— Бедные малютки! Надо посмотреть, сможем ли мы чем?нибудь помочь им.
Сесил Докси работал все утро. Он хоть и ушел на пенсию из банка, но продолжал оставаться деловым человеком. Его умение обращаться с цифрами — а управляющий банком таким и должен быть — очень пригодилось в благотворительном казначействе. Никому Сесил Докси особенно не нравился, но все признавали его полезность в деле.
Теперь, закончив работу, он находился в саду и любовался своими пластиковыми цветами, когда случайно заметил, как «какой?то дурак» в соседнем саду поливает настоящие цветы. Сесил не вел разговоры с соседями через забор, но сегодня его ждал сюрприз.
Сосед неожиданно заговорил с ним.
— Кристофер Докси был вашим братом, не так ли? Мне очень жаль. Я сам в картинах не очень?то разбираюсь, но в газетах пишут — он был замечательным художником.
Сесил пробормотал что?то в ответ, и это можно было расценить как «спасибо».
— Моя жена, — продолжал сосед, — сегодня утром видела троих детей с миссис Мейбл. Это дети вашего брата? Мы читали в газетах, что они выжили и приехали в Англию.
Сесил пришел в ярость от такого непростительного любопытства, но вынужден был ответить.
— Да, это так. Они здесь живут.
Сосед проглотил «да поможет им Господь», которое так и крутилось у него на языке. Вместо этого он сказал:
— Мы хотели спросить, не захотят ли ребята как?нибудь прийти к нам на чай. У нас близнецы, вы знаете, мальчик и девочка. Им по одиннадцать лет.
Сесил был вне себя от бешенства. С тех пор как они с Мейбл поселились в Данроамине, они никогда ни с кем не общались. А сейчас детей, которые провели в доме всего одну ночь, уже приглашают на чай. Это было слишком.
— Пока они никуда не ходят, — пробурчал он и вернулся в дом, захлопнув за собой дверь. Он посмотрел на часы — без трех минут час. Лучше бы им не опаздывать, а то он покажет, кто в доме хозяин.
Ровно в час трое детей, умытые и аккуратные, вошли в столовую.
По дороге домой ребята все думали про своего дядю. И Франческо высказал свою мысль:
— Если мы постараемся никогда ничего не делать со зла и не разговаривать за едой, то будет намного лучше, потому что тогда дядя оставит нас в покое.
— Мы что, обязаны ему подчиняться? — воспротивился Гасси. — Я люблю поболтать за столом, как мы всегда делали.
Анна согласилась с Франческо. Она пришла в комнату к братьям, чтобы Франческо заплел ей косичку.
— Он прав, Гасси. Здесь плохо, но мы должны попытаться, пока с'Уильям на Аляске. Когда он вернется, он поможет продать нашу картину и, может быть, мы найдем что?нибудь получше.
Для того чтобы выглядеть более аккуратными и опрятными, нужно было что?то сделать с прической Гасси. У всех детей были густые темные волосы, но волосы Гасси еще и вились и поэтому торчали во все стороны. Франческо, к большому недовольству брата, взял в руки мокрую расческу.
— Почему я должен причесываться, чтобы угодить дяде? -бурчал Гасси. — Мне он не нравится и мне все равно, как дядя выглядит. Я стригся и мыл голову в Стамбуле.
В их первый день в Стамбуле сэр Уильям отправил всех троих в парикмахерскую.
— Вы, мальчики, похожи на дикарей, — сказал он тогда, — да и Анна не лучше.
— Наша мама всегда мыла и стригла нам волосы, — ответил Франческо. — Анне она завязывала волосы на макушке лентой, чтобы не жарко было шее.
— Я и не думаю, что вы всегда были растрепами, — сказал сэр Уильям. — Но вам действительно пора помыть голову и, пожалуй, немного подстричь волосы. Какая длина вам больше нравится — это ваше дело, однако подравнять немного нужно.
Но после этого прошла уже неделя, и волосы Гасси, хотя и чистые, выглядели по?старому. Франческо с помощью мокрой расчески постарался пригладить их.
— Теперь все должны умыться и помыть руки, — сказал Франческо. — Мы проследим с лестницы, и когда тетя выйдет из кухни с едой, мы спустимся вниз.
Сесил осмотрел детей в поисках чего?нибудь, на чем можно было бы сорвать злость. Но он ничего не мог высмотреть.
По сравнению с обычными английскими детьми они были бледными, а перенесенные несчастья оставили на их лицах большие темные круги под глазами. Потом он обратил внимание на волосы Гасси. Мокрая расческа не только заставила их лежать более опрятно, но и раскрыла их истинную длину.
Мокрая расческа не только заставила их лежать более опрятно, но и раскрыла их истинную длину. Если и было что?то, что дядя Сесил просто ненавидел, так это мальчиков с длинными волосами.
— Огастес, тебе пора стричься, — сказал он. — Ты можешь сделать это сегодня днем.
Гасси сразу же забыл, о чем они договорились в спальне.
— Постричься! Постричься! Постричься! — почти закричал он. — Все говорят о стрижке. Я неделю назад стригся в Стамбуле.
Мейбл в это время раскладывала кусочки рыбного пирога по тарелкам и стояла спиной к столу, но даже так она почувствовала, что нужно срочно отвлечь Сесила, пока он не вышел из себя.
— Не волнуйся, дорогой, — сказала она Сесилу. — Я прослежу, чтобы Гасси сходил в парикмахерскую. — Потом, пока Гасси не успел еще ничего сказать, она добавила:
— Мальчики, вы не поможете мне расставить тарелки?
Франческо видел, как Гасси хочется продолжить спор, поэтому, когда он ставил тарелку с рыбным пирогом перед дядей, он спросил: