Не дожидаясь разрешения, она вскочила с места и исчезла в портале. Остальные недоуменно переглянулись.
— Сколько это — одна человеческая жизнь? — упал в пространство вопрос Императора.
— Смотря какая жизнь, — отозвался Воин. Он взглянул сквозь купол Вильнаррата вверх, где сиял бледно?желтый диск Аала. — Сейчас у нас полдень… самое позднее — Хриза вернется к вечеру.
— Полдня, значит, — задумчиво протянул Император. — Ладно, продолжим обсуждение без нее. Нужно прийти хотя бы к предварительному решению.
— Мы еще ничего не решили? — резко прозвучал голос Крона.
— Рабство — хороший способ, но недостаточный, — сказал Император. — Творческие способности людей зашли в своем развитии слишком далеко. Нужны дополнительные меры. Думайте, думайте все.
Все замолчали. Маг положил руки на стол перед собой и с сосредоточенным видом стал играть пальцами. Не хватало еще, чтобы он думал на подобные темы. Гелас сидел упершись взглядом в стол и наморщив лоб — интересно, выполняет он приказ Императора? Аллат, прищурившись, оглядывала остальных. Она встретилась взглядом с Магом и быстро отвела глаза в сторону. Юстина выглядела глубоко задумавшейся.
— Может быть, сделать процесс творчества наказуемым? — вдруг сказала она. — Внушить людям соответствующие законы…
Взгляд Мага уперся в пустое кресло напротив. Интересно, что же задумала Жрица?
— Неплохая мысль, — одобрил ее Император. — Нужно обговорить подробности.
— Не всякое творчество опасно, — откликнулась Императрица.
— Верно, Аллат, — согласился он. — Мы не против творчества вообще. Видимо, нам нужно начать с определения опасных и неопасных видов творчества.
Началось обсуждение творчества людей. Маг молчал — у него не было ни малейшего желания заниматься ограничением чьего?либо творчества. Со скуки он украдкой наблюдал за ползущим по небу Аалом, пытаясь догадаться, с чем вернется на собрание Жрица.
— Как по?твоему, что она задумала? — шепнул он Воину.
— Кто?
— Хриза.
Их перешептывание услышал Император.
— Кто?
— Хриза.
Их перешептывание услышал Император. Он недовольно глянул в их сторону, но промолчал.
— У нее был один пунктик, — зашептал в ответ Гелас. — Она рассказывала мне о нем при встрече, но я тогда отговорил ее.
— От чего?
— От воплощения через рождение. Она считала, что люди лучше послушают такого же человека, как они сами, чем творца.
— Но можно было бы просто войти в плотное тело, — заметил Маг.
— Я говорил ей это, но она сказала, что в этом случае ты все равно останешься чужаком. А вот если люди знают тебя еще младенцем, если они уверены, что ты — свой…
— О чем вы там шепчетесь?! — прогремел раздраженный голос Императора, напоминая обоим, что они забыли о правилах приличия на общем сборе.
— Это не посторонние разговоры, — начал оправдываться Воин. — Мы говорим о Жрице — что она наверняка сейчас отправилась в воплощение через рождение.
— Что?! — прорычал Император. — Сумасшедшая девчонка!
— Но, может быть, у нее получится, — сказал Маг.
— Никаких «получится»! — рявкнул Император в настороженную тишину, вдруг воцарившуюся в Вильнаррате. — Она же может забыть себя! Немедленно отправляйтесь за ней, верните ее обратно!
Никто не встал с места — всем было непонятно, зачем такая спешка.
— Что значит — забыть себя? — спросил Воин.
Остальные молчали, дожидаясь ответа.
— Вы хоть иногда заглядываете в План? — гневно спросил Император. — Мозг человеческого младенца недостаточно развит, чтобы вместить искру творца. При входе в него она сжимается, и творец забывает, кто он такой. Плотное тело взрослеет, творец обзаводится временным сознанием — точно так же, как люди, — а затем уходит из воплощения. Если в течение жизни он не вспомнит себя, он останется привязанным к плотному миру наравне с людьми. Теперь вы поняли, что ей грозит?
— Что же теперь делать? — встревожилась Императрица. — Мы довольно долго разговаривали, и она, конечно, уже в воплощении.
— Нужно помочь ей вспомнить себя, пока она не вышла из воплощения.
— Как это делается?
— Это? — Император обхватил седую бороду ладонью и ненадолго задумался. — Самый простой и надежный способ — покинуть плотное тело в состоянии повышенной сознательности.
— Обычно бывает наоборот, — сказала Императрица. — Сначала тускнеет сознание, а затем уходит искра.
— Знаю. Чтобы сознание оставалось бдительным, нужно умереть медленно и в хорошем физическом состоянии.
Маг, лучше других знакомый с жизнью людей, догадался первым.
— То есть умереть насильственной смертью и в мучениях? — уточнил он.
— Да, можно сказать и так, — подтвердил Император. Он окинул взглядом сидящих, словно выбирая. — Нужно поскорее разыскать ее там и создать ей условия для такой смерти. Тогда, будем надеяться, она вернется к нам. Кто из вас пойдет за ней?
Взгляды забегали и один за другим остановились на Маге.
— Ты у нас самый быстрый, — сказала ему Императрица. — Выручи ее.
— Давай, бездельник, — хлопнул его по плечу Воин. — Ты у нас самый хитроумный.
— Поторопись, скрытный, — буркнул Крон.
— Маг? — Император смерил его взглядом. — К вечеру мы ждем вас обоих.
Глава 19
Маг без труда разыскал искру Хризы.
Бледно?голубое сияние исходило из пустынного уголка какой?то засушливой южной местности. Других искр поблизости не было. Или это она затмевала их? Маг присмотрелся внимательнее — нет, кажется, не было. Значит, можно будет просто появиться перед ней.
Он опустился невдалеке от Хризы и создал себе плотное тело. Перед его человеческим зрением оказался мужчина лет тридцати, сидевший на плоском камне посреди песчаной равнины, едва покрытой жесткой, выгоревшей на солнце травой. Тонкокостный, худощавый, с узким аскетическим лицом и мягким взглядом, напомнившим Магу привычное выражение лица Жрицы, с темными волосами до плеч и клинообразной бородкой, темнеющей на странно бледном лице.