— Хватит, Ростик, пожалуйста, — попросила Ева, и Рост ее послушал.
Кажется, она назвала Ростика по имени впервые. Он внимательно посмотрел на рыжеволосую девушку. Она была рядом, очень близко, от нее пахло чистотой и силой. И еще она была разгневана, причем так выразительно, что Рост решил не продолжать ругань с чиновниками. Почему-то именно эта вот девица заставила его отказаться от своего гнева. Он лишь вздохнул, удивляясь себе.
— Да. — проговорил Рымолов, потерев подбородок. — Отчитали нас, причем по первое число. — Он подумал, посмотрел на свои тонкопалые, на редкость узкие руки. — Может, и правильно. Ошибки были, ненужные смерти тоже были. Ребята закрыли рас грудью, а мы… Может, всамом деле они правы?
Что-то очень тонкое, едва ли уловимое при Ростиковой прямолинейности и неспособности интриговать, пронеслось по комнате. Каратаев посмотрел на Рымолова исподлобья.
— Ну что же, — заговорил он. — Тогда следует разобраться, выяснить причины…
— Устранить их, — поддакнула ему Галя. — Чтобы впредь не случилось… недооценки прямых исполнителей. Я имею в виду — того же Гринева и его друзей.
Молчание длилось довольно долго. Рымолов думал, или делал вид, что думает. Кто-то в центре зала негромко кашлянул, поднялся и высказался:
— А все-таки перегибать палку не нужно. Мы же победили. Победили жестокого, очень сильного врага, который напал на нас, как всегда, неожиданно и коварно.
— Для них это «как всегда, неожиданно и коварно», — тихо вставил Ким.
— Именно так, — продолжал тот, в пенсне. — Победили. А победа не бывает без жертв, без героизма, без ошиб…
— Мы разберемся, — отозвался Председатель. — Все это действительно следует хорошенько обдумать.
— Еще немного, — прошептала Ева, — и они станут славословить Рымолову, дескать, под его руководством мы победили и без него — никак.
Кажется, Ростик стал чуть лучше понимать, как происходила эта деградация Председателя — незаметная, последовательная, очень коварная, как действует какой-нибудь органический яд. И еще почему-то Ростику стало ясно, что Рымолова, скорее всего, уже не спасти. Он пропал, не заметив, как скатился… в обычные вожди. Которых и так было слишком много при всех укладах и во все времена русской жизни. И ничегошеньки они не сделали для людей, ничего не сумели практического совершить… для подлинного, а не показного величия страны. Страны — именно страны, а не государства, едва ли не вслух проговорил Рост. Государство-то они как раз приводили к очень непрочному и потому на удивление обманчивому величию, принимая его за действительность, то есть — за величие страны.
Ростик тряхнул головой, чтобы не отвлекаться, чтобы снова оказаться тут, в этом кабинете. Но разницы между страной и государственностью он решил не забывать, идея была грубоватой, но, кажется, правильной.
Скорее всего, она стоила того, чтобы ее помнить.
— Хорошо, — очнулся и от своих мыслей Рымолов. — Давайте поступим так — отдадим распоряжение нашим… исполнителям и отпустим их. Они в самом деле нуждаются в отдыхе и восстановлении сил.
— Распоряжение? — отозвался неожиданно Кошеваров. — Так скоро?
— Промедление опасно, — вкрадчиво отозвалась Галя. И кивнула в ту сторону, где сидел Ростик с пилотами: — Ребята сами тыкали нам этим в нос.
— Да, — снова заговорил Рымолов, — медлить не будем. Вернее, отдохнем как-нибудь потом. Значит, так, Гринев, — Ростик поднялся, — слушай приказ. Обдумай и выскажи предложения, как теперь, используя наши новые… возможности, заставить пернатых отдавать нам часть производимых зеркал. Наши не очень хороши, — объяснил он кому-то из сидящих перед ним администраторов, — сколько Поликарп ни бился.
— Со временем, — прошептал Поликарп, — мы лучше пернатых научимся зеркала делать. Ему просто ждать не хочется.
— И если все получится, нужно будет с ящерицами договариваться, — отозвалась Галя.
— Ящерами, — механически поправил ее Председатель. — Да, будет лучше, если с ними эта схема тоже начнет функционировать. С таким количеством лодок мы без своего топлива, так сказать, только на трофейном не проживем.
— Выполнять этот приказ, как я понимаю, тоже мне? — поинтересовался Ростик.
— Тебе, — согласился Рымолов. — Ты у нас главный победитель, тебе и выполнять.
— Одно дело быть победителем, а другое — захватчиком, — буркнул Ким, но на его слова никто не отреагировал.
А может быть, никто не понял, что это значит. Хотя понимать это высказывание, пусть даже сделанное мельком, почти случайно, все-таки стоило Более того — было необходимо.
28
— Да вы что, ребята, я же половины этого расстояния без помощника не пролечу, — сказал Ростик.
— Это верно, — отозвался Ким. — Мы начинали на меньших дистанциях. Мне и то было тяжко тащиться в такую даль.
— Если нет желающих сидеть на рычагах крейсера, тогда я могла бы с ним… — протянула Ева разочарованно, но не слишком. Какой-то частью сознания Ростик понял, что она была бы не прочь оказаться в начальниках у Роста, то есть поработать за первого пилота, а может быть, просто посидеть рядом с ним, погуторить о том о сем.
— Нет у нас, милостью Каратаева, второго пилота, который бы адекватно работал с крейсером, — сурово проговорил Ким. И тут же повернулся к Ростику.