеку от нас находились нагромождения камней в четыре метра высотой и падение оттуда не предвещало для меня ничего хорошего. Но сейчас, когда я докопался до истины и понял кто в нашем мире так усердно ищет 'Некрос', меня это не страшило.
— Не думайте, что можете запугать меня, — спокойно ответил я.
— Если бы вы были более благоразумны, мы могли бы с вами сотрудничать. Теперь, когда у вас нет Вольта, вы не можете заставить 'Некрос' работать.
— И это ты повинен в этом.
— Но вы не знаете другого. Он вообще не стал бы работать, даже если бы вы смогли довести обряд до конца и скелет Вольта сейчас был бы с вами.

Книга лишена целостности.
— Чушь! Мы собрали все листы.
— Но все же в ней не хватает нескольких кусков. Маленьких кусочков, благодаря которым она станет тем, чем должна. А я знаю, где они.
— Ты лжешь! Этого не может быть!
— Вы сами знаете, что я прав. Книга была в ваших руках и она была мертва. Я предлагаю вам сделку в результате которой вы ничего не теряете, но обрести можете очень многое.
Мое спокойствие посеяло зерна сомнения в душе Магистра. Он буравил меня взглядом, словно надеялся прочитать мои мысли.
— Чего ты хочешь?
— Узнать правду. Кто вы, откуда пришли и что здесь делаете. И как у вас оказался 'Некрос'. Вот и все. Да, и конечно, остаться в живых. Нужно, чтобы вы развязали мне руки.
— Нет, это невозможно…
— пробормотал скелет.
— Стоит мне освободить тебя, как все начнется сначала. Ваше солнце и так немилостиво к нам, — он покачал головой.
— Нужно вернуться в пещеры…
— Вы ничего не теряете.
— Ты хочешь разузнать обо мне сведения, чтобы обратить их против моих людей.
— Вы и так неуязвимы для нашего волшебства. Если бы я мог что-нибудь с вами сделать, я бы уже воспользовался этим шансом. Вы сказали, что мой мир вам не нужен. Выходит, что я зря боялся вашего продвижения в заселенные земли. Но если я ошибался, то укажите мне на ошибку, я ее признаю.
— Я поговорю с тобой, только если ты снимешь с себя обруч и передашь его мне.
— Ага… И вы его сразу наденете, — пробормотал я.
— Я не стану этого делать. Я очень стар, но еще в своем уме. Это будет знаком, что тебе можно доверять.
Что ж, это было рискованно. Я отдавал себе отчет, что если Магистр завладеет венцом, то станет еще неуязвимее, а колдовская сила его, о размерах которой я имел весьма смутно представление, многократно возрастет. Сейчас на карту была поставлена не только моя жизнь, но и сотни тысяч других… Все дело было в том, насколько Магистр поверил моим словам. Я не мог больше рассуждать и предпочел рискнуть, тем более что у меня не было другого выхода.
— Развяжите руки.
Магистр сделал знак стоявшим сзади умертвиям. Они приблизились, немного повозились с поясом и я почувствовал, что мои кисти снова принадлежат мне. Я потер их восстанавливая кровообращение.
— Не смей трогать угнетатель, — предупредил Магистр и я понял, что он говорит об антимаге. Жезл скелета был направлен точно мне в грудь и я решил, что шутить с ним не стоит.
— Хорошо, — согласился я и медленно подняв руки снял венец с головы.
На прощанье зловредный артефакт все-таки сделал мне больно, вынудив на миг зажмуриться.
— Что такое?
— спросил Магистр не спускавший с меня глаз.
— Это обруч Тьмы, как вы его называете, показывает свой характер.
— Как? Разве он еще не подчинил тебя себе?
— вырвалось у него.
— А должен был?
— я в притворном удивлении приподнял брови.
Магистр не нашелся что ответить.
— Возможно, я недооценил тебя, — нехотя пробормотал он.
Скелет протянул руку и я отдал ему венец. Магистр не торопясь осмотрел его со всех сторон и с легким кивком вернул обратно. Честное слово, я не ожидал, что он это сделает.
— Что ж… Теперь можно поговорить.
— Это лучше делать сидя, — проговорил я и буквально рухнул вниз. От полученных побоев я плохо стоял на ногах.
— Можно и сесть, — покладисто согласился он.
Умертвие опустился на камень. Теперь между нами лежала моя сумка и гора вещей из нее.
— История нашего появления здесь в обмен на книгу и недостающие части?
— переспросил Магистр.
Я утвердительно кивнул. Скелет положил жезл на колени, посмотрел на солнце, потом на меня.

Скелет положил жезл на колени, посмотрел на солнце, потом на меня. Чего он ждал? Наводящего вопроса?
— Кто вы? Похожи на людей, но не одни из нас.
— Верно подмечено. Сами себя мы называем тавирами.
— Тавиры?
— я никогда о таких не слышал.
— Да. В ваш мир мы попали случайно. Ты знаешь, что на оси времен существуют другие миры?
— Конечно, — утвердительно кивнул я.
— Тогда тебе будет легче понять. Наше солнце было во многом похоже на ваше, но не такое яркое. В моем мире было море, с плавающими по нему гигантскими льдинами и тысячи островов…
— он замолчал и огоньки его глаз потускнели. Магистр погрузился в воспоминания.
Пока он вспоминал, наше яркое солнце ощутимо припекало мою непокрытую голову. Мне стало жарко.
— Вы сказали, что попали сюда случайно? Как это случилось?
— Я был великим тавиром. Таких как я, вы называете магами. Я был способен на многое. Мне принадлежали три больших острова, но я решил, что будет лучше, если мне будут принадлежать все острова. Целый год я готовился к этому, построил флот который насчитывал тысячу кораблей.
Я разочаровано вздохнул. Передо мной был обыкновенный тиран. Власть — слишком больше искушение и слишком многие попадают в ее сети.
— Жить можно только на островах, где есть природные источники тепла, в остальных местах слишком холодно. Мне удалось захватить двадцать островов и присоединить их к своим владениям, но оставшиеся правители объединили свои усилия и мне пришлось отступить. Они призвали Морского Змея и заманили мою армию в ловушку, в результате чего решающая битва была проиграна. Меня и моих сторонников осудили. Нашим наказанием стало изгнание. Для меня и моих людей открыли Часовую Тропу…
— Часовую Тропу?
— удивился я.
— Она у вас тоже есть?
— Ты знаешь о ней?
— спросил скелет недовольный тем, что я его перебил.
— Я по ней неоднократно ходил.
— Неоднократно?
— теперь пришел его черед удивляться. Похоже, что я подрос в его глазах. Если так и дальше пойдет, то к концу беседы он станет меня уважать.
— Наша Тропа пролегает только в Подземелье. Знаете, под слоем земли находится совсем другой, непохожий на этот мир…
— Да, я наслышан об особенностях этого края, — кивнул Магистр.
— Так вот: для нас открыли Часовую Тропу без всякой возможности вернуться. Случайным образом нас должно было выкинуть в первый попавшийся мир. Ненаселенный, — быстро добавил он, предупреждая мой возмущенный вопрос.
— Это должна была быть пустыня. Как только мы стали на Тропу, как я увидел на дорожке золотую книгу. Ту самую.
— Она просто лежала на вашей дороге? Просто лежала? Ее никто не охранял?
— Да, в это нелегко поверить, — согласился Магистр.
— Но это так. Я первым увидел ее и сразу подобрал. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что это за вещь. В нашем мире существует много историй о золотой книге, властвующей над плотью и духом. Я понял, что получил еще один шанс. Тропа подошла к концу, мы оказались здесь. Вначале я не знал, что этот мир населен разумными существами. Нас выбросило у подножья горной гряды… Я отдал необходимые указания своим людям, а сам принялся за изучение книги. Не прошло и пяти дней, как я уже разобрался в заклинаниях.
— И что же дальше?
— Я созвал всех на совет. Сказал, что мы получили возможность вернуться и отомстить. Более того, теперь нам подвластна собственная смерть. Мы станем подобны богам… Я много о чем говорил в тот раз и все мои слова были встречены радостными криками. Даже страшно подумать, как давно это было. Без малого две тысячи лет назад.
— У вас хорошая память.
— Ошибаешься… И сейчас поймешь, почему. Я хотел, чтобы мы стали неуязвимы и бессмертны, но хотя я все сделал так, как полагается, уверен, что мои расчеты были верны, заклятие не сработало как я ожидал.

Поднялся сильный ветер, над головами возникло черное облако, а потом раздался взрыв. Нас разметало по степи как сухую траву. О том, что было потом можно только догадываться. Ты знаешь, что могло с нами приключится?
— Нет.
— Я тоже. Мы не сразу пришли в себя. Хуже того, мы не могли понять кто мы и где находимся. Мы лишились памяти. Подчиняясь животному инстинкту мы держались вместе, а так как яркое солнце нас пугало, то пещеры стали нашим домом. В них мы чувствовали себя лучше. Постепенно, в течение нескольких лет, память по крупицам вернулась к нам, а вместе с ней и весь ужас положения. Но память — это песок… Маленькие песчинки остаются в твоих ладонях, но основная масса проходит сквозь пальцы.
— Именно поэтому вас зовут Магистром…
— понимающе кивнул я.
— Вы не помните своего имени.
— Да! Не помню! И никто из них не помнит!
— он вскочил и резким движением указал на остальных умертвий.
— У нас нет имен, они забыли самих себя. Да и я забыл… Я единственный, кто помнит больше других.
— Вы получили неуязвимость и бессмертие, о которых просили.
— Нет, это совсем не то, чего я желал. Мы стали живыми мертвецами!
— воскликнул Магистр. Он наклонился ко мне и быстро зашептал.
— Мы лишены всех радостей. Не чувствуем дуновенья ветра, запахов… Мертвые кости и только. Представляешь, каково это? В нас живет только одно чувство — тоска. Двухтысячелетняя тоска! Мы не можем покинуть горы. Остаемся здесь, навечно прикованные к одному месту.
— Но почему? Неужели солнце для вас столь губительно?
— Нет, не столько солнце, сколько сам 'Некрос'. Все дело в чарах этой книги, которая крепко привязала нас к себе. Уверен, что если ничего не предпринимать, мы будем существовать сколько и книга.
— Вероятно, ее трудно уничтожить.
— Вот именно!
— воскликнул скелет.
— Если бы это было возможно, я бы сам это сделал. Солнце превращает в крошево кости, но щадит сознание, которое блуждает неподалеку от останков. Ночью мертвец снова возрождается. Но если далеко уйти от того места, где нас накрыло облаком, то мы превращаемся в животных, теряя те немногие знания, что у нас остались.
— Невероятно.
— Ты не веришь?
— Верю, но…
— я развел руками.
— Это действительно невероятно.
— Позже, когда память вернулась ко мне, я отыскал 'Некрос' — он притягивает нас и пробовал исправить положение. Но в результате взрыва книга распалась на куски. Нескольких листов я так и не нашел. Но 'Некрос' даже без оных заряжает своей магией воду, поэтому мы приспособили углубления в скалах под ванны и пустили по ним воду из источника.
— И что дает вам эта вода?
— Она делает нас сильнее. Воспоминания возвращаются, мы чувствуем себя более живыми… Хоть это и иллюзия. Но без 'Некроса' мы превратимся просто в…
— он замолчал, подбирая слово.
— Волшебники этого мира могут вызвать мертвецов. Вы их называете…
— Умертвиями, — подсказал я.
— Да, именно это я хотел сказать. Мы превратимся в обыкновенных умертвий. Но я должен рассказать, что было дальше. Представляешь, мне даже нравиться это делать!
— Магистр покачал головой.
— Я так давно ни с кем не говорил… Оказывается, это приятно. На чем я остановился?
— На умертвиях.
— Твой друг жил какое-то время рядом с нами. Мы его не трогали, пока он не причинял нам неудобств. Случались мелкие стычки с его людьми, однако ничего серьезного. Но однажды он украл книгу и это вынудило нас погнаться за ним. Ты ведь теперь знаешь насколько важна для нас эта книга?
— Знаю, но зачем было их всех убивать?
— Они бы возвращались за ней снова и снова. Или ты думаешь иначе?
Я не хотел отвечать.

