Сестричек мой внезапный переезд тоже обрадовал. Я-то опасался, что мое присутствие их стеснит, но нет: Хейлах и Хелви были довольны. Во всяком случае, они трогательно старались как-то согласовать свое расписание с моим ритмом жизни, чтобы хоть раз в день составить мне компанию за чашкой камры.
Впрочем, в нашей гостиной все время кто-нибудь околачивался. Как я понимаю, мои коллеги только и дожидались момента, когда я наконец-то переберусь в свой «дворец» и там можно будет устроить что-то вроде комфортабельного филиала Тайного Сыска. Если честно, их постоянное присутствие помогало мне не забывать, что моя жизнь — самая невероятная и восхитительная штука, какие бы новые главы ни появлялись в списке невосполнимых потерь…
У меня завелись новые традиции. Когда выдавался свободный вечер — а в те дни это случалось с обнадеживающей регулярностью! — я непременно выводил Друппи на прогулку по ближайшим кварталам. Сперва пес никак не мог поверить, что жизнь может быть настолько прекрасной, но я прилагал все усилия, чтобы последние сомнения вылетели из его лохматой головы. Коллеги с удовольствием составляли мне компанию: кажется, самолюбию господ Тайных сыщиков весьма льстила возможность пройтись по городу в обществе самой огромной псины в Соединенном Королевстве.
Особенно усердствовал Нумминорих. Он старался не пропускать ни одной прогулки и вообще не отходил от меня ни на шаг. Это было очень кстати: у парня обнаружился настоящий талант выжимать из меня рекордное количество улыбок. Этот гений умудрился обставить даже Мелифаро, что, теоретически говоря, немыслимо.
Наш обычный вечерний маршрут пролегал мимо узкого двухэтажного дома, выложенного из крошечных рыжих кирпичиков: можно было подумать, что его строили гномы. Когда я высказал это предположение, Нумминорих кивнул с самым серьезным видом.
— Очень может быть. Видишь это окно наверху? Людям такие ни к чему!
Я уставился вверх и обнаружил крошечное окошечко под самой крышей. Его размеры действительно наводили на мысль, что над планировкой дома потрудились гномы: вряд ли в это окно можно было просунуть нормальную человеческую голову!
— Наверное, там сидит надутый, недовольный всем на свете гном и пьет камру, — предположил Нумминорих. — А почему бы и нет: в Ехо ежедневно обнаруживается какое-нибудь новенькое чудо!
— Он ест варенье, — подхватил я. — Маленький, недовольный всем на свете человечек просто обязан лопать варенье — банками!
— Но почему именно варенье? — поинтересовался Нумминорих.
— Не знаю, — я пожал плечами. — Просто мне так почему-то кажется…
В этот момент Друппи решил приветливо поздороваться с каким-то невезучим прохожим, и нам с Нумминорихом пришлось временно отвлечься от увлекательной беседы о гастрономических пристрастиях выдуманного нами гнома. Мы были вынуждены силой оттаскивать наше не в меру дружелюбноечудовище от его очередной симпатии и заодно приводить в чувство пострадавшего: парень уже почти смирился с мыслью о неотвратимой гибели в пасти моего игривого «щенка»…
Еще несколько вечеров мы с Нумминорихом пялились на крошечное окошко и с удовольствием развивали свою дурацкую гипотезу.
— Нет, все-таки, почему именно варенье? — спрашивал он, когда мы в очередной раз проходили мимо полюбившегося нам дома.
— Гномы любят варенье, — я изрекал эту чушь безапелляционным тоном признанного специалиста в столь малоизученной области. — Ну а что ему еще жрать, сам посуди!
Этот очаровательный маразм продолжался до тех пор, пока в один замечательный вечер я не застыл на пороге нашей половины Дома у Моста, с удивлением прислушиваясь к неудержимому хохоту, доносившемуся из кабинета Джуффина.
— К вам можно? — вежливо спросил я, приоткрыв дверь. — А то вы так ржете, что мне завидно…
— Можно, можно! — гостеприимно сказал шеф. — Ох, Макс, тут сэр Мелифаро рассказывает удивительные вещи!
— Небось, что-нибудь про голых женщин. Верно, душа моя? — спросил я, бесцеремонно усаживаясь на подлокотник его кресла.
Мелифаро счел своим долгом изобразить на лице выражение оскорбленной невинности. Получилось не слишкомправдоподобно, но я великодушно отказался от комментариев.
— Ко мне сегодня пришла одна милая леди… — начал он.
— Ну вот, я и говорю!.. Голая, небось?
— Сам ты голый! — Мелифаро немного подумал и серьезно добавил: — На улице уже довольно холодно. Осень — нелучшее время для прогулок в голом виде, тебе так не кажется?
— Ладно, не голая так не голая, — миролюбиво согласился я. — И что у нее стряслось?
— Можешь себе представить, в ее доме завелось самое странное привидение, о каком мне когда-либо доводилось слышать! Уже несколько дней оно хозяйничает в кладовой, под самой крышей: поедает варенье, которое там хранится, и никого туда не пускает. Ругает хозяев дома почище, чем господин Мохи Фаа своих клиентов… Она его сама видела. Маленький такой человечек…
— Ой! — тихо сказал я. — А где она живет, эта твоя посетительница?
— По соседству с твоим непричесанным дворцом, на улице Маленьких Мельниц… У нее очень старый дом, сложенный из совсем крошечных кирпичиков. Так строили во времена Короля Мёнина или еще раньше… Да ты его тысячу раз видел!