— Но сейчас мы об этом говорить не станем, есть дела поважнее, — продолжил барон Александр, — Прошу вас, сэр Аллейн, — барон де Фармер обернулся к бейлифу, и тот, пригладив седоватые волосы, заговорил:
— Насколько я понял, ты, Мишель де Фармер, решил остепениться, перестать вести недостойный благородного рыцаря образ бытия, и даже завел себе оруженосца, — при этих словах сэр Аллейн посмотрел на Гунтера, слегка кивнув головой. Германец ответил ему более глубоким поклоном и чуть привстал с кресла, чувствуя себя не совсем уютно. Однако бейлиф, не заметив его смущения, продолжал говорить:
— Думаю, молодой человек, простите — не знаю еще вашего имени — вы несколько необдуманно поступили, согласившись сопутствовать молодому сэру рыцарю… Впрочем, время покажет. Так как вас зовут?
— Гунтер фон Райхерт, — четко выговорил Гунтер. — Сэр Мишель называет меня Джонни, — и подумал, что его непременно сочтут полнейшим идиотом — при чем тут Джонни? Все-таки это английское имя… И вдобавок от него за милю тянет неистребимым плебейством.
— Фон Райхерт? — повторил бейлиф. — Так вы, выходит, из Германии?
— Да, сэр, — кивнул Гунтер.
— Как же вы оказались в Нормандии, королевстве Английском?
«Вот пристал!»
— Так получилось, — ляпнул первый пришедший на ум ответ Гунтер.
Сэр Аллейн понимающе покачал головой — одного поля ягоды, что рыцарь, что оруженосец. В трактире, не иначе, познакомились, а во Францию германец попал примерно такими же путями, что и Мишель в монастырь Святой Троицы. Бейлифу было отлично известно про пропитое оружие, подбитый глаз отца приора, и про изгаженный колодец…
— Что ж, шевалье де Фармер и господин фон Райхерт, — произнес бейлиф. — Я приехал сюда по делу, способному заинтересовать вас. В графстве творятся беззакония, которые необходимо немедленно пресечь. Мне требуются люди, не состоящие на государственной службе, непременно дворяне. Если вы желаете послужить королю, то я буду ждать вас послезавтра к утру в Аржантане, в городском замке. Вы представитесь страже, которая будет заранее предупреждена, и вас немедленно пропустят. Согласны?
— Сэр Аллейн, я бы хотел знать, в чем именно будет состоять наша служба, и о каких беспорядках идет речь, — сказал сэр Мишель.
— Разрешите мне, дорогой Фармер, воздержаться покамест от разъяснений. Скажу только, что вам, возможно, будет поручена поимка серьезного злоумышленника, грозящего бедой всему королевству.
Наступила изумленная тишина. Сэр Мишель нерешительно поерзал на сидении, а потом тихо спросил:
— И вы хотите поручить это дело мне, то есть нам с Джонни?
— Да, и вам в числе прочих, — коротко ответил бейлиф. — Так что, ждать мне вас послезавтра утром в Аржантане?
«Государева служба, — подумал сэр Мишель, нахмурившись. — Честно признаться, можно было бы попробовать. Правда, ни о какой свободе тогда и речи идти не будет, но… Ладно, королевскому наместнику отказывать неудобно, а поэтому…»
— Да, сэр. Мы приедем в город послезавтра утром.
«А меня, как обычно, никто и не спросил, — грустно подумал Гунтер.
«А меня, как обычно, никто и не спросил, — грустно подумал Гунтер. — Хотя, с другой стороны, поучаствовать в какой-нибудь политической интрижке, а предложение бейлифа, скорее всего, к этому и сводится, было бы весьма интересно. Не торчать же всю оставшуюся жизнь в чужом замке?..»
— Джонни, ты согласен отправиться вместе со мной? — спросил его сэр Мишель преувеличенно торжественным тоном. Бейлиф усмехнулся в бороду.
— Безусловно, сэр, — произнес Гунтер и тоже встал, а про себя добавил: «Куда тебе без меня, несчастный? У первого же трактира закончится твоя государственная служба, если я тебя оттуда за шиворот не выволоку да не наподдам как следует, чтоб вернуться не захотелось… Ну и рыцарь мне достался…»
Если бы Гунтер знал, чем закончится его встреча с Мишелем и каковы будут последствия предложенного сэром Аллейном дела, он бы лучше ушел в монастырь…
* * *
Неширокая, едва утоптанная тропинка затейливо петляла меж пологих склонов холмов, поросших удивительно чистым и красивым лесом. Среди источающих тягучий запах смолы елей и сосен красовались белоствольные березы, поднимавшие к солнцу упругие, покрытые пышной листвой ветви. Иногда встречались изобиловавшие душистыми многоцветными травами лужайки и светлые прогалины, залитые не жарким еще утренним солнцем. Для Гунтера было совершенно удивительным то количество дичи и всяко разного лесного зверья, которое встречалось по пути к хижине отшельника Колумбана. Крапчатые коричневатые куропатки взлетали прямо из под копыт лошадей, испуганно молотя воздух крыльями, в густом кустарнике мелькнул силуэт красавца-оленя — огромный, темной масти самец исчез в лесу, как только люди обратили на него внимание — сэр Мишель объяснил, что на оленей охотятся и дичь в пределах баронства Фармер достаточно пуганая. Но пуганая здесь дичь или нет, а все равно в двадцатом веке увидеть такое множество диких животных, просто проезжая через лес, было делом немыслимым…
— Во, гляди — кабаны! — сэр Мишель вскинул руку указывая на недалекий пригорок, покрытый молодым сосняком. — Эх, жаль торопиться надо, а то затравили бы кабанчика на ужин отцу Колумбану.