Или ты думаешь иначе?
Я не хотел отвечать. Зная Вольта вполне можно было предположить, что ради 'Некроса' он сделал бы столько попыток, сколько потребуется, чтобы заполучить желаемое.
— Но потом среди его вещей я нашел недостающие страницы книги и понял, что боги смилостивились над нами. 'Некрос' был наконец-то собран, в наших руках оказался некромант, его умения, магия… Это был словно знак свыше. Я решил, что в первый раз мне постигла неудача, потому что я никогда ранее не имел дело с подобными вещами. То есть жизнь, смерть, мертвые и живые — это чуждое мне поле деятельности.
— На чем же вы специализируетесь?
— Тавир только тогда может стать правителем острова, когда он докажет свою способность управлять стихиями. В наших холодных морях частые штормы, поэтому это жизненно важно. Я был Заклинателем Ветра. А ты?
— Я Прозрачный маг.
— Что это значит?
— Это трудно объяснить в двух словах. Но я могу становиться духом и проникать в любое место по своему желанию.
— В любое?
— Да.
— Теперь мне понятно…
— Магистр не договорил.
— Бесполезно было прятать от тебя 'Некрос'. Но в тот раз я подготовил для тебя отличную ловушку!
— Хорошую, — признал я.
— Очень изобретательно.
— Да, — скелет был доволен собой.
— Я умен. Уверен, что у меня бы все получилось, если бы ты не забрал нашего некроманта… Кстати, как тебе это удалось?
Я никак не мог отделаться от впечатления, что Магистр завел этот разговор лишь для того что бы выведать мои секреты, но все равно ответил.
— Когда я оказался подле него, то дотронулся и развоплотился уже вместе с ним.
— И все?
— Да. Позже, когда я снова обрел тело, Вольт стоял рядом со мной.

— Никогда о таком не слышал. Хотя… Может я и ошибаюсь. С такой памятью, как у меня, ни в чем нельзя быть уверенным. Ты говорил, что 'Некрос' неполон. Ты до сих пор продолжаешь это утверждать?
— Да. И я уверен, что в первый раз заклинания сработало не так, как ожидалось именно из-за того, что книга не была собрана полностью.
— И… ты знаешь где эти куски? Можешь… достать их?
— Магистр говорил медленно, делая паузу после каждого слова. Он был взволнован.
— Могу и сделаю это. Но вы мне еще не все рассказали.
— После того как ты скрылся с 'Некросом' мы последовали за тобой…
— Нет, я не об этом. Мне больше интересует возможная версия событий. Если бы я не вмешался и Вольт, как и книга остались у вас, что бы вы предприняли?
— Единственно возможную вещь… После стольких лет безрадостного существования мы не желаем для себя иной доли, кроме смерти.
— Это правда?! Вы все так считаете?
— я обвел глазами толпившихся рядом с нами скелетов и поразился до чего понурыми они казались.
Раздалось нестройное 'да' подтверждаемое кивками.
— Но почему?! Разве вы не хотите вновь обрести тела, стать такими как раньше?
— Две тысячи лет — это слишком большой срок даже для тавиров, — спокойно ответил Магистр.
— Мы устали. Наше сознание… Что тут говорить? Пришло время оставить тюрьму, — он похлопал себя по груди, — и отправиться к предкам.
Признаться я бы не хотел оказаться на их месте. Вначале я предполагал, что скелеты намерены провести ритуал чтобы иметь возможность покинуть горы, но ведь я не знал всей правды. Тогда они были для меня безликими умертвиями, сейчас же передо мной стояли существа не менее живые, чем я сам, несмотря на внешний вид и более чем почтенный возраст. Верил ли я рассказу Магистра? Я пристально посмотрел на него и остальных скелетов.
Они оказались заложниками собственной глупости, но уже сполна заплатили за это.

Они оказались заложниками собственной глупости, но уже сполна заплатили за это. Я не знал, почему 'Некрос' оказался на их пути, не знал, что он делал на Часовой Тропе и не хотел знать. Меня волновало другое: должен ли я помочь им в их стремлении умереть или никоим образом не признаваться в том, где находятся недостающие части 'Некроса'? Несмотря на кажущееся владение ситуацией тавиры были уязвимы и Магистр знал это. Убив меня он, рано или поздно завладеет книгой, но что дальше?
К горам Умарта двинутся регулярные войска, сотни волшебников, наемников… Причины у всех будут разные, но результат один. Магистр сможет забыть о покое и попытках сохранить 'Некрос'. Его все равно похитят и вряд ли найдется кто-то столь благоразумный, чтобы спокойно поговорить с Магистром, выслушать его пожелания, если даже меня пришлось принуждать к этому силой. Книгу увезут, сами тавиры станут пылью и сойдут с ума. Обратного пути уже не будет. О горах Умарта пойдет дурная слава и этот история станет еще одной легендой в чьей-то библиотеке.
Но ведь я тоже часть легенды! И только от меня зависит какой у нее будет конец.
— Магистр, если я помогу вам, разорву связь между вами и 'Некросом', я могу оставить его себе?
— Мне все равно, что с ним после этого будет и в чьих руках он будет находиться. Если не боишься навлечь на себя несчастье, то забирай.
— В таком случае, давайте приступим…
— платок я потерял уже давно, поэтому пот, выступивший на лбу, вытер рукавом мантии.
— Для начала, я бы хотел избавиться от антимага.
Я протянул руку к ненавистному камешку, все еще висевшему на моей шее.
— Нет, — твердо сказал Магистр.
— Вы мне все еще не верите? Я же отдал вам венец.
— Это другое дело.
— Я клянусь, что не воспользуюсь магией, чтобы навредить вам.
— Разве для того, чтобы отдать мне книгу тебе нужна магия?
— спросил Магистр и покачал головой.
— Не нужна.
— Она необходима для того, чтобы найти недостающие части, — соврал я. И добавил уже искренне.
— Я хочу, чтобы вы знали мои намерения. Я собираюсь помочь вам. Как только я соберу 'Некрос', то разыщу некроманта, который покончит с вашим неопределенным существованием. Сама книга нужна мне для того, чтобы вернуть Вольта, убитого вами и неприкаянный скелет которого сейчас находится с моими друзьями. Его дух застрял в междумирье, и я его последняя надежда.
— Как-то это все сомнительно… Маг, который собирается помочь другому магу… Бескорыстно? Разве между вами возможна дружба?
— Семнадцать человек явились сюда по моему первому зову, а вы ставите нашу дружбу под сомнение!
— возмутился я.
— Не знаю как у тавиров, но среди людей вражда и дружба уравновешивают друг друга иначе мы все давно друг другу глотки перегрызли. Но речь не о том… Подумайте сами: в моих интересах как можно скорее решить ваши проблемы, чтобы потом целиком сосредоточиться на своих собственных.
Магистр подумал. Он встал, долго смотрел сначала на меня, потом на своих людей, потом на груду вещей из моей сумки. Две тысячи лет проведенные в шкуре мертвеца не сделали его более доверчивым. Кто знает, что за мысли крутились у него в голове?
Затем он стремительно подошел ко мне и не говоря ни слова, снял с груди антимаг и спрятал его обратно в свой мешочек.
Мне стало интересно, отчего антимаг не действует на самого Магистра? Возможно оттого, что он связан с книгой сильнее, чем остальные, раз он ею пользовался. Я списал его неуязвимость на влияние 'Некроса' и перестал забивать себе этим голову.
— Действуй, — сухо сказал Магистр и я не понял, было это приказание или просьба.
Прежде всего я взял сумку и сложил в нее все вещи, которые в припадки ярости вытряхнул оттуда скелет.

А затем просунул поглубже руку, мысленно представил себе золотые страницы 'Некроса' и вынул книгу наружу. Магистр, надо отдать ему должное, даже не пошевелился. Не было сделано никаких попыток отобрать роковое сокровище.
Я подошел к скелету вплотную и перевернув страницы показал кусочки, которых недоставало.
— Они такие маленькие, — пробормотал он.
— Их уже не было, когда я нашел книгу на Часовой Тропе.
— Вы уверены?
— Абсолютно. У меня было не слишком много развлечений и я изучил 'Некрос' вдоль и поперек. Каждый знак, каждую царапину…
— Да, понимаю.
Скелеты следили за каждым моим движением. Они походили на бесчисленные отражения друг друга. Синхронно поворачивали головы, стоило мне шагнуть в сторону или переложить 'Некрос' в другую руку. Я взял камешки из шкатулки и приблизил их к глазам. Меня ожидала неприятная неожиданность. Теперь они ничуть не походили на недостающие куски, хотя я готов был поклясться что это они и есть, неслучайно же из них исходили золотые нити. Пробормотав проклятья и помянув матерь демонов, я нахмурился.
— Что такое?!
— встревожился Магистр и конец его жезла снова уперся мне в грудь.
— Что-то случилось?
— Вот это, — я показал ему открытую ладонь, на которой лежали камешки.
— И есть недостающие части.
— Ты смеешься надо мной?
— голос скелета не предвещал ничего хорошего.
Угрюмое выражение моего лица убедило его в том, что я далек от того, чтобы шутить.
— Но я же видел…
— пробормотал я, поджав губы.
— Что за напасть? Опять придется это делать.
— Делать что?
— Магистр был само нетерпение.
Не ответив ему, я отложил книгу и шкатулку с камнями, а сам взял в руки венец. О, боги! Как же я его ненавидел. Еще никогда он не внушал мне столько отвращения как в этот раз. Прежде чем скелеты успели что-либо предпринять, я снова надел венец и борясь с тошнотой заставил себя посмотреть на книгу.
Передо мной снова возник призрачный силуэт, пятикратно превышавший размером настоящий 'Некрос', а из камешков появились пульсирующие золотые нити.
— Я все-таки был прав!
Собрать книгу воедино можно было только в венце Сумерек. Это наводило на мысль о том, что и венец и 'Некрос' вышли из мастерской одного и того же мастера. На досуге надо будет обязательно поразмыслить об этом, а пока я должен был вставить недостающие части. Камешки стали тяжелее и как только я поднес их к книге, то понял, что держу не камни, а кусочки золотых листов. Не знаю, что происходило в обычной реальности, но скелеты не чинили мне никаких препятствий. Я готов был поклясться, что последний кусочек буквально притянуло к книге и он сам встал на место, дернув мою руку. И в тот же момент по земле пошла вибрация.
Не зная как поведет себя 'Некрос' я поспешно отстранился, закрыв лицо рукой. Это было очень своевременно. Последовавшая за тем вспышка света была настолько яркая, что наверняка ослепила меня, если бы я не сделал этого. Раздались испуганные крики скелетов. Они забегали вокруг, натыкаясь друг на друга. Немного помедлив я открыл глаза. 'Некрос' вырос. Теперь его реальные размеры совпадали с призрачной тенью. Огромный том из чистого золота лежал на камнях перед толпой онемевших умертвий.
Книга неуловимо изменилась. Я попробовал с помощью венца заглянуть в нее глубже и понял что имели в виду домовые. Целостность книги, ее завершенность передалась мне. На самом деле это нельзя было увидеть или пощупать. Я просто знал, что она идеальна. Последний мазок краски лег на холст и отныне картина была готова к тому, чтобы украсить собой галерею.
— Теперь он сияет, — донесся до меня то ли восторженный, то ли ошеломленный голос Магистра.
— Ты не соврал насчет тех камней.

