Гонза услыхал это, сейчас же заплатил, выбежал и – в карету.
Едет он по дороге, нагнал мужика с возом веников, в телегу коровы запряжены.
– Давайте поменяемся, дяденька! Берите мою карету, лошадей, одежду, а мне отдайте свою телегу и коров!
Мужику-то плохо ли: такой экипаж получить! Поменялись. Гонза сел на веники и поехал. А в городе уже облава, погнались за каретой и схватили мужика. Дядька объяснил, как поменялся. Бросились догонять воз. А Гонза успел опять поменяться с каким-то бродячим плотником, которого он встретил на мосту: отдал ему и коров и телегу, взял у плотника одежду, котомку и подорожную цеховую грамоту. Пришел к мастеру-плотнику и попросился в подмастерья.
– Да, золотой ты мой! Ныне времена плохие, никаких заказов нет. Сам без работы сижу, не по чем стукнуть.
– Ну, это пустяки. Мы с вами будем работать в задел – про запас. Деньги у меня есть, накупим материала, досок, целую фабрику откроем.
Мастер, конечно, обрадовался – такого подмастерья, который свои деньги в дело вносит, не скоро найдешь. Начали они работать, в задел накапливать. Работали, пока Гонза не всадил в материал все, что у него было. Стали подумывать, где бы раздобыть еще денег. Сделали приставную лесенку, она складывалась у них, как плотничий метр. Пошли вдвоем потрясти королевскую кассу. Ведь она всегда полна. Приставили свою лесенку. Гонза обчистил кассу, и снова стали они есть-пить досыта да плотничать в задел. Вот опять кончились у них деньги. Король уж во второй раз на них ополчился:
– Я с этой шайкой разделаюсь!
Приказал сделать у окна приспособление вроде мышеловки, чтоб в кассу-то можно было влезть, а обратно – нет.
Вот пришли они. Мастер говорит:
– Вы мало вниз скидываете! Я сам полезу!
Мастер туда влез, а вылезти не может.
– Ах, черти проклятые! Здорово я влип! Теперь меня загребут здесь!
Гонза тащит его – никак. Отрезал ему голову и удрал. Примчался к хозяйке весь мокрый:
– Ох, беда! Беда! Пришлось мне отрезать ему голову, чтоб не узнали кто.
Она завопила, запричитала. Гонза давай уговаривать:
– Да не ревите вы так! Будут ходить по домам, искать, чья плачет.
А сам уж прикинулся сапожником, набрал кучу старой обуви, уселся, подбивает старые опорки. Как увидел, что уже едут, кольнул себя шилом под ноготь и давай кровь размазывать. Тут к ним и вваливаются:
– О чем плачете, мамаша?
– Сами видите: ребятишек – целая куча, а жрать нечего. А теперь еще новое горе – муж себе руку повредил, пырнул шилом. Ничего делать не может.
Ага, плачет все-таки! Намалевали на их двери красный крестик. Гонза вышел из дому, увидал крестик, схватил красную глину, вечером обошел всю улицу и на всех дверях поставил красные кресты. Король взял солдат, пошел искать, где такая отметина. Подходят к первому дому:
– Есть!
– А здесь — тоже крестик! По всей улице кресты! Теперь ничего не поймешь!
Вкопали возле ихнего дома столб и повесили на нем тело вверх ногами. Вот уж когда вдова-то зарыдала! Гонза пошел, купил лошадку, тележку, уложил в нее водку, колбасу и бочонок опиума. А возле трупа-то стояла охрана – двенадцать гренадеров. Поехал Гонза по улице и нарочно заехал в лужу, тележка увязла. Тащит ее, бьется, чуть сам пополам не разрывается, бранится: «Разрази тебя гром, никак не вытащу!» Потом стал просить солдат:
– Помогите, – дескать, – за это угощу вас, весь бочонок вылью, пропади он пропадом!
Солдаты поднажали и в минуту вытащили тележку. Гонза откупорил бочонок, пошла стопочка за стопочкой, не поспевал наливать, пока ребята не повалились все под этот столб и не уснули. Гонза снял мастера и закопал его за городом. Потом раздел солдат и напялил на них капуцинские мантии. Утром король со свитою идет искать, где опять бабы плачут, и видит: вместо солдат у столба капуцины. «Это, дескать, что такое?» Те все на колени пали, просят прощения. Он постоял, постоял над ними: «Ну, как же мне вас наказывать? Ведь я умнее вас, а и меня надули!» Что ж теперь делать остается? Устроил мужской бал, пригласил всех мужчин, обязаны были прийти все, и Гонза в том числе. А принцессе велел лежать в соседней комнате и приказал ей:
– Кто придет к тебе, пусть что хочет делает! Не препятствуй ему!
Ну да где там! Никто на это не отважился, только наш Гонза! А принцесса в это время и намалевала у него на лбу красный крестик. Он вышел от нее, глянул в зеркало и сразу увидал. Ага! Ну, погоди, девочка! Когда принцесса уснула, он и ей на лбу такой же крестик нарисовал. После бала все перепились, валяются покатом, он обошел их и каждому намалевал на лбу красный крестик. И себе тоже (когда он утром умывался, его крестик сошел).
Днем король встал и пошел проверить, у кого на лбу красный крестик. Ого! У всех! И у принцессы – тоже.
– Ах, потаскуха ты этакая! Они все с тобою были!
– Да нет же, только один! – расхныкалась принцесса. Опять ни черта не узнал. Снова устроил бал и говорит сам себе: «Остается одно: сделаю возле ее кровати западню, чтоб сразу в подпол провалился».
Гонза опять приходит и вдруг – хлоп! провалился. Как заорет оттуда:
– Пожар, пожар, горим!
Все туда, попадали на него, полон подвал набился. Король пришел проверять и видит, что опять все его хлопоты псу под хвост полетели. «Ну, думает, разбойник-то первым упал, он будет в самом низу». Кой черт! Последним вылез какой-то старый дедушка, а Гонза уж давно наверху.