— Глупо всё это, — признал, выслушав их, Арбогаст. — Водят кругами, хамят, словно у них расплавленное олово под языком… — Он подумал и добавил уже шёпотом, чтобы его не услышали бандиты: — И, в конце концов, выбирают самого опасного для себя бойца.
Но оказалось, что говорить тихо он не умел. Потому что вертлявый, изрядно помрачнев, проговорил:
— Я бы не выбрал его. Если бы Кочетырь не приказал, что нужен именно он.
Крохан вздохнул:
— Э-э… Ну ладно, идите. — Ему и в голову не приходило, что Трол может отказаться. — Ночь скоро кончится, а встречи всё нет как нет.
Трол передал свой меч Арбогасту, отстегнул кинжал. После этого позволил повязать себе на глаза какую-то вонючую тряпку.
Когда стражник и рыцарь уже выходили, направляемые всё тем же пареньком, который обнаружился за дверью каморки, словно никуда отсюда и не уходил, Крохан, уже шагнув к двери, вдруг обернулся к вертлявому. И как-то торжественно проговорил:
— Кстати, дурачок, хочешь прожить дольше, не носи платок одной расцветки с килтом другой. Тем более в компании тех, кто умеет их читать.
Должно быть, предыдущего урока вертлявому было мало. Он взъерепенился.
— Ты, что ли, умеешь? — Он думал, что по-своему всё ещё должен держать марку. — Да я имею права на оба этих цвета! Моя подружка…
— Дело в том, оболтус, что клан Даулов с кланом Шибанов сохраняет кровную вражду вот уже более трёхсот лет, — лениво проговорил Арбогаст.
Ушедшие даже не хлопали дверью, просто вышли, и всё.
— Идите, идите, может, ещё когда свидимся… — проворчал вертлявый. Потом подошёл к своим амбалистым дружкам.
— А ты и вправду дурак, Пень, — вдруг пророкотал один из них. — Я-то думал, ты соображаешь, когда наряжаешься в эти… юбки. А ты…
— Так и погореть недолго, — добавил другой.
Они пошли по коридорам. Трол с удивлением обнаружил, что понимает ситуацию гораздо лучше, чем ему казалось ещё за четверть часа до того. В голове прояснилось, настроение улучшилось, усталость куда-то ушла.
— Ладно вам, — продолжал ворчать вертлявый Пень. — Чего тут-то гореть? Всего делов — одного мальчонку до гранда довести.
Но чувствовалось, что он и сам смущён последними замечаниями приятелей. От этого Трол едва не засмеялся. Он снова был один, вернее, находился среди врагов или почти врагов. И у него была цель и были средства выяснить сразу очень многое, хотя никто, даже скорее всего и Кочетырь, этого не подозревал.
Должно быть, этот смех всё-таки прорвался через его сжатые губы, потому что его конвоиры вдруг замерли и все трое, как один, вытащили свои клинки. Но Трол даже не обернулся на них, он знал, что встреча непременно произойдёт, ведь неизвестный Кочетырь приказал привести его. И это пока можно было рассматривать как гарантию.
Глава 9
Кочетырь вошёл в комнату стремительно, засунув руки за пояс, поэтому вперевалку. Это странно контрастировало — деланная, совсем необязательная спешка и желание изображать из себя эдакого начальника, которому даже жестикулировать лень. Потом он подошёл к большому, широкому — раза в три шире, чем нужно, — креслу, опустил в него свой тощий зад и поднял голову.
Трол сидел в узеньком, неудобном креслице, больше похожем на пыточный станок, поставленном шагах в трёх от Кочетыря. Он уже проверил, когда его сюда привели, — оно было надёжно прикреплено к полу. И ещё: в подлокотниках, спинках и передних ножках были просверлены дырки толщиной с палец, в них можно было пропустить сыромятные ремешки либо просто пеньковую верёвку, чтобы связать жертву, находящуюся в этом кресле. По всему видать, это было место для Кочетыря надёжное, своего рода лежбище, которое он не захотел бы слишком легко оставить.
Вот это Трола и удивило. Зачем, спрашивается, приводить его сюда? Чтобы показать, что Кочетырь его не боится, или чтобы самому не ходить далеко? По всем законам конспирации, ему следовало встретить Трола где-нибудь в укромном уголке, как и говорил Арбогаст, в тёмном переулке, может быть, даже без света… Хотя Трол бы его всё равно увидел, но так было бы умнее и надёжнее, по крайней мере, при встрече с обычным, нетренированным человеком. А теперь эта встреча была ошибкой Кочетыря. Только он пока об этом не догадывался.
Трол присмотрелся к этому человеку. Почти так же, как и сам Кочетырь рассматривал Трола. Только мальчик, ученик Султунара, умел прятать свой интерес, а вот разбойник… Впрочем, он тоже был непрост, очень даже непрост.
Трол попытался определить, что же он в действительности чувствует, когда видит этого местного ночного главаря, воровского предводителя… Пожалуй, даже слишком известного. И вынужден был признать, что с этим человеком что-то обстояло не так, как следовало. Он был тут не на месте. А вот в гостиной хорошего дома, одетый по-другому, с другими манерами, он был бы в самый раз.
Тогда Трол изменил оценивающую установку и попробовал рассмотреть Кочетыря как бойца. Нет, на бойца он тоже не тянул, тем более на тренированного. Для этого он не был по-настоящему и привычно вежлив, не был внутренне спокоен, как полагается воину.
Для этого он не был по-настоящему и привычно вежлив, не был внутренне спокоен, как полагается воину. И конечно, не был стоек. Скорее наоборот: слишком много он привык выносить наружу, демонстрировать, чтобы поддерживать, как он полагал, свой авторитет… То, что настоящий авторитет не может быть внешним, уличная шпана никогда понять не способна.
Хотя на фоне неумных, плохо обустроенных, даже слегка истеричных бандитов он смотрелся чуть более… цивилизованно. По крайней мере понятно, почему его иногда называли «грандом».