— Ты не соврал насчет тех камней.
Я пропустил его реплику мимо ушей. Передо мной был 'Некрос' и с этим надо было что-то делать. Неожиданно мне в голову пришла неприятная мысль и я испугался. А что если книга навсегда останется такой? Как я подниму подобную махину? Да и в сумку ее не положишь, она туда просто не пролезет.
Неожиданно рядом со мной раздалось тяжелое дыхание от которого мурашки пошли по телу. Я быстро обернулся и увидел за спиной плотную черную тень. Неизвестное существо тяжело вздохнуло, поняв, что я его заметил и исчезло. Мне это не понравилось. Похоже, что пока я был связующим звеном между реальностями, кто-то уже решил присвоить 'Некрос' себе.
— Ну уж нет…
— пробормотал я и протянул руку.
В этот момент книга раскрылась. Вместо магических символов, которыми ранее были испещрены ее листы, я не увидел ничего. Страницы были девственно чисты.
— Хозяин?
По поверхности металла пошла частая рябь. Из центра книги, прямо из страниц, вынырнула голова, принадлежащая необыкновенно красивой девушке. Ее красота была настолько ошеломляющая, что я не сразу заметил, что кроме головы у нее ничего больше нет. Даже шеи.
— Хозяин?
— снова повторила она глядя мне в глаза и несмело улыбнулась.
— Да?..
— она обращалась именно ко мне и я счел нужным поддержать разговор, пока не придумаю как быть дальше.
— Вы изменились, Хозяин, но я рада, что вы снова вспомнили обо мне.
— Я тоже… рад.
Ее улыбка стала еще шире. Мое сердце заныло, умоляя сказать этой девушке что-нибудь очень приятное, лишь бы она снова улыбнулась. Но у магов главенствует разум, а не сердце. Тем более я сомневался, что ей понравлюсь. Я и раньше мало походил на эталон мужской красоты, а теперь избитый умертвиями и подавно. Она так же радостно приветствовала бы любого, у кого на голове был венец. Собственно, это именно его она и приветствовала.
— Вы хотите, чтобы я что-нибудь сделала для вас?
— А что ты можешь?
— Все, что пожелаете.
Я покачал головой, неудовлетворенный ее туманный ответом и только сейчас заметил, что Магистр и остальные умертвия стали похожи на фигурки из картона, которые дети вырезают ради забавы. 'Некрос' снова сыграл шутку со временем, но в этот раз оно замедлилось снаружи, а не внутри. Было странно смотреть на застывшую в полуметре от земли белую бабочку. Она тоже казалась картонной. Весь мир был похож на гигантские декорации, ярко и искусно раскрашенные, но не имеющие ничего общего с реальной жизнью.
— Хозяин, я сказала что-то не так?
— участливо спросила девушка.
— Не в этом дело. Кто ты? У тебя есть имя?
— Вы забыли, Хозяин, у меня нет имени…
— она грустно покачала головой.
— Я просто книга, созданная вами.
— Понятно… Я, действительно, многое забыл. А ты бы хотела иметь его?
— Если такова будет ваша воля, — ответила она. В ее голосе, до этого довольно холодном, появились теплые нотки.
— Я назову тебя Карой. Ты рада?
— Да, Хозяин. Это красивое имя, — девушка благодарно кивнула и в ее глазах засверкали искорки.
— Кара, что ты скажешь о скелетах, которые находятся вокруг нас?
— Я помню их. Они хотели прибегнуть к моей силе, но были чужаками и поплатились за это.
— А если я попрошу, чтобы ты отпустила их дух, дабы кости могли наконец лечь куда следует, то есть в землю, ты это сделаешь?
— Конечно, Хозяин, — девушка не сводила с меня влюбленного взгляда.
— Мне начинать?
— Нет, подожди немного. Я бы хотел поговорить с ними напоследок. Э… Я же могу оставить тебя здесь?
— мои пальцы коснулись венца.
Кара молча кивнула и исчезла в страницах. Книга закрылась сама без моей помощи.

Книга закрылась сама без моей помощи.
Сняв обруч, я удивленно посмотрел на нее. Теперь 'Некрос' был обычного размера. Да, его золото сверкало ярче, но других перемен больше не было заметно.
— Как же я устал от магии…
— с вздохом сказал я, потирая лоб.
— Ты собрал книгу!
— воскликнул довольный Магистр. Ход времени был снова восстановлен.
— Как и обещал.
— Это хорошая новость.
Он в благоговении склонился над 'Некросом'. Остальные умертвия последовали его примеру.
— У меня есть новость еще лучше. Нам необязательно искать некроманта. Я могу дать вам смерть прямо сейчас.
Магистр повернул голову. Был ли он со мной откровенен до конца?
— Ты можешь сделать это прямо сейчас? Подарить покой для всех нас?
— его голос дрогнул.
— Да. Теперь, когда книга собрана как полагается это не представляет особого труда.
— Тогда… Зачем медлить? Мы все так долго ждали этого…
— он обвел глазами своих людей.
— Мы скоро будем свободны!
— выкрикнул он и по рядам пронесся оживленный шепот.
— Это ведь не только ваше решение? Так все считают?
— еще раз переспросил я.
— Конечно! Спросите у них сами!
Глупая ситуация, но я должен был это сделать, чтобы успокоить свою совесть. Я набрал в легкие побольше воздуха и прокричал:
— Вы хотите умереть?!
Ответом мне было дружное 'да'! Те же, кто потерял свою челюсть и не мог говорить, кивали головой.
— Хорошо, — моя ладонь легла на тонкую полоску обруча.
— Магистр, хотите что-нибудь сказать на прощанье?
— Нет, хотя… Да, хочу. Благодарю тебя, маг. Я был уверен, что ты послан Темными силами, а оказалось, что Светлыми. Для меня и моих людей, во всяком случае. Я рад, что все наконец-то закончится. И мой тебе совет: когда будешь на Часовой Тропе, ничего не подбирай на ней, если не хочешь повторить нашу участь.
— Не стану. Спасибо за совет.
В этот момент со стороны замка послышался какой-то шум. Умертвия заволновались. Я не мог понять что происходит и привстал на цыпочки, силясь хоть что-то разглядеть поверх их голов.
— Ну что еще?!
— в раздражении рявкнул Магистр.
— Даже умереть не дадут спокойно!
— На нас напали!
— крикнул дозорный.
Я различил в небе лиловое сияние, которое бывает если прочесть заклинание Макинтоша, превращающее траву в огненный частокол. Раздался взрыв и в небо взлетели несколько десятков умертвий.
— Это скорее всего за мной, — кашлянул я с виноватым видом.
— Друзья беспокоятся…
— Так сделай с ними что-нибудь! Скажи, что ты в безопасности! Или сейчас же отправь нас в страну предков и покончим с этим.
— Я бы предпочел, чтобы при этом не присутствовали живые люди, — заметил я.
— Не хочу рисковать их жизнями.
Появился посланник с передовой.

— Магистр! Там не только люди, но и скелеты! Такие же как и мы, но вооруженные мечами! И они совершенно мертвые.
В его голосе сквозил такой неподдельный ужас, что в другой ситуации я бы обязательно позволил себе усмехнуться. Ну как же — двухтысячелетний неуязвимый мертвец, который боится другого мертвеца. Есть над чем посмеяться. Но положение было серьезное, Магистр нервничал. Потому как он посматривал на меня и 'Некрос' было ясно, что он опасается обмана.
— Я знаю о ком речь. Это Весельчак с компанией. Они ищут своего генерала — меня.
— Ты — маг, и ты возглавляешь армию мертвецов?
— Магистр был шокирован. Он узнавал обо мне все новые и новые подробности.
— Да, но не по своей воле. Это длинная история.
— Почему они пришли сюда?
— Это я их отправил на всякий случай.

Ведь я не знал, что наше противостояние лишено смысла. Предлагаю…
— я на миг задумался и продолжил.
— Мне нужно подняться как можно выше, чтобы они увидели меня и отдать приказ. Нужно прекратить это бессмысленное избиение. Пожалуй, вон те камни, откуда вы меня грозились сбросить, для этого вполне подойдут.
Мне удалось удивить Магистра. Теперь он держался менее высокомерно и уже не тыкал в грудь жезлом. Я поднялся на камни и приставив ладонь к глазам осмотрелся. Действительно, со стороны реки шла настоящая битва. Умертвия Весельчака и волшебники продвигались вперед, намереваясь во что бы то ни стало вырвать меня из рук скелетов. Было приятно узнать, что у меня такие отважные и верные друзья.
Во всяком случае, мне хотелось думать, что это практически безнадежное сражение они затеяли из-за того, что беспокоились обо мне, а не о 'Некросе'.
— Магистр, пусть ваши люди прекратят сопротивления и дадут им пройти.
— Но как… Ладно, будь по-твоему, — он махнул рукой.
Скелеты разошлись в стороны, в результате чего возник широкий коридор. Я быстро вскинул руку вверх и надо мной взвилось облако зеленого дыма, которое приняло облик дракона. Это был мой личный знак. Зеленый дракон на черном фоне, держащий в лапах витиеватую букву 'Э' выгравирован на моем перстне.
— Сюда!
— крикнул я.
Не знаю, услышали ли меня мои друзья волшебники, но вот Весельчак точно услышал.
— Мой генерал!
— донесся до меня радостный крик.
— Я иду, мой генерал!
Он стремглав побежал ко мне. Двухметровый скелет в сияющих доспехах, в глазницах которого горят теплые желтые огни. Признаюсь, я был очень рад его видеть. От Весельчака я никогда не ждал подвоха, он не распускал за моей спиной сплетен, не пытался обокрасть меня или соблазнить мою жену. Он был мне верен, а это очень редкое качество в наше время.
Скелет бежал очень быстро. В правой руке он держал меч, а второй поправлял шлем норовивший съехать на бок.
— Весельчак!
— Да, мой генерал! Вы живы! Какое счастье!
— от волнения он взмахнул мечом, едва не снеся голову близстоящему скелету.
— Я наконец-то нашел вас! И привел остальных вам на выручку.
— Да, я в тебе и не сомневался. Но мы уже обо всем договорились и спасать меня не нужно.
— Мой генерал… Вы уверены?
— Весельчак остановился, посмотрел на меня — избитого, стоящего в изодранной мантии, и с подозрением перевел взгляд на Магистра.
— Да. У меня для тебя есть другое поручение.
— Мой генерал!
Весельчак получал невероятное удовольствие обращаясь ко мне именно таким образом. Он не признавал других слов. И если за день ему не удавалось ни разу произнести 'Мой генерал', значит день прошел зря.
— Я смотрю, что вместе с тобой движется мощный отряд поддержки.
— Да, мы встретились с магами по дороге сюда. Там маг Роко, маг Карел…
— Я знаю, кто там, — прервал я его.
— Мне нужно, чтобы ты вернулся к ним обратно и увел их отсюда как можно дальше. Живых здесь быть не должно. Если они будут сопротивляться, примени силу, но в разумных пределах. Думаю, что это ненадолго… Потом возвращайся обратно.
— А как же ваша армия? Что делать ей?
— Пусть тоже станет в отдалении. У тех рыжих холмов, например. Я хочу, чтобы здесь было все как раньше до вашего появления. Ты понял?
— Да, мой генерал!
— кивнул мой помощник и помедлив, спросил.
— Генерал Эдвин… На вас не оказывают давления?
Разумный вопрос, исходя из того в каком я сейчас виде, да к тому же окруженный недружелюбно выглядящими скелетами.
— Нет, это добровольное решение. Скоро ты все поймешь. Ступай.
— Да, мой генерал!
Весельчак развернулся и что есть духу побежал обратно.

