Жил однажды старик, такой бедный, что у него кроме одного боба, ничего больше не был Посадил старик этот боб в своем огороде и каждый день наведывался к нему, чтобы посмотреть, растет ли он.
Вот старик и говорит бобу.
— Расти скорей, чтоб я мог добраться до рая и поискать там хлеба.
— Я вырасту этой ночью на двадцать футов, — ответил боб.
Наутро старик встал на рассвете и побежал в огород, взглянуть на боб.
— Ох, — воскликнул он, — как же ты вырос!
— Этой ночью я вырасту еще больше, — ответил боб.
— Поторопись, — сказал старик, — очень уж мне добраться до небесных ворот, авось мне там под хлебца.
Через день он снова зашел в свой огород, поглядел боб и воскликнул:
— Ну вот, скоро конец моей нищете! Тебе уж немного осталось до неба, ты этой ночью славно вырос. Поторопись, расти еще выше, а чтобы дело шло скорее, тебе над расти и днем.
— Нет, — ответил боб, — я могу расти только по ночам. Но через двое суток я вырасту до неба.
Старик слышал много толков о святом Петре, и ему не терпелось повидать его.
— Говорят, — сказал он, — что этот святой очень добрый. У него ключи от рая, и если мне удастся туда добраться, я попрошу открыть мне ворота и дать хлебца.
На следующий день боб еще больше вырос — так вырос, что верхушки не стало видно.
— Думается мне, — сказал старик, — что ты уже достаточно высок.
— Нет еще, — ответил боб, — потерпи один день и одну ночь.
С утра старик побежал в огород и сказал:
— Ну, теперь пора отправляться в путь. Можно мне влезть на тебя, мой добрый боб?
— Да, — ответил боб, — полезай, если хочешь. Старик обхватил руками бобовый ствол, который был
толщиной в дуб, и стал карабкаться наверх, словно матрос, взбирающийся по мачте корабля.
Наконец он добрался до ворот рая, где увидел человека весьма почтенной наружности. Старик, не подозревая, с кем говорит, спросил его:
— Здесь ли ворота рая, сударь?
— Я вам не сударь, — ответил святой Петр сурово.
— Простите, — сказал старик, — я не хотел вас обидеть. А как же вас звать?
— Я святой Петр.
— Вот оно что! Значит, это у вас ключи от рая?
— Да, у меня. Не собираешься ли ты, чего доброго,
войти туда?
— Нет, я пришел только попросить у вас кусок хлеба.
— Неужто на земле хлеба не хватает, что ты вздумал искать его на небе?
— Нет, хлеб там еще водится, только никто не хочет дать мне ни кусочка. Люди раньше были милосерднее. Я Думал, что хоть здесь достану немного хлебца.
— Как ты забрался сюда, — спросил святой Петр, — и кто тебя так высоко подсадил?
— Я вскарабкался вверх по бобу, который вырастил у себя в огороде.
— Черт побери, — ворчливо сказал святой Петр, — если ты такой чудотворец, что можешь заставить боб расти до неба, значит, тебе и хлеб нетрудно себе раздобыть.
— Ох нет, не могу. Никто не дает. Будьте милосердны подайте, бога ради.
— Слушай, — сказал святой Петр, — вот тебе осел. Ее ли тебе что-нибудь понадобится, погладь его по спине скажи: «Делай экю, делай экю».
Старик низко поклонился святому Петру, сел на и спустился вниз по бобовому стволу. Все время он поглаживал ослика по спине и повторял: «Делай экю, дел экю».
Оказавшись на земле, старик увидал рядом с бобо целую кучу экю. Он собрал их и сказал, потирая руки:
— Теперь я разбогател.
Но вместо того, чтобы сидеть дома с женой, он поспешил в трактир, поставил осла в стойло и заказал с обильный ужин.
Трактирщик сказал ему, что не подобает такому бедняку, как он, тратить столько денег.
— Ничего, — ответил старик и хлопнул себя по карману, — я могу себе это позволить, потому что мой ос даст мне столько денег, сколько я пожелаю. Для это мне надо лишь погладить его по спинке и сказать: «Дел экю».
Пока он ужинал, трактирщик украл его осла и подменил другим, очень на него похожим. Напрасно теперь старик поглаживал ослика и во всю глотку кричал: «Дай экю, делай экю!» — денег он больше не получал.
Старик, уже решивший, что будет богачом до конца своей жизни, стал таким же бедняком, каким был раньше. Вначале он очень горевал, потом подумал:
«Надо пойти посмотреть, остался ли в огороде мой боб. Ведь я снова могу пробраться к воротам рая».
Увидав, что верхушка боба по-прежнему теряется небе, он подпрыгнул от радости и вторично вскарабкался по стволу на небо. Представ перед святым Петром, он сказал ему:
— Здравствуйте, сударь святой Петр.
— Здравствуй, старичок. Опять пришел?
— Да, — ответил он, — у меня украли осла, которого вы мне подарили.
— Потому что ты пошел в трактир! Если бы ты оставил осла дома, его никто бы не украл.
— Смилуйтесь надо мною, христа ради, подарите мне еще что-нибудь.
Но святой Петр был не в духе, не хотел ничего подавать и говорил, что старик слишком много шатается потрактирам.
— Смилуйтесь, святой Петр, — твердил старик, — не откажите! У нас все говорят, что вы очень милосердны и что вы самый добрый из всех апостолов. Смилуйтесь надо мной!
Святой Петр, выведенный из терпенья такой назойливостью, сказал:
— Не люблю я, когда мне льстят, но, чтобы отвязаться от тебя, дам тебе кое-что. Гляди, вот скатерть; когда захочешь есть, накрой ею стол и только скажи: «Хлеба и вина!» — все будет подано. Но смотри не вздумай снова завернуть в трактир.