— В городе все в восторге, что ты их тут прижал. Ростик с откровенным подозрением посмотрел на друга. Потом пояснил:
— По принципу — медведя поймал, и он меня не пускает.
— Нет, они же на нашу территорию не прорвались, — настаивал Ким.
— Нет, они же на нашу территорию не прорвались, — настаивал Ким. — Значит, справился. Достальский, когда узнал, что ты без потерь отвел ребят с начальной позиции под холм, прямо чуть не на операционном столе начал тебе аплодировать.
— Вот именно, — ворчливо заметил Чертанов, который находился тут же, в бывшей палатке капитана, где Ростик устроил и свою приемную. — Была бы настоящая анестезия, не хлопал бы.
— Доктор, вы не понимаете, — высказался Ким, — на самом деле это маневр, достойный Суворова, Кутузова… Котовского!
— Странный набор авторитетов, — удивился Ростик. — Ты в самом деле считаешь, что я поднялся до Котовского? Ладно. Я рад, что с Достальским все хорошо, он нам скоро понадобится. Кстати, не знаешь, есть среди раненых Антон?
Ростик очень боялся, что лейтенант погиб или, еще хуже, его, раненного, бросили в окопах, когда отходили к холму.
— Как не знать — знаю. Плох, но, говорят, со временем станет в строй. Припекло его через доспехи, а так — до свадьбы заживет.
— Отлично, — обрадовался Рост, потом понял, что это выражение не очень соответствует. — Как через доспехи припекает — знаю. У самого… Давай дальше, кто у тебя погиб?
Оживление схлынуло с лица Кима, и сразу стало видно, как он устал, какой серой выглядит его обычно желтая кожа, как подрагивают его руки.
— Остались, как ни странно, самые толковые. Бабурин, Бялый, Бахметьева… Еще, конечно, я приволок сюда Хвороста, и очень удачно подвернулся Казаринов. Его вызвали из Одессы в Боловск. А я, едва узнал, решил, что нечего ему сачковать, он хоть и авторитет, но пилот тоже неплохой.
— Остальные, как я понимаю, погибли.
— Говорят, двух ребят подобрали в степи, когда их сбили, они пытались от пернатых в Боловск удрать. Оба в плохом состоянии, сейчас в больнице. Но я их не видел… — Ким пожевал нижнюю губу, стал прямее. — Думаю, мы справимся, даже если они подтащат новых летунов. Только бы не очень много.
Ростик подумал, посмотрел на карту, расстеленную, как и вчера, на обструганных топором досках. Согласился:
— Да, думаю, справитесь. А пока, доктор, пройдите по окопам, да только под пули не лезьте, пожалуйста. Всех, кто не способен, по вашему мнению, продолжать бой, отправляйте в тыл. Ким, сколько может поднять каждая из твоих леталок?
— Человек шесть способен взять каждый. Итого…
— Нет, возить раненых в город будут только две лодки. Остальные пусть обеспечивают прикрытие лагеря. Как ты сам сказал, на случай, если они подтащат свои военно-воздушные силы. Или если попрут на новый штурм. Ну и конечно, на тебе — вода, патроны из города, пополнение, связь с Председателем.
На том и порешили. Два гравилета, как челноки, стали мотаться в город и обратно. А на холме люди принялись за работу — обустраивали позиции, углубляли окопы, расширяли сектора для пулеметных гнезд, перевязывались, наблюдали за противником.
Всего на холме осталось почти сто сорок человек, но к утру умерли пятеро, а еще тридцать душ Чертанов отправил в тыл. Но и из города прибыло почти два десятка, итого к вечеру первого дня осады под командой Ростика оказалось пять чуть уменьшенных взводов с довольно опытными взводными. Четыре из них Ростик расставил подобием каре, используя самый удобный для обороны рельеф у подошвы Бумажного холма, а пятый придержал на самом верху своей горки как резерв.
К началу следующего дня среди солдат поползли слухи.
Сначала непонятно как возникла весть, что пернатые пойдут на штурм к полудню. Но полдень, насколько Ростик его понимал, миновал спокойно, а бегимлеси как стояли в двух-трех сотнях метров от окопов холма, так и остались там же. Потом зашел разговор, что штурм состоится ближе к вечеру, когда жара схлынет… Какой это имело смысл, Ростик не знал, жара в Полдневье всегда держалась круглый день, без скидок на вечер, не то что на Земле. Наверное, поэтому и штурм не состоялся. Зато когда наступила ночь, пошли разговоры, что штурм будет рано поутру.
Но поутру исчезли сами бегимлеси. То есть, конечно, их пернатые фигуры в количестве десятка-другого торчали на горизонте, но уже по другую сторону реки, и очень далеко, гораздо дальше, чем они устроили свой лагерь в ночь перед сражением.
Осознав ситуацию, Ростик поднял летунов по тревоге и приказал как можно быстрее прочесать всю степь в радиусе километров сорока, выбрав, конечно, предпочтительным направление на Боловск. Затем, пока летуны работали, он провел три очень неприятных часа, опасаясь, что пернатые решили попросту «не заметить» его и прямиком дунули в город, где и находилась, собственно, главная добыча.
Но летуны, вернувшись, все как один доложили: пернатых в направлении города нет. Зато их довольно много оказалось по направлению к Олимпийской гряде, закрывающей южную часть известных человечеству земель. Также чуть меньше, но все-таки немало их оказалось и ниже по течению Цветной реки, по направлению к полуострову, на котором находилась цивилизация пернатых. Эта группа тащила много разнообразных волокуш, на которых грудами были навалены тела павших.