У немцев в ту пору при царице которой-то большая сила была. Как на собачью свадьбу их сбежалось, и все в чинах. Этот — генерал, другой — министр, а у третьего должность того выше — при царице вроде мужа ходит. Ну, и мелких большая стая. Вот и стали эти царицыны немцы поддувать: Надо, дескать, из немецкой земли такого умного добыть, чтоб он все дело о казенных заводах распутал.
Так и сделали. Привезли еще какого-то немца. Для начала ему всяких чинов надавали. Стал он называться обер-гер, над горами голова, а на поверку вышел несусветный вор, ненасытно брюхо.
Привели этого немца к царице, нахваливают его всяко
— Этот, дескать, может всякий убыток в прибыль обернуть.
Царица обрадовалась, говорит:
— Давно такого нам надо. Осмотри, сделай милость, казенные заводы и дай полное тому делу решение.
— Хорошо, — отвечает, — только надо сперва все до тонкости разобрать, а на это время потребуется.
— Об этом, — говорит царица, — не беспокойся. Жалованье положим подходящее, прогон генеральский. Поезди погляди своими глазами.
Приехал этот немец в здешние места. Поразнюхал дело. А в те годы самый большой разговор был о горе Благодати. Какой-то, сказывают, охотник принес камешки с этой горы в наш город и показал горному начальству. Те видят — железная руда самого высокого сорту, живо нарядили знающих людей поглядеть на месте. Оказалось, — вся гора из сплошной руды. Понятно, такое место сразу застолбили и за казну взяли. Вскорости завод тут строить стали. Вовсе по-хорошему.
Демидов, конечно, мимо этого дела не прошел, тоже руки к рудной горе протянул. Да еще что! На своих приспешников накинулся.
— Куда глядели? Почему охотника с рудой до начальства допустили?
Приспешникам что делать? Они, сказывают, взяли да и убили того охотника, чтоб напредки другие не смели мимо Демидова руду проносить. Одним словом, круто заварилось.
Тут еще один заводчик выискался, Как услышал про рудную гору, заявку подал:
— Допустите в долю! Это место мне давно ведомо. На него и метил, как свой завод ставил.
Немец из этого понял — большой кусок эта гора Благодать. Не стал больше по заводам трястись, сразу к царице уехал.
— Так и так, — говорит, — оглядел я все заводы и вижу — самое прибыльное эти заводы по рукам раздать. Без хлопот тогда будет. А мне за такой совет отдать гору Благодать. По крайности, тогда никакого спору не будет. Ну, и заводы, которые при горе строятся, мне же отдать причтется, чтоб из-за них беспокойства не случилось. Уж потружусь как-нибудь.
Остальные немцы, которые при этом разговоре случились, радуются, похваливают:
— Ай, малатец, какой! Ай, малатец! Все сразу понималь.
Из русских бар тоже мошенников нашлось. Стали тому немцу поддувать:
— Мы де на это согласны. Можем любой завод за себя перевести, особливо ежели бесплатно, либо в долг на многие годы.
Царице и думать нечего. Да у ней только три слова грамоты и было- сослать да повесить, да быть по сему. Живо немцу бумажку нужным словом подмахнула.
С той поры вот все казенные заводы и расползлись по барским рукам, а немец тот — главный-то вор — больше всех захватил. Ему гороблагодатские заводы достались, да еще царица сделала его главным над всеми здешними заводами. Он и давай хапать, что углядит.
Другие, коим по заводу из казны попало, хоть в должниках числились, а этот как раз наоборот. Сам не платил, а новые долги делал и так ловко подводил, что все эти долги на казну переписывал. Я, дескать, тружусь, дураков ловлю да деньги из них вытягиваю, а казна пусть платит. Тогда и выйдет без обиды.
Мало этого показалось, так стал железо с казенных заводов, которое раньше было сделано, от себя продавать.
До той поры хозяйничал, пока та царица ноги не протянула. Тут, понятно, взяли кота поперек живота, а он отговаривается, дескать, человек немецкий и по здешним законам судить невозможно. Ну, говорят, сослали все- таки, а воровскую выдумку, чтоб казенные заводы по рукам расхватывать, не забросили. Это, видно, по душе пришлось.
Вот про этого старинного немца памятка по заводам и держится. Так и зовут его: обер-гор — главный вор, — гору проглотил и заводы у казны украл.
Впервые напечатан в газете Уральский рабочий, 21 августа 1941 г. Входил позднее в состав сборников Сказы о немцах, Свердловск, 1943 г.; Челябинск, 1944 г.; изд. Правда, 1945 г. Это сказ-побывальщина, повествующий о периоде правления Бирона, о засилии немецкой администрации в управлении заводами на Урале. П. Бажов, говоря о работе над сказом, указывает источники, фольклорную основу, из которой выросло его произведение. Это были отрывочные воспоминания бывалых горщиков о старинных заводах. Мой собеседник, — пишет Бажов, — вспомнил: Сказывали старики про одного немца. Он будто целую гору проглотил и все наши заводы схамкал. Вот какой брюхан!
Кроме этого, мой собеседник ничего сказать не мог, но вскоре в другом районе я встретил старика, который дал новый вариант этого же рассказа: Точно! Был такой! Над горами его начальником поставили, а он взял да — одну гору и сглотнул и еще половину всех здешних заводов слопал.
По этим обрывкам всякому немного знающему историю горнозаводского Урала не трудно догадаться, что речь идет о немце Шемберге, который в пору бироновщины захватил в свое владение гору Благодать с прилегавшими к ней заводами и организовал раздачу казенных заводов в частные руки (газета Литература и искусство, 6 февраля 1943 г.).