5
— Джон, ты слышишь?
— Ничего не слышу, Ричард. В чём дело?
— В том-то и дело, что ничего не слышно. Канонада стихает. Видать, линкоры срыли форты к чёрту и добивают флот.
— Ага… — Харменсон быстро произвёл в уме некие подсчёты. — Выходит, они высадят десант на набережную аккурат когда мы выйдем на позиции… Дьявол! Эдак они успеют распотрошить городишко раньше нас!
Они и так потеряли время, отыскивая ямы-ловушки на дороге.
Отстрелялись от нескольких засад, устроенных какими-то индейцами («А говорили — испанцы их тут всех перебили… Враки!»), при попытке обойти скопление выявленных ямок дважды нарывались на «сюрпризы» — протянутые в траве тонкие верёвочки, приводившие в действие полулегендарный сен-доменгский «холодный запал», в свою очередь подрывавший привязанный к кофейному кусту небольшой картечный фугас. Результат — десяток трупов. И это они ещё к окраинам не вышли, хотя, по наезженной дороге должны были давно уже быть там. В одном месте, заметив какое-то движение в кустах, принялись палить в ту сторону. Харменсон мог поклясться, что слышал приглушённый вскрик. Оттуда не ответили, и несколько парней сдуру кинулись туда — догнать и хорошенько порасспросить… Капитан Харменсон всякое видел. Но чтобы земля под ногами без всякого запала или фитиля взрывалась — такого ещё не бывало. Заряд был, правда, не очень сильный. Одному из парней оторвало ногу. Другой, сгоряча не разобравшись, в чём дело, ринулся к нему на помощь… и наступил на вторую такую же мину. А в том, что это именно мины новейшей конструкции, Харменсон уже не сомневался. Сен-Доменг — та ещё штучка. Остальные, застыв на месте — боялись ступить в сторону, черти — принялись стрелять по кустам… Снова примчался капитан Фолкингем: «Что опять у вас случилось, чёрт бы вас побрал?» Чуть не присоветовал господину капитану поменьше времени проводить в арьергарде. Парни тем временем осторожно вернулись по собственным следам, а раненые… Этих оставалось только пристрелить, чтоб не мучились. Всё равно не жильцы, а пока их вытащишь, ещё кто-нибудь подорвётся… Словом, приключений хватало. Теперь приходилось расходовать пули, время от времени постреливая по дороге. Пару раз это сработало: мины взорвались, и ямайцы спокойно прошли по образовавшейся «тропинке». Но в итоге они всё-таки опоздали.
— Прибавить ходу, — скомандовал Харменсон.
— А мины? — покривился капитан Пауэлл.
— Пусти вперёд кого не жалко, — хмыкнул Харменсон. — Ладно, шучу. Пусть твои парни идут впереди, простреливая дорогу. Если есть мины — они взорвутся, и мы проскочим. Потратим порох, зато целее будем.
Так и сделали, пожалев, что не нашли по дороге стада свиней или коз. Так бы прогнали скотинку по дороге. А так приходилось расходовать боеприпасы. Но и правда — целее останутся.
Наличие баррикад на окраинных улицах Сен-Доменга никого не удивило. Помнится, испанцы в Панаме использовали ту же тактику. Ну, так ведь их там и побили. Сама же Алина-Воробушек и применила против баррикад отбитую у донов артиллерию, да ещё поддала жару «адским ромом», секрет которого оказалось разгадать мудрено, но возможно. Здесь англичане прихватили с собой четыре корабельные пушки. Пупки бы надорвали, да очень кстати оказались мобилизованные в добровольно-принудительном порядке ямайские негры.
— Пушки вперёд! — скомандовал Харменсон. — Щиты вперёд! Стрелки — в две линии!… Залп!
Иные пираты, и не только на Сен-Доменге, умудрялись попадать с двухсот шагов в бутылку. Но для защитников баррикад, укрывшихся за телегами и мешками с землёй, этот первый залп прошёл без последствий. Ямайские братки преследовали чисто психологические цели — по возможности запугать ополченцев. Следующие залпы производились уже с совсем другой целью — не дать защитникам высунуться, пока канониры заряжают пушки. И под прикрытием щитов стрелки постепенно продвигались к баррикадам…
— Готово, кэп! Сейчас наведём — и дадим им жару!
Омерзительный понижающийся вой заставил ямайцев укрываться за щитами: они хорошо помнили осаду Картахены и дальнобойные пушки, стоявшие на линкорах «стервы». Если это разрывные, то сейчас полетят осколки.
Если это разрывные, то сейчас полетят осколки. А деревянные щиты — самое то, что при этом нужно. Однако, молодцы, придумали стрелять навесным огнём с закрытой позиции, как из мортир. Из пушек, на которых есть пороховые полки, так не постреляешь. А жаль… Ямайцы ждали взрывов на земле, но снаряды взорвались… у них над головами. И осыпали дождём смертоносной картечи. Харменсону такая картечина — проклятые сен-доменгцы догадались зарядить не свинцовыми пульками, а щебнем! — располосовала предплечье. Пауэлл вообще сел на землю, тупо глядя перед собой, и завалился лишь спустя пару мгновений. Харменсон не сразу понял, в чём дело, а потом догадался взглянуть Ричарду на затылок. Так и есть: камешек вошёл точно сверху и — всё…
— Чёрт бы их побрал! — заорал Харменсон, морщась от боли. — Где Фолкингем, мать его так? Где его чёртовы вояки? Надо или срочно отступать, или пробиваться к баррикадам, пока нас тут не перебили!
Отчаянные ямайские братки склонились ко второму варианту: отступать, а потом снова идти по простреливаемому месту? Они и так потеряли слишком много людей. И, пока воцарилось короткое затишье, канониры оперативно выстрелили по баррикадам. Только в одном случае из четырёх ядро попало довольно точно, разметав верхний слой мешков. Но и это Харменсон посчитал удачей — надо было ближе подбираться, чтобы разбомбить баррикады с полной уверенностью в их дальнейшей небоеспособности. Воробушек в Панаме приказывала стрелять с тридцати шагов… Пираты, бросив пушки и прикрываясь щитами, подобрались как можно ближе. Снова услышав знакомый вой снарядов, они немедленно вскинули эти щиты над головами и столпились под ними как смогли… Словом, кто не успел, тот опоздал. А затем, переждав разрывы картечных фугасов, ямайцы побросали щиты и ринулись в атаку. В знаменитую пиратскую атаку, сметавшую на своём пути всё живое.