Ивашко упал и больно зашибся; очнулся добрый молодец и не знает, как ему быть; день, другой и третий сидит не евши, не пивши, отощал с голоду и думает: «Пойду-ка, поищу в кладовых у бабы-яги, нет ли чего перекусить». Пошел по кладовым, наелся-напился и напал на подземный ход; шел-шел и выбрался на белый свет. Идет чистым полем и видит — красная девица скотину пасет; подошел к ней поближе и узнал свою невесту, «Что, умница, делаешь?» — «Скотину пасу; сестры мои за богатырей замуж идут, а я не хочу идти за Дубынюшку, так он и приставил меня за коровами ходить». Вечером красная девица погнала стадо домой; а Ивашко-Медведко за нею идет. Пришел в избу; Усыня, Горыня и Дубыня богатыри сидят за столом да гуляют. Говорит им Ивашко: «Добрые люди! Поднесите мне хоть одну рюмочку». Поднесли ему рюмку зелена вина; он выпил и другую запросил; дали ему другую, выпил и запросил третью, а как выпил третью — распалилось в нем богатырское сердце: выхватил он боевую палицу, убил всех трех богатырей и выбросил их тела в чистое поле лютым зверям на съедение. После того взял свою нареченную невесту, воротился к старику и к старухе и сыграл веселую свадьбу; много тут было выпито, много было съедено. И я на свадьбе был, мед-вино пил, по усам текло, во рту сухо было; дали мне пива корец3, моей сказке конец.
Ссылки:
1 Т. е. вверх.
2 Часть, кусок (Ред.).
3 Ковш (Ред.).
Медведко, Усыня, Горыня и Дубыня-богатыри (вариант сказки 2)
Жила-была старуха, детей у нее не было. В одно время пошла она щепки собирать и нашла сосновый чурбан; воротилась, затопила избу, а чурбан положила на печку и говорит сама с собою: «Пускай высохнет, на лучину годится!» А изба у старухи была черная; скоро щепки разгорелися, и пошел дым по всей избе. Вдруг старухе послышалось, будто на печи чурбан кричит: «Матушка, дымно! Матушка, дымно!» Она сотворила молитву, подошла к печке и сняла чурбан, смотрит — что за диво? Был чурбан, а стал мальчик. Обрадовалась старуха: «Бог сынка дал»! И начал тот мальчик расти не по годам, а по часам, как тесто на опаре киснет; вырос и стал ходить на дворы боярские и шутить шуточки богатырские: кого схватит за руку — рука прочь, кого за ногу — нога прочь, кого за голову — голова долой! Стали бояре старухе жаловаться; она позвала сынка и говорит ему: «Что ты задумал? Живи, батюшка, потише». А он в ответ: «Если я тебе неугоден, я совсем уйду!»
Вышел из города и пошел дорогою; навстречу ему Дугиня-богатырь — хоть какое дерево, так в дугу согнет! Спрашивает Дугиня: «Куда идешь, Сосна-богатырь?» — «Куда глаза глядят!» — «Возьми меня с собой». — «Пойдем». Пошли вдвоем; повстречался им Горыня-богатырь: «Куда идете?» — «А куда глаза глядят!» — «Возьмите и меня с собой». — «Ладно, иди». Прошли еще сколько-то верст; попадается им у большой реки Усыня-богатырь — сидит на берегу, одним усом реку запрудил, а по его усу, словно по мосту, пешие идут, конные скачут, обозы едут. Спрашивает Усыня: «Куда идешь, Сосна-богатырь?» — «Куда глаза глядят!» — «Возьми и меня с собой». — «Ладно, будь товарищ». Вот идут они четверо, долго ли, коротко ли — подходят к синю морю; хочется им попасть на ту сторону, а как — не знают. Усыня-богатырь раскинул свои усы, и по тем усам перебрались все на другую сторону.
Шли-шли и очутились в дремучем лесу. «Стой, ребята! — говорит Сосна-богатырь. — Что нам по белу свету шататься? Не лучше ли здесь на житье остаться?» Принялись за работу, срубили избу и стали ходить охотиться, а дома оставляют одного по очереди — обед стряпать, за хозяйством смотреть. На первый день была очередь Дугинина, изготовил он попить-поесть и лег на лавку отдохнуть немножко. Стук, стук, приходит баба-яга: «Подавай, — говорит, — обед! Пить-есть хочу!» Дугиня поставил на стол хлеб-соль и жареную утку; она все сожрала, да еще спрашивает. «Больше нет ничего — отвечает Дугиня, — мы сами люди заезжие». Баба-яга ухватила его за волосы, принялась таскать по полу, таскала-таскала, еле живого оставила. Воротились с охоты товарищи: «Что лежишь, Дугиня?» — «Угорел, братцы! Изба новая, сырая…» На другой день то же самое случилось с Горынею, а на третий день — с Усынею.
Дошла очередь до Сосны-богатыря; приходит к нему баба-яга, требует: «Подавай пить-есть!» Он поставил на стол хлеб-соль и жареного гуся. Баба-яга съела и еще спрашивает. «Больше нет ничего, мы сами люди заезжие». Она кинулась на богатыря, да Сосна-богатырь сам силен, ухватил ее за седые космы, оттаскал и выкинул из избы еле живую. Баба-яга поползла на карачках и ушла под большой камень. Воротились с охоты товарищи; Сосна-богатырь повел их к этому камню и говорит: «Надобно, ребята, поднять его». Они пробовали-пробовали — никто своротить не может; а Сосна-богатырь кулаком ударил — камень за версту отлетел. Глянули, а на том месте, где камень лежал, пропасть оказалася. «Ну, ребята, надо зверье бить да веревки вить!» Набили зверей, нарезали кож, связали длинный ремень, прицепили к нему сетку и в той сетке спустили Сосну-богатыря в подземельное царство.