Еще проблемы возникли при обслуживании котлов обеих машин. Когда стало известно, против кого они вылетают биться, на котлы отказались выходить почти все как один волосатики. То есть весь бакумурский персонал аэродрома, даже те, кто давно просился на котлы, потому что эта должностенка обеспечивала кормежку по полетной норме и, следовательно, назначенные на эту работу бакумуры могли обеспечивать свои семьи куда большим количеством продуктов.
Как бакумуры, почти не понимающие русского языка и едва общающиеся даже между собой, поняли эту опасность, Серегин не знал и не брался объяснить. Положение было нелегким и даже слегка критическим, но его спасла — кто бы мог подумать! — Дутил, та самая вождиха волосатиков, которую Рост помнил еще по торфоразработкам. Почему она оказалась в Боловске, когда он оставил ее в Перевальской крепости, Рост не понял. Но это было и не важно.
Вот эта самая Дутил, мощная, спокойная, очень уверенная в себе, с красной тряпкой вокруг чресел, которую стала носить еще в Водном мире, пробилась через внешнее оцепление, выставленное Председателем даже без согласования с Ростом, Кимом или Серегиным, появилась около черных треугольников и решила всю ситуацию разом. Она попросту походила среди своих, а через двадцать минут привела почти два десятка волосатых мужчин и трех очень сильных женщин. Этих гребцов, включая саму Дутил и, разумеется, Винторука, сразу хватило для всех крейсерских котлов.
Конечно, крутить экватор этим бакумурам, многие из которых не работали ни с чем сложнее тачки, было трудновато. Но уже через час дело пошло на лад, а когда треугольники людей повернули назад, на Боловск, пилоты и забыли, насколько, по сути, неквалифицированные ребята стоят у них на котлах. Потому что главной проблемой управления стала их собственная, пилотская несогласованность.
Конечно, Росту пришлось, как и многим другим, выслушать изрядное количество комментариев Бабурина по поводу всех решений, принятых в отношении этого боя, частных действий и общего стратегического положения человечества, но со временем Рост перестал обращать на него внимание — почему-то начинало казаться, что, несмотря на брюзгливость, этот носатый пухлячок все равно сделает все, что нужно, и честно, не сачкуя и не теряя голову от страха.
Поглядывая по сторонам то через смотровые щели башни, с сожалением вспоминая свой бинокль, разбитый на Бумажном, то через прицел своих пушек, Ростик начинал подозревать, что ошибся, — лучше всего было бы устроить бой прямо над Боловском. Тогда бы удалось получить еще какую-никакую поддержку с земли, да и подбитым крейсерам противника было бы труднее чиниться в случае вынужденной посадки…
Вот эту мысль следовало обсудить с Кимом, но тот находился на другом треугольнике, и, чтобы с ним связаться, необходимо было долго крутить динамку рации, да и то — без особой надежды на успех Этого никогда нельзя было предсказать — будет связь или нет. Иногда целый час связь была идеальной на расстоянии километров десяти, а потом на дистанции полукилометра ее не могли установить сутками. Следовало подумать о световом телеграфе, как на кораблях на Земле, но сейчас было не до того
— Смотрите, горбатые жирафы, — сказала заряжающая девушка.
Рост отвлекся от своих дум, которым вообще не следовало бы предаваться, и посмотрел на этих животных. Они в самом деле чуть сбоку, километрах в четырех, аккуратной, неторопливой цепочкой двигались на восток, в сторону Цветной реки. Чтобы не терять практики, Рост выискал их через свой гаубичный прицел. Животные сразу предстали как на ладони. Даже отдельные пятна на их шкурах сделались видны.
Прицелы на этих пушках были установлены неподвижно. Поскольку плазменный луч слегка искривлялся без всякой причины то в одну сторону, то в другую, пристрелка пушек прошла просто — чтобы центр кучности попаданий лежал около перекрестия — и без всяких сложностей вроде упреждений и компенсации падения снаряда при полете к цели… Рост пристрелял все орудия своего треугольника, использовав двадцать выстрелов. Старшина Квадратный, как человек военный, истратил почти в два раза больше выстрелов, но его попадания и ложились в итоге раза в два ближе к центру мишеней. Как он этого добился, Рост так и не понял, а попросить, чтобы старшина с загипсованной ногой и перевязанной правой ладонью проделал то же еще и на его крейсере, постеснялся. Такая вот несуразная стеснительность одолела его. А может, он посчитан, что эти метры в предстоящем бою будут не важны — главным фактором оставалась скорость огня и хоть какие-нибудь попадания на большой дистанции…
— Что-то странное на востоке! — прокричал стрелок с орудия на левом крыле. В обязанности этих ребят входило отслеживание своих секторов.
Рост повернул орудия, выискал край неба в прицеле, ничего не нашел.
— Доложить точнее, — попросил он, стараясь перекричать гул машины.
— Я и сам уже потерял, — отозвался стрелок.
Рост снова попытался выискать в прицел уходящих жирафов, они были уже километрах в шести сзади. Тогда Рост прицелил пушку перед вожаком стада, нашел местный витой тополек и плавно надавил на планку. Эти пушки, как и пушечки с малых антигравов, стреляли от нажатия планки…