Ступай.
— Да, мой генерал!
Весельчак развернулся и что есть духу побежал обратно. В ту же минуту мои умертвия пришли в движение. Они оттеснили магов и сами стали потихоньку отступать. Весельчак был моими ушами, глазами и рупором для общения с мертвыми.
— Они тебя слушаются, — сказал Магистр и это прозвучало как обвинение.
— Да.
— И еще они очень похоже на нас… Только вот глаза, то есть огни другого цвета.
— Вы тоже обратили на это внимание? Да, так и есть. Эти умертвия стали подчиняться мне после того как Вольт, тот самый, которого вы хотели сделать одним из вас, прочел заклинание из 'Некроса'. Я вызвал его ненадолго через медиума и он прочел оттуда какие-то строчки, добавив что-то от себя. Как видите — результат впечатляющий. Эти умертвия очень пригодились мне во время битвы с демонами.
— Какой еще битвы? Какие демоны?!
— Конечно, вы же ничего не знаете… В прошлом году на наш мир напал сам король демонов со своим воинством, мне пришлось противостоять им…
— И что дальше?..
— Ничего, — я позволил себе усмехнуться.
— Как видите, наш мир в порядке, Дерево Боли его не пронзает, а небо красивого синего цвета.
Магистр молча смотрел на меня, не двигаясь.
— Ты противостоял демонам… Один? Это правда?
— Чистая правда, — сказал я, потому что так и было.
— Тогда, наверное… Я должен быть тебе благодарен за то, что ты отпускаешь нас с миром, — пробормотал он.
— Я глупец. За две тысячи лет можно было запомнить, что вещи не такие какими кажутся, — он смиренно наклонил голову.
— Не знаю кто ты… Но прошу тебя, закончи ритуал.
— Конечно, я же обещал.
Мне снова предстояла приятная встреча с красавицей из книги, которую я окрестил Карой и встреча с венцом Сумерек, которого я ненавидел всеми фибрами души, но без помощи которого не мог обходиться.
На этот раз я спокойнее отнесся к парадоксам времени. Кара почтительно опустив глаза ожидала приказа.
— Кара, умертвия появившиеся в результате ошибки… Умертвия с зелеными огнями — отпусти их дух.
— Как пожелаете, Хозяин, — сказала девушка.
Золотые страницы зашелестели. Но нет… Это были не они. Я уже слышал этот звук, когда был ребенком. Так шумят раскидистые тополя, сгибаясь под порывами теплого летнего ветра. Он нагибает их верхушки, треплет листья, а потом гонит пыль и по дорогам носятся маленькие желтые вихри.
— Все готово, Хозяин…
— Что?
— я очнулся от наваждения, как раз чтобы успеть увидеть как останки скелетов ставшие пылью разносятся ветром.
— Это было очень красивое желание, Хозяин, — похвалила Кара.
— Вы превзошли самого себя.
— Ты хочешь сказать, что это я их?..
— Я только усиливаю желания, Хозяин. Я — послушное орудие в ваших руках, — девушка лукаво улыбнулась.
— Они мертвы? Окончательно мертвы?
— Да. Их прах смешался с землей, а души отправились туда, где им надлежит быть.
— В таком случае, я доволен. Очень доволен… Но теперь мне необходимо поговорить кое с кем. Потом ты возможно мне снова понадобишься.
— Рада услужить.
Я снял венец и огляделся. Передо мной было пустое пространство. Об умертвиях, что еще совсем недавно толпились здесь, свидетельствовали только серые кучки пыли. Рядом с местом где лежала книга, я нашел остатки посоха, истлевшую тесемку от мешка и несколько разноцветных камешков. Это было все, что осталось от Магистра.
— Желаю найти покой, — сказал я тихо.
Здесь мне больше нечего было делать. Тавиры отправились в лучший мир. Взяв 'Некрос' я отправился на поиски Весельчака. Пройдя триста метров я увидел его. Он снова бежал ко мне, но на этот раз его меч был в ножнах
— Мой генерал!
— Потом, Весельчак, потом.

У меня нет сил тебе все объяснять. Тем более, сейчас есть возможность сделать одно важное дело. Потом такого случая не представится…
— Вам нужно отдохнуть.
— И это потом. Весельчак, ты хочешь стать человеком?
— Как же? Маг Эдвин…
— он испуганно посмотрел на меня.
Ну вот, он сам, без напоминания назвал меня магом. Это прогресс.
— Я спрашиваю, хочешь ли ты стать человеком? И ты и все остальные. Снова есть, пить, вести разгульную жизнь — все как полагается. Кажется это можно будет устроить.
— О, не давайте мне ложной надежды!
— скелет, звеня доспехами, бухнулся передо мной на колени и умоляюще протянул руки.
— Быть живым — это все, чего я желаю.
— А остальные? Ты говоришь от своего имени или от всех? Учтите, что вы снова станете уязвимыми и будете стареть. И умрете.
— Мой генерал, мы уже умерли, — с укоризной сказал он.
— Но все умертвия разделяют мое мнение. Я знаю это. Если хотите, они сами вам это скажут. Вон, они уже идут сюда.
— Нет, не надо. В крайнем случае, если им не понравиться быть живыми, это можно будет легко исправить. Пусть отправляются ужинать в 'Красного ящера' — это трактир в Восточной части Регума. Там подают такую отвратительную стряпню, что от нее они живо ноги протянут, — я закашлялся.
В горле першило, мне ужасно хотелось пить. Я в тщетной надежде посмотрел на пояс Весельчака, но обычной походной фляги там не оказалось.
— Как мои коллеги? Они сопротивлялись?
— Не то слово, — ответил Весельчак.
— Они не поверили, что это был ваш приказ. А толстый коротышка даже сказал, что умертвия промыли мне мозги и я заодно с ними.
— Не обижайся, он сказал это не подумав.
— Я не обиделся…
— пробормотал он и добавил ядовито.
— Неразумно обижаться, когда обидчик под защитой магии. Вот если бы он был вооружен одним мечом…
— Весельчак, прекрати!
— Да, мой генерал.
— Пускай умертвия соберутся вокруг меня.
— А маги?
— Если они сделают хоть шаг со своего места, то я не вручаюсь за последствия. Так им и передай. У меня серьезное лицо?
— Да, очень.
— В таком случае, передай, что я сказал это с очень серьезным лицом.
Через двадцать минут я был снова окружен умертвиями. На меня с обожанием смотрели сотни глаз. Эти скелеты были готовы выполнить любую мою прихоть по первому же зову. Если все пройдет успешно, то они навсегда освободятся от моей власти и станут людьми, вольными идти куда угодно и делать, что угодно.
Снова венец, снова книга… Величайшее волшебство стало для меня чем-то обыденным. Я слишком устал, чтобы удивляться.
— Кара, вокруг нас стоят умертвия. Их можно сделать обычными людьми?
— Да, Хозяин.
— Без подвоха? Они снова будут стареть? Память к ним вернется?
— Они станут людьми, но будут помнить только то, что помнят сейчас, — заметила Кара.
— Вы не можете вложить в их головы того, чего нет.
— Разумно. Что ж, это тоже неплохо. Должны же быть какие-то ограничения.
— Каков будет их возраст? Такой, как на момент смерти?
— Нет, ну зачем же… Я не хочу, чтобы они стали стариками. Пусть им будет лет тридцать. Не больше.
— Да, Хозяин.
Страницы снова зашелестели. На этот раз я был начеку и не дал им себя одурачить. Пусть шелестят сколько угодно. Я не буду обращать внимания ни на шелест, ни на грозовые тучи над головой. Небо темнеет и на сухую растрескавшуюся землю падают тяжелые капли. Из пропитанной влагой почвы появляются ярко-зеленая трава.
— Великая все наполняющая сила, без которой человек — это только тело, и трава — сено…
— пробормотал я и зажмурился.

..
— пробормотал я и зажмурился.
— Да что ж такое! Ты меня снова провела!
— Хозяин, все готово, — сказала Кара.
Наваждение исчезло. Не было ни темно-синего грозового неба, ни травы. Скелетов тоже не было. Вместо умертвий на поле стояли люди. Мужчины, женщины… Я мельком взглянул на них и подняв удивленно брови вопросительно посмотрел на Кару.
— А почему они голые?
— Хозяин?
— в ее голосе послышались нотки удивления.
— А каким же им быть? На них ведь не было одежды.
— Хм… Да, ты права. Но когда они были умертвиями, я упустил это из виду. Ладно, люди они взрослые. Да и тепло сейчас… Не замерзнут.
— Вы снова хотите отлучиться?
— Ты угадала, — кивнул я, подумав о Вольте.
И хотя я смертельно устал, я обязан был разобраться с его бедой. Сегодня был день сплошных воскрешений. День чудес! Я был один и сам мог решать, кого мне казнить, а кого миловать. Когда еще выпадет такой шанс?
Я снял венец и едва не был сбит с ног высоким молодым мужчиной в доспехах. Он крепко обнял меня так что хрустнули кости и сбивчиво заговорил глотая от волнения слоги. Его лицо показалось мне знакомым.
— Весельчак?
— Мой генерал! Мой генерал!
— чувства переполняли его и он снова обнял меня, а потом рухнул на колени.
Размазывая по лицу слезы он говорил какие-то глупости о том, что он мой вечный слуга, нет, даже более того — раб. И что он мой должник и готов на все, лишь бы оправдать оказанное доверие.
— Успокойся, ты не в себе.
— Я ваш раб…
— Перестань нести чушь! Ты свободен от заклятия. У тебя вся жизнь впереди. Молодой мужчина, хороший воин… Ты найдешь, чем себе заняться.
— Маг Эдвин — вы самый великий волшебник на свете. Вам нет равных. То, что вы сделали…
— Прекрати, Весельчак! Хм… Я ведь не могу тебя так больше называть. У тебя есть имя?
— Я не помню.
— Возьмешь себе любое имя, какое понравится.
Я все-таки заставил его подняться с колен.
— Мне нравиться то, которое вы дали мне, мой генерал.
— Ты неисправим…
— усмехнулся я.
Надо признать, что мой бывший подчиненный был красивым человеком: темноволосый, голубоглазый, двухметрового роста. Он был преисполнен достоинства. Именно такими принято рисовать воинов иллюстрируя героические эпосы. Даже рассеченная переносица нисколько не испортила его внешность.
Между тем вокруг стало очень шумно. Бывшие умертвия пришли в себя и теперь пытались свыкнуться с мыслью, что они стали людьми. Некоторых эта новость ошеломила и их настигло легкое помешательство. Они с радостными криками прославляли небо и целовали травинки. Я искренне надеялся, что это временно.
— Весельчак, мне снова нужна твоя помощь. Но на этот раз, — я поднял палец.
— Только как друга.
— Быть вашим другом… Я не смел даже мечтать о таком, — потрясенно ответил бывший скелет.
— Об этом не надо мечтать, просто будь им и все, — проворчал я беззлобно.
— Приведи сюда магов. И проследи, чтобы они не забыли взять с собой Вольта. А я пока посижу здесь и немного отдохну…
Он кивнул и исчез в толпе, а я попытался стать маленьким и незаметным. Мне не хотелось, чтобы все эти люди вокруг, вдруг вспомнили кому они обязаны своими телами. Был большой соблазн воспользоваться даром развоплощения, но я поборол его, потому что не верил, что у меня хватит духу вернуться назад. Вместо этого я накинул капюшон и прикрыл голову руками, стараясь думать о чем-нибудь хорошем. Например, о Мелл…
— Эдвин… Очнись!
— кто-то негрубо, но настойчиво тряс меня за плечо.
Я убрал капюшон и встретился взглядом с Карелом. За ним толпились остальные маги. Весельчак стал за моей спиной, готовый защищать меня даже от моих друзей-волшебников, если в этом будет необходимость.

