Наконец путешествие кончилось, и они остановились у ворот богатого дома.
– А теперь, Билли, – сказал человечек, – делай все в точности, как я, и следуй за мной. А так как ты не сумел отличить голову коня от хвоста, помни, ты не должен вертеть головой, пока не сможешь точно сказать, стоишь ли ты на голове или на ногах: учти, старое вино может заставить говорить даже кошку, но также может сделать немым человека.
Тут человечек произнес несколько чудных словечек, которые Билли не понял, но тем не менее умудрился повторить следом за ним. И оба пролезли в замочную скважину сначала одной двери, потом другой, пока наконец не очутились в винном погребе, в котором хранились всевозможные вина.
Маленький человечек напился до чертиков. Билли ни в чем не хотел от него отставать и тоже выпил.
– Вы лучший господин на свете, ей-ей! – говорил Билли человечку. – Кто будет следующий, наплевать. Мне очень нравится служить у вас, если вы и дальше станете давать мне как следует выпить.
– Ни в какие сделки я с тобой не вступал, – сказал человечек, – и не собираюсь. Подымайся и следуй за мной!
И они убрались восвояси через замочные скважины. Каждый взобрался на тростник, оставленный у входной двери, и не успели сорваться с их губ слова: «Боррам, Боррам, Боррам!» – как оба уже неслись галопом, расшвыривая перед собою облака, будто снежные комья.
Когда они вернулись к крепостному валу, человечек отпустил Билли, приказав ему явиться на то же место и в тот же час на следующий вечер. Так они и разъезжали одну ночь туда, другую сюда, когда на север, когда на восток, когда на юг, пока во всей Ирландии не осталось ни одного достойного винного погреба, в котором бы они не побывали. Более того, они теперь знали букет всех вин, какие хранились в этих погребах, пожалуй, лучше самих дворецких.
И вот как-то вечером, когда Билли Мак Дэниел, как обычно, встретился с человечком на крепостном валу и направился было к болоту за конями для очередной поездки, его господин сказал ему:
– Билли, сегодня мне понадобится еще один скакун, может случиться, что возвращаться мы будем в большей компании, чем едем туда.
И Билли, который теперь уже прекрасно знал, что задавать вопросы не следует, не стал ждать приказаний своего господина, а взял да принес еще один тростник. Ему не терпелось узнать, кто же все-таки будет возвращаться в их компании.
«Может, мой брат-слуга, – думал Билли. – Тогда уж он будет ходить на болото за конями каждый божий вечер. А я ничем не хуже своего господина, по-моему, я такой же истинный джентльмен, как он».
Так-то вот. И они отправились. Билли вел третьего коня, и в дороге они не остановились ни разу, пока не добрались до приглядного фермерского домика в графстве Лимерик. Он стоял чуть ниже старого Карригоганиельского замка, который был выстроен, как говорят, самим великим Брианом Бору. В доме шел настоящий пир горой, и человечек на минуту остановился у двери послушать. Потом вдруг повернулся к Билли и сказал:
– Знаешь, Билли, завтра мне стукнет ровно тысяча лет!
– Да что вы? Ну, дай бог вам доброго здоровья, – говорит Билли.
– Никогда не повторяй этих слов, Билли! – испугался старичок. – Иначе я пропал, и все по твоей милости. – И он продолжал: – Послушай, Билли, раз уж завтра исполняется тысяча лет, как я живу на этот свете, я думаю, мне пришла самая пора жениться, а?
– Я тоже так думаю, – согласился Билли. – Вне всяких сомнений даже, если только вы и в самом деле намерены жениться.
– За этим я и притащился сюда в Карригоганиель, – сказал старичок. – Сегодня вечером в этом самом доме молодой Дарби Райли собирается жениться на Бриджет Руни. Она высокая и миленькая, к тому же из хорошей семьи, и я решил поэтому сам на ней жениться и забрать ее с собой.
– А что скажет на это Дарби Райли? – спросил Билли.
– Молчи! – сказал человечек и очень строго поглядел на него. – Я привел тебя сюда не для того, чтобы ты задавал мне вопросы.
И без дальнейших объяснений он забормотал те самые чудные словечки, с помощью которых пролезал в замочную скважину легко, будто воздух. А Билли считал себя чудо каким умным, что ухитрялся повторять их следом за ним.
Они оба проникли в дом, и, чтобы получше разглядеть гостей, человечек вспорхнул, словно воробей какой-нибудь, на толстую балку, которая проходила через весь потолок над головами пирующих. Билли последовал его примеру и уселся на другую балку к нему лицом. Но так как он не очень-то привык сидеть в подобных местах, ноги его неуклюже болтались в воздухе, и было совершенно ясно, что в этом деле он не ухитрился точно следовать примеру маленького человечка, – тот сидел, согнувшись в три погибели. Будь он портным хоть всю свою жизнь, ему бы не устроиться удобней, чем вот так, подогнувши под себя ноги.
Так они и сидели там, господин и слуга, и глядели вниз на пирующих. А под ними расселись священник с волынщиком, отец Дарби Райли с двумя братьями Дарби и сыном его дяди. Сидели там и отец с матерью Бриджет Руни. Эта парочка очень гордилась в тот вечер своей дочкой. Что ж, у стариков было на это полное право! Потом четыре сестры невесты в новеньких с иголочки лентах на шляпках и ее три братца – такие умытые и умненькие на вид, ну прямо три мальчика из Манстера. Еще дяди и тетки, и кумушки, и всякие там двоюродные – в общем, хватало, дом был набит битком. А стол просто ломился от еды и питья. Даже если б вдвое больше набралось народу, и то хватило бы каждому.