Оливер не заметил, как плавно перешёл от размышлений о проблемах островной республики к проблемам собственным. То, что плескалось в тарелке, приличным супом назвать было бы сложно даже с большой натяжкой. Похлёбка, и в ней плавают поджаренные сухарики. Маисовая лепёшка, кусочек масла, жареная немецкая колбаска — всё самое дешёвое. Вот так обед для английского дипломата! Хиггинс прекрасно помнил свои гастрономические ощущения на приёме у посла Франции, мальтийского рыцаря де Пуансэ[Реальное историческое лицо, племянник д'Ожерона. В нашей истории был губернатором Тортуги и Французской Эспаньолы после смерти дяди в 1676 году. В этом альтернативном варианте тоже наследовал покойному дяде на должности посла Франции в республике Сен-Доменг.]. Француз не поскупился, накрыл для гостей великолепный стол. Там-то Оливер и наелся как следует. Зато при ответном визите в английское посольство стол выглядел скудновато: сэр Чарльз экономил на штате и кухне. Французик ушёл с загадочной улыбочкой, а Оливер в который раз мысленно проклял чрезмерную бережливость патрона. То, что сэр Чарльз честный человек, и сэкономленные деньги патриотично кладёт себе в карман — это само собой. Это в порядке вещей, тот же француз распоряжается «сэкономленным» точно так же. Правда, экономит он несколько иными способами, но о том лучше не болтать. Больше будет козырей в игре против де Пуансэ, если дело дойдёт до серьёзного столкновения. Но почему, урезая жалованье Оливеру, господин посол продолжает настаивать, чтобы подчинённый в обязательном порядке «изволил выглядеть достойно»? То бишь, траться на прачек, найми слугу, который ежедневно будет приводить в порядок твой гардероб… и заодно проверти в поясе пару лишних дырочек — чтоб туже затягиваться. Ибо на оставшееся после выплат слуге и прачкам можно было поесть всего один раз в день. В воскресенье — два раза. Позорище… Хлебая жидкий супчик, Оливер не без затаённой зависти поглядывал на матросов с фрегата «Бесстрашный», только сегодня утром вернувшегося из рейда. Чего на их столе только не было! Тунец, жирные окорока, горячая паэлья, какое-то восточное блюдо (кусочки мяса, нанизанные на острые металлические стержни вперемешку с овощами, щедро сдобренные специями и выпеченные над тлеющими древесными углями — подцепили эту моду в Алжире), дымящийся ароматный суп, креветки, гора фруктов на подносе, и — само собой — ром. Местный ром, который здешние умельцы научились делать не хуже, чем на Ямайке. При виде этого изобилия Оливер сглотнул слюну. И уставился в свою тарелку, опустевшую гораздо раньше, чем наполнился желудок.
«Нет, это просто невыносимо, — мрачно, с издёвкой подумал Хиггинс, дожёвывая лепёшку. — Хуже всего то, что я ничего не могу поделать. Разве только продаться подороже этому Ле Бретону и миссис Эшби… Что сэр Чарльз глубоко заблуждается насчёт этой дамы, я уверен абсолютно. Только не могу понять, почему он с упорством, достойным лучшего применения, отказывает ей во всех её успехах? Будто не было в Англии королевы Елизаветы.
Разве только продаться подороже этому Ле Бретону и миссис Эшби… Что сэр Чарльз глубоко заблуждается насчёт этой дамы, я уверен абсолютно. Только не могу понять, почему он с упорством, достойным лучшего применения, отказывает ей во всех её успехах? Будто не было в Англии королевы Елизаветы. Но он с таким отношением к делу быстро расшибёт себе лоб. А я… Кажется, я знаю способ достичь желаемого. Англия не потерпит никакого соперника на море. И если Англия ещё не может добиться бесспорного превосходства военным путём, это можно компенсировать иными методами…»
Оливер уже допивал пиво, когда в таверну пожаловали двое: статный красавец-офицер в камзоле французского покроя и дама в испанском платье с белой кружевной мантильей. Таверна «Старый пират», несмотря на разудалое название и хозяина — явного флибустьера в отставке, — имела хорошую репутацию. Здесь было чисто, шлюх низкого пошиба не держали, а если какому джентльмену невтерпёж, к его услугам соответствующее заведение через два дома выше по улице. Где можно было за скромную по местным меркам сумму нанять девку любого телосложения и цвета кожи. Сам Оливер, не имея возможности нанимать шлюх, завёл интрижку со служаночкой леди Ховард: Сьюзен толстушка и дурёха, но всё-таки бесплатно… Офицер с дамой направились как раз в его сторону, и Хиггинс опознал в кавалере капитана Вальдемара. Брата миссис Эшби. Кажется, он женат на испанке… Так. Но зачем он притащил жену в трактир? И вообще, жена ли это? Оливер повнимательнее присмотрелся к даме: если братец генеральши завёл шашни на стороне, это может стать хорошим козырем в руках любого, кто владеет столь деликатной информацией. Но… Разочарование вызвало чувство досады — словно его обманули. Капитан Вальдемар пришёл сюда действительно не с женой. С сестрицей.
«Одна хитрая московитка — ещё полбеды, — подумал Оливер. — Но двое хитрых московитов — это уже серьёзная проблема». С русскими он, при всей своей молодости, уже встречался, и отнюдь не считал их дикарями, как большинство англичан. Зато имел все основания опасаться, и относился соответственно — настороженно, без особой приязни, но с некоей долей уважения. А вот сэр Чарльз… Впрочем, что с него взять? Если он отказывал миссис Эшби в наличии государственного ума лишь потому, что она женщина, то узнав, что она ещё и московитка, только обрадовался: его «теория» получила лишнее подтверждение…