За ним толпились остальные маги. Весельчак стал за моей спиной, готовый защищать меня даже от моих друзей-волшебников, если в этом будет необходимость.
— Это дело твоих рук?
— спросил Карел кивая в сторону ликующих людей.
— Да. Их трудно узнать, но это бывшие умертвия Рамедии. Теперь их можно называть гражданами Рамедии.

— А где скелеты которые охотились за книгой?
— И с нашими противниками я тоже разобрался. Сейчас вы топчите из прах.
— Что-что?
— Карел с подозрением посмотрел себе под ноги.
— Значит, 'Некрос' работает?
— вмешался Роко.
— Я заставил его работать, — кивнул я и добавил.
— Прошу вас, снабдите этих несчастных хотя бы иллюзией одежды. Здесь есть женщины, а то неловко получается…
Никто из них не сдвинулся с места. Всем хотелось узнать, что случилось с 'Некросом'.
— Как это у тебя вышло? Ты должен нам все рассказать!
— набросились они на меня.
— Расскажу, но позже. Для начала я хочу выполнить то, ради чего мы с Карелом отправились в эти проклятые горы. Я должен помочь Вольту. Где его скелет? Вы его не потеряли в этой суматохе?
— Цел он, цел. Не волнуйся, — успокоил меня друг.
— Хорошо. А теперь займитесь иллюзиями. Давайте соблюдать приличия.
— Но…
— Не спорьте! Я сейчас не в том настроении, чтобы спорить. Просто сделайте так, как я сказал.
Они были вынуждены мне подчиниться. У магов нелегкий характер, а Прозрачных магов особенно. Конечно, иллюзии не могли защитить от холода, но давали людям возможность показаться в городе и приобрести там нормальную одежду.
— От замка барона что-нибудь осталось?
— спросил я Карела.
— Немного.
— В таком случае, им придется идти в ближайшую деревню и там найти себе одежду и пропитание. Неплохо бы снабдить их деньгами. Они наверняка захотят вернуться в Рамедию, а путь туда далек.
— Пускай этим займется имперская служба. Когда они узнают, что здесь произошло, им придется потратить государственные деньги.
— Мое имя опять будет на слуху, — вздохнул я, изрядно удивив Карела.
— Что ты такое говоришь?! На слуху?! Да ты сделал то, что никому не удавалось! Это чудо!
— Вот это-то меня и беспокоит… Когда восторг поутихнет, начнутся многочисленные расспросы…
— я покачал головой.
— Представляешь сколько человек захочет использовать 'Некрос' в своих интересах?
Карел не ответил. Возможно потому, что не хотел мне портить настроение в такой ответственный момент.
— Эдвин, я уверен, что ты вернешь Вольту тело.
— Спасибо, — пробормотал я.
— Тебе что-нибудь нужно? Моя помощь? Твои силы на исходе.
— Это я и сам знаю, но еще на один раз меня хватит. Потом я буду отдыхать сколько угодно.
На самом деле я покривил душой. Ведь я специально отослал друзей, чтобы выделить себе драгоценные минуты отдыха. Да, я просто оттягивал время. Когда мое поручение было выполнено — не знаю, правда, насколько тщательно, и маги снова собрались вокруг меня, я встал и достал книгу. У волшебников наметанный глаз на такие вещи, поэтому они сразу заметили перемену.
— Потом!
— я поднял руку.
— Клянусь, что все расскажу потом. Никаких тайн!
Им трудно было успокоиться и не засыпать меня вопросами, а еще труднее не отобрать книгу. Соблазн был слишком силен.
— Сюда!
— я подождал пока скелет станет рядом со мной и надел венец.
Как и ожидалось, Кара снова была рада меня видеть и любезно назвала дорогим Хозяином. Не знаю, что именно она вкладывала в слово 'дорогой', но наверняка что-то хорошее.
— Кара, задача такова: нужно вернуть в этот скелет его душу, что скитается по междумирью и снова превратить в человека.

— Кара, задача такова: нужно вернуть в этот скелет его душу, что скитается по междумирью и снова превратить в человека.
Я ожидал, что она кивнет, как обычно, но она отрицательно покачала головой.
— Это невозможно.
— Почему?
— вдоль позвоночника пробежал противный холодок.
— Есть законы, которые нельзя нарушать.
— Что ты имеешь в виду?
— Мертвец не был пробужден до конца и его тело занял другой дух. Но так как тело уже подверглось разрушению, то дух не смог завладеть им полностью.
Я подумал о том, что глазницы этого скелета всегда оставались пустыми, но его поступки были слишком осмысленными. Стало быть, им управляло другое существо. Грани между мирами тоньше, чем мы думаем и как волшебник я знал это лучше других.
— Нельзя вселить в одно тело две души одновременно, — пояснила Кара.
— Понимаю…
— я закусил губу.
— Вселить нельзя, а выселить его оттуда можно?
— Есть некоторые трудности. С законами. Это тело принадлежит теперь другому и Они об этом знают.
— Они? О ком это ты?
— Они — это те, кто решают за нас, — прошептала девушка.
— Вы же знаете об этом Хозяин. Когда вы создавали меня, то Они были против, но вы обещали, что не станете нарушать правила.
Можно было подумать, что Кара говорит о богах, но я был уверен, что она имеет в виду не их.
— Но там, где нельзя нарушить закон, — добавила девушка, — его можно обойти. Есть одна уловка, которая поможет избежать наказания. Они знают, что у нынешнего духа нет шансов получить полное тело, но вы можете незаметно поменять духов местами. Но дальше этого дело пойти не должно. Тело нужно оставить в прежнем виде.
— То есть скелет не изменится, хотя в нем будет полноценная человеческая душа? Живое умертвие?
— Да, Хозяин.
— Ох… Как же все непросто. Он не будет стареть?
— Нет, он будет жив, пока жива я.
— А сколько тебе лет, Кара?
— Я не знаю, Хозяин. Вы создали меня очень давно, а потом ушли, — грустно улыбнулась девушка, а я подумал о том, каково это быть книгой с собственным разумом, сделанной неизвестно сколько тысяч лет назад и брошенной.
— А кто тот дух, что сейчас занимает тело? О нем что-нибудь известно?
Кара отрицательно покачала головой.
Кто бы это ни был, но он, несомненно, знал, чем кончится дело. Это существо всегда стремилось ободрить меня и Карела, и с покорною обреченностью следовало за нами. Я вспомнил как он предупредил нас о проникновении в замок умертвий и как выкладывал на траве солнечный диск.
Кто же он? Потерявшееся между мирами существо, пробывшее в Нигде так долго, что забыло самого себя. Может быть, останки Вольта были его последним шансом… Я чувствовал себя прескверно. Конечно, нельзя было ставить на одни весы друга и совершенно незнакомого духа, но моя совесть все равно была не на месте.
— А его обязательно возвращать в междумирье?
— Вы хотите, подарить… Отдать ему новорожденного?
— Да. Это можно сделать?
— Можно, Хозяин. Вы очень великодушны, — кивнула девушка.
— А если душу моего друга направить в тело новорожденного?
— И это тоже можно сделать. Тогда этот дух окажется в неприкосновенности. Но родившийся младенец будет обладать разумом взрослого человека.
— А магические способности?
— Они будут утеряны.
Я задумался. Что для Вольта хуже — снова начать жить сначала как простой смертный или продолжить ее в облике умертвия? Если лишить его магии, он будет несчастен и жизнь для него станет мукой. Да, магом быть нелегко, но без магии могут прожить только те, кто никогда не знал, что это такое. Обратного пути нет.
— В таком случае, я хочу, чтобы неизвестный мне дух вселился в новорожденного, а мой друг обратно в свое тело.

