«Так, пиратов человек сорок, — Гунтер, поглаживая пальцем спусковой крючок автомата, стоял позади собравшихся рядом с архиепископом рыцарей, последовавших примеру молодого баронета и державших оружие наготове. — Само собой, такие нежданные налеты о добрых намерениях нападающих отнюдь не свидетельствуют… А вдруг обойдется? С нами архиепископ, а гнев церкви даже для самого прожженного джентльмена удачи далеко не шутка.»
Дальнейшее плавание на «Иоленте» даже ввиду Британских берегов становилось невозможным — руль и мачта сломаны, в корме имелась солидная пробоина, отчего когг пока еще незаметно начинал крениться на левый борт. Бородатые субъекты с галеры, имевшие, между прочим, насквозь разбойный вид, успели перебросить на «Иоленту» абордажные крючья, и корабли плотно сцепились бортами.
Команда «Иоленты», состоявшая всего из трех матросов и капитана, тоже сгрудилась на корме вместе с рыцарями, так как остановить вопящих и размахивающих мечами морских разбойников, кинувшихся на палубу когга, было совершенно невозможно даже для хорошо вооруженных и отчаянно смелых людей. Лорд Вустер, сэр Мишель и еще один аквитанский рыцарь по имени де Морлен сумели отбить первую атаку и сбросить с лесенки, ведущей на высокую кормовую палубу, четверых неприятелей. После чего возникла вполне логичная пауза, так как никто из нападавших пока не решался повторить попытку схватиться со стоявшими наверху рыцарями. Сэр Мишель разрубил одного пирата почти надвое, и теперь палуба внизу оказалась залитой кровью, а одежда многих разбойников забрызгана кровавыми каплями.
«Перебить их всех до одного? Не получится, — быстро соображал сэр Мишель, оглядывая взбудораженную как первым успехом, так и первой неудачей разномастную шайку. Было странно видеть, что на многих пиратах красовались шлемы, которые носили только в английском войске, а одежду других украшал герб констебля Дувра. — Значит, перед нами не просто банда морских искателей удачи. Тогда какого черта?.. И где Джонни с своим оружием? Ведь он может уложить половину этих сукиных детей!»
Гунтер по-прежнему надеялся, что дело может окончится миром и сейчас случилось какое-то досадное недоразумение. Тем более, некоторые рыцари из свиты Годфри да и сам архиепископ пребывали в удивлении — они разглядели гербы и военную одежду напавших на «Иоленту».
Напряженное ожидание длилось не больше трех минут. Вперед из-за спин бородатых головорезов вышел невысокий человек с рыцарским поясом, в богатой тунике и с мечом в руке. Встав прямо в кровавую лужу перед лесенкой на корму и без тени брезгливости отодвинув носком сапога то, что осталось от одного из членов команды галеры, человек внимательно осмотрел троих рыцарей, стоявших у самого края надстройки, и хриплым голосом прокричал:
— Мое имя Конрад Уисбрич, я помощник констебля Дувра и начальник таможенной канцелярии…
— Думалось мне, у таможни несколько другие обязанности, — проворчал сэр Мишель, а позади раздался голос Годфри:
— Интересно, а в каких делах вы помогаете констеблю, господин Уисбрич? Я что-то не слышал, чтобы пиратство было разрешено королем и английскими законами. За подобные действия вы можете лишиться не только должности, но и шпор рыцаря!
Сейчас лишь сэр Мишель да лорд Вустер не опустили мечи. У остальных на лицах появилось облегчение — слава Богу, на «Иоленту» напали не пираты, а воины английского короля. Остается ожидать разъяснений.
Уисбрич стоял, широко расставив ноги, благо качка на море все усиливалась, и подозрительно рассматривал дворян и матросов на корме когга. Слова сэра Мишеля и Годфри его, казалось, ничуть не задели.
— Я попрошу всех назвать свои имена, — потребовал таможенник. — Именем короля! Вот вы кто? — Уисбрич ткнул рукой в сэра Мишеля.
— Еще всякие пираты будут спрашивать мое имя? — рявкнул рыцарь. — Катись отсюда, недоносок!
— Понятно, — усмехнулся помощник констебля. — Сэр, мало того, что вы обидели меня, так вдобавок оскорбили корону! Я на службе, прошу не забывать!
— Я тоже, — крикнул сэр Мишель, но его вдруг прервал шагнувший к краю кормовой палубы Годфри.
— Сударь, — сказал он, окидывая надменно-презрительным взглядом Уисбрича. — Вы хотели знать имена? Извольте. Мне по старшинству следует представиться вначале. Годфри, граф Клиффорд. Волей короля Ричарда — архиепископ Кентерберийский и наместник Англии. Если не боитесь подняться, можете взглянуть на бумаги, подписанные королем. Но прежде я требую объяснения ваших действий…
Внизу произошло замешательство, пока Уисбрич и двое-трое людей со знаками различия десятников кивали и многозначительно переглядывались. Годфри ждал.
Таможенник так и не стал отвечать, а просто круто развернулся и быстро отошел за строй своих солдат и оттуда донесся его голос:
— Взять их всех! Но только живыми! Если на самозванце будет хоть одна царапина, констебль повесит виновного на воротах Дуврского замка!
— Самозванце?.. — пробормотал сэр Мишель, метнув на Годфри недоумевающий взгляд. — Что они несут?
Думать об этом не оставалось времени. Подчиненные Уисбрича услышали приказ и рванулись вперед. Надо полагать, констебль хорошо платил своим людям, потому что они лезли на корму скопом, ничуть не страшась мечей рыцарей, занявших правильную оборону — сэр Мишель оказался единственным, у кого был щит, и потому самый опасный участок пришлось прикрывать именно ему. Рыцарь, встав на правое колено, закрыл щитом проход с лесенки, ведущей вниз, и удерживал его одновременно носком сапога, левой рукой и плечом. Упертый в палубные доски щит можно было сдвинуть только вместе с его обладателем. Справа нормандца поддерживал лорд Вустер, орудовавший длинным тонким мечом, слева встал шевалье де Монфор, младший сын знаменитого аквитанского герцога, остальные били мечами сзади через голову сэра Мишеля, работая ими почти как копьями.
Вскоре Вустера ранили в бедро, почти над коленом, но лорд, не обращая внимания на глубокую кровоточащую царапину, продолжал отбивать удары и сбрасывать англичан вниз.
Гунтер, впервые видевший настоящий бой на холодном оружии, совершенно не представлял, что делать. Для начала схватка ничуть не походила ни на книжные описания, ни тем более на историческое кино. Герои известного в Германии фильма «Кольцо Нибелунгов» дрались исключительно героически, с идиотски-возвышенными выражениями лиц, и совершенно точно не употребляли такого количества площадной брани, как благородные рыцари из свиты его святейшества архиепископа Кентерберийского. Все орут, рычат, матерятся, оружие противно лязгает — классический «звон мечей» на непривычный слух звучит так, будто очень большой вилкой стучат по ножу соответствующих размеров. Даже сам Годфри, протыкая своим клинком очередного наглеца, сумевшего прорваться к самой корме, выкрикнул пару таких словечек, что, услышь это папа Климент, должность архиепископа немедленно занял бы человек более благочестивый…