Наглядевшись на жуткое зрелище, он сказал:
— Хватит.
Действие заклинания прекратилось. Очумевшие уттаки с мутными глазами один за другим поднимались с земли.
— Теперь вы знаете гнев белого диска, — обратился к ним Боварран.
— Теперь вы поняли, кто вождь. Толпа жалобно застонала в ответ.
— Это он вызвал гнев белого диска. — Боварран кивнул на Укуммака:
— Съешьте его!
Мгновенно осознав угрожающую ему опасность, Укуммак побежал вниз по поляне.
Мужчины похватали оружие и погнались за виновником общего несчастья.
Тот вброд переправился через Руну и полез вверх по склону противоположного ската, все дальше углубляясь в скалы Оккадского нагорья.
Погоня вернулась нескоро и с пустыми руками. Оставшиеся дикари за это время сложили Боваррану новый шалаш и натащили туда лучших шкур и утвари.
Полууттак принял усердие и поклонение своих соплеменников как должное… Он грозно обратился к охотникам, посмевшим упустить указанную им добычу:
— Где этот жабий сын? Вы дали ему убежать?!
— Его унес Вонючка, — ответили потрясенные охотники. — Гнев белого диска — ужасен!
Боварран ловко использовал подвернувшуюся случайность.
— Так будет с каждым, кто не чтит меня, — провозгласил он. — Того унесет Вонючка.
Испуганный ропот пронесся среди уттаков, слышавших слова охотников и вождя. Закрепив впечатление, Боварран поинтересовался, как это произошло.
Оказалось, что охотники не сразу выследили Укуммака в скалах. Они почти настигли его, когда прилетевший на шум ящер схватил беглеца, оказавшегося ближе всех, и утащил его наверх.
— Там были чужие. Двое. — Один из охотников показал два пальца. — Не уттаки — люди.
— Люди? — насторожился Боварран. — Откуда здесь люди? Вы их ловили?
— Да. Они ушли наверх, в скалы. Мы не пошли за ними. Опасно.
— Отыщите их! — потребовал Боварран.
— Великий вождь! — взмолился один из охотников. — Прикажи Вонючке, и он съест их. Заветы предков не велят нам ходить в скалы!
Боваррану не хотелось показывать соплеменникам, как малы его возможности управления Вонючкой.
— Ладно, — разрешил он. — Не ходите. Охотники разошлись, довольные милостью нового вождя. Боварран выбрал помощника и оставил за старшего, сказав, что скоро вернется в племя. Утром, чуть свет, он вышел на Керн.
***
В этот день речной краб вцепился Витри в палец. Витри споласкивал котелок, чтобы затем набрать в него воды, и вдруг почувствовал, как что?то небольшое, твердое и агрессивное словно щипцами защемило мизинец его левой руки. Он вскрикнул и выдернул руку из воды. Существо, похожее на серый камень, оторвалось от пальца, мелькнуло в воздухе и стукнулось о прибрежную гальку.
Лила подбежала на крик лоанца.
— Что случилось? — спросила она.
Витри указал ей на жесткое и круглое существо, встопорщившееся навстречу его руке. Пара тяжелых и толстых клешней угрожающе раскрылась, готовая повторить нападение.
— Какой сердитый, — улыбнулась магиня. — Это укуммак — речной краб. Их много водится в северных реках. Говорят, нет ничего на свете вкуснее укуммака.
— Его можно есть? — не поверил Витри.
— Можно, — подтвердила она. — Так мы и сделаем, а то давно мы не ели ничего вкусненького. Сажай его в котелок, в воду, и ставь на огонь. Пока вода закипает, наловим остальных.
Она показала Витри, как безопасно брать укуммака, и, вооружившись прутиком, выудила из Руны еще полтора десятка речных крабов, таких же круглых, жестких и агрессивных, как первый. Затем, пока Витри подкладывал ветки в костер, магиня уселась на камень повыше и, пощелкивая пальцами, стала убирать дым костра с помощью заклинания собственного изобретения.
— Нам нужна маскировка, — весело повторяла она. — И… раз! И… два!
Клубы дыма исчезали, не поднимаясь выше кустарника, за которым было укрыто кострище.
Витри не сразу решился взять в рот покрасневшего от варки краба, но, попробовав кусочек, мгновенно забыл о своем предубеждении.
Витри не сразу решился взять в рот покрасневшего от варки краба, но, попробовав кусочек, мгновенно забыл о своем предубеждении. Единственное, о чем он вспомнил и пожалел во время еды, было то, что здесь нет Шеммы, подлинного ценителя лакомых вещей. Шеммы, который уже никогда не попробует вареного укуммака.
После обеда Лила и Витри ссыпали крабьи панцири в щель между валунами и закидали галькой погасший костер. Затем они подняли на спины полегчавшие за неделю пути дорожные мешки и пошли дальше.
Вскоре склоны оврага расступились и впереди показался просвет.
Вдруг оттуда раздался шум, крики, плеск воды и треск сучьев. Лила и Витри едва успели броситься на землю за камнями, как из кустов выбежала толпа уттаков и остановилась неподалеку, осматривая скалы и речной берег. Они крикливо переговаривались по?уттакски, а затем разом повернулись туда, где склон был более пологим, и устремились вверх по скалам. Лила и Витри остались лежать между камнями, опасаясь покидать укрытие.
— Что им тут нужно? — шепотом пробормотала магиня. — Знать бы, о чем они говорили…
— Я кое?что понял, — зашептал в ответ Витри.
— Разве ты знаешь их язык?
— Наш, лоанский язык, похож на уттакский. Они говорили, что ищут укуммака.
— Ловят речных крабов, — догадалась магиня. — Никогда бы не подумала, что для этого нужно столько шума! Зачем же они полезли вверх? Мне еще не приходилось слышать о небесных укуммаках.