И она поспешила вслед за своими подружками, которые выпорхнули на поверхность, чтобы еще раз полюбоваться синими волнами с белыми гребешками.
— Кого ни спросишь, все говорят: «синее». Странно! — пробормотал про себя Отшельник. — Почему же только я один этого не вижу? Только я один!
— Именно поэтому, — неожиданно раздался чей-то голос, и Отшельник, вздрогнув, на мгновение спрятался в свою раковину.
А выглянув оттуда, он увидел… — кого бы ты думал? — самого доброго, самого мудрого из всех морских волшебников. Да, да, ты не ошибся: это был Дельфин.
— Именно потому, что ты один! — сказал Дельфин. — Найди себе друга — и тогда ты увидишь! Желаю удачи, и подумай над моими словами!
И Дельфин (как и все волшебники, он любил говорить загадками) вильнул хвостом и поплыл по своим делам.
А Отшельник (как ты помнишь, он умел не только грустить, но и думать) стал думать…
И он подумал:
«Дельфин сказал: «Именно потому, что ты один». Ну конечно, когда я найду друга, я буду уже не один… А что же я увижу?.. Ну конечно, я увижу, что море станет синим… И наверно, тогда уже все-все будет совсем хорошо! Значит, надо искать себе друга. Горе в том, что я не знаю, кто такие эти друзья, и где они живут, и как выглядят… Ну что ж, когда я найду настоящего друга, я это сразу узнаю, потому что ведь море станет синим-синим!»
С этими словами Отшельник отправился искать себе друга, и, говоря по правде, тут-то наша сказка и началась!
III
А я должен сказать тебе, что найти настоящего друга не так-то легко, даже на дне морском. Особенно если ты не знаешь, как он выглядит…
Отшельник побывал и на отмелях, и в глубинах, и он повидал множество диковинных существ, созданий и даже чудищ, но друга между ними он не нашел.
На отмели он встретил Ската и спросил его, не друг ли он. И Скат, который целый день лежит на дне и подстерегает зазевавшихся рыбешек, сказал ему:
— О, конечно, конечно, я друг тебе! Иди скорее ко мне, и мы никогда не расстанемся! — и открыл чудовищную пасть…
К счастью, наш Отшельник, как ты хорошо знаешь, был очень умный, он понял, что Скат ищет не друга, а добычу, и поскорее поплыл прочь, а разочарованный Скат замурлыкал про себя страшную песню:
Куда спешить на дне морском?
Тут можно двигаться ползком.
Друзья, умерьте вашу прыть:
Ползти спокойнее, чем плыть…
Он был по-своему прав, потому что Скату гораздо легче ловить ту добычу, которая ползает, чем ту, которая плавает…
В глубине моря, где царит вечная тьма, Отшельник увидел какую-то светлую точку, и он, обрадованный, поплыл к ней, и это оказалась глубоководная рыба с таким трудным названием, что она и сама его не знает. И, увидев Отшельника, она стала манить его своей светящейся удочкой, и плохо бы ему пришлось, если бы он соблазнился приманкой, потому что пасть у этой рыбы была не меньше, чем у Ската…
Он познакомился с Голотурией и попытался заговорить с ней, но трусливая Голотурия с испугу вывернулась наизнанку и выстрелила в него собственными внутренностями, потому что она приняла Отшельника за врага, а Голотурии всегда так откупаются от врагов…
Он пытался подружиться с красивой Медузой, но она оказалась совсем глупой, да вдобавок ядовитой, и он едва успел увернуться от ее ядовитых щупалец.
Словом, сколько он ни искал, он ничего не нашел: одни боялись его, другие смеялись над ним, а третьи старались его съесть, и, уж конечно, ни тех, ни других, ни третьих нельзя считать настоящими друзьями!
И наконец, очень усталый и очень-очень грустный, он присел отдохнуть и сказал:
— Вот я обошел все дно морское и нигде не нашел друга. И море по-прежнему серое. Наверное, для меня оно всегда будет серым. Ах, если бы я мог, я бы утопился!..
IV
И тут он услышал, как кто-то с тяжелым вздохом, словно эхо, повторил его слова:
— Ах, если бы я могла, я бы утопилась…
Отшельник оглянулся (вернее, просто повел по сторонам глазами — ведь они у него, как ты помнишь, на стебельках) и никого не увидел. Никого, кроме Розы, Морской Розы. Но ведь Морские Розы (ученые люди называют их Актиниями), хотя они и не цветы, вздыхать не могут!
Но вздох повторился, а потом послышалось всхлипывание. А ведь кругом никого не было, кроме Розы, Морской Розы.
— Это ты плачешь? — удивленно спросил Отшельник.
Он чуть было не прибавил: «А разве ты умеешь?» — но вовремя удержался.
Роза ничего не ответила, но так как она заплакала еще громче, то ответа, в сущности, и не требовалось.
— А почему ты плачешь? Тебя кто-нибудь обидел? — спросил Отшельник (ведь не только тело, но и сердце у него было мягкое).
— Никто не смеет меня обидеть! — сказала Роза. — Никто во всем море не смеет ко мне прикоснуться!
И она гордо выпрямилась и даже перестала плакать.
— Тогда почему же ты плачешь? — спросил ее Отшельник так ласково, что Роза тоже смягчилась и ответила ему:
— Мне просто грустно. А грустно мне потому, что это море такое серое, серое! Вот если бы я нашла друга, все было бы по-другому. Но ведь я не умею ходить, и все, что мне остается, — это стоять здесь и горевать…