Душу моего друга сложно отыскать?
— Нет. Тень одной маленькой нити между ними все еще сохранилась. Его душа была очень привязана к своему телу.
— Лучше и не скажешь. Законы не нарушены?
— Вы их обошли, Хозяин, — Кара одобрительно кивнула и растворилась в мельтешении золотых страниц.
Я уже знал, что сейчас произойдет. Книга только инструмент… На что будет похоже это заклятье? Казалось, что оно должно быть очень сложным — ведь дело идет о жизни и смерти, но нет, в нем не было ничего сложного.
Я смотрел на страницы, прислушивался к шуршащим звукам. Их шелест был похож… Нет, ни на что он не был похож. Как я вообще мог решить, что это был шелест? Это был зов трубы, по звуку которой выступает целая армия. Это был отзвук от удара колокола, на городской башне и стая белых голубей, взмывающих в небо… Я не видел ничего кроме птиц. Белые лоскутки на синем фоне, которые неожиданно стали вышивкой, что держала на коленях маленькая девочка.
— Что-нибудь еще, Хозяин?
— спросила Кара, развеивая наваждение.
— Все в порядке?
— Да, все получилось так, как вы хотели.
— Отлично. Тогда… Тогда на сегодня все. Ты довольна?
— Я довольна, если вы довольны, — мягко улыбнулась девушка.
— После того как я закрою книгу, я хочу чтобы время вокруг меня, — я оглянулся на замерших друзей, — застыло еще на пять секунд. А потом снова вернулось к прежнему ритму. Это возможно?
— Да.
— Тогда, пожалуйста, сделай так. И до встречи, — я кивнул Каре.
— Буду ждать с нетерпением, — ответила она.
Я знал, что это не пустые слова. Ей наверняка смертельно скучно и единственное ее развлечение — это Хозяин, просящий или требующий, чтобы она сделала то или иное. Но он не балует ее своим вниманием.
Как только книга закрылась, я одной рукой снял венец, а второй схватил уменьшившийся томик и стремглав засунул его в сумку. Пяти секунд мне как раз хватило. Когда ход времени восстановился, я уже лежал на спине с раскинутыми руками и изображал убитого горем мага.
— Эдвин, что с тобой?
Друзья подбежали ко мне и поддерживая, принялись приводить в чувство.
— Посмотрите как там Вольт, — прошептал я.
— Со мной все в порядке, — сказал до боли знакомый мне голос.
— И все благодаря тебе, Эдвин.
— Вольт!
— Карел обернулся и отпрянул.
— Но ты же остался скелетом!
— Но это все, что я мог сделать!
— я сел и вцепился в траву руками, словно боялся оторваться от земли и улететь в бездонное небо.
— Есть законы, которые нельзя нарушить.
— Это большее на что я мог рассчитывать, — сказал Вольт, опускаясь на землю рядом со мной.
— Эдвин, я знаю, как тебе было трудно. Ты спас меня от участи хуже самой смерти и моя благодарность не знает границ.
Он протянул мне свою костлявую руку и я медленно пожал ее.
— Я никогда не думал завести детей, семью, так что мне не о чем жалеть. К тому же, я буду самым оригинальным некромантом, — в его голосе послышался смешок.
Я посмотрел Вольту в глаза. В черных глазницах его черепа горели белые огоньки. Ни зеленые, ни желтые, а именно белые.
— А где 'Некрос'?
— спросил Твист.
— Он же лежал перед тобой.
— Его больше нет, — хмуро сказал я.
— Исчез. Силой книги можно пользоваться только три раза.
— Как?!!
— воскликнули маги в один голос.
— Но ведь ты даже не дал нам на него посмотреть!
— взвыл Флориан от обиды.
— Это несправедливо! Такой шанс выпадает раз жизни и он прошел мимо!
— Эдвин, а ты нас не обманываешь?
— настороженно спросил Даурос.
— Вы же сами видели как книги не стало, — проворчал я.

— Вы же сами видели как книги не стало, — проворчал я.
— Да, она исчезла на наших глазах…
— признал он.
— Но почему? Как она могла?!
— один за другим раздавались раздраженные голоса.
— Как ты мог это допустить?!
— Тихо!
— прикрикнул на них Роко.
— Книга исполнила свое предназначение, и глупо желать чего-то большего. Оставьте Эдвина в покое. Я не меньше вашего сожалею о том, что не смог увидеть 'Некрос' ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, но на Эдвина нападать не позволю.
— Никто на него не нападает, — отмахнулся Твист и обратился ко мне.
— Если нет самого 'Некроса', то хотя бы расскажи, что тут случилось. Как ты сумел им воспользоваться? Рассказывай все с самого начала и во всех подробностях.
— Дайте мне воды, еды и прочая, тогда расскажу, — сказал я, понимая, что теперь, когда книга пропала, они не дадут мне спокойно жить и о сне в ближайшие несколько часов можно забыть.
После того, как я получил требуемое, мое самочувствие немного улучшилось. С флягой в одной руке и копченым куском мяса в другой, я поведал им о том, что произошло после того, как я остался в замке. Их чрезвычайно заинтересовала история Магистра и его людей, и на ней я остановился более подробно. Волшебники люди невыдержанные, поэтому мое повествование неоднократно прерывали. Я немыслимо устал от возгласов 'Не может быть!' и сказал, что если услышу еще хоть один, то дальше они будут рассказывать сами.
В общей сложности, мой монолог затянулся на два часа. После того, как особо интересные, с точки зрения магов, моменты были повторены и обговорены по третьему разу, я сообщил, что не скажу больше ни слова, даже если меня будут пытать каленым железом. Друзья согласились с тем, что я великий маг, потому что обычный маг не сумел бы все это провернуть так, как удалось мне и разошлись погруженные в свои мысли. Им нужно было время, чтобы поразмыслить.
Ко мне приблизился Дракум, бледный как смерть. Я терпеливо выслушал его бесцветные поздравления и сказал:
— Сядь рядом, пожалуйста.
Убийца непонимающе посмотрел на меня и опустился на траву. Я наклонился к нему и понизив голос, сказал:
— Ты беспокоишься о матери. Я понимаю, что у тебя есть на то все основания, но кажется, я нашел решение. С Маргарет ничего не случится. Все будет в порядке.
— Ты уверен?
— Ты же знаешь, что на мое слово можно положиться.
— Это сущая правда, — с видимым облегчением сказал Дракум.
— Поступай с Маркусом как сочтешь нужным, мне нет до него дела, а вот с тем человеком, который отдал ему приказ, я разберусь лично.
— Ты знаешь кто он?
— Да.
— И что ты предпримешь?
— Для начала я с ним встречусь, а потом видно будет… Но он прекратит лезть не в свои дела, обещаю.
— Если ты назовешь мне его имя, то я уберу его, — серьезно сказал Дракум.
— Нет, это вызовет ненужные сложности, — я покачал головой.
— Мой способ ничуть не менее действенен и не основан на кровопролитии.
— Если не хочешь, я не стану проливать кровь. Я его задушу или отравлю, — сухо заметил мой друг.
— Иногда я забываю, что разговариваю с членом гильдии убийц, — пробормотал я.
— Нет, я не назову его имени. Не хочу тебя в это вмешивать.
— Хорошо, не стану настаивать, — кивнул Дракум.
В этот момент в толпе рамедийцев раздались какие-то крики, смех и он встал, чтобы проверить что там происходит. Я закрыл глаза и пробормотал:
— Мне нужно как можно скорее вернуться в Регум. Я бы не отказался иметь под рукой дракона…
— Ты даже не станешь заезжать домой?
— спросил Карел, забирая у меня пустую флягу.
— Нет, для этого мне пришлось бы сделать крюк, а сейчас это лишнее.

— Нет, для этого мне пришлось бы сделать крюк, а сейчас это лишнее. Нет, мне нужно в Регум и как можно скорее.
— Пойдешь по Часовой Тропе? Ты же не всерьез говорил про дракона?
— Нет, я не стану на Тропу.
— Но ведь этот самый короткий путь. Уверен, что здесь есть неподалеку входы в Подземелье, а если нет, то будут. Мы поможем. Восстанови силы за эти несколько дней и отправляйся.
— Это исключено.
— Но почему?
Я промолчал, сделав вид, что смотрю на белые облака похожие на баранов до стрижки. На самом деле облака меня ничуть не интересовали. Я пытался придумать достойный ответ, но Карел не дал мне такой возможности.
— Эдвин…
— он сделал паузу.
— Ты не хочешь или не можешь пойти по Часовой Тропе?
Я снова промолчал. Конечно же, мой друг все понял. Единственная веская причина по которой я отказывался вступить на Тропу, был 'Некрос' лежавший в моей сумке.
— Не знаю, что ты задумал и зачем ты это делаешь…
— Карел, так будет лучше. Поверь, я не стану использовать его в корыстных целях, — тихо сказал я.
— Не сомневаюсь в этом. Если бы сомневался, выдал бы тебя не задумываясь, — ответил Карел.
— Если я…
— Нет, ни хочу ничего знать!
— он протестующее поднял руки.
— Пусть все остается так как есть.
— Тебе даже неинтересно узнать, кто этот таинственный человек, который хочет заполучить книгу?
— Но ведь ты сказал, что не знаешь его имени.

— Я не знаю наверняка, но у меня есть веские подозрения. Я сказал, что 'Некрос' вобрал в себя песок и стал целым как только я надел венец Сумерек. Это только часть правды. На самом деле, — я оглянулся, чтобы посмотреть что нас никто не подслушивает, — никакого песка не было. В недостающие места легли камешки, которые я приобрел у Морфея под видом оберегов.
— Ты знал, что это за камешки?
— Нет, конечно. Я купил их просто так, чтобы потешить свою прихоть коллекционера. Это было как раз перед твоим переходом. Эти самые камешки Морфею заказал один состоятельный клиент, но вскоре вернул их, а точнее швырнул в лицо с обвинениями, потому что они ему не подошли.
— И Морфей назвал тебе имя клиента?
— Да, — мои губы расплылись в улыбке.
— И я назову его тебе, если ты пообещаешь молчать. Мне даже хочется чтобы ты знал кто он. Это будет моя страховка на тот случай, если со мной произойдет что-нибудь нехорошее.
— Клянусь, что буду нем как рыба. Кто же это?
— Клавдий. Он предпочитает, чтобы его называли магом, но я остерегусь от этого.
— Тот самый богатей?
Я кивнул, наблюдая, как Карел кусая нижнюю губу взвешивает все за и против.
— Да, он мог бы… Это было бы в его стиле. Охотиться за книгой, но не распознать истинные частицы 'Некроса' и отказаться от них.
— Их бы никто не узнал, не только Клавдий. Это можно сделать только в венце Сумерек, а им владею только я.
— А чтобы было, если бы ты отказался покупать обереги?
— взволнованно спросил Карел.
— Чтобы было с 'Некросом' и со всеми нами?
Вместо ответа я лишь пожал плечами. Не люблю сослагательного наклонения.
Наша жизнь складывается из коротких мгновений и они случайны только на первый взгляд. Мы не видим связи между ними, но кому-то эта связь видна очень хорошо. Кусочки разноцветной мозаики крепятся одна к другой и вместе составляют картину, насладиться которой может только тот, кто способен отойти и посмотреть на нее издалека.
Но как мне судить о содержании картины и качестве ее исполнения, если я всего лишь ничтожный кусочек мозаики?
Следующие несколько дней я только и делал, что отсыпался, отъедался и приводил в себя порядок.

