Разговоры помогали им обоим, Эраннат даже иногда пускался в воспоминания:
— …Свободен как ветер. В юности я путешествовал по всему Авалону. Хай?ха , рассветы во время шторма над океаном или в заснеженных горах! А что значит охотиться с копьем на спатодонта! А ветер над бескрайними равнинами, пахнущий солнцем и вечностью! А потом я прошел подготовку, чтобы стать космическим бродягой. Ты не знаешь, что это такое? Чисто ифрианское изобретение. Космический бродяга — член команды звездолета — может оставить свой корабль когда пожелает и провести какое?то время на приглянувшейся ему планете, если, конечно, найдет себе замену. Замена обычно находится. — Взгляд ифрианца, казалось, проник за радужные стены. — Кхрр , Вселенная полна чудес. Цени ее, Айвар. В наших головах умещается такая малюсенькая часть того, что есть вокруг!
— Так ты все еще космолетчик? — спросил Айвар.
— Нет. Я через некоторое время вернулся на Авалон вместе с Хлирр, которую встретил и взял в жены на планете, где радуги изгибаются над морями цвета старого серебра. Обзавестись домом и вырастить выводок тоже хорошо. Но дети теперь уже взрослые, и я, в поисках последнего дальнего странствия, прежде чем Бог?Охотник спикирует на меня, оказался здесь, — он выдавил из себя что?то похожее на человеческий смешок, — в этой пещере.
— Ты занимаешься разведкой для Сферы, не так ли?
— Я ведь уже объяснял. Я ксенолог, специализируюсь в антропологии. Я преподавал этот предмет, пока вел оседлую жизнь на Авалоне, а теперь занимаюсь полевыми исследованиями.
— То, что ты ученый, не означает, что ты не можешь быть одновременно и шпионом. Поверь, я тебя за это не осуждаю. Терранская Империя — мой враг, так же как и твой, если не в большей мере. Мы естественным образом оказываемся союзниками. Не возьмешься ли ты сообщить об этом на Ифри?
Гребень Эранната взъерошился.
— Разве любой враг Империи — автоматически твой друг? А как насчет Мерсейи?
— Я столько наслушался пропаганды против Мерсейи, что если еще раз услышу, будто они расисты и агрессоры, со мной случится анафилактический шок. Разве Терра так уж никогда не провоцировала Мерсейю, разве не причиняла ей вреда? К тому же Мерсейя далеко отсюда: это проблема Терры, а не наша. Почему Эней должен поставлять императору пушечное мясо? Что он для нас сделал? И Боже, чего только он не сделал нам!
Эраннат медленно спросил:
— Ты в самом деле надеешься возглавить второе, успешное восстание?
— Не знаю как насчет «возглавить», — ответил Айвар, краснея.
— Я надеюсь помочь.
— Ради чего?
— Ради свободы.
— Что такое свобода? Поступать так, как ты — лично ты — хочешь? Но тогда как ты можешь быть уверен, что кусочек Империи не потребует от тебя большего, чем требует вся Империя? Мне кажется, именно так и произойдет.
— Ну… э?э… я готов служить, но только своему собственному народу.
— Но хочет ли твой народ — как объединение отдельных личностей, — чтобы ему служили так, как это представляешь себе ты? Ты не видишь ограничения своей свободы любыми требованиями, которые предъявит к тебе политически независимый сектор альфа Креста, как не увидел бы ограничения ее законам против убийств и грабежей. Эти требования совпадают с твоими желаниями. Но другие могут думать иначе. Так что же такое свобода, как не клетка — просто достаточно большая клетка, чтобы тебе не захотелось долететь до решетки?
Айвар нахмурился, глядя в золотые глаза:
— Ты говоришь странные вещи — особенно для ифрианца, и уж тем более авалонца. Твоя планета ведь воспротивилась включению в Империю.
— Это означало бы фундаментальные перемены в нашем образе жизни: например, разрешение на неограниченную иммиграцию, в результате чего нас стали бы вытеснять и мы лишились бы большинства при голосовании. Ну а вы… Разве есть кардинальные различия между Республикой альфы Креста, провинцией Сферы и сектором Империи? Ты видишь лишь один поверхностный аспект реальности, Айвар Фредериксен. Неужели ты на самом деле предпочитаешь блуждать между идеологиями, а не путешествовать от звезды к звезде?
— Ах, боюсь, ты не понимаешь. У твоей расы отсутствует наша концепция правления.
— Она для нас не важна. Мои сограждане?люди пришли к таким же взглядам. Меня удивляет ваш настойчивый интерес, вплоть до утверждения «победа или смерть», к организационным вопросам политической структуры. Почему бы вам вместо этого не сосредоточиться на такой перестройке собственного сознания, что политические дрязги Империи просто перестанут вас волновать?
— Ну, если наша мотивация — единственное, что тебя смущает, то не мог бы ты передать на Ифри… — Айвар набрал побольше воздуха и приступил к описанию своего плана сотрудничества со Сферой.
За разговорами время летело быстрее, но однажды к ним явился не обшарпанный слута?орканец, приносивший еду, а человек в военной форме, объявивший:
— Главнокомандующий!
Айвар вскочил на ноги. Гребень на голове Эранната застыл в неподвижности. Наконец?то они дождались.
В зал вошел почетный караул, выстроился в две шеренги и застыл по стойке «смирно». Это были типичные орканцы: высокие и поджарые, темнокожие, с черными вьющимися волосами и такими же подстриженными бородками, с лицами овальными и довольно плоскими, раздувающимися ноздрями и толстогубыми ртами. Они вели себя и были одеты как профессиональные солдаты: стальные шлемы, закрывающие шею, снабженные поднятыми сейчас витриловыми забралами, синие гимнастерки со знаками различия и с эмблемой — знаком бесконечности — на груди, серые брюки, заправленные в мягкие сапоги. Помимо ножей и дубинок на поясе они были вооружены, в противоречие имперскому указу, бластерами и винтовками, которые им удалось, по?видимому, скрыть от конфискации.