Демиург грянул:
— Клиента — в Приёмную! Что ещё за вольности?
Я стиснул зубы и злобно процедил:
— Это не клиент. Я попросил бы вас выйти и поговорить с ним.
— Делайте, что вам сказано!
Миша крепко взял меня за локоть и сказал в сторону Кабинета:
— Меня зовут Михаил Иванович Смирнов. Я — майор государственной безопасности и хотел бы с вами побеседовать.
Демиург, по-видимому, нисколько не удивился.
— Побеседовать или допросить? — осведомился он.
— Я здесь неофициально, — ответил Миша. — Просто хочу задать вам несколько вопросов.
— Почему — мне?
— Я хотел бы разобраться, представляет ли ваша деятельность интерес для моей службы. Уточняю: сейчас вы вправе не отвечать на мои вопросы.
— Можете не уточнять. Я всегда в таком праве… Сергей Корнеевич, я всё равно не выйду, не надейтесь. Предложите гостю сесть.
— Не беспокойтесь, — сказал Миша. — Я сегодня весь день сидел. А вот повидать вас мне бы, честно говоря, хотелось.
— Ещё бы… Ладно, я обдумаю эту идею. Посмотрим, как вы будете себя вести. А пока можете задавать ваши вопросы.
У меня икру свело от напряжения. Я кое-как дохромал до топчана, сел и принялся растирать ногу. А эти двое уже разговаривали, да так бойко, словно были знакомы всю жизнь и теперь затеяли игру в «барыня прислала туалет».
— Кто вы такой?
— У меня много имён. Меня зовут Гончар, Кузнец, Ткач, Плотник, Гефест, Гу, Ильмаринен, Хнум, Вишвакарман, Птах, Яхве, Милунгу, Моримо, Мукуру… Достаточно, я полагаю?
— Я не спрашиваю ваше имя. Я спрашиваю, кто вы такой.
— Я гончар, кузнец, плотник, ткач… Неужели мало? Я Демиург, наконец.
— Но вы, я полагаю, человек?
— Конечно! В том числе и человек!
— А ещё кто?
— Вы что — не знаете, кто такой демиург? Так посмотрите в словаре.
— Хорошо. Посмотрю. И давно вы здесь?
— Больше полугода… Хотя… Это же зависит от того, как считать. Послушайте, а вам не всё равно?
— Мне не всё равно. Но если вам трудно ответить, оставим пока этот вопрос. Откуда вы прибыли?
— Вот что, майор. Хочу вас предупредить. Если я стану отвечать на ваши вопросы, касающиеся пространства и времени, то уверяю вас: ни удовольствия, ни удовлетворения вы не получите.
— Хорошо, я приму это к сведению, — терпеливо сказал Миша. — Так откуда вы прибыли?
— Да ниоткуда я не прибыл. Я был здесь всегда.
— Бот в этой самой комнате?
— Эта комната была здесь не всегда, майор. А я — всегда. В известном смысле. Причём и здесь, и не только здесь.
— Это любопытно. Насколько мне известно, человек такими возможностями не обладает. Прикажете мне сделать вывод, что вы всё-таки не человек?
— Человек такой способностью не обладает. Верно. Зато я обладаю способностью быть человеком. И не только человеком.
— Ну что ж, это ваше право. Это никакими законами не возбраняется. А теперь расскажите мне, пожалуйста, если можно, конечно, какова цель вашего пребывания здесь?
— Мне кажется, что вы привыкли иметь дело с иностранцами.
— Почему же это вам кажется?
— Очень правильная речь. Очень свободные манеры. И вы явно привыкли задавать этот вопрос — о целях пребывания.
— Между прочим, я и ответы привык получать на этот вопрос. Итак?
— Я ищу Человека.
— Кого именно?
— Я ищу Человека с большой буквы.
Всё время, пока шёл этот быстрый обмен вопросами и ответами, Миша не оставался в покое ни на минуту. У меня было даже такое впечатление, словно он не особенно вдумывается над своими вопросами и не очень-то вслушивается в ответы. Бесшумно ступая, он обошёл комнату, внимательно оглядывая и ощупывая стены, постоял, задрав голову, под свисающим чёрным шнуром, изучая его прищуренными глазами, потом подошёл к окну и заглянул вниз, а потом, присевши на корточки, осмотрел металлические полосы и даже постучал по ним ногтем — по одной и по другой. С отчаянием и бессильным разочарованием наблюдал я, как на его лице всё отчётливее проступает сожаление о зря теряемом времени. Я словно читал его мысли: да, порядочной ерундой я тут занимаюсь, позвоню-ка я в раймилицию, пусть участкового пришлют, и все дела…
Услышав про Человека с большой буквы, он легко поднялся с корточек, подмигнул мне и, неслышными шагами направляясь к двери в Кабинет, произнёс с комической серьёзностью:
— А вы возьмите меня.
И впервые не последовала ответная реплика. Миша успел сделать ещё два осторожных шага, и тут из тьмы навстречу ему выдвинулся Демиург, остановился на пороге и навёл на Мишу бешеные яблоки своих глаз.
Я вскочил. Я испугался чуть не до обморока. А Миша отступил на шаг и сделал странное, незаконченное движение правой рукой — то ли хотел заслониться ею, то ли (несмотря на заверения его) что-то всё-таки висело у него под мышкой левой руки. Он побелел, и крупные капли пота разом выступили у него на лбу. И тогда Демиург прогрохотал:
— Я обдумаю ваше предложение.
Сказал и соскользнул обратно во тьму.
12. В прихожей я попытался подать Мише плащ, но он отобрал его от меня со словами: «Давай, давай сюда! Что ещё за китайские церемонии!» Пока он застёгивался и напяливал перед зеркалом берет, я всё ждал, скажет он мне что-нибудь прямо здесь или мы поговорим на лестнице.
В прихожей я попытался подать Мише плащ, но он отобрал его от меня со словами: «Давай, давай сюда! Что ещё за китайские церемонии!» Пока он застёгивался и напяливал перед зеркалом берет, я всё ждал, скажет он мне что-нибудь прямо здесь или мы поговорим на лестнице. Но тут рядом обрушилась спускаемая вода, щёлкнула задвижка, и из совмещённого санузла вывалился в прихожую Агасфер Лукич. Он хлопотливо, обеими руками застёгивал ширинку, ухитряясь при этом тремя пальцами правой руки держать при себе свой любимый портфель.
— Пардон, пардон, пардон! — жизнерадостно воскликнул он, лаская Мишу Смирнова профессиональным взглядом. Разрешите представиться: Агасфер Лукич Прудков, Госстрах, к вашим услугам. Руки не подаю — в силу последнего местопребывания. Не могу не воспользоваться моментом, однако. Госстрах, уважаемый Михаил Иванович, предлагает к вашим услугам…