Я встретился с бароном Реемом, который с нетерпением ожидал меня в соседней деревне и сказал, что помню о нашем договоре. Императорская казна не оскудеет, если возместит его убытки.
Так как до барона уже дошел рассказ о происшедшем, он не решился настаивать ни на чем другом и вообще вел себя очень тихо и скромно. С магом, который легким движением руки превращает одних мертвецов в пыль, а других — в живых людей, лучше держаться вежливо.
Как я не спешил, но на обратный путь в Регум ушло несколько недель. Когда мы выбрались в более цивилизованные места, где были проложены широкие дороги, то воспользовались троком. Конечно, не только у Карела возник закономерный вопрос, почему я, так сильно спеша в столицу, не воспользовался Часовой Тропой, но я соврал друзьям, сказав, что у меня было дурное видение. Этого оказалось достаточно, чтобы они оставили меня в покое.
В пути мы заехали в Гаммес — маленький городишко, славный своими резными изделиями. Но нас интересовали, конечно, не они, а осевой столб, который возвышался в центре города. Благодаря этому столбу мы восстановили свои силы.
Гаммес был во многом похож на Рамедию. Только собак в нем было значительно больше. Ярко рыжие дворняжки с лаем сопровождали нас все дорогу. У некоторых моих друзей чесались руки, до того хотелось запустить в них огненным шаром, но так как за нами внимательно следили горожане, то мы отказались от этой идеи. Всем известно, что маги любят животных, поэтому не стоило развенчивать этот миф.
Весельчак по-прежнему не отходил от меня не на шаг. Он стал для меня слугой и другом одновременно. Я наивно надеялся, что он станет обращаться ко мне по имени, но этого не случилось. Я по-прежнему был для него генералом. Исправить это было бессильно даже самое могущественное заклятье. Дракум тоже вызвался составлять мне компанию, следя за тем, что бы со мной ничего не случилось. Но у него на это были свои причины.
Так мы и прибыли на рассвете в Регум в полном составе. Весельчак, Карел, Дракум, еще семнадцать волшебников и я.
Новости по столице разносятся с потрясающей быстротой. А так как делегация людей в мантиях приехавшая издалека не могла остаться незамеченной, то уже к полудню по городу поползли слухи один невероятнее другого. Регум живет сплетнями. Это его воздух. Без них город, вернее его жители, задохнуться и умрут.
Как только мы оказались за городской стеной, наши пути разошлись. Я попрощался со своими друзьями и покинул их, сославшись на то, что у меня в столице важное дело. Даже если бы у меня не было дел в Регуме, я бы все равно отказался брать штурмом здание магического Совета, чтобы созвать экстренное совещание. Тем более, что это именно мне пришлось бы отвечать на многочисленные щекотливые вопросы, а мне этого делать не хотелось.
Дракум пожелал мне удачи и спокойным, а от этого еще более зловещим голосом, сообщил, что проведает Маркуса. Кивнув на прощание, он исчез в ближайшем переулке.
— Интересно, он его убьет? Как ты думаешь?
— я вопросительно посмотрел на Весельчака.
— Не знаю, мой генерал.
Хорошенькая цветочница идущая нам навстречу равнодушно скользнула глазами по моей новенькой черной мантии. Зато начищенные доспехи моего друга явно привлекли ее внимание.
— Какой могучий воин, — улыбнулась она и подмигнула Весельчаку.
— И красавец к тому же! Купи цветочек у бедной девушки.
Очень вовремя. Я как раз настоял, чтобы Весельчак взял у меня немного денег. Теперь у него молодое тело и о нем нужно заботиться. Кормить, к примеру. Естественно, Весельчак тут же поклялся, что вернет мне все до последней монетки.
Цветочница отпустила ему воздушный поцелуй и протянула корзинку.
— Да, конечно…
— прошептал он, бледнея под жарким взглядом красавицы.
Это не мое дело, но по-моему серебряная монета — это слишком большая цена за маленький букетик фиалок уже начавших увядать.

Это не мое дело, но по-моему серебряная монета — это слишком большая цена за маленький букетик фиалок уже начавших увядать. Можете считать меня старым брюзгой, но он стоил никак не больше медяка.
— О!
— цветочница по достоинству оценила щедрость моего друга.
— Какой вы славный! Вы не только могучий, но и добрый. Должно быть, вы замечательный человек, знающий толк в красоте.
Она одарила его букетиком цветов и ласково погладила по руке. Весельчак покраснел. Девушка пошла дальше, но через несколько шагов обернулась и кокетливо посмотрела на него.
Я прикинул, сколько времени мой друг обходился без женского общества и решил, что он вполне заслужил вечер отдыха. К тому же Весельчак не был магом и ему не на что было растрачивать свои силы. Судя по виду, кровь у него так и кипела.
— Весельчак, не стоит заставлять девушку ждать, — я многозначительно посмотрел на него.
— Что?… Вы действительно думаете…
— он вспыхнул и обхватил рукоять меча словно ища у того поддержки.
— Конечно. Иди, а то упустишь свой шанс. Потом будешь жалеть.
— Но…
— Я справлюсь один. Все равно ты мне сейчас не понадобишься. Да-да, тебе пришлось бы неизвестно сколько часов ждать меня, околачиваясь во дворе.
— Мой генерал… А вдруг она, — он сделал паузу и шепотом произнес, — нимфоманка?
— Что?! Ерунда какая!
— Откуда мне знать?..
— Ты меня поражаешь. Когда освободишься, — я снова прервал его.
— Приходи в таверну 'Золотой крест'. Я буду ждать тебя за одним из столиков. И приглядывай за деньгами. Смотри, чтобы она тебя не обчистила. Понял?
Весельчак кивнул, и избегая встречаться со мной взглядом, чуть ли не бегом бросился к цветочнице.
— Опытный воин, а краснеет и ведет себя как мальчишка, — проворчал я.
— Не думал, что доведется увидеть такое безобразие.
Проводив его взглядом, я немного постоял, собираясь с мыслями, а потом направился на встречу со своим тайным противником. Клавдий, богач, который предпочитал, чтобы его называли магом, хотя все чему он смог обучиться — это несколько жалких книжных заклинаний, владел в Регуме домом, который стоял в богатом квартале. Этот квартал располагался на самом высоком холме столицы. Там жили только знатные и состоятельные люди.
Здесь не было нищих, попрошаек и прочих. Особые охранники, выучкой и умом на порядок превосходящие городскую стражу, патрулировали его улицы следя за порядком.
Человек в мантии мага не вызвал у них вопросов, поэтому мне позволили пересечь негласную черту, отделяющую богатые особняки от домов простых смертных.
Не могу сказать, чтобы здесь мне особо нравилось. Под линейку подстриженные клумбы, мраморные статуи, чересчур чистые дорожки, толпы слуг в вышитых золотыми нитями бархатных куртках — это не те вещи, на которых хотелось задержаться моему взгляду. Обстановка вокруг напоминала декорации к пышной, красивой, но скучной пьесе.
На лицах людей были вежливые улыбки, похожие друг на друга как две капли воды. Вероятно, они надевают их рано утром и не расстаются с ними до глубоко вечера. Даже дети, одетые по самой последней моде в шелка и атлас, в окружении толпы нянек вели себя как восковые куклы. Они были серьезны, словно собирались произнести обличительную речь. Такие дети не играют, у них попросту нет на это времени, потому что каждую свободную минуту они проводят у зеркала репетируя строгое, но милостивое выражение лица.
Я шел быстро, не особо смотря по сторонам, но приемы во дворце сделали свое черное дело и меня все равно узнали. Советник путей и сообщений с супругой и сопровождающими лицами преградил мне дорогу. Кратким приветствием дело не ограничилось. Меня пытались вовлечь в разговор, но я сослался на важные дела и оставил их одних. Этот советник был ужасным болтуном, из тех, кто любого заговорит до смерти.

Этот советник был ужасным болтуном, из тех, кто любого заговорит до смерти. Если вы цените свое время, то встреча с ним для вас опасна. И еще у него была дурная привычка пребольно тыкать собеседника пальцем в грудь и при этом противно смеяться.
Выйдя на Лавандовую улицу — главную улицу богатого квартала, я остановился, потому что не помнил точно, какой из роскошных особняков стоящих здесь, принадлежит Клавдию. На углу дежурил охранник, поэтому я подошел к нему и попросил указать дорогу. Оказалось, что дом Клавдия был следующим.
Конечно, хозяина могло не оказаться на месте, он вообще мог быть за пределами Регума, в одном из своих загородных имений, но что-то подсказывало мне, что я найду его именно здесь. Наверное, это была интуиция. Или профессиональное чутье.
Входная калитка, украшенная коваными листьями, оказалась незапертой. Я вошел и никого не увидев, прошел прямиком к дому. Здешний садовник не зря ел свой хлеб. И хотя я плохо разбираюсь в цветоводстве, но не мог не заметить, что розовые кусты были в отличном состоянии. Дом утопал в цветах. Больше всего было роз. Они были повсюду. Желтые, красные, белые… Особо редкий сорт вьющейся голубой розы оплетал крыльцо и доходил до окон третьего этажа. Я шел сюда в заранее предубежденном настроении, но был вынужден признать, что дом мне нравится.
— Добрый день, — привратник открывший входную дверь склонился в почтительном поклоне.
— Здравствуйте. Я бы хотел встретиться с магом Клавдием. Он дома?
Если уж я решился с ним увидеться, то лучше потешить его самолюбие. А то вдруг он вспомнит, что у него срочные дела и откажется меня принять?
Слуга повел меня в прихожую. Кроме нескольких картин в золоченых рамах и внушительного вида охранника здесь не было ничего примечательного.
— Пройдемте сюда.
Крайняя дверь налево вела в большую со вкусом обставленную гостиную. Здесь было светло и просторно. Большие мягкие кресла удовлетворили бы запросы даже самого изнеженного человека в мире.
— Подождите здесь, пожалуйста. Как о вас доложить?
— Скажите, что пришел Прозрачный маг Эдвин.
Если слуга и удивился, то ничем не показал этого. Его лицо осталось непроницаемым. Он удалился оставив меня разглядывать фигурки на каминной полке. Прищурившись, я краем глаза отметил множество охранных заклинаний, которыми был напичкан дом. Естественно, что Клавдий, опасавшийся воров, убийц и прочих криминальных элементов, не надеялся только на охранников.
Не прошло и пяти минут, как слуга возвратился и попросил следовать за ним. Клавдий согласился меня принять в кабинете, который находился на третьем этаже. Мы поднялись наверх по широкой, покрытой красной дорожкой, лестнице. На каждом этаже была охрана. Возле кабинета дежурило трое человек, увешанных оружием. Глядя на них я порадовался, что не обладаю несметными богатствами. Сущая мука жить постоянно под таким надзором.
Как только за мной закрылась дверь, я удивленно вскинул брови. Кабинет Клавдия был огромным и занимал, наверное, добрую половину дома. Книжные полки, толстый ворсистый ковер на полу, глушащий любые шаги, гигантская железная астролябия в углу… Этот кабинет подошел бы кому угодно — советнику, денежному дельцу, отпрыску правящей династии, главе ростовщиков, но только не магу.
Где шкафы с препаратами? Где обереги, скомканные бумаги, огарки восковых свечей, запыленное чучело летучей мыши, подаренное наставником на десятилетие и раскрытые, испещренные чернильными пометками книги? Где они? Здесь было слишком чисто. Ни один волшебник не сможет работать там, где царит идеальный порядок. Магия неразрывно связана с творчеством и она угасает, если попытаться загнать ее в четкие рамки.
Клавдий сидел за письменным столом возле окна и как раз вставал, чтобы поприветствовать меня. Я направился к человеку, которого никогда прежде не видел, но о котором много слышал.

