— Постой, ты случайно не о тех басках говоришь? — удивилась Галка. — Отец рыбак, а дочь — пока единственная девушка, поступившая на учёбу в университет? Как там их фамилия… Блин, забыла…
— Точно. А по фамилии они Ариета.
— Ну, тогда девушка права: дай ей доучиться. А как выучится и пойдёт учительствовать, покупай хороший дом и нанимай прислугу — учительскую работу она точно не бросит.
— Папашу поможешь уломать?
— Нет проблем, уломаем. Денежки есть?
— Водится маленько.
— Тогда прими мой совет — сговаривайся о покупке дома уже сейчас. Через полтора года тут недвижимость намного дороже будет.
— Ладно, — согласно кивнул метис. — Сегодня же пойду в контору, узнаю насчёт дома… Э, да там, никак, зашевелились в порту! — присвистнул Хайме, выглянув в окошко. — Что-то случилось.
— Пошли, посмотрим. — Для Галки каждый день «что-то случалось», она к этому привыкла. А для Хайме, обречённого вести жизнь «сухопутной крысы» всё же развлечение…
— Фрегат. То ли испанский, то ли португальский. Но флаг наш. И идёт с юго-востока. А паруса-то какие! Просто загляденье!
Паруса в огне заходящего солнца сияли так, словно их сделали из дорогого сен-доменгского хрустального стекла и выставили на солнце. Впрочем, они и должны были так сиять: шёлк. Хороший, стоивший бешенных денег китайский шёлк. Галка ещё не была уверена на сто процентов, но она догадывалась, кого могло угораздить прицепить на реи целое состояние. «Вряд ли наш шевалье прошёл весь путь под шёлком. Скорее, приказал поставить эти паруса в нескольких лигах от берега… Тоже мне, капитан Грей нашёлся! — мысленно хихикала мадам генерал. — Последний романтик, блин… Жалко, что паруса не алые. Тогда я бы точно знала, что ему сказать…»
Через час фрегат уже бросил якорь в бухте, и Галкины подозрения полностью оправдались. Спустя пять лет в гавань Сен-Доменга явился не кто иной, как шевалье де Граммон, считавшийся пропавшим в далёкой Африке, на Берегу Скелетов. Действительно, только ему могло прийти в голову поставить шёлковые паруса. И только ему могло приспичить одеться по-европейски, но с роскошью индийского магараджи: на него больно было смотреть от блеска многочисленных бриллиантов и рубинов. А смуглые усатые рожи гребцов, их синие чалмы и восточные одежды сразу сказали Галке, в каких краях блистательный — в прямом и переносном смысле — шевалье сумел нажить такое гомерическое состояние… Вид великолепного капитана вызвал массу эмоций у моряков и зевак, столпившихся на пирсе. Горожане, особенно молодёжь, не скрывали удивления и восхищения. Бывалые пираты качали головами и обсуждали открывшееся им зрелище: столько драгоценностей на себя не навешивали даже испанские гранды, падкие на золото и блестящие камушки. Хайме, всякое повидавший на своём веку, и тот округлял глаза: «Ни черта себе! Во разжился мужик! И у кого он столько украл?…» Зато Галка посмеивалась.
Хайме, всякое повидавший на своём веку, и тот округлял глаза: «Ни черта себе! Во разжился мужик! И у кого он столько украл?…» Зато Галка посмеивалась. А когда шевалье де Грамон, наживший не только кучу денег, но и седину, лихим молодцом выпрыгнул из шлюпки на мол, она сделала индийское намасте — приветствие — сложив руки и поклонившись.
— О великий сахиб Граммон! — весело проговорила она, шутливо кланяясь. — Солнце воссияло на небесах — ты наконец вернулся… засранец эдакий! Где тебя черти носили, позволь спросить?
— С ума сойти! Ты встречаешь меня как любящая жена, — рассмеялся шевалье.
— Размечтался! — весело фыркнула Галка. — Пошли.
— С тобой я пойду хоть на край света, — шевалье вернул Галке насмешливый комплимент. — Но куда мы пойдём сейчас?
— Куда, куда… Сперва к начальнику порта, а потом Алькасар де Колон, будешь хвастаться своими подвигами! Я сейчас пошлю за братвой, пусть послушают твои враки…
9
Жизнеописания шевалье де Граммона и без того хватило бы на три авантюрных романа, а тут вообще количество приключений на единицу времени зашкаливало. Но Граммону верили. Потому что это был Граммон… Он явно поскупился на слова, описывая, как выбирался с Берега Скелетов. Упомянул только, что до Алмазной бухты добралось меньше половины спасшихся с «Ле Арди» и шхуны капитана Луи. Остальные погибли от невыносимой жары и нехватки воды. Выжившим удалось добраться до селения того африканского племени, что продавало им алмазы. Местные, проникшиеся уважением к сильным людям, одолевшим страшную пустыню, предупредили, что в бухте стоят португальские корабли, две штуки. И Граммон принял безумное решение — захватить «португальца», купить у негров немного скота на мясо, запасти воды и двигать дальше, на Мадагаскар. Многие поначалу сомневались, но в итоге Граммон их уговорил, и они ночью напали на стоящий в бухте крупный фрегат. Старая пиратская тактика: вырезать вахтенных, поднимать паруса и заряжать пушки — если второй португалец будет их преследовать… Поскольку большая часть команд отдыхала в крепостице на берегу, пиратам удалось провернуть своё предприятие. А второй португальский фрегат был очень быстро потоплен, благо при выходе из бухты Граммон приказал его хорошенько обстрелять… Дальше не произошло ничего примечательного до самого Мадагаскара. Там шевалье нашёл небольшое пиратское поселение, где смог разжиться свежими продуктами, а заодно нарассказал всякого разного про государство Сен-Доменг. Местные джентльмены удачи, почти поголовно англичане, не особенно вдохновились рассказами какого-то француза, и Граммон принял решение отправиться дальше на восток. Подзаработать деньжат на торговых путях мусульман. Первый же рейд принёс ему и команде баснословную добычу и славу удачливого пирата. Прочие рейды тоже имели успех, но во время абордажей и от неведомых восточных лихорадок полегли две третьих экипажа. Над грозой Индийского океана нависла реальная угроза плена и смерти. И Граммон принял ещё одно безумное решение: попроситься на службу к Великому Моголу… Надо ли говорить, что его просьба была удовлетворена? Правителю нужны были отчаянные мореходы и хорошие бойцы…