Рыжеволосая красавица грустно улыбнулась. Вздохнула. Молча, сбивая камешки, попадающиеся ей под ноги, пошла по ступенькам наверх. Уже наверху она невнятно, как-то в четверть голоса, словно сама не хотела, чтобы это прозвучало вслух, но уже и не в силах удержать в себе, проговорила:
— А вторая жена тебе не нужна?
Рост сделал вид, что ничего не слышал. Он неожиданно разозлился. На себя, за то, что допустил те мысли, которые у него возникли, когда они топали сюда, на Еву, которая пришла и вдруг так решительно, по-хозяйски стала смущать его в общем-то налаженную жизнь. На эти развалины… За то, что они тут стояли и свидетельствовали о давно прошедшей, неизвестной, но некогда кипящей и, вероятно, удобной жизни В конце концов он разозлился даже на дваров, которые сначала принесли дань, а потом стали палить из пушек, заставив их сделать эту вынужденную посадку.
Они пошли к морю, спустились сразу к воде, зашагали в сторону отдаленных гравилетов, около которых суеты уже не было. Видимо, работа по тушению пожара подошла к концу.
— Ладно, — вдруг жестко произнесла Ева. — Забудь, что я там наговорила.
— Нет, — ответил Рост. — Забывать не собираюсь.
— Почему? Мало ли… глупостей в голову забредает? У тебя их, что ли, не бывает?
— Бывает, — согласился Ростик. — Но… Что сказано, то и останется.
Ева посмотрела на него, хлопая огромными глазищами с мохнатыми ресницами. Удивительно, подумал Ростик, сама рыжая, как лисица, а ресницы темные.
— Гринев, да ты и в самом деле суров, — с удивлением протянула она. — Я думала, это поза такая, а ты… Да, оказывается, все настоящее.
— Мне нужно над этим подумать, — признался Ростик. — И вовсе не суров я, просто у нас в семье так… не принято. Понимаешь? — Он помолчал и досказал уже совсем то, о чем думал: — А за то, что ты это все проговорила, — спасибо. Это… может оказаться очень важным.
— Для тебя или для нас обоих? — быстро, даже как-то немного хищно поинтересовалась Ева.
— Пока не знаю, — ответил Ростик. — И ответить тебе не могу.
Часть VI
ИЗГНАНИЕ
31
— Ладно, — почти спокойно покорилась Ева. — Пошли скорее, видишь, ребята нам машут, наверное, лететь пора.
— Пошли, — согласился Рост.
И внезапно он подумал, что Ева, сама того не подозревая, навела его на одну очень простую идею. Нелепую, невероятную, но при том очень явственную. А именно — что с этими развалинами, с этим фундаментом не все будет теперь так просто. Что наступит время, и Рост снова окажется тут… И может быть, не просто так окажется.
Как именно — он пока не знал. Но отчего-то был уверен, что со временем узнает. И до той поры оставалось не так уж долго.
Несмотря на огромные потребности в людях и материалах, возникшие при восстановлении Боловска после атаки черных треугольников, по специальному распоряжению Председателя на Бумажном холме шло строительство весьма внушительной крепости.
Причем это была именно крепость, а не цехи для производства спирта и бумаги. Поэтому стройка велась от души, в две полные смены, с ночной подсветкой и обязательным патрулированием окружающей территории, потому что все опасались диких пернатиков, которые и в самом деле то и дело поджигали траву на противоположной стороне Цветной речки, а потом так же лихо исчезали.
В отличие от прошлых лет, патрулирование велось с использованием гравилетов. Благо их стало куда больше, чем в ближайшее время должно было появиться пилотов, и даже больше, чем эти потребности в летающих лодках могло выдумать самое необузданное чиновничье воображение в Белом доме. К тому же и патронов было навалом, и топлива… В общем, патрулирование велось круглые сутки, словно другого дела у летунов не было. Только днем, когда пернатые были активны, приходилось летать в три лодочки, а ночью, когда эта активность спадала, хватало одной. А чтобы в темноте полуспящий пилот не разбился, в кресло второго летчика сажали волосатика, способного даже ночью определять высоту и замечать любое подозрительное шевеление травы.
Сначала волосатики очень боялись летать рядом с пилотом Но потом нашлись даже такие, которые с интересом приглядывали, как следует помогать пилоту, двигая рычаги. Киму, вероятно скучающему по Винторуку, это показалось вполне нормальным. Но вот Ева на это ужасно ругалась. Ей все время казалось, что волосатый может неправильно оценить обстановку, начать править лодкой по-своему, и в итоге произойдет что-то непоправимое. Но волосатые эти подозрения никак не оправдывали, держались в машине робко, уважительно к людям, и если их просили «подержать» пилотские рычаги, то справлялись с этим в высшей степени корректно.
Сначала эти эксперименты показались подозрительными и Ростику, который ввиду своей слабой пилотской техники летал только днем, и то, если их четвертого пилота, Леху Астахова, которого Ева персонально вздумала выучить на пилота хотя бы средней руки, «мотали» в Боловск. Происходило это потому, что полеты над бескрайним травным морем считались более трудным делом, чем бросок в город и обратно. Вот Леху и гоняли на этой несложной работе, учитывая его физическую подготовку. Но парнем он оказался толковым, старательным, а мускулы, как говорил Серегин, должны были «прийти».