— В общем, говори, что хочешь, но там ты тоже делом был занят.
Рост постарался объяснить свою вспышку:
— Этим делом каждый служака мог бы заниматься.
Нет, это было слабо, очень слабо. И даже совсем не то, что он имел в виду. Формально Ким прав. Он тоже делал дело, и немалое. Искал топливо, без которого — каюк.
Но сейчас это не важно, сейчас следовало готовиться к чему-то другому, к решению какой-то другой задачи, отражению другой угрозы… Вот еще бы выяснить — какой именно? Или хотя бы понять, когда это состояние у него началось? Впрочем, началось давно, отнюдь не месяц назад.
Дондик так отвернулся к окну, что сразу стало видно — прячет глаза. Казаринов подышал глубоко, словно собирался нырять, и вдруг выдал:
— Держал бы язык на привязи, был бы при деле, а не так… как сейчас.
— Ладно. — Говорить с этими людьми о своих предчувствиях он не собирался. Рано еще, он сам ничего не понимает. И не может придумать даже, что же делать, чтобы их прояснить. Скорее себя, чем собеседников, он спросил: — Выяснить бы, что дальше делать?
Дондик, разумеется, принял вопрос на свой счет:
— Понимаешь, приходится как в сказке — палка побила собаку, собака укусила корову, корова дала молока, молоком напоили кота, кот поймал мышь, в поле выросла рожь… Теперь у нас есть зеркала, попробуем отливать ножи викрамам, они дадут металл, сделаем пушки и на них попробуем выменивать топливо.
Так, оказалось, они не просто разговаривали, капитан чего-то от него хотел.
— В чем моя-то роль?
— Нужно договориться с викрамами, чтобы они возобновили торговлю.
— Мы же добились торговли? Как раз осенью позапрошлого года. Сейчас у вас должна быть такая торговля, что только успевай поворачиваться… И в Боловске вроде бы ею довольны.
— На самом деле нечем быть довольным. Мы не могли делать для рыболюдей литые ножи, и через пару месяцев вся наша торговля заглохла, — угрюмо, даже с ожесточением проговорил Казаринов. — Кроме тебя, их почему-то никто не понимает. К тому же мы не смогли наладить печку для литья металла из сушеных моллюсков, и вот… Но теперь у нас есть зеркала. Попробуем все сначала. Торговли нет — это плохо. Но что-то в этом разговоре было еще. Чего-то они не договаривали. Наконец Дондик потребовал:
— Ну, Рост, командовать операцией с викрамами тебе. С чего начнем? Рост подумал.
— Чтобы с ними договариваться, следует их вызвать. Может, сделаем стеклянный колокол? Казаринов, как думаешь, под водой он будет звучать так, чтобы они услышали?
Все сразу поняли, куда он клонит. Когда они только столкнулись с викрамами, те тоже сигнал тревоги под водой вызванивали подводным колоколом. И отлично это у них получалось.
— Неплохо, совсем неплохо для начала, — согласился инженер. — Но тогда попутно нужно связать плот, как тот, с которого впервые с ними договорились. — Он достал дощечку с воском и острую палочку. Что-то быстро на ней посчитал. — Через пяток дней все будет готово. Только тогда, Гринев, на плоту тебе сидеть, иначе все это бессмысленно.
— Для этого полагается санкция от Председателя. Я почему-то в последнее время от него распоряжения получаю… Хотя и через посыльных.
— Ну, это не проблема, — высказался Дондик. — Сегодня же пошлю Председателю запрос, думаю — не откажет.
Внезапно Ростик придумал, как вывести этих людей на главное.
— И еще кое-что нужно мне самому. Вы же тут у моря живете, у вас должна уже появиться привычка к торговле. Давайте и со мной дашь на дашь разыгрывать.
Давайте и со мной дашь на дашь разыгрывать. Что у вас для этого есть? Чтобы я чувствовал себя на подъеме?
Вообще-то в идее о морских цивилизациях что-то было. Финикийцы, афиняне и британцы — все очень морские народы. А другие — ассирийцы, спартанцы, римляне и русские — все драчуны, имперцы, силовики и в противовес торговле завладевают тем, что им приглянется, силой оружия. И все — не очень-то близко к морю расположены, а даже наоборот. Правда, в этом ряду неясно было, что делать с викингами и японцами, но они, кажется, вообще — особая статья. Даже для далекой Земли.
— Тебе? — переспросил Казаринов. — Ну, в общем, для тебя, с твоими болотами, где, как я слышал, вся вязнет, тоже кое-что есть.
Ростик хотел было ответить, что болота Водного мира такие же его, как и самого Казаринова, но Дондик серьезно посмотрел на инженера и спросил:
— Думаешь, можно показать?
— Ходовых испытаний, конечно, не было, но вот он их при случае и проведет. Пошли, Гринев.
Ким поднялся первый, словно по приказу, в срок прикончив свою кашу. Как оказалось, он потому и молчал, что усиленно работал челюстями. Очень торопился, значит, тоже что-то чувствовал. Или знал.
Они пришли в самый старый и дальний склад, находящийся даже не совсем в порту, а скорее у непарадных, вторых, боковых ворот Одессы. Как-то так вышло, что эти ворота все сочли грузовыми, и во времена Ростика они были заложены наглухо. Они и теперь были заложены, но какая-никакая жизнь на привратной площади и в соседних зданиях тут затеплилась.
Вход в этот склад охраняли двое солдатиков, причем один из них был даже в кирасе. Ростик присвистнул, такой степени таинственности, кажется, в Одессе он еще не видел. Чувствовалась рука Дондика. Его свист и иронический блеск в глазах Борода понял по-своему: