Сказки Шамонин-Версенев Виктор
Жил да был один купец,
Дочерей троих отец.
Ради дочек он и жил,
Больше жизни их любил.
Им хватало всем любви,
Хоть и разные они;
Дочка старшая в мечтах,
Со слезами на глазах,
Дочка средняя – божок,
Ей скорей бы лечь на бок,
Только младшенькая дочь,
На хозяйстве день и ночь
И в заботе обо всех,
Никаких ей нет утех,
Красотой она слывёт,
Всем любовь свою несёт.
Был отец-купец богат,
Жизни был такой он рад.
Да беда случилась здесь,
Им сейчас хоть в петлю лезь;
Разорился вдруг купец,
Все покинули дворец,
Стали в ветхом доме жить,
Хлеб с водою есть и пить,
Приуныли сёстры вмиг,
Страх в сердечки их проник;
Дочка старшая ревёт
Дни и ночи, напролёт,
Дочка средняя лежит,
В потолок она глядит,
Только младшая, как мать,
Ей и часик не поспать,
Да и думки те при ней,
Не дают покоя ей:
«Все Красавицей зовут,
Но какая радость тут?!
Так и сгину в нищете,
В беспросветной суете,
А сестриц не ублажить,
Им бы только есть да пить,
Дальше некуда упасть,
Убежать бы и пропасть!
Да отца мне очень жаль,
Съест его тоска-печаль»!
Вот проходит целый год,
В гору жизнь отца идёт;
Он работу получил,
И теперь счастливый был;
Огорчало лишь одно,
Та работа далеко,
Как же будут дочки здесь,
Коль ему в работу влезть?!
Он печаль в себе таил,
Дочкам тихо говорил:
— Жду я, доченьки, от вас,
На подарки ваш заказ.
Дочки старшие тут в крик,
Ловят счастья дивный миг:
— Привези, отец, нам шляпки,
Платья, шарфики и тапки!
Украшений прихвати,
Коль случатся на пути,
А ещё вези конфет,
Фруктов дивных и щербет!
Да Красавица стоит,
Ничего не говорит,
На неё отец взглянул,
Тяжело присел на стул,
Стал тихонько говорить,
В каждом слове нежность лить:
— Что, Красавица, моя,
Ждёшь с дороги от меня?
Отвечает дочь с тоской:
— Буду ждать тебя, родной!
Ты, отец, грустить, не смей,
Мне здесь будет тяжелей,
А вот просьба есть одна,
От души идёт она.
По земле спешит слушок,
Где-то дивный есть цветок.
Он зовётся Чудоцвет,
Красивей его уж нет.
Цветом радуги он весь,
Излучает синь небес,
А распустить лепестки,
Чудо видится внутри;
В нём девчушка-озорница,
В ритмах музыки кружится,
Только станет крошка петь,
Станет небо благоветь,
Звездопад начнётся вдруг,
Звёзды встанут все на круг,
А у звёзд тех, прямо страсть,
В руки к девушке попасть!
Их она кропит росой,
Их бросает над собой,
В небо звёзды вновь летят,
Пуще прежнего горят,
А как времечко пройдёт,
Лепестки цветок свернёт
Вмиг девчушка ляжет спать,
Той минуты светлой ждать,
Но не встретишь Чудоцвет,
Этой сказкой будь согрет.
Дочек он поцеловал,
Им наказ строжайший дал:
— Не ругайтесь меж собой,
Это, дети, грех большой.
Дружно будете вы жить,
Вдалеке мне легче быть.
Расставаться им пора,
Сани едут со двора,
Вслед саням метель шуршит,
В спину батюшке глядит.
Пятый день в пути купец,
Притомился он вконец,
А метель сильней метёт,
Еле-еле конь идёт;
У купца на сердце страх,
У купца душа в слезах.
Только стихла вдруг метель,
Пред ним открылась дверь.
Обратил он взор вокруг,
Вожжи выпустил из рук;
Замок рядом и лесок,
Льёт с небес тепла поток;
Нет от зимушки следа,
Только лужиц череда,
Вылез он из тех саней
И тихонько, до дверей.
Зал открылся перед ним,
Светом дивным озарим,
В зале стол уже накрыт,
Рядом с ним камин горит,
У камина – ряд перин,
Для унынья нет причин!
Был в той радости купец:
«Отдохну я, наконец,
Посему, перекусить
И скорее в сон убыть»!
Отошла тихонько ночь,
Погулять купец не прочь.
Шёл он тропкой, через сад,
Чудесами тешил взгляд;
Птицы дивные снуют,
Песни дивные поют,
А деревьям дан убор
Разноцветный, на подбор!
Ручейки цветной водой,
Взор порадуют любой,
А цветов в саду не счесть
Видеть их купцу за честь.
Вдруг купец окаменел,
Верить взору не хотел.
Он увидел чудоцвет,
Льёт цветок волшебный свет,
В нём девчушка-озорница,
В ритмах музыки кружится.
Начала она вдруг петь,
Стало небо благоветь,
Звездопад начался вдруг,
Встали звёзды вмиг на круг,
И в любви большой своей
Устремились тут же к ней.
Их она кропит росой,
Их бросает над собой,
В небо звёзды вновь летят,
Пуще прежнего горят,
Но прошёл какой-то час,
Чудоцвет в момент угас;
Лепестки свои свернул,
Крепко-накрепко уснул.
Обо всём купец забыл,
Над цветком пчелой парил,
Взял его под корешок,
Страшный рык его ожог:
— В замке ты нашёл приют,
Я создал тебе уют!
Так меня благодаришь,
Пакость сделать норовишь!?
Глянул тут купец назад,
Умереть готов был рад;
Перед ним Циклоп стоит,
Глазом огненным искрит!
Страх купец не мог унять,
Эку невидаль видать!
Стал он с дрожью говорить,
Страх в себе не может скрыть:
— Пощади меня, купца,
Бестолкового глупца!
Признаюсь, попутал бес,
Коль я в дело это влез!
И Циклоп купца простил,
С грустью он заговорил:
— Так и быть, купец, прощу,
Словом я не погрешу,
Но и ты здесь честь кажи,
В просьбе мне не откажи!
На Циклопа он взглянул,
В страхе снова утонул:
— Всё исполню, не гневись,
Сохрани мне только жизнь!
Говорил Циклоп с трудом,
Боль он нёс во взгляде том:
— Пусть Красавица твоя,
Гостьей станет у меня.
Ей обиды не знавать,
Тем отказам не бывать.
Весь расстроенный вконец,
Возвратился в дом купец.
Ведал дочкам он рассказ,