Его взгляду открылся продолговатый зал с двумя рядами толстых колонн, которые расширялись кверху четырьмя гранями, образуя низкие полукруглые своды усыпальницы. Здесь не было ни росписей, ни картин — потолок и колонны были отделаны строгим каменным узором, по стенам в одном ритме с колоннами шли барельефы, изображающие сцены охоты или битвы с уттаками. Проход между двумя рядами колонн вел к главному входу в усыпальницу. Правая половина зала пустовала, слева тянулся ряд гробниц, не слишком длинный — история Бетлинка насчитывала не более полутора веков. Ромбар шагнул к ближайшей гробнице и остановил взгляд на прикрывавшей ее плите с гербом Бетлинка. Он знал, что под ней лежит основатель Бетлинка, но прочитал надпись — Эмбар, сын Вескарна, из рода Кельварна.
Ромбар на мгновение задержался у гробницы, затем пошел вдоль траурного ряда, выхватывая взглядом надписи. У двух дальних гробниц он вновь остановился, вспоминая, как подростком сопровождал тело отца на его последнем пути в родовой замок, как участвовал в обряде опускания тела в могилу, последнюю в ряду. Время не стояло на месте — за могилой его отца появилась еще одна. Паландар, сын Канемара, и Кревирен, сын Эронара… его отец и отец Вальборна лежали рядом, будто бы подводя итог прихотливым изгибам судьбы, распорядившейся ими при жизни.
Постояв немного, как того требовало почтение к предкам, Ромбар вышел через дверь, ведущую в подвальные помещения замка. Он миновал выломанные двери подвальных кладовых и порадовался, что уловка Эмбара сработала. Уттаки, впервые за полтора века проникшие в Бетлинк, не нашли замаскированного входа в усыпальницу. Ромбар поднялся по лестнице на первый этаж замка и оказался у помещений для прислуги.
Жилые комнаты находились на втором этаже замка. Ромбар пошел вверх по парадной лестнице, не слыша собственных шагов и надеясь, что ступает тихо.
Прежде чем углубиться в коридор второго этажа, он придирчиво осмотрел его и заметил приоткрытую дверь. Ромбар снял заклинание ночного зрения, которое не позволяло отличать свет от тьмы, делая все вокруг бестеневым и однообразно серым. После нескольких мгновений полной слепоты он увидел узкую полоску белого света, пробивающуюся через дверную щель.
Ромбар осторожно подошел поближе к двери, слыша за собой еле уловимый стук лап пробирающегося следом клыкана. Щель была достаточной, чтобы разглядеть стол, уставленный длинными и пузатыми бутылками из погребов Бетлинка, и троих людей, сидевших у стола. Двое с увлечением играли в «семь фишек» — любимую игру воинов и пьяных. В любой лавке Келады можно было купить набор фишек — плоских квадратных бляшек из металла, дерева или камня, с семью различными фигурками, изображенными на обеих сторонах.
Стороны фишек были помечены, каждый из двух игроков выбирал одну по жребию или уговору, затем бляшки встряхивали в кружке и вываливали на стол.
Выигравшим считался тот, чьей стороной кверху оказывалось больше половины фишек, размер выигрыша зависел от их количества, стоимости и покрытия фишек проигравшего игрока. Двое за столом как раз просматривали фишки, подсчитывая результаты очередного броска. Они вряд ли заметили бы Ромбара, даже если бы он зашел к ним в комнату.
— «Правитель» — семь монет, «маг» — пять, «башня» — четыре…
«воин» — одна, — вслух считал один из игроков.
— «Маг» и «воин» кроют твоего «полководца», «правитель» — «коня» и «повозку». Остается «башня»… С тебя четыре медяшки, приятель!
Судя по выражению его раскрасневшегося, лоснящегося от выпивки и азарта лица, ему целый вечер везло больше, чем его сопернику. Тот хмуро пододвинул к себе кошелек и отсчитал проигрыш. Ром?бар обратил внимание, что на всех троих висели белые диски, надетые поверх рубашек.
— Идемте?ка спать, парни, — сказал третий, наблюдавший за игрой. — Время за полночь.
— Еще чего! — отозвался хмурый. — Спать не лягу, пока не отыграюсь. Он у меня сегодня полкошелька выиграл. В жизни не видел, чтобы кому?нибудь так везло в фишку…
— Ты пей себе, а к нам не лезь! — добавил довольный. — Да не говори ничего под руку, а то везуху спугнешь!
— Хозяина здесь нет, — фыркнул третий, наливая себе из бутылки. — Вот уж кому везет в фишку! А вы что… пьяни, и все.
— Сам пьянь, — буркнул хмурый. — Дай?ка я брошу! — сказал он довольному и ссыпал фишки в кружку.
— Бросай, — согласился довольный. — Кстати… — обратился он к третьему, — хозяин говорил тебе, когда вернется?
— Должен вот?вот быть. На Оранжевый алтарь и обратно — займет не больше недели, даже с этими; уттаками.
— Туда и обратно — смех?то какой, — проговорил довольный, наблюдая, как его партнер встряхивает кружку. — Уттаков, что ли, пасти?
— По?моему, весь этот поход затеян из?за одного грязного полууттака, — заметил третий. — Неспроста хозяин велел выдать этому Боваррану любого коня. Дикарь важничал до самого отъезда… и взял моего коня, между прочим. Скотина!
— Все они скоты, — подтвердил хмурый и опрокинул кружку. Фишки со стуком высыпались на стол. — Опять твоя взяла, Даббануф!
— Не слышат тебя уттаки, — хмыкнул третий. — А то бы их скрючило…
— Он не так выговаривает. — Довольный склонился над фишками, подсчитывая итоги вновь выпавшей ему удачи. — Надо — Даббануф.