Стараясь не замечать боли, Вальборн побежал к юго?восточной башне.
У башни его дожидались все, кто уцелел после битвы, — остатки войска, слуги с узлами, тяжелораненые на лошадях, немногочисленные женщины и дети. Стояла необычная тишина, нарушаемая ударами бревна в ворота и воплями уттаков, доносившимися снаружи.
Вальборн подошел вплотную к стене и отыскал узкую щель между ней и башней, нащупал рычаг и с усилием опустил вниз. Часть башенной стены отошла, из открывшегося прохода потянуло холодом и плесенью.
— Лошади не пойдут в эту дыру, — сказал Лаункар, заглянув внутрь.
— Пустите меня вперед, — предложил Тревинер. — Моя Чиана пойдет за мной, а за ней пойдут и остальные кони.
— Хорошо, — согласился Вальборн.
— Иди первым, за тобой поведут лошадей, затем женщины и дети, а за ними — войско. Я пойду последним и закрою ход.
— Куда идти, мой правитель? — спросил Тревинер. — Я не заблужусь в этой дыре?
— Вниз, потом первый поворот направо, а дальше все время прямо.
Слева от выхода будет такая же щель, а в ней рычаг.
Охотник запалил факел и повел свою кобылу вниз по ступеням. За ним потянулись остальные, поочередно зажигая факелы и исчезая в темноте.
Толпа у потайной двери таяла медленно. Вальборн стоял у рычага, чтобы перекрыть ход и спасти хотя бы тех, кто успел войти внутрь, если уттаки ворвутся в замок. Когда последние воины скрылись в темной дыре, он зажег факел, пинками раскидал потухающий костер, а затем вошел в проем и повернул внутренний рычаг.
Подземный коридор был длинным, и это скорее обрадовало Тревинера, чем встревожило. Ходом давно не пользовались — на плитах пола лежал толстый слой пыли, со стен и потолка свисали плесень и паутина, вспыхивавшая от огня факела. Нигде не было ни обвалов, ни промоин — добротная старинная постройка больше века выдержала без ухода. Тревинеру даже показалось, что так он и пойдет под землей через всю Келаду, с факелом в руке, чувствуя над ухом теплое дыхание Чианы, как вдруг коридор закончился тупиком. Охотник поискал слева, нашел щель, надавил рычаг — и закрывающая путь стена отошла в сторону. Подземный ход вывел беглецов на небольшую лесную поляну у ручья к западу от Бетлинка.
В лесу, пропитанном золотистой предзакатной тишиной, ничто не напоминало о тяжелой битве, только со стороны замка доносились победные вопли уттаков. «Ворвались внутрь», — с горечью подумал охотник, любивший замок, его прочные, бесхитростные постройки, полувоенный уклад жизни его обитателей.
Тревинер родился в Келанге, но с детства любил лес и лесную жизнь, поэтому еще мальчишкой перебрался в Бетлинк и с тех пор считал замок своим настоящим, родным, домом.
Вскоре на поляне стало тесно от людей. Последним появился Вальборн, закрыл ход и подошел к своему полководцу.
— Что теперь делать, Лаункар? — спросил он. — На Оранжевый алтарь нам не пройти — путь перекрыт уттаками.
— По краю Оккадского нагорья есть пешая тропа. Она ведет на Зеленый алтарь. Когда?то это был кратчайший путь в Оккаду, но сейчас им не пользуются.
— Здесь нельзя оставаться. До темноты нужно увести людей как можно дальше. Сколько времени займет путь в Оккаду?
— Около недели. У нас раненые, женщины, дети — с ними быстро не пойдешь.
— Лаункар, ты будешь старшим в отряде. Отведи остальных в Оккаду и жди меня там. Если я задержусь, действуй совместно с оккадским войском. — Вальборн огляделся и спросил:
— А где мой конь?
— Разве вы не пойдете с нами? — спросил полководец.
— Я поеду в Келангу, к Берсерену. Если он выслал войска для подкрепления, нужно перехватить их в пути.
— А если не выслал?
— Когда он узнает, что случилось, он будет сговорчивей.
Кто?то тронул Вальборна за плечо.
— Ваш конь, мой правитель, — сказал подошедший сзади Тревинер. — У вас кровь на спине. Вы ранены?
— Потом, — отмахнулся Вальборн и взял повод у охотника. — Тревинер, со мной поедешь ты и еще несколько конников. Выбери остальных.
Он едва сдержал стон, вскакивая в седло, потому что рана болела все сильнее. Обычай уттаков окунать наконечники стрел в гниющие трупы животных или убитых врагов делал опасными даже легкие ранения, Когда подъехал Тревинер с несколькими всадниками, правитель тронул поводья и направил коня через лес на юг. Остальные пошли вслед за Лаункаром на запад, туда, где виднелись розоватые вершины Оккадского нагорья.
Всадники скакали всю ночь, невзирая на кромешную тьму, стоявшую в лесу из?за новолуния. Вальборн начал понемногу отставать. Его рана воспалилась, каждый шаг коня отдавался болью с головы до ног. Когда на очередном скачке конь споткнулся об упавшее дерево, правитель Бетлинка не удержался в седле и слетел на землю.
Падение осталось в памяти Вальборна, но удара о землю он уже не помнил. Сознание вернулось к нему перед рассветом. В густо?серых сумерках едва виднелись стволы деревьев, на востоке светлел край неба. Вокруг не было ни людей, ни лошадей, ни своих, ни чужих.
Из?за жара Вальборн плохо воспринимал реальность. Он помнил только, что нужно дойти хотя бы до Оранжевого алтаря. Солнце поднялось к середине неба, затем спустилось к закату, а он все шел через лес, почти бессознательно придерживаясь направления. Ночь он провел в полузабытьи под деревом, а наутро вышел на дорогу, ведущую от Бетлинка к Оранжевому алтарю. Он шел по ней еще полдня, едва различая колею, ощущая себя факелом, плывущим по подземному коридору, пока не упал в очередной раз, чтобы больше не подняться.