— Так что же это такое, Арсеньич? — спросил Кошеваров.
.. государственную премию дал.
— Так что же это такое, Арсеньич? — спросил Кошеваров.
— Это такая машина, с уменьшенным расходом топлива и с весьма остроумным приводом, которая может очень низко, практически в нескольких сантиметрах, летать над болотом, водой или прочей сколько-нибудь ровной поверхностью. Она снимает проблему передвижения в Водном мире и позволит установить контроль над торфоразработками даже без широкого применения гравилетов, которые, как выяснилось, против решительного врага не дают желаемого эффекта.
— Это что, вроде мотопехоты будет? — спросил Достальский.
— Лучше, — отозвался почему-то Каратаев. — Это будет подвижная, как кавалерия, массовая армия, позволяющая нам захватить не только торф, но и пустыни к востоку, и даже морское побережье, если… Если все будет, как мы захотим.
— Ничего не будет, как мы захотим, — вдруг спокойно, очень уверенно и убежденно сказал Ростик.
Лица всех людей повернулись к нему. Даже Председатель повернулся. Как показалось Ростику, он ждал и вот наконец дождался — этот неугомонный Гринев опять выступает в своем амплуа. Правда, перед этим он искоса встретился взглядом с Галиной. Это была какая-то ловушка, только у Ростика не было времени раздумывать, какая именно.
— По сути, вы, господа чиновники, планируете войну, — сказал Рост твердо, по ранению и вдруг усилившимся болям в боку решивший говорить сидя. — Но, во-первых, планируете ее как-то по-детски, без смысла, без конечной цели, без просчета ответных ходов противника, без учета возможного союза, например пернатых и дваров.
— Такой союз невозможен, — быстро ответил Каратаев.
— Почему? — внезапно удивился Достальский. — Гринев правильно говорит, этот вариант тоже нельзя сбрасывать со счетов.
— Пока такого союза не было, — продолжил Ростик. — Но только потому, что ни двары, ни пернатые не рассматривали человечество как серьезного врага. А если мы попробуем увеличивать дань, если попробуем бесконтрольно захватывать территорию, которую не можем даже толком освоить, тогда они начнут так думать.
— Нам необходимы торфяники, — быстро проговорила Галя.
— И с зеркалами… — начал было Мурат, но его никто не слушал, и он умолк.
— Вы уже очень много наделали ошибок и с треугольниками, и с пернатыми.
— Кто это «вы»? — воскликнул кто-то. — Называй персонально.
— Персонально я попробовал и получил объяснение о коллективном решении… — отчеканил Ростик, чувствуя, как, несмотря на слабость, злость и горечь снова затапливают его. — Я бы ее назвал круговой порукой, так что это бессмысленно. — Он перевел дух, продолжил: — Беда не в персонах, а в том, что на своих ошибках, даже грубых, вы ничему не научились. Жаль, потому что это свидетельствовало бы, что вы все-таки способны руководить городом и человечеством. Но сейчас…
— А кто же тогда способен? — снова спросил тот же человек, теперь Ростик его заметил. Это был Вершигора. Определенно, это подтверждало идею о ловушке, но теперь поздно было об этом размышлять.
— Необходимы выборы, — отчеканил Рост, — тогда мы и узнаем, кто способен, а кто нет. — В кабинете возникла совершенно мертвая тишина. Пришлось Ростику продолжать: — Может быть, выбранное, а не самопровозглашенное правительство начнет понимать, что помимо войны есть еще вариант дипломатического контакта, переговоров, торговли.
— Зачем с ними разговаривать, если сила за нами? — удивилась Галя, старательно не замечая первой части Ростикова предложения.
— В том-то и дело, — вздохнул Ростик, — что сила совсем не за нами. Итак, сотрудничество и союз — вот ключевые слова тут, в Полдневье. А не война. Иначе все эти расы, многие из которых куда лучшие солдаты, чем мы, люди, давно бы друг друга уничтожили.
— Им не давало уничтожить друг друга расстояние, — быстро проговорил Председатель.
— Несколько сот километров — ерунда, — ответил Ростик, даже не задумываясь, как грубо прозвучал его ответ. — И для людей и для прочих. Тем не менее все стремятся прийти к статус-кво, чтобы не мешать соседям. Иначе, я подозреваю, соседи объединяются и уничтожают беспокойных и неумных дурачков. — Он помолчал и уже куда менее уверенно добавил, просто не мог об этом не сказать: — А кроме того, дружба, торговля, умение договариваться в долговременном плане могут обеспечить нам настоящую помощь от наших соседей, если это будет необходимо.
— Какую такую помощь ты рассчитываешь получить от пернатых? — удивился Каратаев.
— И когда это будет «необходимо»? — передразнил Ростика Мурат.
— Это будет необходимо, — твердо ответил Ростик. — Поэтому нужно договариваться и торговать. И в любом случае следует оставить эти имперские замашки, это бряцанье оружием, эту глупую убежденность, что мы всех и всегда можем победить. Иначе в один отнюдь не прекрасный день они победят нас. А нам, позволю себе заметить, достаточно потерпеть лишь одно поражение, и все — человеческая цивилизация будет разрушена. Значит, вместо того чтобы снова и снова испытывать нашу судьбу войной, следует выстраивать успех постоянной работой всех и каждого, разумной организацией и, конечно, бдительностью.