Клавдий не участвовал в общественной жизни столицы, предпочитая шумные приемы затворничеству.
Он не блистал красотой. Среднего роста, щуплый, кареглазый мужчина начинающий лысеть. У него был длинный нос и очень тонкие губы. Я никогда не считал себя выдающимся физиономистом, но он мне сразу не понравился. Я не доверяю людям с такими губами. Клавдий был одет в темно-синюю атласную мантию, с белоснежными вставками на рукавах и воротнике. На его груди, в отличие от моей, не было ни одного оберега.
— Прозрачный маг Эдвин… Знаменитый маг Эдвин, — протянул он, прищурив один глаз. В его голове не было почтения, скорее уж насмешка.
— Рад видеть вас в моем доме, но признаюсь — я удивлен. Что могло привести ко мне такого человека как вы?
Я бросил взгляд на хрустальный шар, в нем еще вспыхивали искорки. Это означало, что Клавдий с кем-то беседовал как раз перед моим приходом. Вполне возможно, что разговор шел о случившемся в горах Умарта.
— Почему вы молчите?
— спросил Клавдий.
— Это вы ко мне пришли, а не я к вам. Говорите, что вам нужно?
Вместо ответа я попросту выложил на стол 'Некрос', прижав его рукой, а сам стал наблюдать за реакцией Клавдия. Если бы я зашел издалека, начал задавать наводящие вопросы, он наверняка бы отрицал свою причастность к поискам книги. У меня не было ни времени, ни желания ходить кругам. Я хороший маг, но плохой политик и привык действовать напрямую. Мне нужна была зацепка, что я на верном пути и я ее получил.
— Это она?!
— у Клавдия затряслись руки и он попытался схватить книгу, но я оказался проворнее.
— Отдайте немедленно!
— Ну уж нет!
— проворчал я, пряча 'Некрос' обратно.
— Вы спрашивали, почему я пришел? Теперь я могу сказать. Я хочу чтобы вы поняли, что 'Некрос' у меня — это раз. Далее, я хочу, чтобы вы тут же забыли о его существовании, потому что я его непременно уничтожу, как только выйду отсюда — это два. И я хочу, что бы вы перестали давить на ордена, гильдии и прочих — это три. Отзовите наемников, им все равно больше нечего искать.
— Вы все-таки нашли ее!
— он стиснул кулаки.
— Раньше меня! Я вас…
Его бледное лицо налилось кровью. В таком состоянии он был способен на все, поэтому я предупреждающе поднял руку.

— Советую успокоиться и не делать резких движений. Если не хотите пострадать.
— Отдайте книгу! Или я сотру вас в порошок!
— Не бросайтесь подобными словами, они вам могут дорого стоить. Вам известна моя репутация, — мой голос звучал тихо, но я не мог пожаловаться на отсутствие интереса со стороны собеседника. Меня слушали с большим вниманием.
— Я… Я куплю ее у вас. Назовите любую сумму.
— Нет, она не продается.
— Все продается, все имеет свою цену… Особую цену, — сказал Клавдий с намеком.
— Не вздумаете похитить близких мне людей и таким образом заполучить ее. Не выйдет.
Он нахмурился. Видимо именно это он и подразумевал под особой ценой. Да, Клавдий оказался гнусным мерзавцем, но меня это не удивило.
— Вы меня хорошо поняли? Прекращайте свои закулисные игры. Мне все известно.
Я не стал вдаваться в подробности того, что мне известно. Пусть думает, что я действительно разузнал обо всех его грязных делишках и помучается без сна пару вечеров. Ему это будет только полезно.
— Нет! Вы не уйдете отсюда!
— Клавдий вытащил из-под стола красный шар и бросил в мою сторону, но я был начеку.
Огненный дождь, оставивший на ковре безобразные черные дыры, разбился о двойной магический щит, не причинив мне никакого вреда. Этим заклятьем мне приходилось пользоваться регулярно, поэтому я выпаливал его скороговоркой не задумываясь.
Ну что ж, раз уж Клавдий напал первым, то я вправе достойно ответить.

Он развязал мне руки.
Отбросив негостеприимного хозяина щитом, я пригвоздил Клавдия к стене в полуметре над полом. Он попытался произнести какое-то заклинание, но так как был дрянным магом, то не успел. От удара о стену у него выбило дух и теперь Клавдий, остановившись на середине фразы, судорожно пытался вздохнуть. Конвульсивно дергая ногами и руками он напоминал жука на булавке, до которых так охочи некоторые коллекционеры.
Я медленно подошел к нему и чуть ослабил хватку, давая возможность свободно дышать и изрыгать ругательства. Что он и сделал. Таких отборных ругательств я не слышал давно. Наверное, ради пополнения своего словарного запаса Клавдий регулярно посещает специальные собрания портовых рабочих.
— Ты мне за это ответишь!
— прошипел он как рассерженная змея, когда поток сквернословия иссяк.
— Непроходимый дурак, — холодно сказал я.
— Я могу убить тебя, но это было бы слишком просто. Может, мне достать 'Некрос' и дать тебе возможность узнать, что бывает хуже смерти?
— Ты не посмеешь!
— сквозь зубы процедил он, но я видел как кровь отлила у него от лица.
Клавдий испугался. Конечно, будучи сам неразборчивым в выборе средств он и остальных считал такими же. Окажись я на его месте, мне бы не поздоровилось.
— Я предупреждаю тебя в первый и последний раз: не стой у меня на пути и навсегда забудь о существовании 'Некроса'. Если я узнаю, что ты снова взялся за свое, то вернусь и буду уже не таким добрым. На тебя многие имеют зуб, Клавдий. Эти люди радостно спляшут на твоей могиле или хотя бы плюнут на нее.
Сказав это, я с величественным видом покинул кабинет. Заклятие должно было ослабнуть через тридцать минут, не раньше, а к тому времени я уже буду далеко. Слуге, ожидавшему в коридоре я сказал, что хозяин просил не беспокоить его до ужина. Он почтительно кивнул, соглашаясь, и проводил меня к выходу.
Уже стоя у калитки я бросил взгляд на дом, утопающий в цветах и вздохнул. Какое несоответствие! Особняк был столь же прекрасен, сколь отвратителен его владелец. Так в жизни всегда — белое сопровождает черное, тень следует за светом. Раньше я и Клавдий были безразличны друг другу, теперь же я был уверен в том, что нажил себе смертельного врага. Мог ли я поступить иначе?
Конечно, мог. Были десятки способов разрешить эту ситуацию иначе, но я предпочел играть в открытую. Хотя, после того как я обманул своих лучших друзей, и открылся негодяю Клавдию, эти слова приобретали новый смысл. Но совесть моя была спокойна, а это самое главное. Махнув на все рукой я пошел в 'Золотой крест' дожидаться Весельчака. Теперь, когда число моих врагов возросло, я остро нуждался в дружеской поддержке.
Порой простые повседневные вещи вселяют в нас больший страх, чем воплощения самых ужасных кошмаров. Я стоял на пороге собственного дома и никак не решался войти. Весельчак, замерев в отдалении тактично помалкивал, но я знал, что он не одобряет моей медлительности. Я чувствовал на своей спине его взгляд, полный укора.
— Мой генерал… Почему же вы не заходите?
— осторожно поинтересовался он.
— Я занят.
— Чем?
— Пытаюсь придумать себе подходящее оправдание.
— А я могу тебе в этом помочь?
— донеслось до меня сверху.
Я быстро поднял голову. Из окна второго этажа на меня смотрела Мелл. Она улыбалась и выглядела потрясающе. Впрочем, как всегда.
— Никуда не уходи, я сейчас спущусь и помогу тебе в этом нелегком деле.
Через десять секунд дверь распахнулась и я наконец-то смог обнять ее.
— Прости, — прошептал я ей на ухо.
— Я задержался немного дольше, чем предполагал.
— О, да!
— Мелл покрепче прижалась ко мне.
— Ты ведь собирался пробыть в столице несколько дней, не больше.

— Ты ведь собирался пробыть в столице несколько дней, не больше.
— Обстоятельства…
— Да, обстоятельства. Эдвин, прекрати делать вид, будто ты оправдываешься. Я знала за кого выхожу замуж и нисколько не сержусь на тебя.
Воодушевленный этими словами, я поцеловал ее, чувствуя, как в моей душе воцаряются мир и покой. Это было то, что нужно. Золото ее волос я не променял бы даже на все золотые книги мира. Мелл была такой родной, теплой… Я готов был целую вечность держать ее в своих объятиях. Однако, так как мы были не одни, Мелл не позволила мне это сделать и отстранилась. Она заинтересовано посмотрела на человека, стоящего позади меня.
— Весельчак! Неужели это ты?!
— воскликнула Мелл обрадовано.
— Именно так, госпожа, — он улыбнулся и добавил.
— Вы узнали меня.
— Конечно, узнала. Но ты сильно изменился, хотя и в лучшую сторону… Эдвин?
— она перевела взгляд на меня.
— Это ты приложил к этому руку?
— Немного, — скромно ответил я.
Но тут Весельчак все испортил. Он с жаром принялся рассказывать чем он и другие люди обязаны Прозрачному магу Эдвину. Мелл так восхищенно смотрела на меня, что моя природная скромность дала трещину.
— Эдвин, это невероятно!
— Я все тебе расскажу. Обещаю.
— О, — она всплеснула руками, — я готова слушать тебя хоть целую неделю подряд.
— А я готов рассказывать. При условии, что все это время меня не будут кормить вареными овощами, — я усмехнулся.
— Только отбивные и копченая грудинка, — пообещала Мелл.
— Клянусь! Ты их заслужил.
Мы наконец-то вошли в дом. За время моего отсутствия здесь ничего не изменилось. Домовой встретил меня в коридоре и что-то неразборчиво буркнул себе под нос. Это у него считалось приветствием.
— Весельчак, как здорово, что ты снова стал человеком! Теперь можно будет посылать тебя в деревню за продуктами. Раньше это было чревато последствиями.
— Да, деревенские жители немного пугались увидев скелет, пришедший за капустой и мясной вырезкой, — заметил я.
— Мелл, у тебя очень практичный склад ума. Я смотрю, ты совсем не против, что Весельчак будет снова жить с нами под одной крышей?
— А почему я должна быть против? Я жила под одной крышей с умертвием, а уж с человеком и подавно найду общий язык. Тем более, с таким симпатичным.
— Мелл, я сейчас начну ревновать.
— Я имела его душевные качества, — она поцеловала меня в губы и убежала на кухню, грозясь подать на обед нечто грандиозное.
Весельчак пошел за ней, намереваясь помочь ей в этом. Я же, как человек который на кухне будет только мешать, отправился наверх, чтобы переодеться. На пути в спальню я заглянул к себе в кабинет. Плотно прикрыв за собой дверь, я осмотрелся. Стол, старенькое кресло, шкафы, книжные полки… Здесь все было такое родное. Даже запах.
Открыв дверцу стеклянного шкафа я положил венец Сумерек на его обычное место а затем, помедлив немного, достал из сумки 'Некрос'. Конечно же, я не уничтожил его. Это было просто невозможно. Тем более, что жизнь Дракума отныне неразрывна связана с этой книгой и я не стал бы этого делать, даже если бы мог.
Опрометчиво хранить подобную вещь у себя, но я не видел иного выхода. Отправить ее в какой-нибудь другой мир или отдать одному из друзей было бы глупо. Я доверял своим друзьям, но 'Некрос' — это слишком большое испытание даже для них.
Поэтому пускай уж лучше он останется в моем владении. Я буду спокойнее спать, зная что никакой сумасшедший маг не обращает с его помощью живых людей в мертвецов. Маленькая золотая книга заняла почетное место между венцом и коробочкой, в которой покоился палец короля демонов.
— Такое впечатление, будто бы я задался целью собрать здесь все могущественные артефакты, — пробормотал я, запирая дверцу шкафа.

— Что ж… Посмотрим, что из этого получится.
Бросив сумку на стол, я клятвенно пообещал, что наведу в ней и в кабинете порядок. Конечно, я уже неоднократно давал подобные обещания, но сегодня я был настроен решительно.
Потом я зашел в спальню, переоделся и спустился вниз. Кухонное окно было открыто, домовой раскачивался на раме, как на качелях. Это означало, что у него хорошее настроение. Хочется тешить себя надеждой, что в этом повинно мое возвращение. Взяв стул, я устроился в уголке и с довольным видом принялся наблюдать за тем как Мелл, радостно напевая, готовит обед.