— Ну что ж, — вздохнул сэр Аллейн, когда перебивавшие друг друга Мишель, Гай и германец досказали повесть до конца. Дугал просто сидел рядом и опустошал кувшин с вином. — Раз так случилось, значит, это было угодно Богу. У меня гора с плеч свалилась. Исмаилит пойман, принц остался жив, господин канцлер смещен и… теперь его нет. Шевалье де Фармер, рад видеть, что вы теперь действительно стали взрослым и серьезным человеком. Хотя…
Бейлиф отпустил странную четверку, подумал и немедленно отправился в дом епископа — сообщить главе Аржантанской епархии, что теперь в молитвах и проповедях следует благословлять не мэтра де Лоншана, а Годфри, архиепископа Кентерберийского… Политика.
Только сэр Мишель понял, почему, не доезжая нескольких лиг до границ баронства Фармер, Гунтер отпросился ненадолго и, пока рыцари устроили привал, уехал в глубину леса. Естественно, что Джонни захотелось навестить своего дракона, а показывать зубастого Люфтваффе Гаю и Дугалу пока не следовало. Мало ли что подумают!
Гунтер с удивлением обнаружил, что на поляне горит костерок, а возле него сидят личности самого крестьянского вида, вооруженные, однако, копьями. Похоже, отец Колумбан все-таки выставил возле самолета охрану, как было обещано. Незаметно понаблюдав за охранителями, германец перевел взгляд на «Юнкерс», отметив, что вместо германских опознавательных знаков на фюзеляже и государственного флага на киле красуются старательно вырисованные белые щиты с красным крестом святого Георгия.
Надо полагать, идея перекрасить символику из насквозь немецкой в крестоносную — а скорее, тамплиерскую — принадлежала святому Колумбану, заинтересовавшемуся техникой.
— Ладно, — тихонько сказал сам себе Гунтер. — Надо будет порасспросить нашего отшельника, чего он тут напридумывал…
Как выяснилось, изобретений у отца Колумбана было вдоволь. Первым делом Мишель с компанией заглянули в хижину отшельника — удостовериться, что святой жив-здоров. Колумбан сразу погнал норманна домой, доложиться папе и познакомить с новыми друзьями, сказав заходить завтра. Мол, устроим праздник.
— Праздник? — Гунтер подозрительно посмотрел на отца Колумбана. — А в честь чего?
— Знаешь, сын мой, — ответил старец. — Твои объяснения о машине, способной изготовлять сгущенное вино, не пропали даром. Мы с мэтром Адельхельмом успели кое-что сделать для твоего дракона…
Никаких дальнейших объяснений не последовало.
Первую ночь по приезде четверка провела в замке Фармер, немало удивив барона Александра своими рассказами. Папа сэра Мишеля только порадовался, видя, что отпрыск взялся за ум и теперь не слоняется по дорогам в одиночестве, выискивая приключений. Компанию, правда, Мишель подобрал странную — один шотландец, вечером, по дружному требованию Гая, Фармера-младшего и Гунтера вымывшийся в бочке и выстиравший плед с рубахой, чего стоит! Потом Дугал, совершенно не смущаясь, устроил очередной поединок с сэром Мишелем прямо во дворе. Клетчатый черно-желтый шотландский плед и рубашка сохли, посему Мак-Лауд дрался в костюме, который носил некогда в Эдеме первый человек Адам. Толстуха Сванхильд, взиравшая на поединок, стоя в дверях кухни, немедленно начала строить Дугалу глазки, иногда переводя взгляд в сторону сеновала, и все поняли, где Мак-Лауда можно будет найти ближайшей ночью…
С утра, перекусив и собравшись, трое рыцарей и оруженосец отправились в лесную хижину. Возле дома отца Колумбана им встретился невысокий, тощий человечек с удивительно большим носом и очень грустными глазами. Как выяснилось, это и был срочно вызванный отшельником из Анжера мэтр Адельхельм — человек исключительно умный. Во-первых, потому что еврей, во-вторых, потому что крещеный. Именно Адельхельм, алхимик, и помог отцу Колумбану сотворить удивительное приспособление для получения чистейшего Spiritus Vini, а если говорить без изысков — первый в двенадцатом веке самогонный аппарат, производящий прекрасный очищенный спирт.
Отец Колумбан с гордостью показывал гостям несколько пыхтящих котлов, установленных над костерками, разведенными шагах в пятидесяти от дома. Святой долго разговаривал с Гунтером, сыпля малопонятными остальным латинскими словечками наподобие «конденсация» или «конвергенция». Пытавшийся вникнуть в беседу Гай окончательно запутался, услышав, будто продукт, получаемый с помощью котлов и прочих непонятных приспособлений, суть вино для какого-то дракона, а оруженосцу де Райхерту просто необходимо будет навестить указанного дракона и долго возиться, перебирая некий «Vergaser». [16]
Мак-Лауд, не обращавший внимания на болтовню святого и оруженосца, говоривших на чудовищной смеси немецкого, латыни и норманно-французского, поступил просто — раз отец Колумбан сказал, будто изготавливает сгущенное вино, значит, его надо разбавить и попробовать. Именно этим Дугал и занялся.
…За время отсутствия Мишеля и Гунтера, святой вместе с Адельхельмом развили бурную деятельность. Ими было изготовлено пять десятиведерных бочек спирта, который затем прогонялся алхимиком через древесный уголь, ради достижения прозрачности. Производство ширилось день ото дня. Иудей Адельхельм, хотя и принял крещение, оставался прирожденным купцом, как, впрочем, все его предки, начиная с Авраама и Моисея.
Ими было изготовлено пять десятиведерных бочек спирта, который затем прогонялся алхимиком через древесный уголь, ради достижения прозрачности. Производство ширилось день ото дня. Иудей Адельхельм, хотя и принял крещение, оставался прирожденным купцом, как, впрочем, все его предки, начиная с Авраама и Моисея. Несколько дней назад Адельхельм, ездивший в соседский замок Бреаль за брагой, предложил порцию нового продукта самому шевалье де Бреалю, вассалу барона Фармер. Дворянину спирт понравился, отчего владелец замка купил у Адельхельма полную бочку и заказал еще. Слух о «сгущенном вине» пронесся по пределам баронства, и вскоре от покупателей отбоя не было. Вместо одного аппарата, изготовленного специально для того, чтобы делать горючее для самолета, теперь возле хижины святого Колумбана их работало целых девять штук. Мэтр Адельхельм богател как на дрожжах в буквальном смысле этих слов…
Отец Колумбан, чуждый собственническим устремлениям своего приятеля и думающий не столько о мирских богатствах, сколько о Царствии Небесном, понял, какую ошибку совершил, посвятив предприимчивого Адельхельма в тайну изготовления спирта, и однажды ночью разбил все приспособления, кроме одного. Однако мэтр, повздыхав, за два дня восстановил аппараты и продолжил спаивать норманнских дворян. Отлично зная, что святой не станет его долго терпеть, алхимик начал подумывать об открытии небольшого спиртогонного заводика где-нибудь в Руане, Клерво или даже Париже…