— Нет Калиты, Гринев, — отозвалась Ева. — Половины экипажа нет.
Так, значит, их положение не так хорошо, как ему показалось. Рост потряс головой, приводя себя в состояние, способствующее правильным размышлениям.
Рост потряс головой, приводя себя в состояние, способствующее правильным размышлениям.
— Из боя не выходить. Найди кого-нибудь, кто тебе поможет на рычагах… Хочешь, я Леху отдам?
Он нашел рядом тощего заряжающего, который молча, серьезно кивнул, соглашаясь с идеей.
— Давай, а то я и половину необходимой скорости выжать не могу, — согласилась Ева.
— Дело не в тебе, а потому что на котлах… — начал парень в пилотском кресле.
— Отставить разговоры! — прикрикнула Ева. Она тоже приходила в себя. Потом подумала, что-то свое высчитывая. — Гринев, ты как, один на пушке управишься?
— А что? — не понял Рост.
— Тогда так. Самохин, Виталик! — позвала Ева. — Садись четвертым пилотом, Рост один пусть отстреливается.
Самохин, который, оказывается, уцелел, попробовал отнекиваться, но Ева его даже слушать не стала — просто прикрикнула, и стрелку пришлось подчиниться.
Чтобы понимать, что происходит, Рост прошелся по всей летающей машине. На котлах действительно осталось всего семь волосатиков — на одном три, на другом четыре, но двое из них были ранены. Сзади не осталось никого, только кто-то негромко и безвкусно матерился, спрятавшись в левом крыле, почти у самого крайнего блина. На правом крыле то и дело возникало какое-то облако гари, хотя Ева убеждала Роста, что пламя сбито, пожар погашен.
— Это так наша броня горит, командир, — пояснила она. — Если уж начала тлеть, то, наверное, до самой победы придется терпеть.
На парня, который сидел на месте Бабурина, напал идиотский смех. Видимо, его рассмешило выражение «тлеющая броня»…
Возникла одна из тех пауз, когда невозможно сражаться, когда нужно хоть немного прийти в себя от кровавого кошмара. К счастью, в поединке Кима с двумя последними треугольниками пурпурных возникла та же пауза. Рост понял это, выискав в прицел и крейсер друга, и машины противника. Похоже, они маневрировали на расстоянии, лениво и неспешно обмениваясь выстрелами. Еще, как сообразил Ростик, Киму оказывали поддержку с земли, по крайней мере, трассеры с завода уходили в сторону противника. Но у зенитчиков эта поддержка не очень получалась — слишком велико было расстояние до места боя, за заводом километрах в трех.
— Зачем они тратят боеприпасы? — спросил Рост.
— Ты у меня спрашиваешь? — удивилась Ева. — Придумай вопрос полегче.
Но Рост ничего придумывать не стал. Он соображал, что делать с этими двумя треугольниками, если они не станут ввязываться в бой, а попробуют уйти к армаде мелких лодчонок. Вот эта проблема была действительно непростой.
Рост потряс головой, она как-то незаметно болела после контузии, и чем дольше, тем сильнее. Думать, что делать с противником, если его не удастся тут прикончить, было трудно, хотелось дождаться, пока пройдет эта боль.
— Ева, я не заметил… куда подевался тот черный треугольник, который мы перед последним на дыбы поставили?
— Он упал, прямо у первой рощицы, — отозвалась Ева. — Откуда начинаются посадки тополей. Наших, с Земли.
Да, с девицами следовало обращаться как-то иначе, чем с мужиками, решил Ростик. Он так и не привык, что девушки служат в строевых частях. И тем более не знал ни одной девицы-офицера. Вот теперь с этой Евы приходилось начинать и учиться.
— Ладно, к делу. — Он снова выискал две последние машины пурпурных в прицел.
— Он снова выискал две последние машины пурпурных в прицел. — Попробуем прижать эту пару к городу, где Ким, похоже, всерьез обосновался. Как думаешь, куда они побегут, если вздумают не принимать бой?
Ким действительно вертелся над самым Боловском, ходил прямо по крышам старой части города, иногда залетал в заводской район, но в поле не высовывался.
— Похоже, у него проблемы, — отозвалась вдруг Ева. — Какой-то он квелый… А удрать они могут куда угодно. С нашими волосатиками на котлах мы и семидесяти километров не выжмем, а у них — под сотню… Или чуть меньше.
— Все, — приказал Рост. — Атакуй. Посмотрим, как они настроены.
Он прицелился, выстрелил из единственного действующего ствола. Дотянулся до новой рамки с зажатой хитрым образом пластмассовой лепешкой, заправил в казенник, снова приник к окулярам… Да, в одиночестве он не очень-то сумеет поддерживать скорострельность. Может, просто отогнать противника, и все? Ведь и так сделали, на что в начале боя даже не надеялись!
Вдруг Ким рванул вперед. Рост даже не увидел это, а просто понял по поведению противника, осознал шкурой, печенкой… Какие еще там есть чувствительные органы?
— Вперед! — заголосила вдруг Ева. — Эти остолопы из города выслали летающие лодочки!
И тогда Рост увидел. К противнику рванул не Ким — на черные треугольники неслись пять обычных гравилетов, полыхая из своих кретинских пушечек, как говаривал Бабурин, пятнадцатикопеечного калибра. Один из черных треугольников развернулся и резко пошел на сближение с ними. Он даже не стрелял. Почему-то в его полете Рост прочитал, что он, может, и не будет стрелять, он посбивает этих дураков массой, задавит гравитационной волной, разнесет встречным ударом своих черных крыльев…