— Простите, сударь, что отвлекаю вас, — «госпитальер» поднял на Гунтера пьяный блуждающий взгляд и изобразил на лице презрение. Видимо, принял германца за простолюдина. Чего только спьяну не покажется… — Я слышал, что вы пили здоровье одного моего друга, которого я давно ищу. За господина Понтия Ломбардского…
— Это что еще за быдло и почему оно смеет с нами р-р-разговаривать?! — угрожающе спросил незнакомый рыцарь, бухнув кулаком по столу и угодив прямо в блюдо с обглоданными бараньими ребрышками, которые, подскочив вверх, веером разлетелись по столу. Гунтер выдавил лучезарную улыбку и спокойно представился:
— Барон Райхерт. Из Германии. Вы тоже знакомы с моим другом Понтием?
— Баро-он… — обрадовано протянул сэр. — Простите, сударь, — тут рыцарь повернулся к своим и доверительно сообщил: — Он не быдло, поняли?
Сэры дружно кивнули, сбрасывая на пол мешавшие им кости. «Госпитальер» опять воззрился на германца и предложил:
— Выпьете? С нами, я имею в виду?
— Тороплюсь, — с деланным сожалением развел руками Гунтер. — Так, может, вы недавно встречались с моим другом Понтием? И знаете, где я могу его найти? Мне надо…э… отдать небольшой долг.
Сэр глубоко и надолго задумался, так, что Гунтер начал опасаться, не уснул ли тот, потом, наконец, сообразив, что именно от него хотят, огорченно поцокал языком и проговорил:
— Так он уехал! Вчера еще! Такой милый человек — и уехал! Я с ним… — далее речь рыцаря была обращена ко всем: — Воевал с сарацинами.
Сэр глубоко и надолго задумался, так, что Гунтер начал опасаться, не уснул ли тот, потом, наконец, сообразив, что именно от него хотят, огорченно поцокал языком и проговорил:
— Так он уехал! Вчера еще! Такой милый человек — и уехал! Я с ним… — далее речь рыцаря была обращена ко всем: — Воевал с сарацинами. Давно. А он меня помнит! Хороший человек Понтий. Денег вот одолжил по старой дружбе. Давайте еще раз выпьем за него! Эй, пива!
«Понятно, — усмехнулся про себя германец. — Пропивают Понтиевы денежки. Невероятно, но у этого скота еще есть друзья… Впрочем — скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты.»
— Куда уехал-то? — Гунтер ненавязчиво напомнил о своем существовании рыцарям, сосредоточенно высасывающими со дна давно уже не существующие там последние капли пива. — Где сейчас сэр Понтий?
— В… Англии, — рыгнул «госпитальер». — Вчера уплыл. На корабле. Как его… «Медведь». И чего Понтия в Англию эту понесло?
Гунтер, не прощаясь, развернулся, подошел к сэру Мишелю и кивком указал на дверь:
— Пошли отсюда. Вот повезло, так повезло — узнали про нашего дружка из Ломбардии. Уехал он. В Англию!
Сэр Мишель невольно чертыхнулся, но тут же осенил себя крестом. Все, теперь не догнать. Или придется самим ехать в Лондон. Если Понтий действительно связан с исмаилитами, то он наверняка направляется именно туда. Принц Джон сейчас должен находиться в столице королевства. Если охота идет на брата короля, значит, и Понтий должен ошиваться неподалеку.
Рыцарь с оруженосцем выбрались из мрачного трактира, от расстройства забыв даже заплатить за пиво. Хозяин и ухом не повел. А рыцари — друзья Понтия вообще не обратили внимания на внезапное исчезновение «барона из Германии» и продолжили накачиваться пивом да обсуждать размеры Саладиновых рогов и прочих его достоинств.
— Что делать будем? — осведомился Гунтер у сэра Мишеля. — Отправимся обратно к бейлифу, доложимся? Или как?
Рыцарь забрался в седло, подождал, пока Гунтер тоже вскарабкается на лошадь, и тихо сказал:
— Ну нет! Обратно мы не поедем. В Англию, говоришь, уплыл?.. — Мишель победоносно взглянул на германца. — Слушай! Годфри едет в Лондон! Ведь можно напроситься к нему! Только представь — мы в свите самого архиепископа Кентерберийского!
— Пускай сначала твой Годфри согласится, — заметил Гунтер. — Все-таки он важная особа, а мы…
— Вечером поедем к нему, — тоном, не терпящим сомнений сказал сэр Мишель, — и попытаемся уговорить. К тому же мне не терпится услышать его собственную историю. А сейчас давай к оружейникам. Рыцарь я или нет?
«Нет, — хотел было честно ответить Гунтер, но благоразумно промолчал. — Рыцари все исключительно благородные, служат Даме сердца, дают всякие возвышенные обеты, ищут Чашу Святого Грааля и сражаются с неверными. А мы дурью маемся.»
И двое искателей приключений порысили по узким извилистым улочкам Руана, направляясь к центру города, где, как предполагал Мишель, находились оружейные лавки.
* * *
Покупка военного снаряжения, по мнению сэра Мишеля, была делом серьезным и подойти к ней следовало со всем возможным тщанием. Оружие для рыцаря — вещь первейшая по необходимости. Именно поэтому лавка оружейника с норманно-французским именем Ингольв Комбур была перевернута вверх дном.
Двухэтажный дом мэтра Комбура примостился у самой стены Руанского замка, задней стороной примыкая к каменной кладке, а фасадом выходя на улицу Святого Отмара.
На фасаде дома, над дверью висела вычурная кованая вывеска, извещавшая проходящих мимо, что оружейник Комбур продает любое оружие и доспехи. Сразу за воротами располагался небольшой вытоптанный двор с колодцем, пара хозяйственных пристроек и небольшая кузня, из приоткрытой двери которой доносился мерный перестук молотков, а из трубы валил густой дым. Первый этаж дома представлял собой широкий зал, на стенах которого были развешаны самые разнообразные мечи, кинжалы и прочие кольчуги с поножами. Гунтер вначале удивился отсутствию тяжелых доспехов, в которые человек заковывался с ног до головы, но потом вспомнил, что подобные жуткие сооружения относятся к куда более поздним временам и носить их будут лет сто — сто пятьдесят спустя. А последние два десятилетия славного двенадцатого века благородные рыцари не таскали на себе ничего тяжелее кованого нагрудника или длинной, до колена, кольчуги.
Хозяин встретил сэра Мишеля с оруженосцем почтительно, но с достоинством, прекрасно зная, что ни один дворянин не станет обращаться с хорошим оружейником, как с обычным смердом. У господина Комбура встречались покупатели куда солиднее, чем сын безвестного нормандского барона. Даже сам Руанский коннетабль и рыцари ордена Храма заглядывали…