Сейчас, когда записывал эти строки, явственно почувствовал лёгкую дрожь стола. Я поспешно прошёл в тамбур. Коснулся рукой наружной стенки. Стенка слегка вибрировала. Что означают все эти сотрясения? Они не могут быть связаны со смещениями «Атланта». Значит — дрожь лунной поверхности? Все ещё не могу поверить, что это знаки лунотрясений!..
Дрожь вскоре утихла и больше не повторялась. Среди оборудования нашей лаборатории были два портативных сейсмографа. Один из них при аварии разбился вдребезги. Второй, может быть, удастся отремонтировать. Займусь этим завтра после очередного «сеанса» у выходного люка. Я орудую в тамбуре у люка ежедневно два?три часа с небольшим перерывом для обогрева. В тамбуре очень тесно; работать приходится без скафандра, а мороз там сорок?сорок пять градусов. Вероятно, выходной люк находится в тени скалы или обрыва, и солнечные лучи к нему не проникают. А быть может, вся ракета лежит в тени или попала в глубокую трещину… Догадки, одни догадки!.. Люк надо открыть любой ценой.
27 марта
Вчера ночью я долго не мог уснуть. Думал о Земле. Наверное, она светит сейчас над останками «Атланта»… Как она далека и недоступна! Как трудно представить, что все осталось там, среди звёзд: и небо с облаками, к которому привык с детства, и ласковое тепло земного солнца, зелёный сумрак лесов, немолкнущие шорохи моря, суетливые дымные города… Все, абсолютно все там… Здесь нет ничего, кроме холода, пустоты, мрака. Любая из земных пустынь — оазис жизни по сравнению с миром, куда заброшен «Атлант».
Люди Земли, вы даже не подозреваете, какими сокровищами владеете, если можете распахнуть окно и слушать, как шуршат капли дождя среди листьев жасмина; если можете встречать каждый солнечный восход и вдыхать горьковатый запах трав, доносимый вечерним ветром. В повседневности мелочных забот мы забываем о самом главном, Земля, забываем, что мы — дети твои, рождённые и хранимые тобой, и что у нас нет ничего ближе и дороже, чем ты. Это так просто, а понять и оценить все это можно только из чёрной бездны Космоса…
В первые дни заточения в останках «Атланта» я пытался утешать себя мыслью, что я — одинок. Моих близких унесла война. Кроме двух?трех приятелей, никто не ждёт моего возвращения и никто не станет проливать слез, узнав, что Джон Смит не вернётся. Другое дело — Шервуд, у него осталась на Земле большая семья, или бедная Кэтрин — её ждут мать и, кажется, жених. А что я?..
Но вот минувшей ночью, думая о Земле, я вдруг понял, что совсем не одинок. Ведь у меня есть четыре миллиарда близких — друзей и родных, с которыми я связан нерасторжимыми узами чувств, мыслей, желаний, надежд, связан до последнего шага, до последнего дыхания… Люди Земли, вы все — близкие мои… Я был бы счастлив встретить и обнять каждого, да?да, каждого из вас — четырех миллиардов обитателей моей планеты!
Кое?кто из членов сенатской комиссии и сам генерал Першинг будут, конечно, шокированы, если прочитают когда?нибудь мои записи… Джентльмены, эти слова обращены не к вам, хотя именно от вас зависит моё спасение… Вас так ничтожно мало! Я обращаюсь сейчас к простым людям Земли — фермерам Оклахомы и Айовы, рыбакам Нормандии, скотоводам Австралии, инженерам и рабочим Советской России, ко всем, кого я знаю и кого не знаю, ко всем от папы римского до последнего чистильщика сапог.
Да?да, извините, Першинг, я не делаю исключения и для старого негра Навуходоносора Гоппе, который каждое утро доводит до зеркального блеска носки ваших генеральских штиблет…
День не принёс ничего нового. День — это по моим часам. За стальными стенами «Атланта» — ночь, и она продлится до 8 апреля. Неужели мне так и не удастся выбраться наружу?
А часы на руке Кэтрин все идут…
29 марта
Вчера кончил налаживать сейсмограф. Установил его в уцелевшем отсеке лаборатории. Лента рассчитана на двое земных суток. Посмотрим, что покажет запись… Последние дни часто ловлю себя на том, что разговариваю вслух во время работы. Скверный знак. Надо следить, чтобы это не вошло в систему. Так недолго и свихнуться… Во что бы то ни стало я должен отворить люк и выйти наружу, хотя бы это лишило меня половины оставшегося в моем распоряжении воздуха.
31 марта
Потрясающе!.. Проявил первую ленту сейсмографа. Маятник ни на секунду не оставался в покое. Кратер, в котором находится «Атлант», испытывает непрерывную сейсмическую дрожь. Кроме постоянного дрожания прибор записал несколько более резких толчков силою 2-3 балла. Вероятно, я не заметил их только потому, что все время нахожусь в движении. Полагаю, что удалось сделать крупное открытие. Он совсем не мёртв, этот удивительный мир гигантских кратеров и кольцевых гор! Интересно, какова причина толчков — движения лунной коры или извержения лунных вулканов. Начинаю думать, не использовать ли заряд пластика против запоров выходного люка. Если бы я был уверен в прочности стенок тамбура! Взрыв может повредить их, и тогда запас воздуха сразу сократится до содержимого баллонов двух выходных скафандров — это двое суток с небольшим…
Пожалуй, эту крайнюю меру лучше приберечь на самый конец — когда откажет аппарат воздухообмена. Пока он работает нормально: его указатель смещается в сторону красной черты со скоростью, которая даёт надежду на три земных месяца… Не стоит отказываться от них без крайней необходимости.