Завидев мисс Полли, женщина тут же поднялась со стула. Тут мисс Полли заметила, что глаза у нее опухли, словно она недавно плакала. От смущения голос посетительницы прозвучал довольно резко, отчего просьба «увидеть, хоть ненадолго, мисс Поллианну» прозвучала почти как приказ.
— Нет, — сухо произнесла мисс Полли. Однако, взглянув посетительнице в глаза, мисс Полли уловила столько мольбы, что поневоле смягчилась и очень вежливо объяснила, что к девочке пока вообще никого не пускают.
Немного поколебавшись, женщина вызывающе посмотрела на нее и снова заговорила:
— Меня зовут миссис Пейсон. Миссис Том Пейсон. Полагаю, вы слышали обо мне. Большинство хороших семей в городе слышали. Я знаю, меня осуждают, да только многое из этого неправда. Ну, да ладно. Я чего пришла?то? Мне охота узнать о девочке. Как я услыхала об аварии, у меня прямо руки опустились. А на прошлой недели я разузнала, что у вас был какой?то доктор и сказал, что девочка больше не будет. ходить. Вот ужас?то! Да будь моя воля, я бы тут же отдала ей свои ноги. Ей они нужнее, чем мне. Ведь она за какой?нибудь час сделает на них больше добра, чем я за всю свою жизнь. Но, боюсь, это никого не волнует. Я давно приметила: ноги не всегда даются тем, кому они больше всего нужны. — Она замолчала и старательно прокашлялась. Однако это, по?видимому, не помогло. Когда она заговорила, голос ее звучал не менее хрипло, чем прежде. — Может, вы, конечно, не знаете, но я много общалась с вашей девочкой. Мы живем на Пендлтон Хилл Роуд, и она часто захаживала к нам и играла с детьми или беседовала с мужем, когда он бывал дома. Сдается мне, ей нравилось у нас и было с нами интересно. Верно, она просто не знала, что мы не вашего круга. Правда, может, если бы люди вашего круга почаще к нам наведывались, таких, как мы, не было бы так много, как сейчас, мисс Харрингтон. Ну, да, ладно. В общем, девочка ваша приходила/ и, как видите, ничего плохого мы ей не сделали, зато она нам сделала много хорошего. Она сама даже не ведает, и очень хорошо. Ведь если б она до конца понимала, ей бы и многое другое тоже пришлось бы понять, а мне этого совсем не хотелось бы. Знаете, для нас этот год очень тяжелым выдался. Мы с мужем во всем разочаровались, и нам стало так тяжело, что мы готовы были навсегда расстаться. Мы как раз собирались хлопотать о разводе, а детей… Впрочем, что тогда делать с детьми, мы как раз не очень?то представляли. Но тут как раз случилось это несчастье с вашей девочкой. Мы вспомнили, как она, бедняжка, сидела у нас на пороге. Она болтала, смеялась и была, как сама говорила, «просто рада».
Мы вспомнили, как она, бедняжка, сидела у нас на пороге. Она болтала, смеялась и была, как сама говорила, «просто рада». Она всегда чему?нибудь радовалась. Потом она рассказала нам о своей игре и стала уговаривать нас тоже играть. Ну, а теперь мы с мужем узнали, как она мучается оттого, что сама вроде разучилась играть. Мы слышали, она говорит, что ей нечему больше радоваться. Вот я и пришла рассказать. Я, знаете ли, подумала: вдруг она сможет немного порадоваться за нас. Ведь мы с мужем решили не расставаться. Дай, думаем, попробуем, поиграем в ее игру. Я помню, многое из того, что она у нас слышала, ей было не по душе. Не знаю, конечно, поможет ли нам ее игра, но мы постараемся, чтобы помогла. Ведь мисс Поллианна так этого хотела. Вы передадите ей? Очень прошу вас, мисс Харрингтон!
— Я обязательно передам ей, — тихо и очень серьезно заверила мисс Полли. — Потом она вдруг, приблизившись к незваной гостье, протянула ей руку.
— Спасибо, что зашли, миссис Пейсон, — сказала она.
Вызывающе вздернутый подбородок миссис Пейсон вмиг опустился. Она пробормотала что?то невразумительное, и, так и не решившись встретиться взглядом с мисс Полли, опрометью выбежала на улицу.
Едва за ней затворилась дверь, мисс Полли отправилась на кухню и учинила Нэнси форменный допрос.
— Нэнси, — очень решительно проговорила она, — не будешь ли так любезна объяснить мне, что это за глупая игра, о которой твердит весь город? И какое отношение имеет к этой игре Поллианна? Мне очень хотелось бы быть в курсе дела, Нэнси.
Все эти визиты довели мисс Полли до полуобморочного состояния, и раздражение ее должно было на кого?нибудь вылиться. Нэнси удивленно уставилась на хозяйку. Впервые со времени болезни племянницы она говорила с ней в таком резком тоне.
— Да, да, Нэнси, мне очень хотелось бы знать, — продолжала мисс Полли, — почему все, от Милли Сноу до миссис Том Пейсон, просят передать моей племяннице, что играют в игру, и играют благодаря ей? Если я все правильно поняла, теперь чуть ли не все в нашем городе повязывают голубые ленточки, или мирятся с домашними, или начинают любить то, чего прежде не любили. И все это тоже из?за того, что Поллианна обучила их какой?то игре. Я пыталась выяснить у нее самой, но она не говорит мне, а я не хочу настаивать, потому что ее нельзя сейчас волновать. Вот я и прошу тебя, Нэнси, объяснить мне, наконец, что все это значит?
К великому удивлению и расстройству мисс Полли, Нэнси вдруг горько заплакала.