Вдруг магиня насторожилась.
— Что там, Витри? — спросила она, указывая вниз по течению ручья.
Витри посмотрел в указанном направлении и заметил между деревьями едва различимый огонек.
— Костер? — полувопросительно сказал он.
— Нужно посмотреть, — сказала Лила. — Вдруг там тот самый посланец.
Витри согласился. Хотя бы для безопасности это следовало сделать.
На рассвете, когда видимость улучшится, человек у костра может заметить их.
Они спрятали мешки под мост и начали пробираться к костру, укрываясь за стволами деревьев и шапками кустарников. Предосторожность оказалась полезной — костер горел посреди большой уттакской стоянки. Вдоль ручья расположилось на ночлег больше двух сотен уттаков. Вопреки обычаю, они заночевали не в шалашах, а устроились вповалку на земле. У костра сидело несколько клюющих носом дозорных.
— Смотри… — Витри услышал над ухом шепот своей спутницы. — Там, у ручья…
Недалеко от костра, на берегу ручья было привязано несколько коней, среди которых лоанец узнал коня Шеммы и своего собственного.
— Вон те два — наши, — ответил он также шепотом. — Значит, мы наткнулись на уттаков, убежавших с алтаря.
— Нам нужны эти кони, — прошептала магиня. — Видишь, на них остались уздечки.
— Мы не доберемся до них. Нас заметят.
— Нам нужны эти кони, — повторила она. — Думаю, мы сумеем подползти к ним незаметно.
Вдоль берега есть кусты и высокая трава.
Лила и Витри пробрались краем стоянки к берегу ручья. Отсюда до коней было не меньше сотни шагов. Магиня поползла первой, то и дело припадая к земле, Витри — за ней. Костер с дозорными располагался не далее чем в двух десятках шагов от коней, поэтому переполох был неминуем. Оба понимали, что главное — успеть оказаться верхом прежде, чем уттаки опомнятся.
Наконец до коней осталось около десятка шагов. Лила и Витри лежали за кустом, вжимаясь животами во влажную почву, и переводили взгляды то на привязанных к тонким деревцам коней, то на сидящих у костра уттаков.
— Ползи первым, Витри, — беззвучно сказала Лила, уткнувшись ему губами в самое ухо. — Когда вскочишь на коня, правь к мосту. Если что — помни о Красном камне.
Витри пополз. Кони, почувствовав чье?то приближение, забеспокоились, вскидывая головами и перебирая ногами. Он замер. К счастью, уттаки, мало что понимавшие в конях, не обратили внимания на поведение животных. Лоанец подполз к тонкому стволику и дрожащими от волнения пальцами стал отвязывать повод своего коня. Тот узнал хозяина и поэтому вел себя спокойно.
Отвязав повод, Витри лег на землю и оглянулся на свою спутницу.
Она отцепила повод коня Шеммы и сделала лоанцу знак глазами: «Пора!» Оба вскочили на коней, вызвав ужас среди остальных животных, которые заржали и заметались, обрывая привязи. Дозорные уттаки завопили, и вся стоянка в единый миг оказалась на ногах, с секирами и копьями наготове. Витри, еле сдерживая коня, отыскал глазами скачущую мимо костра магиню и устремился за ней. Десятки уттаков бежали к ним наперерез и навстречу, готовясь изрубить пришельцев.
Витри увидел, как его спутница мгновенным движением вскинула вверх руку, в которой было что?то продолговатое. Резкий взмах ее руки — и ослепительный пучок молний вырвался из этого предмета, оказавшегося жезлом Саламандры, ударив в преграждающих ей путь уттаков. Она хлестала вокруг себя молниями, сея ужас и панику, и одновременно удерживала и направляла к лесу обезумевшего скакуна. Витри не справился бы со своим конем, если бы тот инстинктивно не устремился за конем Шеммы. Они почти пробились в лес, когда жезл в Руке магини разлетелся на части, брызнув сотнями искр.
После короткой отчаянной скачки они вылетели на Дорогу и оказались у моста. Лила остановила коня, соскочила с него и сунула повод Витри.
— Держи! — Она метнулась под мост и мгновенно выбежала обратно, таща оба мешка. Один мешок она бросила лоанцу, другой вскинула на себя и тут же снова оказалась на коне. Затем она ударила коня! пятками в бока и погнала его по дороге в Бетлинк.
Витри на всю жизнь запомнил этот бешеный ночной галоп по Иммарунскому лесу. Пронзительно?белый диск луны сиял ярким светом, подобно холодному солнцу в призрачной стране, расступающейся навстречу скачке. Седла не было, поэтому Витри изо всех сил сжимал колени, чтобы удержаться на коне и не повредить ему спину. Его собственную спину нещадно молотил проклятый мешок, не обладающий достаточным разумом, чтобы поберечь ее. В десятке шагов впереди Витри видел круп коня Шеммы и спину магини с прыгающим на ней мешком, по бокам проносились назад деревья, казавшиеся живыми и недобрыми, притаившимися для броска существами. Внизу стремительно, как поток в Лоанском ущелье, летела дорога. Стук копыт впечатывался в лесную тишину, задавая темп и ритм ее беззвучному, беспорядочному шепоту.
Рано утром, когда дорогу вновь пересек ручей, Лила придержала своего коня.
— Кони устали, нужен отдых, — сказала она. Кони! Витри сполз со своего скакуна и, пошатываясь, сделал несколько шагов к ближайшему дереву, где наконец сбросил измотавший его мешок. Затем он достал из мешка веревки и топор, чтобы поставить коней на аркан пастись. Когда он вернулся, у ручья горел костер, рядом стояли котелки с водой. Витри срубил рогатины и забил их по бокам кострища.
Витри срубил рогатины и забил их по бокам кострища.
Магиня начала готовить завтрак, а Витри свалился в нескольких шагах от костра и мгновенно заснул, пока его не разбудил запах еды. Он открыл глаза и увидел рядом с собой миску каши и кружку с травяным чаем. Одновременно он почувствовал, что Лила тормошит его за плечо.