человечества, изображенная на последней картине.
Но Галос Ганн прошел через зал мимо картин, открывая склеп
за склепом до тех пор, пока перед ним не оказалось огромное
количество мертвых мужчин и женщин. Их тела великолепно
сохранились, и они казались скорее спящими, нежели мертвыми.
Галос Ганн сказал им:
— Я думаю, что даже вы, которые мертвы, поможете мне
сохранить человечество.
Грешно нарушать ваш вечный покой. Но
кроме вас никого не осталось.
Затем Галос Ганн начал работать над мертвыми телами,
применяя все накопленные за тысячелетия знания. Им двигала
непоколебимая решимость.
С помощью химии он синтезировал новую кровь, которой
наполнил пустые вены. Сильными электрическими стимуляторами и
инъекциями он заставил сначала конвульсивно, а затем ровно
биться сердца. Когда кровь начала омывать мозг, мертвые стали
приходить в себя, медленно поднимаясь из могил, с удивлением
глядя друг на друга и на Галоса Ганна.
Галос Ганн испытывал великую гордость, глядя на этих
сильных мужчин и стройных женщин. Он сказал им:
— Я возвратил вас к жизни, потому что решил, что наша
раса не должна погибнуть. Благодаря вам человечество продолжит
свое существование. Таково мое намерение.
Один из мужчин прервал Ганна. Его голос был хриплым,
первые слова дались с большим трудом.
— Что это за безумие, Галос Ганн? Ты дал нам подобие
жизни, но мы все равно мертвы. А как можем мы, мертвые,
продлить жизнь человечества?
— Вы двигаетесь и говорите, следовательно, вы живы, —
настаивал Галос Ганн. — Вы должны объединиться в пары и рожать
детей, которые станут основателями новой расы людей.
Мертвый мужчина хрипло произнес: — Ты борешься против
неизбежного подобно ребенку, стучащемуся в заколоченную наглухо
дверь. Таков закон Вселенной. Все, что живет, должно непременно
прийти к своему концу. Планеты рождаются и умирают и падают на
свои солнца, а солнца взрываются и превращаются в туманности, а
туманности превращаются снова в солнца и миры, которые в свою
очередь тоже умирают.
Как ты можешь надеяться обойти этот вселенский закон и
сохранить человеческую жизнь? Мы прошли достойный путь. Мы
боролись, побеждали и терпели поражения, смеялись под солнечным
светом и мечтали под звездами. Мы сыграли свою роль в великой
драме вечности. И теперь мы пришли к назначенному концу.
Когда мужчина закончил говорить, глухой, низкий шепот
донесся из уст других мертвецов.
— Да, пришло время уставшим детям Земли отдохнуть в
благословенном сне.
Но лицо Галоса Ганна было преисполнено решимости. Его
глаза горели, а желание возродить человеческую расу было
непоколебимым.
— Отговорки бесполезны, — сказал он мертвым. — Несмотря
на ваше холодное смирение перед смертью, я решил, что
человечеству нужно жить, чтобы бросить вызов слепым законам
Вселенной. Вы должны подчиниться мне. Вы знаете, что с моими
силами и знаниями я могу подчинить вас своей воле. Сейчас вы не
мертвые, а живые. Вы должны вновь населить город Зор.
С этими словами Галос Ганн пошел к лестнице и стал
подниматься наверх.
Сейчас вы не
мертвые, а живые. Вы должны вновь населить город Зор.
С этими словами Галос Ганн пошел к лестнице и стал
подниматься наверх. В угрюмом молчании покорные мертвецы
поплелись за ним, с трудом переставляя ноги.
Это было странное зрелище, когда Галос Ганн вывел
молчаливую толпу на ночные улицы города. Город Зор заполнили те
же люди, которые жилив нем до своей смерти. Галос Ганн приказал
им, чтобы они поселились в тех же домах, где жили раньше, а те,
кто был раньше женат, должны снова стать супругами, чтобы вести
тот же самый образ жизни, как и до смерти.
Так день за днем под палящим солнцем мертвецы ходили по
улицам Зора, делая вид, что они по-настоящему живы. Они
приветствовали друг друга глухими скрипучими голосами. Те, что
когда-то были ремесленниками, вновь занялись своим ремеслом, и
живые звуки работы наполнили город. По вечерам они собирались в
огромном театре и сидели неподвижно, пока те, что когда-то были
актерами, танцора ми и певцами, неуклюже передвигались по
сцене. Мертвая аудитория аплодировала и смеялась. И их смех
странным эхом отдавался в ночи.
А по ночам, когда звезды с любопытством взирали на Зор,
те, что были юношами и девушками, выходили на улицы и грубыми,
неуклюжими жестами разыгрывали пантомиму любви. Они вступали в
брак, так как это был приказ Галоса Ганна.
Из своей высокой башни Галос Ганн наблюдал за ними день за
днем, ночь за ночью. Месяцы проходили за месяцами. И он сказал
себе:
— Они живы не по-настоящему. Что-то все-таки я не смог
вернуть к жизни. Но даже такие, какие они есть, послужат
человечеству, став новым началом во Вселенной.
Медленно тянулись месяцы. И вот, наконец, у одной из пар
родился ребенок. Услышав эту новость, Галос Ганн преисполнился
надежд. Охваченный радостью, он несся через город, чтобы
увидеть младенца. Но, увидев его, почувствовал, как холод
сковал его сердце. Этот младенец оказался подобием своих